61. 1802 г. декабря 16. — Мнение мин-ра коммерции гр. Н. П. Румянцева на замечания оренбургского военного губ-ра Н. Н. Бахметева с предложением посылки в степь чиновника для переговоров с казахами, постройки новой линии по р. Эмбе и возложения на казахов ответственности за безопасность российских караванов.

Мнение мин-ра коммерции на представленныя оренбургским военным губернатором средства к возвращению разграбленных имуществ в российских караванах киргисцами и пр. ¹⁰¹

В 1794 г. киргисцы разграбили российские караваны. В минувшем году разграбили их вторично. Правительство, уважив таковыя произшествия, положило принять меры к обезпечению отечественной торговли. Подано было мною в свое время мнение по сему предмету, из котораго, так как и из всех обстоятельств видно, что корень беды произходит от известной в употреблении баранты; предполагаемый мною меры доведены были до сведения пограничнаго начальства, и наконец, на мнение онаго вторичной комитет составлен.

При всем моем уважении и к образу мыслей оренбургскаго г. военнаго губернатора и к гг. сочленам комитета, не могу я не заметить, что для исцеления вреда, от баранты производящего, предлагается огромнейшую баранту составить, посылаются 10000 войск скитаться в степь и на какой конец? Грабить грабителей и, статься может, у невинных захватить скот или и самих жен и детей.

Я не знаю, укращались ли когда жестокости жестокосердием, но естьли б правило сие и можно было ввесть в правило государственное, то и тут, обращаясь к прошедшим событиям, вижу я единую пагубу в сем предприятии. Отраженный войски паши в 1771 г., по случаю побегов калмыцких достигли ль намерения правительства? Калмыки разсеялись, войски наши нигде их не видали и, наконец, истомленные голодом, болезнями и ропотом, возвратились без успеха. Должно ли и ныне подвергать подобной участи войски государя? Но естьли б сие сокровище и не ценилось так дорого, во что станет содержание 10 000 человек в степи киргизской? Сверх сего, нагоним мы в пределы наши и жен, и детей их, будем ожидать выкупу, будем ожидать доколе 2 000000 руб. по средством сего выкупа к нам возвратятся, сколько надобно сих нещастных по цене расхищеннаго капитала? И сколько надобно им пропитания во все время, доколе не кончится выкуп?

По сим причинам полагаю я, что полезнее будет обвестить киргизские роды, чтоб они в назначенное время, для уничтожения баранты и окончательнаго разбирательства претензий, собрались к сближающимся вершинам рек Ори и Ембы, куда для переговору и отправить надежнаго чиновника с небольшим числом войск. Я тем более представляю [200] сию меру, что по сведениям, до меня дошедшим, сами киргисцы к тому готовы; самые даже те, которые в грабеже участвовали, старшины Каракубек беи и Джанзар бей, помирясь с бухарцами, с нами помириться желают.

Отправленному чиновнику приказать при вершинах Ембы занять и составить непременный пост и чтобы он посредством высочайшаго манифеста объявил киргисцам, что император российский, получив промыслом всемогущаго бога прародительский престол свой в достояние, облекся порфирою, как бременем, с тем чтобы наблюдать правду; что в смущении отеческого сердца своего видит он в киргисцах, которых любит как подданных, крайнее неустройство, что, имея в руках от бога вверенную ему власть к наказанию, предпочитает, однако, их же самих призвать к исправлению и хранению верноподданническаго долга.

Будут киргисцы при сем случае жаловаться на дряхлаго и слабаго Айчувака или на пограничное начальство? Пусть жалуются. Не возмогут они возвратить пограбленное? Пусть выдадут грабителей. Пожелают ли новаго посреди себя устройства? Пусть просят. Пожелают ли, наконец, многих ханов? Пусть избирают. Сим средством Орда их разбродится на части, разномыслие будет обезспливать их покушения, народ будет доволен собственным выбором, ханы, зависив от государя, останутся приверженными к России, а пагубная баранта, уничтожась навеки, не токмо киргисцам, но и башкирцам и уральцам возбранится.

При сем случае можно также воспользоваться учреждением и новой пограничной линии, которую подвинув к полудню, удобно оживотворить торговлю, а при том и из самых киргисцов соделать со временем добрых слуг отечеству, подобно башкирцам. Я полагаю протянуть линию начиная от устья р. Ембы, в Каспийское море впадающей, к вершинам оной, где и устроить крепостцу, и потом чрез р. Орь по вершинам р. Тобола до самой нашей границы. Из сего положения вывожу я ту пользу, что

1. Рыболовные промышленники наши на устье Ембы будут обезпечены от ежегоднаго похищения их киргисцами в плен к хивинцам, а трухменцы, просящие о подданстве, в намерении их утвердятся.

2. Другие пункты линии сей введут в российские пределы богатыя Мугаджарския горы и другия места, лесами покровенныя, толико драгоценными для того края.

3. Очистится свободный путь к озеру Ебелейскому для добычи соли и к другим рыбным озерам, до коих и ныне российские промышленники со страхом достигать покушаются, и

4. Пограничная линия вообще противу нынешней сократиться. На устье Ембы полагаю я поселить или часть донских козаков или подвинуть к оному уральских. Сей пост занять и устроить поручить командующему в Уральске ген. Медеру. Я потому сего генерала именно называю, что об нем относилось ко мне знаменитое купечество, чрез Оренбург торгующее, и просили его начальства. Окончательное учреждение линии по р. Тоболу до постов уральских возложить на того, кто по предположению моему для разбирательства киргизских претензий послан будет, предоставив ему по сношению с оренбургским военным губернатором, усердием и способностию известным, весь распорядок как относительно количества войск и перевода людей к заселению нужных, так и в разсуждении заготовления для первоначальных сих операций в пристойных местах провианта. Предусматриваю я возражение, которое могут мне сделать к заведению сообщения постов между собою, — я поставляю в ответ Илецкую Защиту; следовательно, и затруднения тут не вижу.

Что касается до обезпечения пути купеческим караванам нашим, не предусматриваю я удобности высылать к ним военную встречу, поелику не предусматриваю пользы наполнять путь торговый военными поступками. [201] Ссылаюсь я в сем случае по мнение мое по сему предмету, в Совет поданное, чтоб сами киргисцы и их аманаты ответствовали за целость караванов, получая за сопровождение каждаго постановленную денежную плату, а что они ответствовать в том могут, приведу я в пример опыт мне известный и недавно совершившийся. Старшина киргизской Шукуралиев, взявшись сопровождать караван купцов, чрез Троицк торгующих, доколе тот караван не достиг своего назначения, перегнал 500 лошадей своих в российские пределы. В дополнение сего нужным нахожу, чтоб купцы для отправления караванов назначали время, отправления делали бы общия, а не частныя, сопровождали бы оныя некоторым числом лишних работников, огнь стрельным оружием вооруженных. Из опытов известно, сколько сие средство надежно. В 70-х годах купец троицкой Мапасып Максютов и с другими товарищами не иначе отправляли караваны свои в Бухарию, как под прикрытием 4-х небольших пушек, и караваны доходили благополучно. Для чего к таковому прикрытию не употребить вооруженных казаков, содержание коих купечество так охотно на себя примет. Действие огнестрельнаго оружия над киргисцами известно. В 1742 г. надворный советник Гербер, следовавший чрез Астрахань в Хиву, имея при себе 160 человек вооруженных, выдержал 11-ти дневное нападение от 2000 киргисцов.

В течении таковых мер, продолжая года 2 разбирательство дел киргизских, предполагаемыя крепости на Ори, Ембе и Тоболе возникнут, пограничная линия свяжет новым узлом в пределах наших большую часть киргизскаго народа; и наконец, как уже сказано в мнении моем, в Совет поданном, полагаю я, что из сей времянной беды выдет постоянная государству польза.

Подписано: Гр. Николай Румянцев.

Декабря 16 дня 1802 г.

См. легенду к № 15, лл. 340-347. Копия.

Комментарии

101. См. док. № 59 настоящего сборника.