44. 1792 г. не позднее сентября 11. — Письмо батыра Срыма и казахских старшин ген.-губ-ру Симбирского и Уфимского наместничества А. А. Пеутлингу с обвинением царского правительства в действиях, направленных к разорению и закрепощению казахов.

Перевод с письма Сырыма батыря и прочих, полученнаго сентября 11 дня 1792 г., в коем значит. ⁷⁹

Александр Александровичу Пеутлингу!

Да будет от нас, киргизкайсацких биев, ведомо, что мы все как старшин, так и младшия, учиня совет, и избрали по закону нашему Нуралиева сына, Исянгалия и возвели на ханское достоинство, что противу вашей руки и учинили, потому что от вас многия ощущаем несправедливости, а имянно: без совету и согласия нашего удостоили вы Эралия ханом; 2-ое, не позволили отправить к государыне наших людей; 3-ье, безвинных [139] киргизкайсак много раззорили, да и прочих много прискорбностей нам причинили. Ежели о всем изъяснять, то невместно будет на сей бумаге писать. А как у вашей императрицы поведении в следующих порядках: естьли из числа подданных должно будет в какой кого чин наградить, яко то старшиною или сотником, то в начале подлому народу дается знать за известив указом, дабы они между собою одного хорошаго поведения человека избрали, и когда изберут, то которая сторона больше на кого положится, того представляют в присудственное место и объявляются таковому, производившемуся в сотники или старшины, чин. И так ежели ваша императрица нас желала признавать себе подданными и хотела быть нам обладательницею, то почему законы и положении ея отложены и без нашего выбора и совету над нами удостоен негодной человек ханом. Сие дело противно как нашему закону и поведению, так равно и вашему положению, и сей злый человек, нас не приведя в порядок и послушание, начел чрез злость свою чинить нам притеснении, ибо ежели на необъезженнаго коня сесть и ударить плетью, то он уронит, ежели ж надеть негодныя сапоги, оботрут ногу, а злостию человек не может общество содержать, а от справедливой головы щастие не избегнет. Уповательно, что о сем императрице вашей неизвестно, в письмах же ваших изъясняете, что вы во обещаниях ваших непременны. Ежели ж которыя безсовестныя обращаются в бездельных делах и утверждают себя справедливыми, то и почитаются безсовестныя — совестными, ложь — правдою, а злыя — благими, а нас считайте безумными, то и видно, что вы свое безумное лицо на нас полагаете. Кто сам себя не знает и закону не исполняет, тот свое государство раззоряет и киргизкайсацкой народ, разсеев, от императрицы удаляет, потому что он сам своего лица черным не видывал, по хорошим следам не хаживал, хороших слов не знает, а худо с добром не разделяет, полагаясь только на свое генеральское достоинство, изъявляя, якобы таковое есть императорское соизволение. Обманом желаете управлять народом. Ежели б не так, то для чего препядствуете нас допустить к императрице; из сего точной ваш обман и ухищрении видны, что вы нас оными хотите довести так же, как нагайцов и башкирцов: поспешить обуздать и наложить службу, а детей наших зделать солдатами и употреблять в походы и разныя тягости хотите на нас возложить. Каковыя все ваши намеренья мы поняли, ибо и пред сим вы, россияна, скольких, обласкивая серебром и прочим, довели в свое рабство. И так за сим от нас какия произойдут действии, то на нас в том не имейте гневу, купцов от себя не выпущайте, нас себе мирными ни мало не почитайте и начальствовать нами не надейтесь. Хотя вы Эралия и Ишима к себе для свидания и призываите, только в делах никакаго успеха получить не можите. В прочем со времянем ваши дела будут ея и. в. открыты, и тогда лице ваше почернеет.

Под оным письмом Тулыбай батырь, Сигизбай бия брат Алмутуфя, Каракубяк бий, Сырым батырь, Башикара, Сарыалтай бий и прочия печати свои приложили.

На стороне того письма значит печать Хасан хана, сына Нурали хана.

Свидетельствовал ген.-порутчик Александр Пеутлинг.

См. легенду к № 43, I, лл. 35-36 об. Копия перевода с татарского.

Комментарии

79. Подлинник настоящего и следующего (№ 45) документа не сохранился. История подлинника такова: в первой половине сентября 1792 г. к ген.-губ-ру А. А. Пеутлингу явился «незнакомый киргизец», который затем назвался Койбаком, толенгутом султана Шир-Газы Каип улы. Койбак на допросе показал, что он при проезде в Оренбург был захвачен Срымом, который дал ему 2 письма (док. №№ 44 и 45 настоящего сборника). Пеутлинг переводы переслал в Петербург, а подлинники отдал, по его словам, Койбаку для возвращения Срыму, потому что, «как письмо оное писано в весьма дерзских и непристойных выражениях, поставил я за несоответственное важному мне от вашего и. в. по здешней пограничности всемилостивейше вверенному принять оное, а паче того сделать какие-либо на оное письменные опровержения, поелику многократно повторенные тому злочинцу Срыму убедительнейшей увещевания ни мало не возмогли подействовать над затверделым в злости и коварстве его сердцем» (ГАФКЭ. Колл. ин. дел, К 64, 2-я присылка, № 5, 1792 г., Сношения России с киргиз-кайсаками, лл. 32-33).