32. 1788 г. декабря 13. — «Объяснение» полк. Д. А. Гранкина об усилении движения казахов, бесполезности Пограничного суда и расправ, бездействии бар. О. А. Игельстрома и целесообразности раздела Малой Орды.

Во время бытия моего при Оренбургском корпусе, что примечено мною и известно мне по слухам о происходящих там обстоятельствах объясняю.

1. Киргисцы Меньшой Орды хотя некоторые в верное подданство склонены, но они сие сделали не из чистосердечия, а из единаго лакомства, получая великие подарки. Сей план заведен со стороны нисших людей, и таковое содействие учинено по совету ахуна, который ныне муфтием: ⁵² он к сему уговору киргисцов посылай был и, как слышно, перьвой его выговор к ним был, что по их закону должно христиан обманывать, то для чего де за подарки на требуемые от христиан не согласиться. Однако ж, знатные беи и старшины большая часть не согласны были к таковому его выговору, а как Сырым батырь удобрен был гораздо подарками, то, напав на ханской улус, разграбил и жен его взял, а хан, ища защищения, ушел в Уральск и оттуда отправлен в Уфу. Потом нынешний муфтий отправлен был ко двору для донесения, что Киргиская Орда к присяге якобы охотно вся приведена; но слышно, что к присяге были приведены по одному за 10 и за 5000 кибиток, так что ежели присяга была на р. Хобде, а те, за коих присягу чинили, были на Сыр-дарье и в прочих дальних местах, о сем, я уповаю, известно Пограничной експедиции коллежскому советнику Чучалову. Да и как нынешний муфтий в тогдашнее время после приведения к присяге из Петербурга возвратился и, пришед пред обер-комменданта Зембулатова, объявил, что он ея и. в. донес, что все киргисцы, на небо подняв руки, с желанием присягу приняли, когда же Зембулатов, назвав его плутом, сказал: для чего ты обманул государыню, якобы вся Орда присягала, я де знаю, по одному за несколько кибиток присягали, а прочия совсем о том и не ведали, то он, муфтий, на сие отвечал: что же делать, так было должно доложить государыне. ⁵³

2. После того, брат Нурали хана, Ерали солтан, в отмщение своего брата Сырымов улус разграбил и ево взял к себе и содержал в железах до тех пор, пока он, Ерали солтан, останови астраханскаго именитова купца Теланчеева караван, где было товару на 80 000 руб., взял и потом намерен был напасть на состоящие по границе крепости. Почему я командирован с деташаментом в Орскую крепость и велено мне было примечать, когда он, Ерали солтан, на сборное место от Орской крепости в 40 вер., называемое урочище Кизельтал, прибудет, следовать противу его и разбить все его партии, а при том узнать его намерение, точно ли он сие учинить хочет. И как мне известно было, что он, находясь при Черных песках, с места не трогается, от той Орской крепости в 800 вер., то я принял средство к достоверному узнанию о его намерении, сыскав киргискаго старшину, называемаго Санасаба, которой имел кочевье подле Орской крепости, одарив его, послал с письмом к Ерали солтану, на которое он, Ерали солтан, мне отвечал; с коих писем у сего копии представляю, ⁵⁴ а подлинное Ерали письмо отдано мною г. ген.-порутчику Игельстрому. И после того он, Ерали солтан, по моему письму намерение свое оставил и караван возвратить обещался; и конечно, он сие выполнил бы тогда же, ежели бы в скором времяни для взятья оных товаров послано было, но уже спустя около 2-х месяцев, когда они на зимовыя кочевья перешли на Сыр-дарью, и так как киргисцы самовольны, то, не смотря на Ерали солтаново повеление, товары по себе разделили, однако ж, дали от себя после сего подписку, что за все товары того каравана заплатят, и в то же время отдали на 5000 руб. товару, а за последния ныне выплачивают скотом. Также по тому моему письму Сырым батыря, освободя из желез, [105] препроводил е одним беем в улус его. ⁵⁵ А как он, Ера ли солтан, своим письмом просил, чтобы брат его, Нурали хан, взят был в Оренбург, с тем дабы он только увиделся бы с своим братом, Айчувак солтаном, которой освобожден и отпущен в Орду, ⁵⁶ а потом лучшие старшины прибыли в Оренбург и таковые, кои прежде приглашаемы не были, то г. ген.-порутчик Игельстром публично проговаривал, что мое письмо так сильно подействовало, коих он и не думал видеть, то выгнало к нему из степи. И сии прибывшие старшины охотно приняли присягу и учреждение разправ и с тем возвратились в степь, а сколько их было, так как я был нездоров, то и не знаю, а все сие известно обер-коменданту Зембулатову. Ныне же оные расправы почти не существуют, ибо в оных посадены судьи, мало имеющия доверенности в знатных киргиских людях, да и существовать расправам невозможно, потому что остается один секретарь, а судьи при своих кочевнях в нескольких стах верстах от расправ, как им по воле их разсудится, где быть, а иногда и секретаря пет. Одним словом, в тех расправах течения дел никаких нет, и только как время придет брать жалованье, то онаго приезжают требовать, а получа, обратно уезжают куда разсудят, о чем о всем яснее может объявить помянутый выше г. Чучалов.

3. С учреждения в Оренбурге Дивана, ⁵⁷ в котором судьи выбраны из ниских людей и поведения, совсем месту их не соответствующаго, далее один из сих судей без позволения ушол из Калмыковской крепости и уже чрез несколько месяцов к должности появился. С самаго открытия Дивана — в тот день, когда открывали и всякой год — воруют людей по большей части сообщники Сырымовы и караваны разбивают. Даже и в нынешнем году до 30-ти человек мужеска и женска пола по линии из Оренбурга украдено, и мне известно, что, кроме Теланчеева каравана, казанских купцов караваны до 150 000 руб. разграблены; даже и в нынешнем году на 70 000 украдено, а обо всем оном, сколько и кем как людей увезено, так и кораванов разграблено, по делам в Пограничной експедиции известно.

4. Когда прибыли в Оренбург октября 16 дня сего года депутаты Меньший Орды для отправления ко двору ея и. в. более 40-ка человек, которые еще в прошлом году званы, но они по несогласию прибыть намерения не имели, а как к Сырыму отвезено 300 руб. денег серебром каргалинским муллою Абал-Фетихом, свойственником муфтия, то оные депутаты после сего и соглашены к прибытию в Оренбург. Приехавший же с ними мулла Сеит-бек Мухаметев при самом моем отъезде письменное донесение мне подал, то самое, которое мною представлено при письме к ея и. в.; а при отдаче онаго, когда я его усильно стал спрашивать, что сие его донесение значит, тогда он мне объявил кратко, якобы письмо, которое депутатами привезено будет от народа киргискаго, не самое то, которое пред народом читано. Противу сего я его спросил, каким образом сие и почему зделана? На что он отвечал сими словами: прочитав народу письмо, подлинное положил он в пазуху, а которое должно было отправить, нечитанное народу, оное было уже у него в пазухе, и сие последнее для приложения каждого рода печатей вынул, а читанное пред народом оставил; и к тому подложному приложили пред народом печати он, Мухаммет, и карагадинской мулла Абал-фетих, и тогда же пред народом, положа в приготовленной шелковой мешочек и завязав оной, в виду народа запечатали. При чем он, Мухаммет, сказывал, что подлинное письмо, читанное народу, имеется у пего, да сверьх того 2 письма, чтобы согласились султаны Акаиб (Следует: Каип) и Айчувак детей своих депутатами послать, читаны были также народу муллою Абал-Фетихом, едущим сюда с депутатами, в таковой силе, что воля ея величества есть быть ханом Каипу, а Айчуваку — начальником над Семиродским [106] родом, и согласен ли на сие народ; сии письма только прочтены были для обману и остались у онаго Абал-Фетиха. Оной же мулла Мухамет мне сказал: ежели бы де то письмо, которое не читали народу, а посылается сюда, да прочтено бы было, то бы они все изрублены были; сие же все они, Магомет и Абал-Фетих, делали по повелению, а по чьему — мне не объявили. Будет ли он, Махомет, с депутатами сюда, неизвестно, а будут при депутатах муллы, жительствующие не в Орде, а один из Каргалы, другой из Уральска.

5. С того времяни, как начали склонять киргисцов в верное подданство и приступили к учреждению Дивана и расправ, все войски и обыватели по линии чрезвычайное отягощение чувствуют. До сего выходило на летнюю службу башкирцев и мещеряков до 1800, а ныне выходит до 8800 козаков оренбургскаго войска. Прежде, по учрежденному в 1748 г. штату, должна выходить 3-я часть, а ныне в домах и 3-й части не остается, ибо стоящие на летней службе ожидают других до смены на зимнюю службу, которые все оную службу исправляют на своем иждивении. Башкирцы же и мещеряки исправниками прежде собираются в уездах на сборное место, где пребывают пока все соберутся по месяцу, а потом начальники по дистанциям принимают, и наем тем, коим очередь приходит, на место себя — немалых денег стоит. По линии во многих местах в продаже хлеба мало, и по множеству выкомандирования по дистанциям людей вообще башкирцы, мещеряки и козаки терпят в пище самую крайную нужду; все же они имеют каждой по 2 лошади, но от частых разъездов, строжайшей службы и от случающегося падежа редкой с лошадьми домой возвращается. Во многих местах казакам из своих домов должно следовать на службу к линейным по Уралу крепостям до 1000 и до 1500 вер.; одним словом сказать, где было прежде на отряд по 25-ти человек нерегулярного войска, там ныне по 100 и по 200 человек, да сверх того, регулярных по роте, а в некоторых местах по ескадрону. Жительствующих же при Оренбурге козаков положено по штату 1000 человек, коим только по 16 руб. в год идет жалованья, кои все без остатка во все лето на службе о дву конь, даже и зимою малая часть остается в домах. Провиант же только за Уралом находящимся 300 человекам положено, кои и получают не натурою, а по табельной цене деньгами, сами же покупают по 40-ка и по 50-ти коп. пуд, а в иное время за Уралом и достать хлеба нельзя, прочия же 700 человек службу несут, не получая провианта, ибо онаго не положено, а получают только жалованье. И от таковой тягости многия своих домов лишились и в раззорение пришли как от сего, так и от бывших в Оренбурге пожаров; ибо во время случившагося пожара были все они на службе и в компаменте, и домы их некому было от огня защищать, то как имение, так и домы в небытность их сгорели. До сего же времяни сии оренбургские козаки в лагирях никогда не стаивали, а службу исправляли из своих домов, ибо они между службою и в домах своих присмотр имели; да и протчие регулярные войски во всегдашнее время в безпокойстве обращаются. По тамошним же обстоятельствам пехоты весьма мало потребно, а более конницы, ибо внутреннаго безпокойства никак ожидать нельзя по нынешним учреждениям наместническаго порядка,—в округах скопища собраться не может, ибо исправники и по частям сотския и дёсятския того наблюдают, даже и воровство прекращается, киргисцы же так не опасны: ежели бы они настоящее намерение имели к нападению, то одни башкирцы их без остатку изтребить могут, ибо между ими вражда введена бывшим губ-ром Неплюевым, ⁵⁸ которую весьма нужно не разстроивать. Они так между собою злобны, даже на меновном дворе сходиться не хотят; и как скоро бы башкирцам дать позволение против киргисцов сражаться, то их в скором времяни до 30 000 из своих жилищ соберется.

[Для] востановления спокойствия и лутчаго порядка Меньшой Орды, чтоб оная точно повиновалась законам ея величества, придерживаясь уже [107] к нынешнему заведению, также чтоб и войски наши не имели ежеминутнаго безпокойства и неумеренной строгости, казалось бы мне, нужно принять такия меры.

6. Нурали хан, находящейся ныне в Уфе, весьма древен, так что он не желает и сам быть ханом, и ежели ему только предложить, что дан будет пансион и отпустят его в жилище, то он неотменно склонится послать от себя к народу письмо с таковым увещанием, дабы у них после уже его хана не было и они бы о том не думали, а повиновались бы законам ея и. в., с таковым установлением, чтобы Меньшую Орду разделить на 4 части но нескольку родов и в каждой части определить начальников главных из султанов под видом уездных предводителей, только с большим полномочием. На сих местах могут быть солтаны: Ерали, Айчувак, Акаиб (Следует: Каип) и Каробей, а они сами уже обществом прочих судей выберут. От каждаго султана или их правления по одному в Диван взять лучшаго старшину, котораго бы улус летом и зимою кочевал подле наших границ, каковых довольно есть, дабы сим ево домоводство в глазах было; и на то столько места около Оренбурга будет, и таковой улус можно по сю сторону Урала перепускать. С сими судьями может быть наш начальник в Диване; также в каждой расправе к султану определить знающих по татарски по одному секретарю из руских и по одному мулле, которых у них редко в котором роде есть. А чтоб лутче повиновались закону и с точностию исполняли султанския по закону приказания, и ежели в степи из которого правительства скажется какой вор или грабитель следуемых караванов, то чтобы султаны могли, таковаго поймав, отдать под суд, но не к тому суду, из под команды котораго султана отлучился, а к другому, нужно для сего случая, чтобы при всяком солтане и суде иметь 200 человек киргисцов и при них одного начальника с произвождением жалованья. Все же киргисцы так дики, что в состоящую при меновном дворе мечеть редкой ходит, да почти и не один дан им был около той мечети трактамент, но и в сие время редко которой входил в мечеть, а ухватя варенаго мяса, уезжали в степь; итак кажется мне, мало они привязаны к магометанскому закону. С сим народом чем суровее обходиться, тем повинности лутчей от них ожидать должно; и за продерзости их на месте преступления по кратчайшему суду наказывать, а не так, как ныне, многим преступникам киргизским вины их без наказания оставляются, и выпускаются они в свои по-прежнему жилища, а наши по их прозьбам никогда без наказания оставляемы не бывают. Да и самые старшины и лутчие из киргисцов удивляются, что прежде таковых мошенников не только телесно наказывали, но раззоряли совсем их и улусы, а ныне не наказывают, почему те старшины и лутчие люди говорят: лутче де воровать, ибо де ворам дают потачку, да и награждают их, так видно де их боятся; и оттого самаго между ими великое неповиновение и неустройство происходит. Ныне приехавшие в Оренбург депутаты доносили советнику Чучалову, что в числе депутатов есть один киргисец, который недели за 2 до приезду из под Оренбурга увез человека, почему и просили, чтоб того киргисца взять под караул, но хотя Чучалов докладывал об оном обер-коменданту, а он—г. Игельстрому, токмо тот киргизец под караул не только не взят, да из партии депутатов изключен ли — неизвестно. До произведения же предполагаемаго в действие не нужно отпускать из Уфы Нурали хана, а чтобы он остался в нынешнем месте, однако ж, содержать его не так строго, а повольнее, дав ему позволение определенным на содержание его со свитою жалованьем располагать по своей воле, ибо ныне зависит сие от определенная к нему пристава. И чтобы позволить ему, хану, а особливо ево сыновьям входить в общество дворянское, а между тем дабы в сем плане не мог зделать помешательства Сырым батырь, то [108] нужно будет его взять под присмотр на некоторое время. Ибо деяния сего Сырыма такия: имел он многия на границы нападении и людей, даже около Волги, множество забирал, за что по поимке содержан был под караулом и потом выпущен. Когда же прислан был в Бухарию от турков посол Интурли паша, якобы с грамотою от солтана, и имел магометов волос, дабы сим знаком взбунтовать Бухарию, Хиву и киргисцов, и как слышно, что ему киргисцы приносили жалобу, что взят их хап понапрасну, таковая жалоба будто отправлена с ним в Царьград, в самое то время оной Сырым батырь из своего улуса пропадал более месяца. Говорят некоторые, что он был у того посла, а другие сказывают, якобы жениться ездил; и когда тот паша из Бухарии уехал, то и Сырым батырь появился и, как слышно, требовал денег па расходы к разведыванию, какое к турецкой стороне Бухария и Хива намерение имеет. Оной Сырым недавно остановил правая, при котором был находящагося здесь майора Авескверди сын, будто бы защищая от киргисцов, и за то взял на 5000 руб. товару; да и как я сюда ехал, то хотя от Меньшой Орды Сырым батырем препровождены уже были в Оренбург депутаты, однако ж, Татищевской крепости, чрез которую я ехал, коммендант Головин октября 28 числа мне объявил, а ему едущей из Уральска с рапортом старшина Мизинов сказывал, что из Уральска Сырымовыми сообщниками украдено казацких лошадей 150, да и по подговору им, Сырымом, живущие в Уральске татары, кои отправляли наряду с уральскими козаками повинность казачью, 50 семей тайно ушли; и по сему можно приметить, что он, Сырым, неверен. Да и когда в Оренбурге старшины были у присяги, то и ему следовало с ними быть, однако ж не только он тогда, но прежде и после того зван был в Оренбург, но не приехал, отговариваясь разными выдумками. О всем же выше изъясненном известно помянутому г. советнику Чучалову... Далее следует предложение усилить поселения служащих казаков по линии, увеличить число пограничного войска за счет местного населения и заселить пустые земли вдоль рек Самары, Сакмары и др. поселенцами из центральной России.

... Полк. Дмитрей Гранкин.

Декабря 13 дня 1788 г.

См. легенду к №21, док. на лл. 235-247 об., лл. 235-242 об.

Комментарии

52. Это показание противоречит всей деятельности Мухамеджана Хусаинова, всегда выполнявшего поручения царских властей (см. примечание 21). Бар. О. А. Игельстром не раз пользовался услугами муфтия в колонизаторских целях. Печатаемый документ — донос полк. Гранкина на своего шефа — стремится уронить муфтия в глазах правительства и тем нанести удар и бар. О. А. Игельстрому. Показания этого документа нуждаются в постоянном сопоставлении с данными ответного объяснения ген.-губернатора (см. док. № 33 настоящего сборника).

53. Ср. показания бар. О. А. Игельстрома, стр. 113 настоящего сборника, а также примечание 63.

54. См. док. № 24 настоящего сборника.

55. Действительные обстоятельства освобождения Срыма батыра Ер-Али султаном см. док. № 33 настоящего сборника.

56. Айчувак был отпущен в Орду в 1787 г. после задержания его в Уральске в 1785 г.

57. Пограничный суд.

58. Неплюев, Иван Иванович, 1693-1773 гг., см. примечания тома II настоящего сборника.