145. 1823 г. ноября 15. — Рапорт хорунжего 11 Башкирского кантона Биккине улы и торгующего в Оренбурге армянина Г. Шахмирова Оренбургской пограничной комиссии об их переговорах с главным старшиной Жоламаном Тленши по вопросу о возвращении в Россию есаула Подурова

Список с рапорта 11-го Башкирскаго кантона хорунжаго Биккинина и торгующаго в Оренбурге армянина Гаврилы Шахмирова в Оренбургскую пограничную коммисию от 16 ноября 1823 г.

По препоручению Оренбургской пограничной коммисии для выручки из плену полковаго есаула Подурова отправились мы в киргизскую степь с Новоилецкой линии 1 октября, следовали до кочевья тархана 10 дама на Тлянчина 12 дней. Во время сего пути неизвестнаго рода киргизцы человек до 50 преследовали нас, по-видимому с вредным намерением, но достичь не могли. По прибытии в аул тархана Юламана, находившийся близь р. Сагиза, мы его в оном не застали, он отправлялся для отыскания украденных у него 25 лошадей. Чрез 14 дней после нашего прибытия приехал Юламан; спрашивал, имеем ли мы предписание от г. оренбургскаго военнаго губернатора; мы объявили ему, что такого предписания не было по причине отсудствия его высокопр-ва; потом вручили ему, Юламану, предписание Оренбургской пограничной коммисии, которое заставил он прочитать, и как в оном дается ему знать, что по всем своим прозьбам получит он разрешение чрез высокостепеннаго хана Ширгазия Айчувакова, то объявил нам, что для него неприятно получать от хана предписании, причем на щет онаго отзывался очень невежливо и дерзко и поносил в глаза бывших с нами султанов, Баймухамметя Айчувакова, Даржана Абдулмукминова, Бачана Абулгазина и киргизца Джанклыча Уразакова, за хитрости, происки и раззорение киргизцов, даже угрожал лишить их жизни и истребить всю родню и тут же приказал им выдти из его кибитки и ожидать решения в ближних аулах, что они безпрекословно и исполнили.

Юламан продержал нас трое суток, обходился с нами хорошо и удостоверил нас, что Подурова непременно отпустит. Между тем безпрестанно твердил, что он не разбойник, а ведет войну против России за учреждение линии по р. Илеку, внутри коей прежде он с киргизцами имел удобныя места для продовольствия скота своего, а теперь должен кочевать в безкормных степях, что для них все равно умирать с голоду или погибнуть за свои поступки и что если не будет отдана в пользу ординцев Новоилецкая линия, не сняты будут караулы, находящиеся при Узенях и Камыш-Самаре и не будет возвращен в Орду султан Арунгазий, которой один только может остановить киргизцов от хищничества и содержать их в мире и порядке, то ординцы не перестанут раззорять себя взаимно и делать набеги на линию. Он показывал нам изготовленное письмо к хивинскому хану Мухамметь Рахиму, коим уведомляет, что российское правительство высылало в киргизскую степь воинския отряды, которые якобы хотели пройти к самой Хиве и раззорить хивинских подданных, однако ж он, Юламан, сии отряды до того не допустил и принудил их возвратиться в Россию без всякаго успеха, и что киргизцы чувствуют недостаток в земле для кочевания, почему просит хана хивинскаго дозволить ему кочевать на землях подданных ему трухменцев, тогда он по общему с ним совещанию примит меры делать для России всякий вред.

Мы, видя себя совершенно в руках сего главы мятежников, ничего более ему не сказали, как только что о прозьбах его не приминем довести до сведения начальства. Юламан на сие согласился и тотчас сделал распоряжение, дабы киргисцы остановились производить на линии воровство и другие шалости впредь до получения предписания на его домогательства, [450] и отдал нам есаула Подурова. Как же во время отсутствия Юломана из аула своего некоторые ординцы делали между собою совещание, чтобы г. Подурова и урядника Плешкова отправить в подарок хивинскому хану и просить от сего владетеля взамен того прислать им несколько ружей, о чем по прибытии Юламана хотели ему сделать предложение, но когда приехал он, то потребовал к себе старшину Кульмухамметя и батыря Джаналия Икбаева для совещания по случаю выдачи из плену г. Подурова, но они ехать к нему не хотели, на выдачу Подурова не соглашались и решились, когда мы отправимся на линию, сделать нам препядствие. По сей опасности Юламан отправил нас ночью на 29 число октября и придал для препровождения брата своего, Исянамана, которой провожал нас более 100 вер., расказал места, по коим нам ехать до границы, а сам возвратился в свой аул. Мы же с г. Подуровым, султанами Баймухамметем, Даржаном и 5-ю киргизцами, не доезжая до Илека примерно 100 вер., увидели следы, кои потянулись вниз по Илеку, и по-видимому, проехали тут преследовавшие нас киргизцы; потом, подъезжал к самой линии, усмотрели те же самыя следы, проложенныя вверх по Илеку. Однако ж, ни с кем не встречались и благополучно прибыли на линию, ехав день и ночь четверо суток, почти без отдыха.

На пути нашем от аула Юламана до Илека не было никаких кочевьев; ибо приверженные ему киргизцы все удалились за р. Эмбу на зимовье, куда и сам он намеревался поспешить, так как наступило уже холодное время.

В продолжении нахождения нашего в его кочевье, мы заметили, что многие киргизцы приезжают к нему для разбирательства и отзываются им довольными за то, что он не только не требует от них ничего, но еще сам их угощает, будучи богат. По разведанию нашему, скота у него: лошадей до 500, баранов более 2000; верблюдов до 50, также есть и рогатой скот. У него 10 сыновей, 2 брата: Исаи Аман и Ажибай, у коих 9 сыновей, да еще у умершаго брата его, Идиги Тлянчина, взрослых 6 сыновей. Все они кочуют вместе, имеют особыя кибитки и много скота всякаго рода.

Сим рапортом почтеннейше доносим Пограничной коммисии о исполнении сделаннаго нам поручения.

Подлинный рапорт подписали: Хоруйжей Биккинин, торгующий армянин Шахмиров.

Верно: Советник Топорнин. Сверял секретарь Прибыловский.

Пометы: К № 1081. 1823.

См. легенду к № 132, лл. 374-376 об. Копия.