121. 1821 г. июня 2. — Представление главы Бухарской миссии 1820 г. А. Б. Негри оренбургскому военному губ-ру П. К. Эссену о борьбе султана Арын-Газы с хивинцами.

Список с представления д. с. с. Негри от 2 июня 1821 г.

В ответ на сообщение вашего высокопр-ва от 30 мая, которым желаете узнать чрез меня о причинах разделения киргизцев Меньшей Орды на приверженцов Арунгази и преданных Маненбаю и какаго мнения я о сих двух родоначальниках, представлю, согласно требованию вашего высокопр-ва, записку, доставленную мною МИД прошлаго 1820 г. 27 ноября из-за Куван-дарьи, касательно нападения хивинцев на аулы султана [371] Арунгази; сверх того, небезполезным считаю сообщить вашему высокопр-ву еще некоторыя известия о султане Арунгази Абулгазиеве.

Небезъизвестно вашему высокопр-ву, что Арунгази Абулгазиев начальствует большею частию киргиз Чиклинскаго, Алимулинскаго и Дюрть-Каринскаго родов, половиною чумекейцев и почти всем Кичкенинским, которые, произходя от Чиклинскаго рода, кочуют близь Мога- джарских гор, всеми алтунцами, баюлпицами и джабасцами. Он имеет неприятелями часть означенных Кичкене, называемых Курманайски, преданных с нескольких уже лет грабительству; наказанные за это Арунгази Абулгазием, они отложились от него и происоединились к Манен- баю, сыну Ширгази Каипова, и следственно, признали над собою власть хивинскаго хана. Другая часть киргиз, кочующих между Куваном и Сыром, Чумекейскаго и Дюрть-Каринскаго родов, по необходимости покорились хивинскому хану, кочуя по местам, которыя открыты для всяких нападений.

При переходе через степь российской императорской миссии, Арунгази Абулгазиев воспользовался случаем, который доставил ему двойную пользу, т. е. он показал свое усердие и преданность к государю императору и под защитою русскаго конвоя мог мстить своим врагам. Я должен отдать справедливость сему султану за внимание и услуги, оказанныя нам в продолжение того времени, которое он провел с нами от Илека до Куван-дарьи. Что ж касается до его нападения на своих неприятелей, устрашенных слухами о скором прибытии русскаго войска и артиллерии, взятие в плен Якаша, брата Маненбаева, с 30-ю другими киргизцами, его окружавшими, и ограбление всего, что попалось им, то этот поступок и особенно насильственная смерть Якаша могли бы иметь дурныя последствия для миссии; но и этот поступок может быть извинен известною враждою киргизцев и зверскими поступками хивинцев с киргизцами, преданными Арунгази Абулгазиеву.

Прибавляю к сему опыт отважности и характера Арунгази Абулгазиева, и его поведения против хивинцев. В последних числах декабря, разставшись с миссиею, он остановился с несколькими сотнями киргиз между Куван и Яны-дарьей; тут узнает о разграблении бухарскаго каравана, но не только не обратился назад из опасения нечаяннаго нападения со стороны своих жестоких неприятелей, которые легко могли получить помощь и истребить весь отряд Арунгазия, он оставил свое место не прежде нескольких сшибок, в которых убил более 50-ти человек, и когда уже увидал себя в невозможности держаться далее.

После этих нападений он для полной безопасности провел зиму между джабасцами и ожидал весны, чтоб возвратиться на Илек.

Сверх того я должен сказать вашему высокопр-ву, что этот раз, возвращаясь из Бухарии и приехавши 11 апреля на Куван, я наверное узнал, что не более месяца пред нами тут был султан Маненбай, предводительствуя 1000-ю хивинцев, что он доходил даже до праваго берега Сыра, все преследуя Арунгази Абулгазиева, и ограбил всех киргиз, чумекейцев, аргынцев и дюртькаринцев, кочевавших между Куваном и Сыром и объявивших себя преданными Арунгази Абулгазиеву при переходе его через их кочевье. Это новое нашествие хивинцев привело к отчаянию всех этих киргиз, которые снова сделались жертвами грабителей и без перемены обстоятельств поневоле должны будут совершенно покориться хивинцами.

Что же касается до личных достоинств обоих из сих султанов, я могу только описать Арунгази Абулгазиева, котораго знаю лично и который достоин всякой похвалы своим усердием и преданностию к государю императору и всеми услугами миссии при переходе ея в Бухарию и обратно через степь. Сей султан с правилами чести соединяет деятельность, праводушие и мужество. ¹⁷⁹ [372]

Что же касается до султана Маненбая, не имев случая видеть этаго атамана разбойников, орудие грабительств и нападений хивинцев, и не полагаясь на неосновательные разсказы, ничего не могу сказать о нем, кроме того что изключая тех киргиз, которые принуждены делить с ним участь свою, все прочие его ненавидят и проклинают.

Подписал: Д. с. с. и кавалер А. Негри.

Верно: адьютант... (Фамилия не разобрана)

Помета: К № 441.

УЦГАЛ. МВД, Земск. отд., 8 делопр., № 70 а, ч. I, 1820 г., «О приезде в С.-Петербург султана Меньшей Орды Арун-Газы Абд-Уль-Газизова со свитой, приставом под полк. Горским и толмачем Черкасовым, для представления по своим делам с Ширгазы ханом; содержании Арын-Газы в С.-Петербурге, возвращении большей части свита с приставом Горским в Оренбург и отправлении султана с приставом Фроловым т жительство в Калугу», на 211 листах, лл. 25-28 об. Адресат установлен на основании письма П. К. Эссена управляющему МИД гр. К. В. Нессельроде от 6 июля 1821 г., приложением к которому является настоящее представление А. Б. Негри. (лл. 21-22 об. настоящею дела). Копия.

Комментарии

179. Эта характеристика, данная А. Негри султану Арын-Газы, в основном совпадает со сведениями об этом султане, которые мы находим в записке переводчика Я. О. Ярцева (док. № 124 настоящего сборника). В то же время эта характеристика противоречит записке В. Ф. Тимковского, председателя Пограничной комиссии (док. № 119 настоящего сборника). Записка Тимковского интересна рядом дополнительных фактических сведений, а не оценкой событий, развертывавшихся в Малой Орде. Эта записка носит резко выраженный полемический характер и направлена не столько против султана Арын-Газы, сколько против военного губ-ра П. К. Эссена, поддерживавшего Арын-Газы. При оценке записки В. Ф. Тимковского нельзя забывать о неприязни, существовавшей между ним и военным губернатором. Тем более интересны данные, сообщенные А. Негри, лично знавшего султана Арын-Газы и проделавшего с ним в степи длинный путь до Куван-дарьи.