115. 1820 г. января ... —Донесение хана Шир-Газы имп. Александру I л нападении на него султана Арын-Газы и других султанов с просьбой отозвать из Оренбурга военного губ-pa П. К. Эссена и председателя Пограничной комиссии ген.-майора Г. П. Веселицкого.

*** [344]

Перевод редакции с татарского.

Величайшему из султанов эпохи, благороднейшему монарху столетия, победоносному силами всевышняго, могущественному величественному и равно правосудному всем его подданным, царю царей, покрову мира, его величеству и высокородию Александру Павловичу, Малой Орды киргиз-казахского журта Шир-Газы Айчувак улы всеподданнейшее донесение.

Вместе с всеподданнейшим донесением, написанным 9 дня созвездия Рыбы (Февраль) и отправленным через уважаемого гр. Алексея Андреевича Аракчеева к вашему величеству, венценосному царю царей, вам, знаменитому и известному от Востока до Запада своей заботливостью и справедливостью ко всем подданным, [находящимся] в подчинении своего престола, в том же прошедшем году в созвездии Весов (Сентябрь) мною было отправлено и другое донесение в Гос. колл. по пограничным делам, находящуюся в С.-Петербурге. И в то время, когда я еще и по сие время находился в огорченном и в опечаленном состоянии из-за ответов на мои донесения, [узнаю], что, слава богу, моя просьба, переданная через высокосановного и высокородного государственного зиждителя, уважаемого гр. [345] Нессельроде, увидеть ваши священные очи и приложить мое лицо к праху ваших ног была удостоена благосклонного вашего принятия. Я, с покорностью слуги, всеподданнейше приношу мои благодарения и возсылаю господу богу всевышнему свои моления за то, что я по высочайшему вашему указу был вызван в С.-Петербург. ¹⁵⁹ Преклоняю свои колена и бью челом перед вашим царственным порогом за то, что мое всеподданнейшее донесение было принято вами. И я выражаю надежду, что я буду избавлен от тех притеснений и посрамлений, которые будут изложены ниже и которые меня угнетают. По договору, заключенному на незыблемо крепких условиях, ваши славные и священные предки еще в прежние времена, во времена их царствования, обещали нашим предкам вечное и непрерывное ханствование их потомкам и непереход ханского достоинства к другому роду. Поэтому наши предки склонили головы перед высочайшим российским престолом и стали его подданными.

По примерам возведения в ханское достоинство по наследству, до сего времени в ханы возводили лишь родных детей наших предков, правивших всей Малой Ордой киргиз-казахского журта; мы так же, по высочайшему указу вашего и. в. самодержца всероссийского, утверждены в ханском достоинстве. Во время молебствия по пятницам и в другие дни молю господа всевышнего о ниспослании вам и вашим наследникам беспрерывного и вечного царствования.

Согласно своим обещаниям, веду заботу о тишине и спокойной жизни ваших подданных киргиз-казахов всей Малой Орды, находящихся в моем подчинении. В тех случаях, когда касается интересов вашего величества, венценосца, проявляю особенное внимание и ревность. И подобно тому как я [со] всей покорностью, всей душой и с неподдельной искренностью выполняю свой долг, так всегда готов привести в исполнение все ваши высочайшие указы относительно жизни ваших киргиз-казахских подданных, вверенных мне. Веря и опираясь на беспредельно оказываемое вами правосуднейшее милосердие ко всем вашим подданным, в особенности к таким угнетенным, как мы, и к тем, которые находятся под гнетом притеснителей, всеподданнейше вручаю в ваш царственный порог покорнейшее мое донесение относительно насилий и невыносимых издевательств, переживаемых как мною, так и вашими подданными, вверенными мне, в течение продолжительного времени со стороны главных чиновников Уральской пограничной линии.

1. Еще в давно минувшие времена, когда были живы наши предки — ханы, их современники — предки вашего величества, царя царей, испытавшие счастье царствования, обещали, что внутренняя сторона р. Урала отходит во владение русского журта, а внешняя, степная часть, начиная с половины р. Урала, отдается в вечное владение нашему киргиз-казахскому Народу. С того времени мы, ваши подданные, летом и зимою проживали на этих землях. Но в последние годы нас, безжалостно обижая, оттеснили в глубь степи на расстоянии 15-ти вер. и подвергли величайшему разорению. Под предлогом прокладывания дороги и устройства вдоль р. Илек, идущей от р. Урал в степь, пикетов и форпостов, Нас также оттеснили от берегов р. Илек, предоставив [эти земли] русским, проживающим на пограничной линии, под хутора и пастбище скота. ¹⁶⁰ Но мы согласны с тем, чтобы упомянутая дорога проходила через эти местности. Пусть постоянно проезжают по ней, так же как с давних времен ездили с Соляной Защиты, находящейся на берегу Илек, в Оренбург. Однако, когда киргиз-казахские народы, живущие в степной части р. Илек, по торговым делам собираются в Оренбург на базар, то жители пикетов и форпостов, расположенных по берегу р. Илек, не пропускают их даже для ведения торговли, нанося им неслыханные обиды и притеснения. Поэтому, по сравнению с прошлыми временами, теперь наносится большой ущерб доходам, которые получала казна от [346] оренбургской торговли. Для общего благополучия [желательно было бы], чтобы даны были подлежащие высочайшие указы, разрешающие нам, твоим подданным, по-старому проживать и пользоваться всю зиму, лето и весенние дни упомянутыми землями.

2. В те времена, когда наши предки покорились высокому российскому престолу, по указам, объявленным царствовавшими в то время вашими великими счастливейшими предками, нашему народу разрешалось зимою перегонять скот для пастьбы на внутреннюю сторону Урала, на песчаные местности, называемые Нарын. Так как перегон скота как на внутреннюю, так и на внешнюю сторону в те времена зависел от нас самих, то ни от кого не приходилось терпеть насилия и обид. ¹⁶¹ Теперь же на протяжении нескольких последних лет мы каждый год дважды терпим величайшие обиды от людей, специально направляемых главными правителями Оренбурга. Поэтому представили бы на наше, ваших подданных, усмотрение перегон скота, как то было прежде, этим самым избавив нас от незаслуженных обид и насильственных изъятий нашего скота и имущества людьми, посылаемыми главными чиновниками пограничной линии, и установив среди ваших подданных мир и спокойствие.

3. Весною минувшего 1814 г. я получил известие о том, что один из вверенных мне подданных, Абул-Газиз улы султан Арын-Газы, обитающий на берегах Сыр-дарьи, вместе с всеми своими старшими и младшими братьями, собрав вокруг себя [нечто] вроде войска из воров, разбойников и лиц, подобно им же испорченных и сделавших своим занятием все недостойное, вооруженные, как враги устремились на мой аул с намерениями уничтожить меня и мое имущество и скот. Узнав об этом, я оповестил тогдашнего военного губернатора Оренбурга, его с-во кн. Волконского, который на основании моего сообщения специально прислал Кукрянова для расследования данного положения. Кукрянов, застав их именно в таком злонамеренном виде, доложил об этом кн. Волконскому. Хотя я благодаря защите кн. Волконского остался в живых и был избавлен от злого умысла этих разбойников, однако эти султаны и на следующий год, собрав вокруг себя многочисленных разбойников и имея ко мне злые намерения, подстрекали мой народ против меня разными обманами и хитростями. Не будучи в состоянии привести в исполнение свои злые умыслы и узнав об уходе из Оренбурга губ-ра кн. Волконского, знавшего их развратные поступки, упомянутые султаны, занимающиеся разбойничеством, намеренно скрывая свой злой умысел и прикинувшись добрыми и хорошими людьми, по своей несправедливости и зависти ко мне стали на меня делать ложные донесения и жалобы теперешнему военному губ-ру Оренбурга Петру Кирилловичу Эссену и председателю Оренбургской пограничной комиссии ген.-майору Веселицкому. Упомянутые гг. Эссен и Веселицкий, вместо того чтобы рассмотреть мои донесения и оказать мне должную защиту, заступившись за злодеев и разбойников, вызвали меня в Оренбург и унизили недостойными для моего сана поступками, угрожая мне перед глазами многочисленного народа низложить меня с ханского достоинства. После прислали нам из Оренбургской пограничной линии некоего асессора Топорнина, который в течение нескольких дней с величайшим насилием, не дав нам срока опомниться, заставил меня и некоторых из моего народа распродать скот по неприемлемой для нас дешевой и низкой цене, и наши деньги, в сумме 22 000 руб., через этого асессора взяли себе упомянутые генералы. Хотя я обращался неоднократно с просьбой расследовать данное дело, основываясь на нашем магометанском шариате или же на благодатных законах царя царей, нашего государя, однако ни законы царя царей, его величества нашего [государя], ни законы нашего магометанского шариата [не помогли]. [Мы просим], чтобы последовал ваш высочайший указ указанным генералам о возврате нам 22 000 руб., которые были взяты ими [347] путем насилия, без нашего согласия. Кроме того, они [генералы] насильственным образом забрав через того же асессора 2-х моих лучших людей, в течение года держали их в тюрьме, подвергая их порке кнутом, и под угрозой, что отрежут им носы и сошлют в ссылку, взяли с них также 20 000 руб. денег и освободили их из тюрьмы.

4. Отправив в нашу степь большое количество вооруженных конных войск во главе с шефом Тептярского полка Рычковым, насильственно угнали около 5000 голов овец и более 1500 голов лошадей, принадлежащих ни в чем не повинным людям, находящимся при мне. При этом многим из наших людей нанесли тяжелые раны и подвергли их большому несчастью. В начале этих событий я неоднократно указывал на губительность их для казны, ибо это устрашает и пугает нас, степных жителей, не обладающих ни крепостью, ни войском для охраны. Особенно в сезон торговли это наносит большой ущерб интересам торговых людей и доходам, приносимым нашим народом казне вашего величества, царя царей. Однако они, игнорируя мои донесения, поступали по своему усмотрению.

5. Вследствие несправедливостей и притеснений, чинимых этими генералами, доведенные до состояния крайней бедности подчиненные мне ваши подданные стали бросать свои старые местожительства и перекочевывать в окрестности городов Хивы и Бухары и вести свои торговые дела с теми же городами. В виду этого ваши владения не только не стали расширяться и ваши [подданные] не только не стали приумножаться, а наоборот. [Это обстоятельство] наносит ущерб интересам казны, и наш народ вступает в подданство другого журта, что приводит меня в огорчение и унижение.

6. От щедрот царя царей, покрова мира, вашего величества, ежегодно получаемое мною жалование доставляется мне не полностью. Хотя это и лишает меня ваших милостивых дарований, однако, оно касается лично меня и поэтому не столь тяжело для меня, ибо я верю все же в твое правосудие.

7. [Приходится говорить не только] о мятежных действиях, совершаемых теми самыми злодеями султанами, но и о тех злодеяниях, которые были совершены прежде в течение долгих лет их дедами и их младшими и старшими братьями. Подобно тем ворам и разбойникам, которые в прошлом убили 3-х ханов из числа предшествовавших нам наших предков и разграбили их имущество и скот, ¹⁶² они [враждебные султаны] также неоднократно покушались на мою жизнь, на мое имущество и скот. Несколько лет тому назад они напали и ограбили даже вашего и. в. великого государя посланника, Якова Петровича Гавердовского, направленного вами к бухарскому хану с различными драгоценностями, высочайшими вашими подарками. Вместе с тем они повинны еще в том, что ограбили караваны и взяли в плен некоторых из числа людей, сопровождавших вашего посланника. По примеру своих предков и отцов, грабивших за несколько лет до этого купеческие караваны, ходившие в города Хиву и Бухару, султан Арын-Газы в прошлом году, выбрав из среды своих советчиков Жусупа Кулан улы и вручив ему грамоту с приложением собственной печати, [направил его] для нападения и грабежа караванов, идущих из Хивы в Оренбург. [Последние] нападали на караваны и даже убивали людей. Еще до этого, сам Арын-Газы султан, поставив во главе многочисленных людей 2-х султанов из числа своих младших братьев, отправил их для нападения на караван, направляющийся из гор. Бухары в Российское государство. ¹⁶³ Они ограбили 40 тюков товаров, навьюченных на верблюдов. Хотя я неоднократно приказывал им вернуть [владельцам] ограбленные ими товары, однако, они не выполняют моих приказаний и продолжают их присваивать.

8. Вследствие возмутительных поступков этих злодеев-султанов, хивинский хан с многочисленным войском дважды совершил налет на нашу [348] страну, перебил многих наших людей, захватил скот и взял в плен многочисленных наших людей. ¹⁶⁴ Я делал несколько раз подробные донесения об этих возмутительных и порочных их действиях этим генералам, и письменно, и несколько раз устно, и даже в течение некоторого времени посылал своих доверенных людей. Я указывал ясно, что грабителями каравана, направленного с казенным имуществом к бухарскому хану, являются эти же султаны и просил их, чтобы они потребовали от них возместить казенное имущество. Однако, эти генералы не только не удостоили вниманием мои донесения и сообщения, сделанные мною через моих людей, не только не попытались расследовать дело этих разбойников, наоборот, они, поверив ложным и несправедливым жалобам этих разбойников-султанов, сместили с должности султана Медед-Али, избранного с согласия нашего журта председателем Дивана, организованного при мне. Вместо него председателем Дивана назначили упомянутого Арын-Газы султана, занимающегося разбоем, без нашего на то согласия; к нему же назначили заседателей. Вследствие вручения дел людям легкомысленным, неспособным, безвольным, легкомысленные и воры [из нашего народа] пришли к мысли, что они вольны и свободны в своих действиях и перестали подчиняться моим приказаниям, стали заниматься всякими порочными делами. Причина увеличения беспорядков и бунтарства среди населения кроется в этом. Несмотря на то, что эти генералы, считая Медет-Али султана негодным человеком, хотя в начале и сместили его с должности, но в конце концов те же генералы, восхваляя его в своих донесениях в самые высокие места, исходатайствовали ему золотую медаль. Поэтому я просил бы отстранения от должностей лиц, неспособных ни к каким совещаниям и несоответствующих своему назначению, и чтобы в дальнейшем всякие дела проходили и выполнялись только через меня одного.

9. Как указано выше в 3-м пункте, упомянутые генералы забрали себе 22 000 руб. наших денег. Чтобы оправдать свои поступки, они выставили дело так, как будто бы у меня никаких жалоб и недовольств на султана Арын-Газы не было, и принудили меня приложить мою печать на бумаги, которые были написаны по их мысли и указанию. При этом они подвергли меня унижению и угрожали мне лишением ханского достоинства. Они тайным образом давали коварные советы Арын-Газы султану. Восхваляя его перед разбойниками, его приверженцами, они [просили] собрать печати и тамги о том, что он якобы достоин быть ханом. Наши же злонамеренные люди, будучи не в состоянии постичь то, что эти печати и тамги в действительности добыты путем обмана и хитростей, и некоторые из них, считая данные действия генералов за помощь, оказанную ими Арын-Газы, подчинились ему. Бели бы передали мне для смотрения те бумаги, на которых обозначены печати и тамги, я несомненно нашел бы много лжи и обмана в них и мог бы убедить в этом надлежащие места

10. [Просил бы] об объявлении вашего высочайшего указа в соответствующих местах о том, что впредь мне предоставляется [право] отправлять мои заявления вашему величеству и счастливому престолу в случаях, когда я подвергаюсь подобным несправедливым и напрасным унижениям, а в особенности в тех случаях, когда предвидится польза и выгода для твоей царственной могущественности.

И наконец, став на колени перед державным порогом вашего величества, царя царей, покрова мира, и повергнув свое лицо к праху ваших ног как постоянный искренний ваш слуга, с всеподданнейшей покорностью прошу осчастливить меня [ответом] по всем затронутым здесь моим обращениям и просьбам. В особенности [прошу] о снятии с должности вышеупомянутых двух генералов и о назначении на их места справедливых и гуманных лиц, знающих законы и нравы ваших верноподданных народов, живущих на крайних пограничных линиях. [349]

Обращаясь к вашему порогу царя царей со всенижайшей и всепокорнейшей убедительной просьбой осчастливить нас, ваших верноподданных, рассеяв висящую над нами тень несправедливости и выводя нас в сияющую ясность, остаюсь в ожидании ваших щедрот, бесконечно текущих из ручья вашего правосудия.

Шир-Газы Айчувак улы собственную свою печать приложил. Слева черным приложена миндалевидная печать с надписью: Шир-Газы хан, сын Айчувак хана.

Созвездие Водолей (Январь)... дня 1820 г.

Комментарии

159. Шир-Газы Нур-Али хан улы был в С.-Петербурге в 1819 г.

160. Новоилецкая линия была формально учреждена в 1811 г., хотя Илецкая Защита создана еще в 1754 г. Однако это был одинокий форпост царского господства в степи, вынесенный на 60 вер. за линию и не ограничивавший кочевий казахов. Крепость прикрывала разработку илецкой соли. Постройкой Новоилецкой линии с 29 укреплениями была отрезана земля в 700 000 дес., ограниченная реками Яиком, Илеком, Бердянкой и Курайлы, которой до того пользовались казахи родов Табын и Тама. Эта потеря была тем более чувствительна, что захваченные земли были богаты водой и удобными пастбищами. Кроме того, затруднялся подход к Оренбургу, центру, в котором сосредоточивалась торговля казахов с Россией.

Захват этой земли произошел при следующих обстоятельствах. В 1810 г. был проведен новый тракт для перевозки илецкой соли. До Илецкого городка он должен был итти степью. Это обстоятельство было использовано как предлог для того, чтобы перенести укрепленную линию на р. Илек, якобы для безопасности и удобства возчиков. Действительные причины этого захвата у казахов одного из лучших районов их кочевий с достаточной ясностью обнаруживаются из того факта, что после этого захвата правительство стало усиленно стремиться заселить эти земли крестьянами и казаками Оренбургского и Уральского войск.

По мере постройки крепостей закрывались для казахов места кочевок, но это осуществилось не сразу, почему и начало движений казахов, вызванных учреждением этой линии, относится к 1818-1819 гг. Что касается поселений, то они начали основываться лишь после раздела Малой Орды на 3 административные единицы (первая, Красноуфимская станица, была учреждена в 1826 г.).

161. Жалобы хана и старшин, а также борьба казахов, вызванная запрещением перегонять скот на зиму в Нарын-пески, жизненно необходимые для казахов, не прекращались с 50-х годов XVIII в.

162. Убийство ханов: Абулхаира в 1748 г., Ишима в 1797 г., Жан-торе в 1809 г.

163. Крайне невероятное известие. Если Арын-Газы разбивал караваны, идущие в Хиву, владения своего старого врага, то он всеми мерами охранял караванные пути, идущие в Бухару.

164. Имеются в виду нападения хивинского хана Мухаммед-Рахима на казахов поколения Алим-улы в 1812 и 1816 гг.