114. 1819 г. сентября... — Прошение хана Шир-Газы в Колл. ин. дел с жалобой на оренбургского военного губ-ра П. К. Эссена и председателя Пограничной комиссии ген.-майора Г. П. Веселицкого.

*** [333]

Слева внизу черным приложена миндалевидная печать с надписью:

***

См. легенду к № 112, лл. 62 об. -59.

Перевод редакции с татарского.

В Колл. ив. дел его и. в., всесильного всемогущественного и всемилостивого государя в гор. С.-Петербурге, от главного управителя Малой Орды киргиз-казахского журта хана Шир-Газы прошение.

После добровольного вступления наших предков в подданство великих государей российских, они пользовались со всем журтом мирной и спокойной жизнью_; Мы же в настоящее время претерпеваем обиды и притеснения со стороны главы местной Пограничной [комиссии], о чем я ниже подробно докладываю.

Наш любезнейший дед, Абулхаир хан, принял подданство престола великого российского государства. Еще тогда великая государыня императрица, в силу своей доброты, ему и подвластным ему киргиз-казахам предоставила свободу жить по одному берегу р. Урала во внешней киргиз-казахской степи. ¹⁵⁸ Они же в этой степи вели спокойную и мирную кочевую жизнь.

За искренность и преданность нашего деда, ее и. в. высочайшим указом своим повелела, чтобы впредь в ханы Малой Орды киргиз-казахского журта выбирался султан из рода Абдулхаир хана. Этот указ до настоящего времени остался в силе и выполнялся.

В 1806 г. по указанию государя императора в Малой Орде киргиз-казахского журта был создан Ханский Диван. Штат этого Дивана избирался журтом; в председатели избирался один из султанов и в заседатели — старшины 3-х родов Малой Орды киргиз-казахского журта, по 2 человека от каждого рода, всего же 6 человек. Этот порядок обеспечил было нам спокойную и мирную жизнь. Но в прошедшем 1817 г. в гор. Оренбург приехал в качестве пограничного Начальника и военного губернатора почитаемый ген. от инфантерии и кавалер Петр Кириллович Эссен. В это же время в председатели Оренбургской пограничной комиссии был назначен почитаемый ген.-майор и кавалер Веселицкий. Они, не обращая на нас никакого внимания, начали действовать по своему усмотрению. Они прежнего султана, председательствовавшего в Ханском Диване, и шестерых старшин заседателей сместили с должностей и взамен их наметили одного султана председателем и 3-х султанов и 3-х старшин заседателями. Об этом они прислали мне приказ с тем, чтобы я немедленно избрал одного султана в председатели Ханского Дивана и 3-х султанов и 3-х старшин в заседатели. Против своей воли я немедленно исполнил их приказ. Однако о султане, который был намечен ими председателем, я не упомянул, так как прежний председатель, султан Медет-Али Турда-Али улы, был умен и был избран по желанию всего журта. Но они, без моего согласия сместив его с должности, [334] по своему усмотрению выдвинули в председатели Ханского Дивана султана Арын-Газы Абул-Газиз улы. Отец султана Арын-Газы, султан Абул-Газиз Каип улы кочевал среди киргиз-казахского рода, прозванного Алим-улы, проводя время в долине р. Сыр-дарьи. Там он с султаном Арын-Газы и другими своими сыновьями, соединившись с киргиз-казахскими ворами и преступниками и став во главе их, в течение нескольких лет грабил и нападал на купеческие караваны, шедшие из гор. Бухары в Российское государство, и присвоивал их имущество и товары. За подобные преступные действия султан Абул-Газиз был лишен жалования, причитающегося ему от государственной казны.

В 1803 г. один из младших братьев упомянутого султана Абул-Газиза, султан Шир-Газы Каип улы, взялся сопроводить до Бухары поручика Якова Говердовского, отправляемого по высочайшему повелению государя императора посланником из Петербурга в гор. Бухару. Из гор. Оренбурга он умышленно провел его к долине Сыр-дарьи, где Абул-Газиз султан и его сын, Арын-Газы султан, со своими старшими и младшими братьями совместно с киргиз-казахскими разбойниками напали на них и разграбили на несколько тысяч рублей государственное имущество, предназначенное в подарок бухарскому хану. Эти злодеяния детей Каипа известны Оренбургской пограничной комиссии. Зная эти гнусные деяния и преступления их, они все же назначили Арын-Газы султана председателем Ханского Дивана и сотрудничают с ним. По этой причине он мне нисколько не повинуется и приказов моих не выполняет, вводя народ в заблуждение, возбуждает его против меня и, называя себя ханом, заставляет и народ называть его ханом.

В недавнем прошлом, во времена прежних ханов, пользуясь беззаконием, царившим в народе, некий разбойник по имени Срым, собрав вокруг себя себе подобных преступников из киргиз-казахов, затеял убить нашего старшего брата, хана Нур-Али, и стать самому ханом. Об этом был извещен Нур-Али хан и он, опасаясь, переехал на территорию России, там был водворен в гор. Уфу, где и умер. При таких же обстоятельствах киргиз-казахские злоумышленники убили нашего любезнейшего старшего брата, Ишим хана Нур-Али улы, а также и Жан-торе хана Айчувак улы. После этого журт претерпел великое бедствие; одна часть населения нападала на другую, грабили друг друга, и в результате народ дошел до того, что начал продавать своих детей. В настоящее время у нас наступило некоторое спокойствие. Однако, [учитывая] проводимую главными оренбургскими начальниками политику, ежечасно жду, что и нас постигнет такая же участь, какая постигла, как я указал выше, наших старших братьев. Что было предначертано господом богом, то и увидим. Сколько бы мы не приложили усилия и стараний для водворения спокойствия и порядка в нашем журте, но в виду допущенных здешними главными управляющими беззаконий вселить спокойствие в нашем журте нет никакой возможности. Поэтому очень прошу, чтобы была предоставлена полная власть и сила хану и чтобы все повеления и указы, касающиеся киргиз-казахского журта, проводились исключительно через хана.

По инициативе председателя Оренбургской пограничной комиссии, почитаемого ген.-майора и кавалера Веселицкого, в присылаемых мне Комиссией указах, о каком бы это деле ни было, делаются мне строгие выговоры, нарекания и даже дается понять, как бы я не лишился ханского достоинства.

Пограничной комиссией от 20 числа созвездия Девы (Август) прошлого 1817 г. за № 282 было прислано на мое имя письмо с предупреждением. [335] Эго письмо мною посылается Коллегии для сведения. Из него вы увидите одно из многих предупреждений, которые делает мне почтенный ген.-майор. и кавалер Веселицкий.

В месяце созвездия Девы (Август) этого года главный начальник Пограничной комиссии ген. от инфантерии и кавалер Эссен, предоставив упомянутому выше Арын-Газы султану команду, состоящую из нескольких человек тептер-казаков, послал его в киргиз-казахскую степь, но цель посылки его туда нам не сообщили. Арын-Газы султан, со своей командой разъезжая по степи, агитировал среди народа, выдавая себя за хана. В результате этого небольшое количество султанов и старшин, приложив свои тамги и печати, обратились к местному пограничному начальнику о возведении Арын-Газы в ханы.

Господин ген.-майор от инфантерии и кавалер Эссен и почтенный ген.-майор и кавалер Веселицкий, основываясь на этом, приняли все зависящие от них меры к тому, чтобы приписать мне незаслуженные проступки, и написали прошение государю императору о лишении меня ханского достоинства и назначении вместо меня ханом Арын-Газы султана.

Приписываемые ими мне проступки заключаются в том, что якобы я не стараюсь и не обращаю должного внимания на то, чтобы во время исполнить и отвечать на посылаемые ими мне приказы. Наш журт не живет постоянно в одном месте, а перекочевывает с места на место. Приказы и предписания, получаемые мною от пограничного начальства и от самой Пограничной комиссии, я без малейшего промедления пересылаю на исполнение султанам, возглавляющим отдельные роды. Однако, за отдаленностью районов и из-за жестоких морозов получить ответы во-время не могу; поэтому то относительно некоторых дел ответы доставляются мне очень поздно. Но в этом я не виновен.

Вышеупомянутый почтенный ген.-майор и кавалер Веселицкий не знаком с бытом и обычаями киргиз-казахского журта. Поэтому очень, просил бы, если это не противоречит законам государя императора, удалить его от Пограничной комиссии, а пограничному начальнику предписать, чтобы он ничего не предпринимал самостоятельно в отношении киргиз-казахского народа без предварительного согласования с ханом. Неоднократно до этого я писал на высочайшее имя о положении наших дел, но ответа ни на одно из своих писем я не получал. Из этого я заключаю, что посылаемые мною прошения до двора его величества не доходят. Поэтому я изложил здесь некоторую часть из моих [прошлых] прошений.

В заключение покорнейше прошу предписать соответствующим органам о даче мне разрешения время от времени отправлять одного из моих людей в гор. С.-Петербург с моими прошениями и письмами. Если и тогда со стороны высочайшего милостивого государя императора не последует мне помощи и защиты, то я лишен буду возможности далее оставаться на этом месте. Поэтому прошу Колл. ин. дел обратить свое внимание на настоящее мое прошение и заступиться своим высоким ходатайством перед государем императором о предоставлении мне полной власти и обеспечении помощью. Относительно сего какое бы ни было постановление, остаюсь в ожидании личного уведомления меня о том.

Во уверение сего я, хан Шир-Газы Айчувак улы, собственноручно печать свою приложил. Приложена печать с надписью: Хан Шир-Газы, сын Айчувак хана.

Созвездия Весов (Сентябрь) 1819 г.

Комментарии

158. Ходатайство о сохранении ханского звания в потомстве Абулхаира было возбуждено посольством Абулхаира во главе с султаном Ер-Али в 1734 г. Эта просьба была удовлетворена. В этом же году в инструкции И. К. Кириллову была определена и граница кочевий казахов по р. Уралу: «Ежели Абулхаир хан или другие киргиз-кайсацкие ханы и Орды пожелают кочевать близ того города [Оренбурга], то им назначить довольные места, дабы от тех Орд своевольных на другую сторону Яика переходов не было» (ПСЗ, т. IX, 6576, п. 9).