8. 1785 г. сентября 12. —Письмо бар. О. А. Игельстрома хану Нур-Али с обвинением его в слабости и допущении волнений в Орде.

Письмо Киргискайсацкой Меньшей Орды Нурали хану от 12 числа сентября 1785 г.

Писание ваше, высокостепенный хан, отправленное вами с Даут бием, ко мне доставлено, в ответствие которому имею вам объявить.

Первейший долг, возложенной на меня от августейшей нашей монархини, состоит в возстановлении спокойствия и тишины в народе киргис-кайсацком и приведении онаго к повиновению, верным подданным приличному. С самаго вступления моего в управление здешним краем до сего времени неоднократные делал я вам подтверждении, чтоб вы, яко начальник сего народа, приложили старание свое и употребили всевозможныя способы отвратить народ, от вас зависющий, от своевольств, воровства и грабительств и обратить к покойственному житию. Вы представляли мне всегда в том невозможность безсилием вашим в народе, безсилием таким, которому сами вы суть виною. И вместо того чтоб своевольствы, воровства и набеги прекращены были, оные приумножились, и дошло уже до того, что прежде учиненныя скрытныя воровства превратились в явные нападении на форпосты.

Исполняя высочайшее соизволение ея и. в., отправил я к народу киргискайсацкому открытые листы, увещевающие оный отстать от прежних шалостей и обещающие всякому, прибегающему ко мне с чистосердечным раскаянием, исходатайствование милосердаго ея и. в. прощения в прежних содеянных злодействах. Нашлись такие, которые, раскаясь в своих преступлениях, прибегнули ко мне с принесением обещания вести покойную жизнь и быть послушными подданными ея и. в. Я оставляю собственному вашему разсуждению, можно ли было мне их не принять, видя раскаяние и преклонность отстать от всех дерзостей и обратиться к послушности, от чего единственно зависит благо всего киргискайсацкаго народа. Всего же удивительнее, что те самые, которых привесть к спокойному [61] житию вы безсилием отзывались, добровольно сами по себе к тому желание оказывают.

Не обнаруживает ли сие, что собственнаго вашего старания и хотения никогда не было и нет, чтоб народ, под начальством вашим состоящий, вел покойную жизнь и был в должном повиновении, и что нынешнему неустройству в Орде вы сами причиною, ибо, безвозбранно допущая вначале подвластных вам к малым своевольствам, в продолжении оных не ограничили. Долготерпеливость ваша поощрила их усугубить шалости, число своевольных приумножилось, усилились и наконец зделались вам самим непослушными и неповиновенными, как вы объявляете. Мне довольно сведомо, что от разделений надвое точности никакой быть не может, и потому единое мое помышление есть, чтоб цепь разорванную паки составить и, прекратя все междусобии, возстановить к пользе общей покой в Орде, не приемля при том, однако ж, против начальника Орды ничего такого, чтоб могло к вреду его коснуться. Но надлежит, чтоб и он также, дабы успеть в сем предположении, употребил себя к тому, чтоб содержать подчиненных своих в должном порядке и послушании.

Вы имели, высокостепенный хан, всегда многие средствы утвердить свою власть и соблюсти к себе народное уважение и почитание, вы и ныне сих способов еще не лишены, сие сами мне показываете, преподавая уверении, что большая часть киргискайсацкого народа вам преданы и кроме вас другаго хана иметь не желают. Следственно, осталось вам только ту меньшую часть, которая от вас по объявлению вашему отлягла, принудить сильною рукою к повиновению вам и исполнению того, в чем обязанность верноподданных состоит. А поелику таким образом власть и сила ваша в народе не теряет своего полновесия, поставляю нужным вам здесь паки заметить, что от вас единственно, высокостепенный хан, требую возвращения майора Рештейнера и с ним купно захваченных. Нападение на него не есть уже шалость своевольных, но Нарочитый поступок бунтовщиков, которых наказать я долг и власть имею. И сколь скоро за сим моим подтверждением не воспоследует еще немедленное возвращение его и всех захваченных, прииму я такие меры, каковы против сущих возмутителей возпринимаемы быть должны. А как вы, высокостепенный хан, главный в Орде, то от вас взыскиваю я отдачу всех захваченных! Безсилие ваше в народе не может уже более мне служить отзывом, ибо, будучи начальник киргискайсацкого народа, ваше есть дело силою принудить своих подчиненных к удовлетворению моего требования, инако же никаким вашим уверениям цены дать не могу, но еще принужденным найдусь самих вас причислить к числу мятежников; и доколе возвращение майора Рештейнера и всех заключенных не возпоследует, отпуску жалованья вам не будет, ибо сие есть воля ея и. в., которую вам сим объявляю.

Я ласкаю себя, однако ж, надеждою, что вы, высокостепенный хан, не допустите, чтоб такие о вас мнении могли быть приняты и получили утверждение, но всемерное приложите старание доказать тому противность и свое благомыслие. Отъисканием и отобранием у Берическаго рода киргисцов похищенных ими уральцов и доставлением оных ко мне изъявили вы уже начальный опыт своей верности, не оставьте також и остальных, еще у них находящихся и старанием почтеннаго сына вашего Пиргали султана отъисканных, неумедленно всех ко мне прислать. Сим доставите вы мне удовольствие донести ея и. в., сколь мало вы соучастны в преступлениях и злодействах своевольных, вам подвластных, и зделать с достаточными доказательствами засвидетельствование о вашем усердии и предании, яко о истинном верноподданном, удостоивающем себя продолжений монаршаго благоволения и милости.

Я же с моей стороны, поставляя всегда приятным изъявить вам мое доброжелательство к облегчению бремя вашего и показанию подвластным [62] вам, сколь полезно для них быть послушными своему хану, как небезнадежному во всех их обстоятельствах ходатаю, даю на первый случай некоторым из содержащихся в Уральском городке Берическаго рода киргисцам свободу, список которым и о выпуске их открытый мой ордер к вам препровождаю, который изволите от себя отправить в Уральск и по оному принять в списке значущихся людей. Хотя и не заслуживает Берической род такого благодеяния, в разсуждении их на уральские форпосты нападений и прочих многочисленных дерзких поступков, но, уважая прозьбу вашу, высокостепенный хан, сие исполняю. И по тому не оставьте тому роду внушить, что единственно по уважению моему к прозьбам вашим однородны их получили свободу. В прочем уверяю вас, высокостепенный хан, что с искренным моим почтением остаюсь вам доброжелательным.

Бар. Игельстром.

См. легенду к № 3, лл. 21-24.