17. 1787 г. февраля 24. — Письмо бар. О. А. Игельстрома из Симбирска президенту Комм.-колл. гр. А. Р. Воронову с описанием состояния оренбургской торговли и с предложением мер к ее развитию.

Сиятельнейший граф, ³³ м. г.

Медление моего ответа на зделанные мне от вашего с-ва отзывы для удобнейшаго выполнения высочайшаго ея и. в. соизволения относительно до разпространения торга российскаго в области Хивинскую, Бухарскую и Индейскую произошло не от каких других причин, как единственно только от желания моего познать как все удобства, так и могущия встретиться препятства в заведении торга в пределах тамошних и зделать примерный баланс о полезности открытия ея; почему к изобретению доказательств, кои бы или одобрили, или, вероятно, оспорили чаемую в том пользу, принужден я был приискать все нужные припасы чрез многие справки из архив, хранящих дела предместников моих, Оренбургской пограничной експедиции, Оренбургской и Троицкой таможен и от торгующих в местах тамошних российских и бухарских купцов, по преподанному мне на то от вашего с-ва совету. Сие препятствовало, сиятельнейший граф! что я не мог столь поспешно, как желал, иметь удовольства исполнить вашего предложения; к усугублению ж моего прискорбия, по разсмотрении всех собранных справок нашел их так недостаточными, что не могу вам, м. г., представить мнение мое расположенным на самых верных истиннах, но основываю оное большею частию на мнимых и впредь ожидаемых полезных обстоятельствах.

Из подносимаго при сем в копии от покойных господ т. с. Неплюева и брегадира Тевкелева (которой был после ген.-майором) Гос. колл. ин. дел представлений ваше с-во усмотреть соизволите, сколь много правительство в тогдашнее еще время о разпространении торговли в отдаленыя пределы [78] азиатских областей имело попечения. Однако ж, представление сие показывает токмо единое разсуждение, каким образом обезпечить торговлю, до Бухарии и Индии простираемую, но полезен ли торг туда России будет, в том никакого наследования не зделано; фундаментальными же правилами постановлены монополиум, ³⁴ а сие, кажется мне, есть только способ к разрушению торга, а не к приведению его в цветущее состояние удобный; да и к обезпечению торга другаго средства не найдено, как только то, чтобы письмами киргис-кайсацких ханов просить, дабы приняли они на себя обязанность доставить караванам чрез землю киргисцов безопасный проход. Но поелику ханы киргизские над Подвластными им народами не имеют самовластнаго правления, то обещании их, ежели бы и были, не могут инаго действия иметь, как только на срочное время, в разсуждении того, что Орды Киргизские никакого благоустройства в себе не имеют; для того безопасность торговли должна быть основана на таких правилах, кои могут быть приняты без всякаго сумнения в Киргиских Ордах и расположены бы были по внутреннему оных положению и междуусобной связи. А к достижению того, чтоб караваны, обоюдный путь совершающия, не страшились никакой опасности и чрез то торговля была бы обеспечена, то, по мнению моему, нижеписанные правилы есть средствы к тому удобны:

1. Пограничный начальник, имея навсегда о пограничных обстоятельствах сведении и ведая, спокойны или мятежны киргисцы, определяет, отпускать ли или не отпускать караваны с товарами в путь их.

2. Он же, будучи известен, какими дорогами надлежит караванам следовать, препоручает каждый одному знатному в верности испытанному и попечительному киргизскому старшине с подвластными ему, которой должен караван взять на свое попечение и препроводить оный чрез всю степь до такого места, от коего в продолжении пути уже ни малейшей опасности не предвидится, за каковый труд имеет получить по договору постановленное награждение.

3. Поелику выше сказано, что ханы киргиские над подвластными им народами самовластнаго правления не имеют и образ онаго в самом неустройстве Орд Киргиских имеет совершенное подобие республиканским, то дабы все препятствы, путь караванам заграждающие, всемерно отъяты были, пограничный начальник не только должен браться за одне ханские поручительства, но надлежит ему еще и стараться иметь каждый год и на многие лета поручительство в том и тех киргиских старшин или малых владельцов, кои по дороге караванной всегда или временно по большей части кочевьем пребывание свое имеют, приобретая оныя поручительства такими способами, которые качеством человеческим ласкают, ободряют их, обнадеживают и в повиновение приводят. А такие способы, как я успел познать чрез действительные опыты, между главными есть: справедливость, ласковость, твердость, возбуждение к любочестию и вселение страсти к мзде, но притом так должно поступать, чтоб они исполнены были любви, почтения и страха. Сии суть, милостивый государь! по мнению моему, в разсуждении нынешних обстоятельств и положения Орд Киргизских, едины те способы, чрез кои ход караванам обезпечен быть может. Продолжение же времени может откроет такие, чтоб ополченною рукою и твердым гласом могущества утвердить и обезпечить навсегда караванную дорогу заложением в местах нужных военных защит; однако ж, последнее не прежде предпринять и в действо произвести можно, пока не будет узнано точно и без погрешности изчислено, что вновь таким образом разпространяемая торговля полезна быть может и что употребленные на помянутые защиты росходы в полной мере и пропорционально против торга оным возвратиться могут.

Изъяснив вышесказанное, потребным нахожу прибавить, что, по разсуждению моему, неотменно кажется нужно, чтоб во всех тех азиатских [79] областях, куда караваны с товарами для торговли имеют приходить, находились со стороны нашей консулы или агенты, кои по должности своей должны иметь о защищении торгующих и их имения прилежное старание и принять приходящие караваны от рук киргиских на свою опеку.

Представляемые при сем в оригинале разные ведомости, мною от Оренбургской и Троицкой таможен взятыя, о привезенных и вымененных от азиатцов напротив оных на месте промененных и отпущенных в караванах в азиатские области товарах со времени учреждения в краю Оренбургском наместничества по 786 г., из сих ведомостей сочиненный екстракт, ведомость, означающая сие ж о минувшем 786 г., и показания, какия суть знатнейший товары большею частию из России в азиатские области отпускаемый, в каком же примерно количестве сие происходит, те 5-ти лет ведомости покажут, как и то, что при нынешнем уже образе торговли баланс прибыли остается на нашей стороне. На вопрос же вашего с-ва, выходит ли более российских товаров в азиатские области, нежели их к нам входит, я точно отвечать не могу.

Прибыль баланса, которая на нашей стороне остается, произходит единственно от отпускаемых отсюда товаров, и потому принужденным себя нахожу разделить, по мнению своему, выходящие от границ наших в азиатские области товары на разные части или разделении. Простите, однако ж, сиятельнейший граф! ежели заключении мои о торговле не сходны с коммерческими правилами, ибо, не занимаясь никогда приобресть об оных знания, не могу других заключений делать, как только те, которые непросвещенному и натуральному человеку свойственны, т. е. все мои положении клонятся к единственному умножению прибыли. По сему определяю я, что вместо собственных товаров — ежели по качеству торга не могут вмещаться они в числение, в разсуждении малаго количества и несовершенства фабрик, тож недостатка произрастаний — должно искать ко умножению и увеличиванию торга потребные товары в странах чужих и награждать ими малое число собственных. Иностранные товары, чрез собираемые с них пошлины и транзит от отдаленных портов империи до того места, из которого паки за границу выпускаются, должны приносимым ими чрез то прибытком награждать равномерно малый отпуск собственных продуктов. В разсуждении того, разделяю я выходящие за границу в азиатские области на разные роды:

1. Есть собственные товары и продукты.

2. Транзит имеющия товары чужестранных продуктов.

3. Приходящие из Бухарии и Индии товары, из которых только 3-ья часть, может быть, остается в Казане, Москве и на употребление обитающих в империи татар и подобного им роду людей, другие ж 2 части из самаго того места, в кое приходят, т. е. Оренбурга и Троицка, возвращаются в Киргиские Орды на размен разнаго рода скота; а поелику заключаю я, что второго и третьего рода товары, хотя и не собственнаго продукта, но обращением в пределах здешних и дачею пошлин имеют уже достоинство собственных товаров, когда выходят паки вне границ.

4. Скот, вымененной от киргисцов на бухарской, а частию и на индейской товары, как скоро вступает в руки ваших купцов, присвоевает уже качество собственных товаров. Сей не для того единственно выменивается, чтоб быть употребленну на одну токмо пищу обитающим в империи народам, но сало онаго чрез порты С.-Петербургской и Архангелогородской вывозится в чужие край с такою прибылью, что торгующий имеет процент на процент; сие также награждает в полной мере малый отпуск собственных товаров за границу.

Препровожденные здесь ведомости, и екстракт, и те справки, которые ваше с-во, конечно, будете собирать от торгующаго в Оренбурге и Троицке купечества, и из дел коммерческих, начальству вашему [80] порученных, надеюсь я, будут доказывать вам, что сии выше изображенные 4 рода товаров означенных продуктов не в единых мыслях, но в самом деле существуют.

Оныя же при сем представляемые о мене и торге в течении 4-х летняго времени ведомости и при оных приобщенная последняя, минувшего года, ясно доказывают, что не только во всех тех годах прибыль баланса на нашей стороне была, но уверяют еще, что торг ежегодно возрастать и увеличиваться может. Сего для необходимо нужным поставляю я, чтобы оный, из нынешпяго слабаго быв извлечен, в цветущее состояние приведен был чрез способы, оживлять его могущие, которые вашему с-ву более нежели мне известны; а почему я заключаю, что нынешний торг слаб, за долг приемлю сказать о том в следующем.

Дабы торговля была в цветущем состоянии и не прерывалося бы никогда отправление ея, полагаю я нужным дать оной душу, сия же есть: 1. Полная вера. 2. Действительный, а не мнимый капитал. А сии оба нужнейший положения при производстве нынешней торговли и не существуют, ибо, ежели прилежно разсмотреть торгующее ныне в Оренбурге купечество, то откроется, что во всем тамошнем торге добрыми коммерсантами могут назваться 2 или 3 дома из татар Сеитова посада, один — татарина казанскаго и один российскаго иногороднаго купца, который имянуется Алексей Куманин и которой не более 20-ти или 30 000 руб. собственных денег в торгу имеет; капитал же татар казанскаго и сеитовских 3-х не довольно мне известны, однако ж полагаю, что до 100 000 или более в торгу денег имеют. Но сей капитал не может еще быть принят во уважение, когда ныне в одном Оренбурге целый 1 000 000 или более в году и, могу сказать, в 6 месяцов только оборот имеет, чему доказательством служит последний минувший год, в котором не только вышесказанные купцы, но и все прочие мелкие знатною меною доведены были до такой разстройки, что при конце ярмонки пригнанные 40 000 баранов не могли найти себе удовольственной мены и хозяевами с немалым оскорблением все в степь обращены были. Прочие же после упомянутых в Оренбурге купцы совсем не для приведения торговли в лучшее состояние торгуют, ибо недостаток их возбраняет и препятствует им в том; желание же, чтоб обогатить себя, приводит их в искушение прибегать к таким средствам, чрез которые добрая вера торговли нарушается, и редко проходит год, чтоб знатные обманы не были судимы в местах, к тому учрежденных; не упоминаю уже здесь о ежедневных, которые по правилам таможенным разбор получают. И так по всему сказанному, произведение нынешняго торга, более 1 000 000 включающаго, присвоиваю я так называемым баранщикам (род людей в Оренбурге), из других губерний приходящим и на наличные деньги от торгующих там купцов все количество пригоняемых баранов и прочаго скота и зкупающим. Купцы же оренбургские, надеясь на продажу баранщикам баранов за наличные деньги, берут до получения оных потребныя им товары по возможности на кредит и на щет тех выручаемых от баранщиков денег производят некоторой торг бухарскими и индейскими товарами. Торг же скотом в Оренбурге произходит следующим образом.

Некоторые иногородные и вышеобъявленные из татар купцы привозят в Оренбург разныя киргисцам и бухарцам потребные товары, из которых сукна по кускам, а прочие по некоторому малому количеству роздают беднейшаго состояния купцам из татар, в Оренбурге и Сеитовом посаде большею частию живущим, сии променивают киргисцам сукна по аршинам, а прочие товары дробными частями на скот, частию в лавках своих и частию на площади меновного двора чрез поверенных своих. Обманы, которые от сих последних при производстве мены происходят, не только таможенные служители и другие нарочно к тому определенные люди ни отвратить. [81] ни предъупредить не в состоянии, по множеству па торг приезжающих киргисцов (количество которых ведомости показуют), но и описать по пространству невозможно от чего и как оные происходят, потому что ежели их ведать и разъискивать, то целую коммисию для того учредить надобно, а чрез сии обманы случаются ежечасные ссоры и разбирательства. Говоря о сем с вами, сиятельнейший граф! позвольте, чтобы я сказал здесь, что должность директоров таможен в сем месте есть найтруднейшая.

Дабы дать торговле душу или полную веру не довольно того, чтоб одно правительство, недремлемым оком назидая, старалося всякий род злоупотреблений предъупреждать и истреблять, но паче сам торгующий должен снискать себе веру и утвердиться в оной. Из вышеучиненного же мною о торгующих в Оренбурге описания ваше с-во усмотреть соизволите, что качества их, наиболее однако ж недостаток оных, отнимают всю надежду, чтоб в скором времени исправить их и в торговле поселить веру. И для того принял я смелость докладывать ея и. в. всемилостивейшей государыне, не благоугодно ли будет ея величеству препоручить разбор и установление в Оренбургском краю торговли просвещеннейшим меня в сей части людям; и полагал я, чтоб чрез учреждение одной или двух коммерческих кантор скорее установить веру в торге и тем оный раз- пространить, пока время само собою тех малоимущих и не более сведущих купцов, которые ныне в заблуждении, просветит и на прямую дорогу возведет.

При конце сего позвольте, сиятельнейший граф! чтоб я представил при сем на разсмотрение ваше поданное ко мне от торгующаго в Оренбурге купца Алексея Куманина, о котором уже и выше сего объявлял я, письмо, при котором представил он проект о заведении коммерческой компании для торга в Бухарию и Индию; может ли оной быть принят или нет и с пользою в действо произведен? оставлю я на решение просвещенным знаниям вашего с-ва. Меня же, м. г.! всепокорнейше прошу извинить, ежели я при препровождении сего начертаннаго проекта чистосердечно вам изъясняюсь, что я не чувствую в себе особливых тех качеств, кои бы зделали меня достойным употребить себя с полезнейшим успехом на сей род служения ея и. в.; в прочем надеюсь я, что ваше с-во приимете все сие с благосклонным вниманием.

Пребывающий с совершенным почитанием и преданностию вашего с-ва, м. г., всепокорнейший слуга бар. Игельстром.

Февраля 24 дня 1787 г. Симбирск.

См. легенду к № 15, лл. 12-19.

Комментарии

33. Воронцов, Александр Романович, гр., 1741-1805 гг. В 1761 г. — поверенный в делах в Вене, при Петре III был отправлен полномочным министром в Англию. При Екатерине II он был сенатором и президентом Коммерц-коллегии. Вскоре после заключения Ясского мира (1791), В. должен был подать в отставку. Оставался не у дел до 1802 г., когда Александр I назначил его государственным канцлером. Видное место занимает деятельность В. и по делам внутреннего управления, где он принимал участие в преобразовании Сената, устройстве министерств и т. д. В 1804 г. вышел в отставку.

34. Проект монопольного торга был разработан И. И. Неплюевым и А. И. Тевкелевым в конце 1750 — начале 1751 г. Донесение Неплюева в Колл. ин. дел, содержащее этот проект, датировано 29 января 1751 г. В основных чертах он сводился к следующему. Для развития азиатского торга Н. и Т. предлагали учредить компанию, которой предполагалось предоставить монопольное право торговли с Азией. Компания должна была состоять из крупных купцов, и первоначально намечался ее состав в 6 человек, из них: 3 московские купца (Гаврила Журавлев, Василий Макаров из армян, Иван Мавродий из греков), заводчик, сибирский купец Иван Твердышев, и ростовец Алексей Кекин. В случае, если один член компании выбывал, он замещался «достойным из охотников». Члены компании необязательно должны были вести торг совместно, но они обязаны были помогать друг другу советами и сообщать получаемые сведения. Предполагалось, что компания учредит свои представительства в Хиве и Бухаре (донесение Неплюева и Тевкелева будет напечатано в III томе настоящего сборника; см. также у Вельяминова-Зернова, Исторические сведения о киргиз-кайсаках, т. I, Уфа, 1853 г., стр. 64-65).