ДОКУМЕНТЫ О ПОЕЗДКЕ ХИВИНСКОГО ПОСЛАННИКА АЛЛАШУКУР-БАЯ В МОСКВУ В 1762-1763 ГОДАХ

В фондах Архива внешней политики России (АВПР) нами обнаружено довольно значительное количество документов, относящихся к приезду в Москву в 1762-1763 гг. хивинского посланника Аллашукур-бая ¹. Поездка его в Москву сыграла большую роль в возобновлении традиционных торговых и дипломатических связей Хивы с Россией, прерванных вторжением Надир-шаха в 40-х годах XVIII в. в Среднюю Азию. Это было первое хивинское посольство, принятое в России после освобождения Хивы от персидского господства ².

В русской исторической литературе содержатся скудные данные об этом посольстве. Так, в книге С. В. Жуковского «Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие» говорится: «В 1762 г. приезжал в Россию посланец Аллашукур-бай от хивинского хана, но подробностей об этом посольстве мы не имеем» ³. Аналогичное сообщение мы находим и у востоковеда Н. И. Веселовского ⁴.

Некоторые сведения о приезде хивинского посланника Аллашукур-бая в Москву содержатся в труде Гиршфельда «Военностатистическое описание Хивинского оазиса», где отмечается, что «в 1763 году к русскому двору приехал посланец Хивинского ханства с просьбой о ежегодно присылке в апреле и августе на Мангышлах русских судов для провоза хивинских товаров в Астрахань. Соглашаясь на эту меру, канцлер граф Воронцов потребовал письмом от хана для русских безопасном« проезда через хивинские владения и права свободной торговли в их пределах... Точных сведений о последствиях этой попытке не имеется, но, вероятно, она не привел ни к каким результатам» ⁵.

Других данных об этом хивинском посольстве у нас нет. Имеющиеся же сведения нередко противоречат друг другу соответствуют действительности. Нельзя например, согласиться с мнением Гиршфельда и С. В. Жуковского о том, что миссия Аллашукур-бая в Москву не привело ни к каким результатам. С. В. Жуковский ошибочно принял приводимое Гиршфельдом сообщение о приезде в Москву хивинского посланника в 1763 г. за известие о новом хивинском посольстве, якобы отправленном в Москву в 1763 г.

Выявленные нами новые документы значительно расширяют круг сведений об этом посольстве и позволяют выяснить его цели и задачи.

Как видно из архивных документов, посольство Аллашукур-бая прибыло в Астрахань 18 мая 1762 г., переправившись и Мангышлака через Каспий на судах, принадлежавших астраханским тюленьим промыслам. Астраханский генерал-губернатор В. В. Неронов доложил Коллегии иностранных дел о приезде посольства в своем рапорте от 21 июня 1762 г. В. В. Неронов сообщал, что свита посланника состояла из 24 человек. При встрече с губернатором Аллашукур-бай заявил, что хивинский хан [71]

Тимур-Гази ⁷ направил его к российскому двору с поздравлениями по случаю восшествия на престол Петра III ⁸.

Посол вручил Неронову письмо от двух хивинских инаков — Ходжам-кули и Мухаммед-Эмина ⁹, в котором говорилось о целях посольства ¹⁰.

Вот полный текст этого письма ¹¹:

«Охраняющим государство, обладающим, полнотой власти, многоуважаемым, доблестным, высокородным покровителям христиан Астраханской губернии губернатору и дьякам.

После изъявления дружеских приветов произносится восхваление аллаху, что мы здесь под тенью нашего господина, по достоинству равного дому Халифскому, пребываем в добром здоровье и благополучии и Вам желаем также доброго здоровья и благополучия.

После этого, да будет Вам известно, что с древнейших времен между Хорезмскими владениями и Россией Существовали тесные связи. Они часто обменивались послами, благодаря чему торговля была весьма в добром порядке. А ныне, как нам стало известно, что от наших купцов, торгующих (с Россией), по сравнению с прошлым с их товаров взимают слишком высокую пошлину, а также и за провоз берут излишнюю плату, в то время как раньше обыкновенно за провоз брали по 10 копеек с пуда товара. Этим самым доводили наших купцов до разорения. Нам неизвестно, почему происходят такие «отягощения». Поэтому теперь мы по приказу нашего хана отправили к высочайшему двору нашего верноподданного, доброжелательного Аллашукур-бая ¹² в качестве посланника, чтобы он выяснил причины вышесказанного. Вашему высокопревосходительству необходимо также со своей стороны довести до сведения его императорского величества обо всем вышесказанном и просить, чтобы с наших купцов брали пошлину по ранее установленному тарифу ¹³, для того, чтобы наши купцы возвращались с радостью и всяким благополучием. В свою очередь, мы также окажем вашим российским купцам всякие благодеяния и удовольствия, ибо купцы, находясь торговлей на территории том или иной страны, временно считаются [72] подданными и нашего и Вашего государства. Следовательно, необходимо обоим государствам проявлять заботы об их благополучии. И нам не следует уклоняться с той дороги, проложенной нашими предками. Об остальном словесно будет сообщать наш посланник, то, что скажет, тому верить и его без всякой задержки вернуть обратно. Примите наши приветствия,

Дата: 1175 (1761/62) г. х.» ¹⁴.

Хивинский посланник жаловался на компанию, торгующую с Хивой и Бухарой, которая лишь изредка направляла суда к Мангышлакской пристани и к тому же взимала очень высокую плату за провоз товаров. Среднеазиатские купцы, прибывавшие в Мангышлак, вынуждены были годами жить здесь в ожидании судов. Обо всем этом Аллашукур-бай просил губернатора довести до сведения российского двора ¹⁵.

Вначале ходатайство В. В. Неронова о допуске хивинского посланца ко двору было отклонено на том основании, что посол не имел грамоты на имя императрицы Екатерины II, только что вступившей на престол. (Привезенная им грамота была адресована императору Петру III, которого уже не было в живых) ¹⁶.

Но 16 августа 1762 г. был издан указ, разрешавший допуск посла в резиденцию императрицы.

Посольство выехало из Астрахани 7 октября 1762 г. и прибыло в Москву 1 ноября ¹⁷.

10 декабря 1762 г. Аллашукур-бай и купец Нурмухаммед Ходжамбердыев были приняты канцлером М. И. Воронцовым, а 12 декабря — вице-канцлером князей А. Н. Голицыным, устроившим по этому случаю торжественный прием. Вручая канцлеру ханскую грамоту, посланник выразил надежду, что вскоре он будет представлен императрице.

В ханском ярлыке говорилось:

«Всепресветлейший, державнейший, Белый Князь и государь ¹⁸, да утвердит Аллах государство Ваше, желаем Вам на государевом престоле благополучно царствовать. Да будет известно Вам, что мы, слава Аллаху, здесь, в отцовском владении, на золотом престоле пребываем в здравия и благополучии. Управляя страной, мн.; установили порядок и правосудие как в народе, так и в войске. Видя это, друзья наши радуются, а недруги испытывают страх. День ото дня увеличивается число радостных вестей, достойных нашей вечной державы, прибывающих со всех сторон. Наши подданные и бедные люди под покровительством моего правосудия находятся в благополучии и спокойствии.

Да будет Вам известно, что с древнейших времен между нашими двумя странами страной Хорезмом и Русью существовали теснейшие дружественные торговые и посольские связи. Особенно мы питаем надежду, что со времени нашего благополучного утверждения на золотом престоле, наши послы и купцы (торгующие с Россией) лучше, чем прежде, будут беспрепятственно ездить друг к другу на благо наших подданных. И это увеличит нашу славу. Если будет угодно Аллаху, при Вашем и нашем благополучии, мы, следуя по пути, проложенному нашими предками, должны содействовать к лучшему развитию, чем прежде, посольских и торговых сношений, как сухопутными, так и водными путями. Это будет способствовать нашему взаимопониманию и сотрудничеству. Когда в Астрахань и Оренбург будем посылать своих купцов, чтобы таможенные служители сверх прежнего обыкновения излишних пошлин с них не брали, которые ныне берут бесчисленно много; также при погрузке товаров на суда за провоз берут излишнюю плату, отчего наши купцы испытывают убытки; почему такая высокая пошлина берется, мы не знаем причины. Если астраханский и оренбургский губернаторы сверх старинного обыкновения берут пошлины по вновь полученному императорскому указу, то в таком случае и мы прикажем брать излишнюю пошлину с российских купцов, торгующих с Хивой, и тем самым своих купцов обрадуем. [73]

Однако пока у нас не берут излишние пошлины с ваших купцов, а нашим купцам объявлено, что если высокая пошлина берется не по указу государя, то для получения о том подлинного известия будет послан от нас посланец; по сему случаю ныне посылается преданный нам добрый Аллашукур-бай посланником, а при благополучном его возвращении туда же будет снаряжено великое посольство. Мы надеемся, что во что бы то ни стало, не уклоняясь от проложенной нашими предками дороги и не чиня обиды приезжающим и отъезжающим купцам, пошлины взимали бы по старому обыкновению и тем самым обеспечили бы интересы подданных обеих стран. Обо всем остальном будет словесно сказано нашим посланником. Все, что им сказано, тому верить и без задержки его вернуть.

Примите наши приветствия.

Дата: 1175 (1761/62) г. х.» ¹⁹.

9 января 1763 г. Аллашукур-бай подал канцлеру Воронцову письмо от своего имени, где, в частности, говорилось: «Для приезжающих в Астрахань морем хивинских купцов в начале апреля и в конце августа в Мангышлакскую пристань ежегодно два раза повелено было морские суда присылать, понеже за неимением на той пристане судов купцы наши претерпевают немалую нужду.

С купцов же наших, вопреки существовавшим прежним законам, взимали пошлины излишние, т. е. за провоз с товаров по 20 коп. с пуда, а с людей по 2 руб. с человека. По прибытии меня в Астрахань, просил я астраханского губернатора, чтобы взятые за провоз против прежнего обыкновения излишние деньги повелено было мне возвратить, и по тому прошению излишние деньги возвратили и приказали привозные пошлины взять по прежнему обыкновению с пуда по 9 коп. с четвертью, а с человека по 90 коп. с четвертью, того ради ваше графское сиятельство прошу, дабы и впредь с наших хивинских купцов такие привозные деньги браны были в силу ее императорского величества указов и законов и о том астраханскому губернатору подтвердить» ²⁰.

Как видно из содержания ханской грамоты и письма посланника, хивинцы добивались снижения пошлины с привозимых ими товаров, своевременной отправки судов из Астрахани в Мангышлакскую пристань и сохранения платы за провоз, установленной в 1748 г.

Аллашукур-бай обещал, в свою очередь, что российским купцам, торгующим с Хивой, будут созданы благоприятные условия: их обеспечат вьючным транспортом и вооруженной охраной на всем пути от Мангышлака до Хивы. Оплата за провоз должна была производиться по установленному тарифу, т. е. по 5 — 6 хивинских тилля ²¹ с человека.

12 января 1763 г. Аллашукур-бай с тремя членами его свиты были представлены Екатерине II, которой они преподнесли различные подарки.

8 февраля 1763 г. секретарь и переводчик Турчанинов вручил хивинскому посланнику записку канцлера на татарском языке, в которой говорилось: «Здесь с удовольствием приемлется желание хивинцев о продолжении и распространении при здешних границах торговли, польза из того взаимная и поэтому старания приложатся, чтоб по представлению его посланника ежегодно при Мангышлакской пристани в начале апреля и в конце августа морские суда содержаны были и за перевоз хивинских купцов и товаров умеренная цена взята была. А при всем том хивинские купцы и сами с содержателями морских судов в том еще добровольно соглашаться могут» ²².

Кроме того, указом Коллегии от 27 февраля 1763 г. астраханскому губернатору предписывалось: «Неослабно наблюдать за сбором пошлин, чтоб хивинским купцам сверх надлежащей с товаров их пошлины и подлинно никакого отягощения делано не было, и за перевоз их морем настоящая и умеренная цена также без излишества с них брана была» ²³.

Аналогичный указ был послан оренбургскому губернатору Давыдову, от которого пришел следующий ответ: «Ныне в Хиве по известной опасности... из российских купцов не только русских, но и из татар, там никого нет. Пошлины с хивинцев, в Оренбург приезжающих, не берутся, а собираются с российских купцов, торгующих с ними» ²⁴.

Таким образом, пожелание хана об уменьшении пошлины с хивинских товаров и [74] открытии постоянного судоходства через Каспий на Мангышлак было удовлетворено.

Что же касается жалобы хивинского купечества на незаконные действия Астраханской торговой компании, то в рапорте астраханского губернатора от 18 июля 1763 г. сообщалось следующее.

«Согласно указам Правительствующего Сената от 6 июля 1758 г. и 31 декабря 1759 г. при Астраханском порте были учреждены две коммерческие компании: одна — братьев Исахановых, торговавших на персидском побережье Каспийского моря, другая — графа Воронцова с компанией, в ведение которой были отданы восточное (туркменское) побережье Каспия. Им разрешалось вести торговлю с туркменами, хивинцами и бухарцами. В соглашении по этому поводу указывалось: «Кроме этой компании, в тех местах другим русским подданным никому никакими товарами не торговать под страхом конфискации товаров в пользу компании и для торгу содержать там свои морские суда..., кроме же компанейских, никаких частных купецких морских судов в объявленные берега и в Персию не пропускать» ²⁵.

Вскоре, однако, компании начали притеснять хивинских и бухарских купцов, требуя с них за перевозку товаров в Астрахань по 50 коп. с пуда и по 2 руб. с человека. Хивинцы и бухарцы, «злобясь на оные претеснения, — говорилось в рапорте, — могут российских людей захватывать в плен» ²⁶.

Жалобы хивинского купечества вынудили Правительствующий Сенат вновь рассмотреть этот вопрос. 31 июля 1762 г. последовал именной указ императрицы о ликвидации Астраханской монопольной компании и об учреждении свободной торговли на каспийских берегах, что способствовало дальнейшему развитию русско-среднеазиатской торговли.

Как видно, русское правительство стремилось к укреплению своих отношений со среднеазиатскими ханствами. Об этом свидетельствует, в частности, тот благосклонный прием, который было оказан Аллашукур-баю.

февраля 1763 г. в доме канцлера была дана прощальная аудиенция хивинскому посланнику. М. И. Воронцов вручил послу ответную грамоту императрицы к Тимур-Гази-хану и письмо от своего имени. В грамоте императрицы говорилось об обоюдном стремлении к развитию торговли между Россией и Хивой ради блага подданных обеих стран ²⁷.

В своем письме к хивинскому хану канцлер подтверждал то, что было сказано им в ответной записке Аллашукур-баю.

Аллашукур-бай, уезжая из Москвы, просил канцлера дать разрешение на вывоз 16 пудов олова, 12 пудов стали и 6 пудов клея для хана, а также 4 охотничьих ружей ²⁸. Эта просьба была удовлетворена.

Вскоре посольство прибыло в Астрахань, однако здесь Аллашукур-бай заболел лихорадкой и умер (17 апреля). Его имущество и грамота на имя хивинского хана был» переданы купцу из его свиты Нурмухаммед. Ходжамбердыеву? ¹⁹.

Таким образом, обнаруженные нами архивные документы расширяют наши представления о развитии торгово-экономических и дипломатических связей России со среднеазиатскими ханствами, и в частности с Хивой, во второй половине XVIII в.

М. Кутлуков

Комментарии

1. АВПР, ф. «Хивинские дела», 1762-1763 гг., д. 6-10.

2. Известно, что еще в 1745 г. в Астрахань прибыл посланец от хивинского хана Абул-Гази II Ходжи Мухаммед Ахун Мулла Турсунов. Однако он не был допущен ко двору, ибо русское правительство, сомневаясь в независимости Хивы, не желало принимать посланца «не самовластного владельца». Два последующих хивинских посольства (в 1750 и 1751 гг.) не были допущены ко двору по той же причине.

3. С. В. Жуковский, Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие, Труды Общества русских ориенталистов, № 2, Пг., 1915, стр. 87.

4. Н. И. Веселовский, Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве, от древнейших времен до настоящего, СПб., 1877, стр. 229.

5. Военно-статистическое описание Хивинского оазиса, составленное Генеральной штаба капитаном Гиршфельдом, переработанное начальником Аму-Дарьинского отдела генерал-майором Галкиным, ч. І, Ташкент, 1902, стр. 16-17.

6. С. В. Жуковский, указ. соч., стр. 87.

7. Тимур-Гази-хан, по «Хивинской хронике» Муниса, происходил из династии бухарских ханов. Он был посажен на хивинский престол (после свержения Гаип-хана) в 1170 (1756/57) г. х. в возрасте 14 лет. После семилетнего правления он пал жертвой придворных интриг. Его преемники были лишь номинальными правителями ханства, вся власть в котором оказалась в руках инаков. (Мунис, Фирдоус-уль-икбал, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 5364, л. 36-36 об.

8. АВПР, ф. «Хивинские дела», 1762, д. 6, л. 106-106 об.

9. В «Хивинской хронике» Муниса и Агахи отмечается, что Мухаммед-Эмин был сыном Иш-Мухаммед-бия, казненного Надир-шахом в 1740 г. Мухаммед-Эмину тогда было 11 лет. Он воспитывался у Мухаммед-Арбаба. Большое влияние на него оказал Мухаммед-Эмин Мехтар. После убийства Хораз-бека Гаип-ханом инаками были назначены Ходжам-Кули и Яр-Мухаммед. После смерти последнего Ходжам-Кули решил захватить ханскую власть и привлек на свою сторону Ибрагим-инака. Однако заговор был раскрыт и по приказу хана Ходжам-Кули-инак и Ибрагим-инак были убиты. Это произошло в 1175 (1761/62) г. х. В раскрытии заговора большую роль сыграли Мухаммед-Эмин Мехтар и Мухаммед-Эмин, которые за это были назначены на должности инаков. С этого времени и начинается правление Мухаммед-Эмин-инака (Мунис, Фирдоус-уль-икбал, л. 46а).

10. Может возникнуть вопрос: чем объяснить тот факт, что Тимур-Гази-хан не счел нужным вступить в переписку с губернатором, а лишь дал знать ему о приезде посланника через своих министров. Очевидно, эти причины сводятся к следующему. Еще в 1751 г. в Астрахань прибыл хивинский посланник Нурали-бай, который привез письмо от своего хана с печатью, приложенной в заглавии на лицевой стороне, а не в конце или на обороте. Поэтому указом Коллегии иностранных дел письмо было возвращено послу. В 1761 г. оренбургский губернатор также задержал хивинского посланца Исхак-муллу, приезжавшего с поздравительным листом от хана Тимур-Гази. Лист оказался без печати, которая была приложена только на пакете, и послу было отказано в допуске ко двору. «Вот почему, — говорится в предписании Коллегии, — нынешний хан или по своей спеси или только не ознакомясь со старыми делами, и изобрел сей способ, чтоб иметь переписку через своих людей».

11. АВПР, ф. «Хивинские дела», 1762, д. 6, л. 119-119 об., копия. Перевод имеет заглавие: «Перевод с письма татарского, писанного от хивинских министров Ходжам-Кулия и Мугамед-Амина к его превосходительству Астраханской губернии губернатору господину действительному статскому советнику Василию Васильевичу Неронову».

12. Аллашукур-бай был братом хивинского посланника Артык-батыра, посетившего Россию в 1740 г.; он командовал семитысячным корпусом ханских войск. Что же касается Аллашукур-бая, то он, по его словам, был купцом и не занимал никакой особой должности в ханстве (АВПР, ф. «Хивинские дела», 1762, д. 6, л. 107).

13. Согласно указу 1748 г., в Астраханской таможне с ввозимых в порт товаров взимались пошлины в размере 10 коп. портовых и 13 коп. внутренних с 1 руб. (АВПР, ф. «Хивинские дела», 1762-1763, д. 6,. л. 366-367).

14. Письмо было получено астраханской губернской канцелярией 20 мая 1762 г. В конце его — канцелярская помета: «На обороте письма две чернильные печати, в коих значатся имена вышеписанных министров. Подлинное переводил переводчик Илья Муратов». При сличении перевода с подлинником (или копией) нами были обнаружены некоторые неточности и пропуски. Поэтому мы решили дать новый перевод письма и ханского ярлыка, сохраняя, однако, некоторые особенности стиля и языка той эпохи.

15. АВПР, ф. «Хивинские дела», 1762, д. 6, д. 116.

16. Здесь следует отметить также, что хивинский посланник отказался вручить В. В. Неронову ханский ярлык или копию с него, как этого требовала русская дипломатия. Принять же письмо от хивинских инаков губернатор считал ниже своего достоинства. Как отмечал Н. И. Веселовский, «у нас стали обращать внимание на мелочи и упускать из виду действительные интересы». (Н. Веселовский, Прием в России и отпуск среднеазиатских послов в XVII-XVIII столетиях, СПб., 1884, стр. 16).

17. В свиту посла входили: купец Нурмухаммед Ходжамбердыев, советник Салихбай Рахимбаев, казначей Абдусаттар Абдусаметов, дворецкий Ишим Авезбакиев, есаул Иш-Мухаммед Ниязов, адъютант Кутлы Абдуллаев и кальянщик Нияз Кадыров. Послов сопровождали сержант астраханского гарнизона Андрей Козлов, толмач Аллакули Назаралиев и шесть солдат.

18. Восточные титулы, восхвалявшие царя, нами опущены.

19. АВПР, ф. «Хивинские дела», 1763, л. 183-183 об. Перевод с подлинника. В заглавии означено: «Перевод с листа хивинского Тимур-Гази-хана, присланного ко двору Ее императорского величества с посланцем его Аллашукур-баем». В конце грамоты — канцелярская помета: «Позади того листа в чернильной печати изображено имя его ханское» (перевод наш. — К. M.).

20. АВПР, ф. «Хивинские дела», 1763, д. 6, 214-214 об. Перевод с подлинника. В заглавии обозначено: «Перевод с письма хивинского посланника Аллашукур-бая, писанного на имя его сиятельства канцлера Михаила Ларионовича Воронцова с резолюцией последнего. В конце письма — канцелярская помета: «На обороте две чернильные его Аллашукур-бая печати. Переводил регистратор Артамон Иманов».

21. 1 хивинский тилля тогда равнялся 2 руб. 50 коп.

22. АВПР, ф. «Хивинские дела», 1763, д. 6, л. 221-221 об. Отписка. В конце письма канцелярская помета: «Протокол о сем Коллегией подписан 4 февраля 1763 г. Записка канцлера на татарском языке — без подписания».

23. Там же, д. 10, л. 7.

24. Там же, д. 2, л. 71-71 об.

25. АВПР, ф. «Хивинские дела», 1763, д. 2, л. 71-71 об.

26. Там же, л. 74.

27. Там же, д. 6, л. 271-272.

28. Там же, л. 321-325.

29. Там же, л. 359-360.