№ 46

1778 г. сентября 21. — Письмо канцлера Н. Панина хану Среднего жуза Аблаю о признании его ханом, возвращении пленных и др.

Всепресвятлейшия, державнейшия, великия государыни императрицы и самодержицы всероссийския подданный Аблай-хан Средней орды киргиз-кайсацкой.

По приезде в столицу е.и.в. сына Вашего Тугум-солтана с прошением о пожаловании Вам монаршего подтверждения на приобретенное Вами вновь ханское достоинство не преминул я по долгу звания моего учинить о том всенижайшего доклада е.и.в.

Всемилостивейшая государыня с толь вящшим благоволением сие Ваше прошение восприять изволила, чем сходственное в сем случае Вы и поступили с обязательствами Вашего подданства и присяги, почтя нужным и необходимым, как и в самом деле есть, предаться в здешнее соизволение в таких обстоятельствах, в каких наипаче зависимость Ваша с киргиз-кайсацким народом от всероссийскаго императорскаго престола и собственная Ваша к оному приверженность оказаться долженствовали.

Е.и.в. в справедливое признание верности Вашей, многократно засвидетельствованной при высочайшем ея величества дворе чрез оренбургскаго и сибирского губернаторов и чрез воинских на линиях начальников, в оказание к Вам монаршей своей милости и за настоящий Ваш поступок, сколько благоразумной столько же и похвальной, всемилостивейше дозволяет вам называться ханом Средней киргиз-кайсацкой орды. А для достойнаго ознаменования монаршей на то воли и повеления имеете Вы получить от оренбургскаго губернатора г-на генерала-порутчика и кавалера Рейнсдорпа жалованную е.и.в. граммату, сверх того саблю с надписью, шубу соболью и шапку из черной лисицы, о чем сим Вас предварительно уведомляю, отпуская отсюда обратно сына Вашего, которой и с старшинами представлен же был пред е.и.в. и как во время своего здесь пребывания содержан с [92] довольствием, то и при отпуске дано ему и всем находящимся при нем людям пристойное по состоянию каждого и награждение.

После толикой высочайшей е.и.в. милости к Вам, высокопочтенному хану, с чем я Вас сим же и поздравляю, нет, конечно, сумнения, что когда Вы поныне Вашим поведением заслужили здешнюю апробацию, толь еще паче стараться будете и во все последующее время о сохранении доброй Вашей славы, и чтоб восприятия к Вам со здешней стороны доверенность, что далее, то более умножалась и возрастала к собственной Вашей пользе и подвластна Вам народа, для чего и останетесь Вы навсегда в должной непреклонной к е.и.в. верности, подвластной Вам народ будете содержать в наилучшее возможном порядке, всякия при границах вредныя от киргиз-кайсак поползновенности и злодейства быть могущие, еще прежде их совершения, не преминете предупреждать и отвращать пристойными и согласными с пограничными начальниками мерами злодеев, кои на самом деле пойманы будут, наказывать, а укрывшихся прилежно выискивать, и во всех нужных случаях сноситься с оренбургским г-ном губернатором и с другими пограничными начальниками, до того что может касаться и требовать их уважать и по них поступать. Все ж сие исполняя, Вы тем же самым продолжать будете исполнять долг Вашей присяги и ханскаго Вашего звания и путь себе открывать и к новым монаршим милостям.

Я за нужно нахожу здесь же приметить Вам, высокопочтенный хан, что и ныне по полученным доношениям настоят дела, кои надобно Вам окончать. Первое из оных состоит в возвращении назад оставшихся у Вас трухменцов стапятидесяти кибиток, отхваченных изменниками калмыками от Астрахани при побеге их; сии трухменцы, как не принадлежащия к народу киргиз-кайсацкому, и случаем только во оной зашедшие, никак во оном по сему одному обстоятельству и удержаны быть не могут.

Второе дело есть справедливое удовлетворение тюменскаго купца Федора Быкова. Осталось у Вас принадлежащих ему баранов, вымененных прикашиком его Ерофеем Казаковым в бытность и киргиз-кайсацкой орде 1050, и немало и других разных вещей, а у сына Вашего Адиль солтана — до шестисот. И хоть Вы на требование о том генерала-майора Огарева и ответствовали, бутто оной купец, Федора Быкова прикащик, сам вольно в киргиз-кайсацкие улусы приезжал, у каковых Вам отбывших напредь сего на сибирских линиях воинских начальников генералов-порутчиков Деколонга и Скалона дозволено все отбирать, что у них ни найдется, но напротив того помянутой прикащик с довольною вероятностию предъявляет, что он киргиз-кайсаками захвачен был с линии силою и в Ваш улус привезен и со всеми бывшими при нем товарами, а по некоторым уже времяни, когда Вы об нем сведали, освободили его из-под стражи и узнаго содержания, следовательно, его случай не такой, который бы Вам право подавал товарами, хозяину его принадлежащими, воспользоваться к напрасному его убытку и разорению, толь паче, что с Вашей стороны и ничем не доказывается тому противное, то есть чтоб он не был захвачен, а сам к Вам будто приехал. А Вы можете разсудить и сами себе представить, что подобныя дела без точнаго обличения и доказательства имели бы вид насильства и несправедливаго присвоения.

Третие дело, к укоризне киргизских начальников — зделанной киргиз-кайсаками пред некоторым времянем разбой при Пресногоновском редуте, причем несколько здешних людей увезено в плен и немало лошадей отогнато. Сысканы ли злодеи и по достоинству наказаны ль, и здешния люди и лошади возвращены ли, о том уже сюда доносимо [93] не было. Из чего довольно и явствует, что еще всего того не учинено и Вашего старания и содействия еще не было, а излишно, однакож, было б здесь способствовать собственному Вашему понятию, колико такия киргиз-кайсацкия поступки не только с должностию подданства, но ниже с добрым соседством несходны и не совместны, и что буде, наконец, здешнее терпение истощится, и правыя за виноватых пострадать могут, и что, следовательно, в таких обстоятельствах и для собственного киргиз-кайсацкого народа покоя и безопасности искоренение злодеев нужно, и всегдашняго Вашего попечения достойно.

Вот все то, что до Вашего исправления касается по долгу Вашего звания, а к сему присовокупляю еще и одно такое препоручение, которое требует к исполнению своему Вашего уже человеколюбиваго подвига. Известно Вам, что при побеге калмык из державы е.и.в. захвачен и увезен ими в неволю капитан Дудин с командою, и хотя считан он был совершенно пропавшим, но по последним известиям слышно быть стало, что сей несщастной человек еще в живых и находится в киргизкайсацком народе. Естли он, Дудин, употребемым с стороны Вашей старанием отыскан будет и освободится от жестокой своей участи, сие воспримется при высочайшей е.и.в дворе к особливому удовольствию, и труд Ваш в том не только похвален будет, но зато и особливое Вам награждение учинено быть может с воздаянием и убытков, буде какия при том случились бы.

При окончании всего уведомляю я Вас сим же, что, напротив того, прошение Ваше о даче Вам здешних войск для усмирения противников, сколько ни жалательно было б и в том Вам снизойти и Вас удовольствовать, но по здешнему разсуждению, кажется, не может не соединено быть с великими и, так сказать, не преоборимыми трудностями: походы их имели бы быть незапные, не дающие времяни ни к каким нужным приуготовлениям и простираться по обширным степям и часто безводным, и за людьми такими, кои в скорости с места на место перебегают, не имея нужды по образу своей жизни оставаться на одном, а особливо при случае для себя опасности. А по Вашей в киргиз-кайсацком народе знаменитости и главному в Средней орде начальству Вы, без сумнения всегда можете из лучших и своего народа людей столько на своей иметь стороне, чтоб всегда ж находиться в состоянии и без здешняго пособия возреживать, усмирять и наказывать злодеев. Но естли бы, однакож, при каких-либо обстоятельствах собственно Вам самим опасность настояла, вы тогда, приближаясь к здешним линиям, и крепостям, тем самым и достаточное защищение найдете, а когда бы в числе кочующих блиско здешних линей и крепостей киргиз-кайсак случились быть такия, кои, или сами в продерзостях обращались, или каким-либо образом злодеям помогали, или же, будучи им родственники задержанием своим в здешней стороне к поправлению и заплате зделанных непорядков и убытков воспособствовать могут, Вы имеете сноситься о всем том с здешними начальниками, требуя одних задержать, а другия, то есть буде действйтельныя злодеи, в удобности же поимки или наказания найдутся, чтобы и оные равномерно для возвращения убытков и наказания захвачены же или же и воинской поиск над ними зделан был из той крепости, от которой будут они недалеко кочевать.

Еще скажу Вам, высокопочтенный хан, здесь же, что испрашиваемое Вами дозволение об отправлении к высочайшему е.и.в. двору по времянам и впредь из детей Ваших всякую похвалу заслуживает, но Вы сами довольно знаете, что хотя и случаются у Вас дела, достойныя здешняго разрешения, однако ж несравненно больше таких произходит, кои скоряе на месте и без дальних отлагательств, по Вашему [94] сношению с пограничными начальниками, а особливо с оренбургским губернатором, у котораго в ведомстве вообще все киргиз-кайсацкия дела состоят, окончены быть могут. Почему, хотя и впредь по Вашей к е.и.в. верности не будет Вам отказывано, когда Вы пожелаете отправлять к ея двору нарочных, но надобно, однакож, чтоб Вы о том сюда чрез оренбургского губернатора предварительно представляли для снабдения его, по введенному обыкновению, надлежащим повелением о принятии и пропуске тех Ваших нарочных, имея Вы всегда способ прошении ваши представлять сюда и без таких отправлений препоручением оных для дальнейшего доставления на руки оренбургскаго губернатора.

Впротчем, я и впредь пребуду к вам доброжелательным.

Подлинное подписано по сему е.и.в. первенствующий министр граф Н. Панин.

В С.-Петербурге 21 сентября 1778 г.