№ 185

1841 г. мая 6. — Письмо оренбургского военного губернатора В. Перовского управляющему МИД графу К. Нессельроде о происках английских агентов в Средней Азии.

Милостивый государь граф Карл Васильевич! Честь имею сообщить Вашему сиятельству перечень последних сведений, полученных из Хивы.

Новости эти сообщены киргизцем, который послан был мною в ханство для разведок еще в апреле месяце 1840 г. По прибытии туда, в мае того же года, он, для большей безопасности, явился к султану Каип-Галию, при коем и пробыл около месяца; после чего отправился обратно в Кунград, намереваясь возвратиться в Россию, но в сказанном городе схвачен и сначала содержан под весьма строгим караулом. Освобожденный от последнего через несколько времени, он успел оказать какую-то услугу куш-бегию, которым и был вызван в Хиву, и в начале декабря месяца прошедшего года взят на ханскую охоту.

Вся свита, вместе с Алла-Кулом, переправилась на правую сторону Аму-Дарьи против Нового Ургенча, вскоре пронесся в лагере слух, что в Хиву прибыли три англичанина с 40 человеками прислуги. Слух этот не замедлил оправдаться действительным приездом в лагерь хана, одного из великобританских агентов. Алла-Кул допустил его к свиданию с собой, но после того немедленно отправил в Хиву, послав туда и брата своего Рахман-Кули-Инаха. [294]

Возвратясь чрез два месяца в столицу, хан около двух недель не принимал английского агента, который, наконец, сам отправился к нему, но и тут не был допущен. Одумавшись на другой день, Алла-Кул послал агента к себе, но тот отказался под предлогом болезни и явился к хану через сутки. Алла-Кул был очень ласков с англичанином, спрашивал его о цели прибытия, и узнав, что они намереваются отправиться порознь в Бухару, Кокан и Россию, предлагал доставить все средства к отъезду, но великобританский агент отозвался, что ждет еще каких-то известий и сверх того желает отдохнуть от дальней дороги.

Виделся ли после того агент еще с ханом, киргизец не знает, но в это время, т.е. в начале нынешнего года, распространился в Хиве слух об умерщвлении бухарцами полк. Стодарта, и английский агент при частых свиданиях с кушбегием и мяхтером всячески старался возбудить хивинцев к войне с Бухарой, говоря, что разграбление последней обогатит хана, поход же ничего ему стоить не будет, ибо все издержки примут на себя англичане, что, наконец, хан должен согласиться на это, дабы тем отплатить англичанам за примирение Хивы с Россией.

Слухи были, что Алла-Кул склонялся уже на войну и решился даже снарядить значительный отряд английскому агенту, как получено было донесение от начальника Меру Нияз-Бека о движении будто бы к сказанному городу сильного отряда англичан.

Испуганный Алла-Кул немедленно отправил туда под предлогом охоты брата своего Инаха с довольно большим отрядом для удостоверения в справедливости полученных известий; ответ Инаха еще не прибыл в Хиву до отъезда киргизца. Между тем английский агент не обнаруживал намерения выехать и начал даже торговать дом мяхтера; в последнем хан решительно отказал, но из боязни не решался принять никаких действительнейших мер против англичан.

Появление англичан в Средней Азии во всех отношениях невыгодно для России, при настоящих же обстоятельствах происки великобританских агентов могут произвести большой переворот в Туране... Последнее, судя по алчности хана и слабости Бухары, весьма возможно, в особенности при помощи английских денег; и как обстоятельство это было бы совершенно противно выгодам России, то, несомненно, поставит агентов наших в затруднительное положение.

Для успокоения Алла-Кула относительно посланца его и намерений России, равно как чтобы побудить его не предпринимать ничего решительного, по крайней мере до прибытия нашего агента, я отправляю на днях к хану нарочного киргиза с письмами от меня и от Атанияза-Ходжи. Копия с первого при сем прилагается.

Покорнейше прошу, Ваше сиятельство, принять уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Василий Перовский.