№ 106

1820 г. июля 10. — Отношение Оренбургской пограничной комиссии оренбургскому военному губернатору по поводу жалобы рабыни Н. Васильевой.

Киргизского происхождения девка Наталья Васильева, явясь 2-го сего июня, в присутствие пограничной комиссии, принесла жалобу, что она удерживается в услугах здешнего мещанина Михаилы Кекина без всякого письменного вида в продолжении 23 лет, и что всегда от домашних его претерпевает побои, почему просила защиты.

Комиссия немедленно предложила оренбургской градской полиции, дабы истребовала от мещанина Кекина документ, по коему содержит он означенную девку в услугах и объяснение противу жалобы ее и доставила оные в комиссию, обязав его, Кекина, подпиской, чтобы никакого истязания помянутой девке не было без ведома полиции.

По поводу оной жалобы, того же 2 числа означенного мещанина жена Анисья Петровна Кекина подала чрез поверенного прошение, в коем объяснив, что назад тому 9 лет, по бытности ее в Орской крепости, купила она джагалбайлинского рода у киргизца Джандыбека дочь его Айсуза за 75 руб., да в 1818 г. в Оренбургском меновом дворе киргизец Кучербай продал так же дочь Монсус за 40 руб., кои имеют ныне от роду: первая — 17, последняя же 7 лет и по введении в христианскую веру наименованы — Айсуза — Натальей по восприемоном отце Васильевой, а Монсуса — Прасковьей Михайловой, просила снабдить письменным видом на держание их в услугах до 25-летнего возраста.

В разрешение сего из присутствующих советник Маслович оного же 2 июня, рассуждая вообще, записанным в журнале голосом, определяет: как просительница Кекина не предъявила комиссии о покупке сказанных двух киргизских девок и держала у себя безглассными в услугах чрез долгое время без всякого письменного вида в противность правил, начертанных в высочайшем указе, данном Прав. сенату 23 мая 1808 г., в 4 пункте коего под литерой 1 изображено: «Всяк, данного от пограничной комиссии вида где следует не предъявивший, [184] подвергнется строгому взысканию», то, соображаясь с сим, учинить оных девок от услуг мещанки Кекиной свободными, предоставя им на воле избрать место, у кого жить пожелает, тем более еще, что она определяет Натальи Васильевой 17 только лет, а Васильева, быв лично в присутствии; комиссии с вышеписанной жалобой, объявила себе от роду 25; да и заключить без сомнения всяк может, кто только оную увидит, что ей гораздо более 20 лет. О чем и сообщить в Оренбургское губернское правление для надлежащего с его стороны распоряжения, но предварительно испросить на сие у Вашего выс-ва повеления.

А 4 числа асессор, титулярный советник Топорнин сделал записку в журнале следующего содержания: что имянным высочайшим повелением, в 23 день мая 1808 г. состоявшимися, между прочим повелено: купленных или вымененных киргизских детей дозволять каждому иметь в услугах до 25-летнего возраста, о коих предъявлять комиссии, а сия обязана выдавать письменные виды. Почему и полагает по смыслу сего узаконения просительнице Кекиной на купленных ею двух киргизских девочек до 25-летнего их возраста выдать письменные виды, розыскав только то, сколько им от роду лет, и что таковая выдача нисколько не послужит к изменению сего узаконения, тем более, что выдача такового рода видов от комиссии происходила до сего времени весьма в довольном количестве; относительно же до принесенной из тех девок Натальей Васильевой жалобы, якобы в чинимых ей от Кекиной и живущей у нее работницы побоях, то сему, не наследовавши, дать вероятия никак нельзя, ибо она, или по настройке недоброжелательствующих Кекиной, или по легкомыслии, чтоб избавиться от услужения, могла взнесть клевету. О каковом обстоятельстве Топорнин просит довести до сведения главного пограничного начальства.

Противу чего советник Маслович необходимым считает дополнить посуждение свое, что по содержанию подводимого высочайшего имянного указа, в 23 день мая 1808 г. состоявшегося, хотя и позволено каждому иметь в услугах купленных или вымененных киргизских детей до 25-летнего возраста, но однакоже не безгласно, чрез многие годы, а с предъявлением пограничной комиссии для получения на то письменного вида и по мнению, его, Масловича, таково предъявление должно быть всенепременно тогда же, сколь для надлежащего сведения не менее того, чтобы и не произошло какого злоупотребления, подобно как и в настоящем случае; розыскивать же ныне к удовлетворению просительницы Кекиной о том, сколько Васильевой от роду лет не без затруднения; а что таковые выдачи весьма в довольном количестве прежде производимы были и неизменяют якобы прописанному указонению, то согласно ли сие цели закона происходило, как не в бытность его, Масловича, предается в благоусмотрение высшего начальства, а вместе с тем, и то, что комиссия отнюдь веры не давала жалобе Васильевой, когда поручила еще только по ней, как выше значит, полиции разведывать; без чего по мнению его, Масловича, казалось бы и равновременно с тем рассуждать, по настройке ли недоброжелательствующих Кекиной или по легкомыслию Васильевой, что избавиться услуг взнесена сия от нее клевета.

Как же имянным высочайшим повелением 23 того же мая, на имя бывшего оренбургского военного губернатора князя Волконского последовавшим, дело по приобретении киргизцев в прочное подданство возложено особенно и на директора оренбургской таможни, что ныне начальником оренбургского таможенного округа, коллежского советника Величко, то по случаю нахождения его в отпуску не благоугодно ли будет Вашему выс-ву для рассмотрения встретившегося обстоятельства в полном заседании, и собирания большинства голосов, по [185] объясненному разноречному суждению, отрядить заступающего место г-на коллежского советника Величко.

Советник Маслович,

Асессор Топорнин,

Секретарь [Подпись неразборчива].