№ 75.

[Из рапорта Павлуцкого от 13 марта 1748 года]

С приложением показания мужика Федора Устюжанина, пойманного шатающимся около Красноярского станцу. Показания от него отобраны 26 апреля 1748 года: «Житель он города Тары, деревни Усть-Теши, приходу Знаменского погосту; от роду ему 28 лет, казачий сын, и прошлого 1735 года по просьбе его из Тарской воеводской канцелярии по пашпорту отпущен воеводою Алексеем Антоновичем Меникиным вверх по Иртышу для свидания к отцу его родному, Афанасию Устюжанину, на срок на три года, за поруками в платеже по нем подушных денег из тарских посадских Григория Мясникова. А отец его уже в те года был от службы уволен и прибыл выше Семипалатной, не доходя Усть-Каменогорской крепости, на россыпи, где ныне построен у тех россыпей Уваровский станец; в том месте отец его, Афанасий Устюжанин, промышлял в казну живых маралов, где и он с отцом своим на тех россыпях жил два года. И будучи на том промыслу, раскладен был огонь для варения каши подле стана, а их с отцом, за отлучкою на промысел, на стану не было, и от ветру тот огонь раздуло, трава загорелась, от чего стан их со шкарпом сгорел, в том числе и данный из Тарской воеводской канцелярии пашпорт сгорел же; после того срубили избушку. А 1737 году с того же стану ходил он, Федор Устюжанин, для ловли в казну живых маралов за реку Иртыш, под Камень, в урочище, называемое Монастыри, с товарищи, с тарским разночинцем Иваном Потаниным да крестьянами, пришедшими с Оби-реки, Яковом Белокрыловым, Карпом Шипуновым; из которых в то время по нападению [100] казачьей ордой побиты до смерти помянутые крестьяне, Белокрылов и Шипунов, а тарский разночинец Иван Потанин взят был тогда в полон, который в девятый день от той казачьей орды вышел обратно к отцу его, Устюжанину, который ныне жительство имеет в городе Таре. Тако ж и он, Федор, в то число от тех неприятелей был заколот и брошен замертво, и казалось, что уже и ему, как и показанные крестьяне, живу не быть, понеже и ему, Федору Устюжанину, было от них копных ран 6, стрельных 3, и с того места шел он до крепости Усть-Каменогорской 8 дней, которого места расстоянием верст будет, например, с 50, а отец его тогда оставался в помянутых россыпях на стану, в избушке, и как он вылечился и выздоровел, тогда уже пошли купно с отцом своим в Колывано-Воскресенские заводы, своевольно, для зарабатыванья подушных денег, и работал оный Федор Устюжанин в том заводе 5 лет, и каждогодно из того Колывано-Воскресенского завода, из работных денег их, по 1 руб. 10 коп. посылано было в Тарскую воеводскую канцелярию с иноземцем Филипом Христофоровым и тарским пятидесятником Иваном Винокуровым, а с прочими, с кем деньги отсыланы были или нет, того сказать подлинно не знает. А в 1742 году в том заводе он работать перестал, и съехали купно с отцом его на Чарыш, в деревню Качюсову, для поселения и пахотбы хлеба, в которой деревне по нынешней ревизии ¹ написан он, Федор Устюжанин, в подушный оклад, а отец за старостью и утекшими годами, коему 105 лет ², в подушный оклад не положен, кой ныне жительство имеет в той Качюсовой деревне. В 1734 году из оной деревни Качюсовой поехал он, Федор Устюжанин, в Малышевскую слободу для взятия пашпорта до колыванских и барнаульских заводов для оставшего его шкарпу, и по просьбе его из оной Малышевской слободы до выше показанных заводов пашпорт ему выдан от приказчика Петра Рыхлевского, который и ныне имеет при себе; токмо в те заводы он тогда и не заезжал, а прямою дорогою поехал на Убу-реку для хмелевого промыслу и прибыл вверх по Убе-реке на речку, называемую Лосиха, где наперед сего стаивали промышленные ж, и в том месте построена избушка, токмо в оной тогда никого он живущих не нашел; и быв в той избушке для промыслу один недели с две, то приехал к нему с товарищи тарской разночинец [101] Иван Козлов, с коим и поныне купно для промыслу находились. А сего 1748 года пошел Устюжанин с того места до Усть-Каменогорской крепости для лечения ноги и, будучи близ Красноярского станцу, увидел его на степи на речке Березовке за полверсты от станцу Новоучрежденного драгунского полка прапорщик Василий Третьяков, который его взял и привез в Усть-Каменогорскую крепость. А по отбытии его из той промышленной избушки, помянутый товарищ его Иван Козлов остался, и с ним осталось собственно его, Устюжанина, шкарпу, из промыслу его: кож сохатых 3, маральих 2, итого 5 кож; котел медный луженый 1, топор 1 и 2 лошади, винтовка 1, пороху с 1/4 фунта, свинцу 30 винтовочных пуль. И будучи в том промыслу сего 1748 года в вешнее нынешнее время, обыскал он, Устюжанин, два рудника, один медный, вверх по Убе-реке, на устье реки, называемой Лосиха, а другой серебряный, вверх же по Убе-реке, выше оной реки Лосихи, расстоянием версты с полторы; а ниже россыпей и лесов в оных местах по Лосихе осинников и березников же с довольностию; а верст с 30 от того места, вверх же по Убе-реке, и чернолесье имеется; и тех обысканных руд имеет он у себя опыты, которые остались в предписанной промышленной избушке. И оные рудники состоят в урочище на разломе от помянутых рек Лосихи и Убы, в близости той промышленной избушки, кое место в расстоянии от Убинского форпоста верст 60, а от Красноярского станцу верст 50; и оные места для поселения при рудниках удобные и пахотных с довольностию, также и в реках рыбы и в лесах зверей имеется с довольностию же. И будучи в том промыслу, а также и в Качюсовой деревне, подушных денег, как за прошлые годы, так и за нынешний 1748 год, еще никуда он не платил, а в воровствах и разбоях он не бывал и с воровскими людьми ни с кем он знания не имел и подобных ему пришлых других, кроме Козлова, никого не знает».

Комментарии

1. ...по нынешней ревизии... то есть по 2-й переписи податного населения России мужского пола, проводившейся в 1744-1745 гг. Сведения ее считались действительными вплоть до следующей 3-й ревизии 1763 г.

2. Следовательно, старику было в 1735 г., во время его охоты за маралами, уже 90 с лишком лет (прим. Г. Н. Потанина).