№ 24.

Экстракт, учиненный в Сибирской губернской канцелярии об обидах, нанесенных киргиз-кайсакам, 31 марта 1745 года

Декабря 1, прошлого 1743 года, в доношении полковника Зорина написано, что, де, «ноября 5 усмотрено было лошадей на заречной [65] стороне Иртыша, расстоянием от Железинской крепости версты с две, и по оных, де, был послан капрал Вершинин, и оных, де, всего 10 лошадей в крепость пригнали. Того, де, ради Вершинин был с 24 казаков и солдат послан для присмотру неприятельских людей и их трактов. И от крепости в 5 верстах напала, де, на них казачья орда, и сказывали те неприятельские люди: «Мы, де, мирные люди, и едем торговать в Железинскую крепость». И после того они, неприятельские люди, учинили с ним, Вершининым, бой, и того бою было со оными неприятельскими людьми того дни до ночи...». Казаки были осаждены и просили из крепости сикурсу ¹. На выручку их отправлен капрал Пузин с 42 человеками и одной пушкой, но Пузин киргизов уже не застал и их выследить не мог. А ноября 6 подъехали к Железинской крепости два киргиза, «и те, де, неприятели взяты в крепость».

Ноября 3 в Семипалатинске солдат Ромашев сказкою объявил, что «видел он за Иртышом неведомо каких людей». За ними в погоню был отправлен капрал Сгибнев с 30 человек команды. Сначала он гнался за киргизами безуспешно и полонил только одного человека. Затем набежали на команду человек 20 в панцирях, но тотчас повернули в степь наутек.

8 ноября из форпоста Черлаковского сотник Дорохов ездил с казаками по степной стороне для присмотра неприятельских людей и наехал на казачью орду на 30 человек; из оных, де, неприятельских людей 2 человек поймали, а за остальными погнались. В помощь им из форпоста было послано еще 31 человек. «Сотник Дорохов набежал на их казачей орды улусы и в оных мужеска пола бойцу человек 50, и от того, де, улусу верстах в 2 еще человек 20, и в оных, де, улусах баталия была во втором часу ночи, а прибыл, де, с оной баталии он, Дорохов, в форпост Черлаковский в 7 часу ночи благополучно, и из оных, де, улусов привез 2 человек пленников, в том числе 1 называется русским, что де, малолетним взят в полон; да пригнано из кайсацких улусов многое число, а сколько, того, де, в ночных часах не исчислено...». По требованию Дорохова из Омска командировано ему в помощь для вторичного набега 117 человек да из форпоста Черлаковского взял 31 человека и, «соединясь всеобще, ноября 13 дня, в степь за Иртыш отправились. И шли до озера Теки денно и нощно 5 дней, а от того озера шли дня с полтора и нашли, де, в дубравах казачей орды на улусы, и из тех улусов через огненное оружие взято в полон мужского и женского пола 42 человека, и при [66] том же, де, взято 2 турки, 4 седла, жеребцов 20, меринов 60, кобыл 210, жеребят, лошаков и третьяков 280, селетовых 220, всего 790 лошадей, верблюдов 22. А сколько при том нападении неприятельских людей побито и ранено, о том подлинно в ночном времени познать было нельзя. И тот, де, полон за помощью божией вывел он с предписанною командою в Омскую крепость во всяком благополучии и в добром здравии. И требует, де, он Дорохов рапортом, дабы повелено было вышеписанную взятую им добычу людей, тако ж лошадей и верблюдов отдать ему с командою в раздел, дабы, де, впредь многие верноподданные к поиску неприятельских людей охоту и немалую ревность имели. А по справке, де, с присланным в прошлом 1735 году Ее Императорского Величества указом, в котором, между прочим, объявлено, велено взятых в полон неприятельских людей вырослых в Сибирскую губернскую канцелярию под крепким караулом препровождать, а малолетних мужеского и женского пола и их багаж и скот делить, кто их в полон взял, и чтоб, де, служилые люди и татары к поиску неприятельских людей и впредь охоту имели. И по силе оного Ее Императорского Величества указу преднаписанные завоеванные мужеска пола молодые, а женска старые и молодые, тако ж верблюды и кони разделены по тем, которые при взятье той добычи были, солдатам, драгунам и выписным казакам с распискою. Токмо оставлено из выше показанных лошадей выбранных лучших в Омской крепости меринов и кобыл 50, которые и содержатся впредь до указу из Сибирской губернской канцелярии на казенном корму. А из преднаписанных неприятелей 3 человека отосланы, а оставшийся четвертый был увезен Дороховым в Железинскую крепость. Из 42 человек же в Омске капитаном князем Девлет-Гиреевым 4 были допрашиваны, которые допросы и неприятели 4 человека, при доношении в Сибирскую губернскую канцелярию посланы под конвоем на ямских до Тобольска подводах, за выданные прогоны из Ямышевской таможни.

А вышеписанные, присланные в Сибирскую губернскую канцелярию киргиз-кайсаки расспрашиваны и по тем расспросам в воровстве не винились.

А в промемории из канцелярии Оренбургской комиссии «…» ² декабря прошлого 1743 года, полученной 11 января прошлого 1744 года, на требование оной Сибирской канцелярии написано: [67] «Буде какие из киргиз-кайсаков захвачены будут, к действительному воровству неприличные, но в чем сумнительные, о таковых Сибирской губернской канцелярии надлежит иметь сношение с Оренбургскою комиссиею, яко всех их в своем ведомстве имеющихся, а их не разыскивая, содержать под караулом, почему в надлежащем сообщении преминуто не будет».

А июня 6 дня в присланной при указе из Коллегии иностранных дел с указу из Правительствующего Сената копии написано: «Правительствующий, де, Сенат, по доношении оной коллегии, приказали: киргиз-кайсаков тех, кои явятся хотя в смертных убийствах и воровствах и в подбегах под российские жилища, по розыскам всех из Оренбурга сослать в ссылку, в работу в Рогервик, а из Сибири на Нерчинские серебряные заводы, однако ж из них… (выкрошилось) смертные убийства ...(выкрошилось)... и высылку посыланы будут, о таких, не чиня им смертной казни, к рассмотрению велеть в Правительствующий Сенат присылать выписки, с прописанием указов и с приложением мнения».

И июня 22, прошлого 1744 года, по определению Сибирской губернской канцелярии, о упомянутых пленниках, девяти человеках, учинен в оной канцелярии обстоятельный экстракт и послан в Оренбургскую губернскую канцелярию, чтоб оная благоволила рассмотреть, надлежит ли с выше объявленными пленниками по силе вышеписанного указу здесь разыскивать? А без сношения об оном с Оренбургской канцелярией разыскивать Сибирская канцелярия сумнительна. И пока от Оренбургской канцелярии прислано уведомления не будет, покамест содержать их под крепким караулом и употреблять в городовые казенные работы.

А сентября 6 дня, прошлого 1744 года, в Сибирскую из Оренбургской губернской канцелярии в промемории написано: ...(излагается все предыдущее и ответы на допросы, снятые с пленников в Тобольске)... По справке в Оренбургской канцелярии августа 3 дня, с присланными к тайному советнику и оренбургскому губернатору Неплюеву письмами, киргизские владельцы Обомхаиз-хан ³, Ералии Аблай-салтаны, Джанбек Тархан с немалою жалобою пишут и усильно просят, чтоб выше означенных пленных в Тобольске содержащихся киргиз-кайсаков, кои, де, владения Аблай-салтана, свободить, объявляя тех людей прошедшею зимою при разбитии ведомства оного Аблай-салтана улуса киргиз-кайсаченина [68] Алымбета-батыря, который, де, был весьма добрый человек, взято мужеска и женского полу 47 человек, кроме тех, кои до смерти побиты 11 человек, в то же время захвачено 20 верблюдов, 1000 лошадей. ...сверх же того Аблай-салтан объявляет, что его ж ведомства кайсаченин Иткара нынешнего году, когда он ездил за охотою, увезен российскими людьми, а затем, в его, Иткары, улус российские люди, приехав, увезли киргизца Уметя, его ж, Иткары, сына за одного ясыря и более 200 лошадей; еще, де, российские люди отогнали табун лошадей, за которыми ездили два человека, Иштевлеть да Азат, но оных, де, удержали; да кочевавшего по Иртышу его ж, Аблаева ведомства, человека увезли, кои, де, и поныне не освобождены; и при том тако ж просит о свободе их, упоминая, что они не за злодейство какое пойманы, которые имена между вышеписанными, в Сибирскую губернскую канцелярию привезенными, значатся, и что они в допросах своих показали, то и сие его, Аблаево, письмо подтверждает. А по указам, присланным к тайному советнику Неплюеву, когда еще из киргиз-казацких орд от их плутов и своевольников самое злодейство происходило, подтверждено ему, тайному советнику Неплюеву, прилагать о успокоении оных народов старание, чтоб они, ежели возможно, без военных действ к успокоению приведены быть могли. В другом указе, от 8 марта состоявшемся, в апробацию представленного от него, тайного советника Неплюева, обще с генералом-майором фон Штокманом, плана об них, кайсаках, при всем том, что ко успокоению и приведению их в должное подданническое послушание за нужное принято и повелено накрепко наблюдать, чтоб прежде, пока об их, киргизских, противных и злых против России намерениях подлинно не уведомленнось ⁴ будет, с российской стороны действ не оказывать и регулярным и нерегулярным войскам до того времени не чинить, дабы не подать им, киргизцам, к противностям случая. И понеже из всего экстракта о причинах поимки тех кайсаков более не значится, как токмо сия, что первые два, когда они подъехали к крепости, для сыскания взятых на степи посланными из Железинской крепости их кайсацких 10 лошадей, что и Аблай-салтан письмом своим, сюда присланным, подтверждает, а более подозрения на них никакого нет. И тако из оных содержащихся кайсаков, первых трех не токмо винности, но и сомнения никакого не видно и задержаны без всякой почти причины, а 4, 5, 6, 7, 8 и 9-й хотя из того улуса пойманные, в котором с помянутым сотником Дороховым драка была, и он, Дорохов, от кайсаков [69] ранен, однако ж и они не только винны признаваются, сколько сами от тех посланных нападением на их улусы и поиском их обижены, ибо зачем та партия в их улусы ходила, тому настоящей причины не показано, пришествие которой в свое жилище они, кайсаки, увидели, то, яко степные и дикие люди, испужався, и поступить уже неприятельски отважились, а особливо видя на себя оружейного рукою нападение. А хотя у посыланного из Железинской крепости капрала Вершинина от кайсаков 1 солдат убит да 6 ранено, но и оная партия не столько справедливо, сколько азартно поступила, ибо ей не только не было нужды, но и не надлежало под самые киргизские улусы ходить, что и с предписанными Ее Императорского Величества указами не согласно есть; почему их, кайсаков, как разыскивать, так и в ссылку ссылать, по мнению Оренбургской губернской канцелярии, резону не признавается, ибо владельцы киргиз-кайсацкие, как выше значит, и ныне жалуяся, немалое себе из того неудовольствие произносят, яко они, по таким с ними поступкам, как неприятели признаваются, что как спокойному их содержанию, так и выше изображенным Ее Императорского Величества указам противно; ибо хотя в прошлом году и из них, кайсаков, немалые злодейства во всех сторонах показаны, однако ж они ныне не токмо все успокоились, но захваченных тогда в полон с довольным старанием выискивают и высвобождают и от времени до времени более верности Ее Императорскому Величеству утверждают; при чем наипаче нужно, дабы им не только никакого ни в чем озлобления и неудовольствия впредь без причины не чинить, но и всякое возможное приласкание и снисхождение изъявлять.

И того ж 11 августа, по указу Ее Императорского Величества, в Оренбургской губернской канцелярии определено: в Сибирскую губернскую канцелярию писать оную промеморию и требовать, что она тех содержащихся киргиз-кайсаков 8 человек, по выше изображенным резонам, благоволила отправить к полковнику Зорину, а при том, ежели где и сверх оных, при вышеписанных случаях, захвачены киргиз-кайсаки есть, то их также и лошадей их, собрав, к оному ж бы полковнику доставлять велено, а ему, Зорину, определить, чтоб он, во удовольствие кайсацких владельцев и народа, их, кайсак, отдал присланным от владельцев возвратно... Кроме того, в Сибирскую губернскую канцелярию представить и сие, чтоб от нее во все пограничные места наикрепчайше подтверждено было, дабы из оных крепостей и форпостов таких в самые киргиз-кайсацкие улусы партий отнюдь посылано не было... Что же касается ответу на [70] присланные от Абулхаир-хана ⁵ и Аблай-салтана письма, то к ним ответствовать, уважая в прошлом годе происходившие от киргиз-кайсаков, как со здешней, так и с сибирской стороны (означа их имянно), многие злодейства, и что, по причине тех злодейств, принуждено было о наикрепчайшей предосторожности и о разъездах строгие указы разослать и воровских перебегов повсюду высматривать, а где оные усмотрятся, то над теми ворами воинские поиски чинить и затем объявить, что к показанному предписанные партии, по явным от киргиз-кайсацкой стороны неприятельским действам, имели довольную законную причину, и хотя все пойманные, по правам российским, помилования не достойны, но за верность оных хана и салтана, о свободе объявленных киргиз-кайсак писано, и обнадежить их, что им по справедливости удовольствие показано будет».

Сентября 9 1744 года Сибирская канцелярия сделала те распоряжения, которые были предложены ей Оренбургской канцелярией.

«А ноября 26 дня того ж года присланным в Сибирскую губернскую канцелярию доношением полковник Зорин требовал повелительного указу, чтоб соблаговолено было прислать известие, что с российской стороны в прошлом году ими, кайсаками, взято людей и лошадей в полон, и как оная резолюция об оном учинена и прислана будет, и показанные кайсаки при отправлении своем будут требовать в свою землицу российских людей для сыску и отсылки сюда взятого ими с российской стороны полона, то как об оном Сибирская губернская канцелярия соблаговолит? Тако ж и с каким резоном их, кайсаков, отправить, а которые восприявшие веру греческого вероисповедания, тако ж людей и лошадей, ежели кому по разделу достались, а они еже паче чаяния в другие города продали, о том как Сибирская губернская канцелярия соблаговолит. И декабря 1 дня из Сибирской губернской канцелярии в Ямышевскую канцелярию послан Ее Императорского Величества подтвердительный указ, по которому велено реченых, посланных отсюда кайсаков, 5 человек, тако ж, что их взятого есть, отдать прибывшим от владельцев и с тем их отправить в их улусы неудержно. А ежели, паче чаяния, затем что еще взятого российскими людьми будет им не отдано, то при том тем прибывшим в Ямышевскую крепость объявить учтиво, что оное все будет отыскано и отдано им неудержно и что Российское государство весьма пространно и многолюдно, и ныне оного взятого отыскать и им отдать вскоре никоим образом невозможно».

Комментарии

1. Просили помощи, поддержки (от французского secours помощь, толчок, удар).

2. В тексте дата не указана.

3. Так в тексте, нужно Абулхаир-хан.

4. Так в тексте.

5. Абулхай-хан, правильно Абулхаир Мухаммед Гази-Бахадур-хан, сын Айтак-султана, относился к младшей ветви казахов-чингизидов. В 1731-1748 гг. (по другим сведениям, в 1718-1748 гг.) был ханом Младшего жуза. В 1723-1725 гг. организовал военное сопротивление казахов джунгарским войскам, но потерпел поражение: джунгары захватили принадлежавшие казахам города Ташкент, Туркестан и Сайрам, взяли в плен жену и мачеху Абулхаир-хана, а самого хана вынудили отступить на северо-запад, в степь. В 1726 г. Абулхаир-хан участвовал в собрании представителей всех трех казахских жузов, на котором было создано единое ополчение, стал его старшим военначальником. Соединенными силами казахи нанесли поражение джунгарам, отстояли свою политическую независимость, но возвратить захваченные джунгарами родовые земли в Семиречье не смогли. В 1730 г. Абулхаир-хан первым из казахских владетелей обратился к российской императрице Анне Иоанновне с просьбой о подданстве и 10 октября 1731 г. подписал акт о добровольном вхождении Младшего жуза в состав Российской империи. Узнав об этом, джунгарский хан Галдан-Церен возвратил Абулхаир-хану его жену и других пленников и изъявил желание быть с ним «в дружбе, а не в войне» (позже Абулхаир вел переговоры о заключении брака своей дочери с сыном джунгарского хана). Абулхаир погиб в сражении против ополчения султана Барака, который, по сохранившимся сведениям, собственноручно убил раненого хана. Преемником Абулхаира, ханом Младшего жуза, был в 1748-1786 гг. его старший сын Нуралы, затем, в 1786-1791 гг., другой сын Жармухамбет.