Показание геодезиста [Ивана] Муравина

1. Расстояния от Оренбурга до Аральского моря — 606 верст. Абулхаир-хан кочует по той стороне Сырдарьи-реки, до которой реки от Оренбурга — 988 верст, до аральских же городов, кои находятся близ Аральского моря при Улударье, — 1543 версты.

2. Дорога по тому пути, как они ехали к Аральскому морю до речки Иргиза и до урочища горы, называемой Манитюбя, от Оренбурга — 363 версты, хороша, корм и вода есть, токмо лесу мало имеется местами, да и то самой мелкой, так как прутья, караган и таволга, а по некоторым речкам есть тал, и тем в пути довольствоваться не без нужды; и они вместо того, где была нужда, употребляли кал лошадиной и траву терскан, которая к тому весьма способна; по тому пути проходили чрез речки бродами, и есть местами горки каменистые, токмо к верховой езде не препятствуют.

От речки Иргиза до Аральского моря урочища горы Тыштыргич 243 версты; дорога местами песчаная, бугорки, корм и лес есть, токмо лес такой, что только на варение годен, а воды нет; однако сказывали, что по нужде можно в ниских местах копать колодези, глубиною сажени в две; а они сами ехали зимою и вместо того снегом довольствовались. От вышеозначенной же речки Иргиза и от урочища горы Манитюбя к Сырдарье-реке тракт их был подле оной речки Иргиза и озер — 92 версты; бугорки песчаные, а местами ровно лес, против вышеписанного же, каков и до Аральского моря.

Иргиз-речку перешли бродом; дорога чрез урочище Каракум до заливу из Аральского моря - 392 версты: все песчаные бугорки, лес такой же, корму не довольно, водою довольствовались из копанных колодцов. [72]

От онаго залива путь продолжали подле его 113,5 верст; вода солона и в кушанье употреблять по нужде можно; дорога малые бугорки песчаные; лес такой же; корму не весьма довольно; а от заливу, где он у них окончился, до Сырдарьи — 274 верст, чрез сырты ⁵⁹ частию песчаные; корм есть, лесу и воды нет.

От Сырдарьи, переехав оную, до того места, где городу (Городу, о постройке котораго просил Абулхаир русское правительство. (Прим. Я. В. Ханыкова)) быть надлежить, 76,5 верст; ехали близ оной реки; место ровное, лесу нет, корм ” камыш, которым и есть варят, и местами трава.

От Сырдарьи до самой Хивы дорога пошла торная.

От показанного места по Хивинской дороге до Аральского моря урочища Акъяра — 148 верст; дорога чрез речки, из которых по иным есть перевозы; местами бугорки песчаные и сырты, лес только что на варение писчи, и корм есть.

От Аральского моря до озера Ачикуля, в коем вода вонючая, так что ни к чему негодна, — 110,5 верст; корму и лесу довольно, воды нет; чрез сырты и песчаные бугорки.

От озера Ачикуля до озера Сарткуля — 90,5 верст; места крепкие и ниские, частию и бугорки песчаные; лес есть, корм самой нужной и воды нет.

От Сарткуля до аральского городка Шахтемира — 90 верст; чрез речки и каналы, место ровное и песчаные горки; лес есть туранга, из которого делают малыми брусками лодки и колеса; корм худ, водою довольно.

От аральского городка до реки Улударьи — 50 верст; место ровное, лес и корм есть, а вода проведена каналами.

Переехав оную вверх, по правую сторону до города Хивы городками — 197 верст; дорога хороша, кормом довольствовались обывательским сеном, воды довольно каналами и речками, лес по Улударье туранган и пр. тому подобной.

3. Итти туда надлежит от Оренбурга до каракалпаков Киргис-кайсацкой ордой, а каракалпаками — до Аральского владения, Аральским же владением — до самой Хивы и чрез хивинские городки; тут же находятся и трухменцы; опасаться оных народов всех должно, также из них и самые подданные приятели нам не весьма надежны. [73]

4. Из тех народов хлебопашество имеют каракалпаки: хлеб сеют около рек и озер в низких местах, пшеницу, ячмень и просу; земля песчаная с илом. Аральцы и хивинцы также сеют, токмо пред каракалпаками довольнее, для того что у них земля лучше, а у каракалпаков к плодородству неспособна; кроме же оных народов, хлебопашества никто не имеет, а скота все тамошние народы имеют довольно.

5. На том месте, где Абулхаир-хан требовал о строении города, они были и видели, о коем сказывали им, что в давних годах построен был тут город ногайскими татарами именем Янкент, глиняный, которого и поныне ветхой остаток стен есть на острову, которой величиной в длину, например, верст 100, в ширину — 45; с одной стороны того острова обошло Аральское море, с другой — Сырдарья-река, с третьей — из Сырдарьи в Аральское море пал проток Карасар, шириною версты на две, по которому ростет камыш, так как на болоте; от него же не в дальном разстоянии есть соленое озеро; место ровное, земля черная с илом. Кочуют на том острову и пашут каракалпаки, и хлеб родится, только более просо; воду на пашню напусчают каналами; лесу на сем острову не токмо к строению города годного, но и на варение пищи, кроме камыша, нет, и сыскать такого строельного везде там негде; сено косить по нужде камыш мелкой можно; на самом том острову есть залив из Сырдарьи, кой впал в Аральское море, разстояния до него от Оренбурга — 1064 версты, от Сырдарьи-реки вверх ея по правую сторону — 6 верст вышеписанной бывшей город водою довольствовался из каналов, кою оными выпусчали из Сырдарьи.

О разорении оного города между тамошними народами носится некоторая басня, которая для куриозу ниже сего объявления приложена.

6. Аральского моря описано близ его 97 верст; со стороны от Сырдарьи реки, примером, хотя оное не видно было, однако не в дальном разстоянии — 712 верст. Всего оного моря описано 809 верст, которое положено на ландкарту; вода в нем соленая, только оную от нужды можно и в кушанье употреблять, и они сами недели с две ее пили, однако вареную; берега более низкие и местами камыш, а другими есть и горы; около тех берегов бугорки песчаные, на которых лес сексеул вышиною сажени в, три, токмо оного мало, а более как аршина в два, котораго рубить не можно, кроме что ломают, и он горит ясно и весьма медленно, пока самой [74] уголь изойдет. Глубоко ли оное море или нет и какое дно, не знает и слышать было не от кого; только по берегам, где они были, видели, что тут дно песчаное и мелкой камень; островов видели они два, так как чють можно было видеть; пески великие и мели; также судовой ход есть ли, не знают, и слышать было не от кого; токмо сказывали каракалпаки, что они по тому морю в лодках сажени в три малыми парусами подле берегу и камышов ходят в аральцы от устья реки Сырдарьи до устья Улударьи и поспевают, ежели благополучная погода, в два дня, а ежели неблагополучная, то — дней в семь и восемь. Оное море, как признать можно, было очень велико, и мнится им, что и большими судами ходить не невозможно.

7. Во оное море реки впали: первая от Оренбурга — Сырдарья; вершины ея между полуднем и востоком из горы Актау, которая выше Ташкента и Самарханта; оная шириною в устье — 3 вёрсты, а выше близ показанного места под строение города — 50 сажен; бродов по ней нет; судами небольшими ходить можно; по берегам ея камыш, а выше того места — тал, а к Туркестанту — лес туранган, из коего делают лодки мелкими брусками и колеса. Вторая от оной Сырдарьи выше означеннаго места в 3 верстах — проток, подобно болоту, называемой Карасар; по оному всему камыш шириною версты две; еще речка Адамата, из оной же Сырдарьи-реки впала в Кувандарью, а Кувандарья впала в Карасар, по которым камыш, и можно небольшими лодками плавать. Вершины оной Кувандарьи в вышеписанной же горе Актау; по ней бродов нет. Третья — Улударья; вершины ея из вышеозначенной же горы шириною, где они переезжали, 75 сажен; по ней можно немалыми судами ходить, только видно было, что есть пороги и острова. Около устья ея живут аральцы по обе стороны; лесу по ней кусты; где они переезжали, можно видеть, что больше нет как тал, а вверх - туранган и пр. тому подобной. Источников из помянутого Аральского моря по той стороне, где они ехали, также и по другой стороне, как им бывшие в Хиве агличане (Томсон и Гог. (Прим. Я. В. Ханыкова)) по вопросам их сказывали, никаких нет; и оное море как агличане по правую, а они — по левую сторону объехали кругом, то некуда не прошло; и такое известие они от оных агличан подлинно получили, что никакого протоку из него нет. [75]

8. По тому морю судами ходить можно от вышеозначенной во 2 пункте горы Тыштыргеч до каракалпаков и аральцов, а по вышеписанным двум рекам вверх по Сырдарье хорошими судами — до Туркестанта, Самарханта и Ташкента, кои на каналах из оной же Сырдарьи-реки; по Улударье — до Хивы и до Бухарин, кои также на каналах из той Улударьи-реки ходить можно.

9. Около того моря народы жительствуют, каракалпаки и аральцы, а хивинцы — городами вверх по Улударье по правую сторону хлебопашество имеют, о чем выше в 4 пункте показано. Каракалпаки торг производят в Хиве, Бухарин и в аральцах скотом, лисицами и корсаками. Аральцы торг имеют у себя, также ездят и во оные городы со скотом же. Хивинцы торгуют в своем городе; к ним приезжают российские купцы чрез Астрахань и бухарцы; также и шемаханские товары к ним привозят; товары они, хивинцы, имеют шелк, и бумага хлопчатая у них родится; также делают кушаки; а окуратно о всем знать краткое время им не допустило; и оные хивинцы сами ездят в Бухарию, Персию и в Россию.

10. В тамошних местах лесу к строению годного не имеется, кроме самороднаго турангану, о чем выше сказано; в Хиве саженой по садам лес, так что от взрослаго режут сучки и садят: березы, осинник, ветельник, осокорник и тальник.

11. В Хивинском владении гору, в которой есть золотая и серебряная руда, они сами видели, расстоянием от Хивы вниз по реке Улударье по правую сторону 100 верст; оная гора называется Шелдехтау, о которой сказывали им в бытность их в Хиве российские пленники и приехавший к Абулхаир-хану в дом хивинец Авезбай, что в той горе есть золотая и серебряная руда, которую они, хивинцы, пробовали; почему из золотой выходила аки б третья часть золота; и которой человек оную руду отыскал и объявил бывшему в Хиве хану Шергизе, то оной хан приказал его живаго зарыть в землю, чтоб про то он никому сказывать не мог, боясь протчих государств, ибо-де наше владение невелико, чего ради оная и ныне под великою заповедью, и никто не токмо не добывает, но и говорить о ней не смеет. Оной же хивинец сказал: я-де и сам намерен отсель уйтить, и в Российском государстве о ней сказать, только-де ныне время не такое; а при каком оная месте и урочище, то означено в карте; к оной горе Аральским морем по вышеозначенной реке Улударье вплоть подойтить можно, ибо она на самом берегу стоит; глубиною она, словами онаго хивинца, сажени в три и глубже. [76]

12. В вышеписанном море Аральском и впадающих в нем реках рыбы всякой довольно; птицы обыкновенные — лебеди, гуси и утки с довольством; около тех мест звери в камышах, барсы; по степям — волки, чекалки, лисицы и корсаки.

Басня, коя о разорении бывшего города (на том месте, где Абулхаир-хан под строение города показывал) между тамошними народами носится.

В помянутом городе был хан имянем Чингыру, которой в одно время ездил за охотою с соколом и, выехав из дому, забыл перчатку, за которою послал слугу своего и велел ему как можно скорее возвратиться. Когда слуга домой приехал, то, не слезши с лошади, ханше говорил, чтоб она по приказу ханскому подала тотчас перчатку его сама; и хотя она тогда умывалась, однако ж не хотела того оставить и, взяв перчатку, ему подала. При котором случае он, взяв ее руку, пожал, на что она ему сказала, для чего он так делает и как она хану о том скажет, то он его может казнить. Он испужался, приехал к хану, промешкав долгое время. Хан спрашивал его, для чего он так долго ездил, на то он ответствовал: я-де не смею вам донесть, что я столь долго промешкал; и как хан сказал, говори, не боясь, то слуга доносил, акиб он в доме будучи, его ханшу застал в блудодеянии и за тем замешкался. Хан как скоро то услышал, так скоро, оставя свою охоту, возвратился назад; и как приехал домой, то не спрося никого, приказал ей правую руку и левую косу отрезать и окопать живую в землю. Та ханша имела отца святыя породы, про которое он, уведомясь, приехал к хану, своему зятю, и спросил про дочь свою: я-де слышал, что окопали мою дочь в землю, и теперь поеду к ней, и ежели-де она не виновата, то жива будет. И приехал к тому месту, где она была закопана, и ей вскричал, на что она ему тотчас откликнулась. И как он велел ей выйти и идти к прежнему мужу своему, то она сказала: не хочу, он-де меня безвинно казнил; почему он поехал назад к зятю своему и сказал ему, для чего он такое неразсмотрение сделал. Которое хану явилось противно, за что хотел выхватить саблю и его срубить, но тесть по своей вере читал молитву, чтоб за такую неправду государство его разорилось; и как он, хан, взялся за саблю, то его рука тотчас окаменела, а тестя его вдруг не стало. Потом пришел некий, в дьявольском образе, черный и в ханском доме вдруг ищез, отчего тут весь бывшей народ помер. Таковым же образом и все его государство [77] искоренилось, и хотя они с того места бегали, однако оной черной, в дьявольском образе, за ним всегда ходил и тем их искоренил. Только из бывшего тут народу несколько могли убежать в Хиву, где они, нашед человека такой же святой породы, просили его, дабы он просил за них Бога, чтоб прегрешении им Бог отпустил и такого разорения избавил, почему он о том Бога умолил; и посадя из них одного на вороного аргамака, дав в руки саблю, послал того черного, в дьявольском образе являющегося, рубить. Которого тот посланной рубил до того времяни, как его вороной аргамак в крови оного черного по колени; причем с неба благовестие явилось, чтоб те разоренные свое погрешение чувствовали и чернаго б рубить перестал. Итако тот черной пропал, и сказывают, что сие делалось назад тому ныне с четыреста лет или более.

К подлинному объявлению геодезист

Иван Муравин по пунктам подписался.

АВПРИ. Ф. 122/1. 1741 г. Д. 4. Л. 41-51а. Копия. Опубл.: Географические известия. 1850. С. 548-556 (легенда об истории Жанкента в данном издании опущена).

Комментарии

59. Сырты — ровные или слегка волнистые поверхности в горах Средней Азии и Казахстана.

Текст воспроизведен по изданию: Путевые дневники и служебные записки о поездках по южным степям. XVIII-XIX века // История Казахстана в русских источниках XVI-XX веков. Том VI. Алматы. Дайк-пресс. 2007