№ 27

1814 г., февраля 14, Омская крепость

ПИСЬМО КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ СИБИРСКОЙ ЛИНИИ Г. И. ГЛАЗЕНАПА МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ Н. П. РУМЯНЦЕВУ ОБ ОЖИВЛЕНИИ ТОРГОВЛИ С ВОСТОЧНЫМ ТУРКЕСТАНОМ

Милостивый государь, граф Николай Петрович. От 21 числа сентября прошлого 1813 г. имел я честь доносить В[ашему] с[иятельст]ву (См. предыдущий документ), что в бытность мою в крепости Семипалатной согласил я тамошнее купечество отправить караван с товаром на 321 тыс. руб., предназначенный новейшим трактом в китайский город Аксу, который за конвоем казаков и отправлен был в предлежащий путь, и при оном командированы в виде посланцев переводчик губернский секретарь Бубеннов, ташкенский старшина, жительствующий в крепости Семипалатной, Меркурбан Ниязов и вместе с ними последовал туда и далее по торговле известный В[ашему] с[иятельст]ву кобульский житель из еврей Мехти Рафаилов, прибывший тогда в Семипалатинск из С.-Петербурга с рекомендательным [95] письмом от г[осподи]на министра коммерции. Посланные сии имели от меня открытые письма ко всем солтанам, старшинам и биям, кочующим по пути, вновь для торговли про латаемому, дабы они всячески содействовали нашему купечеству, не делали им обид, а наипаче грабительств, в особенности же самые отдаленные, называемые дикими или каменными киргизцами, кои никаких сообщений до сего времени с Россиею не имели и никого по своей продерзости чрез свои обиталища без грабительств не пропускали, в особенности прошены были принимать наши караваны, пропуская в назначенные им для торговли места.

Дикие киргизцы вовсе различествуют образом своей жизни и обычаями от киргиз Большой, Средней и Малой орды, они у себя не имеют даже ни солтанов и ни старшин, а управляются и судятся своими биями. Занимаются торговлею и в большей степени хлебопашеством, обитая в обильных местах в горах Алатау и Зауки.

Конвойная команда казаков и переводчик Бубеннов, сопровождавши караван почти до самого города Аксу, без всякого препятствия возвратились ныне на линию и рапортом доносит, что, проследовавши чрез всю степь киргизскую, благополучно прибыли в кочевья диких киргизцев, где главнейшие и почетнейшие бии их Ширайли и Ниязбек по благоразумных внушениях склонены на нашу сторону, обязались всегда сопровождать купеческие караваны на своей ответственности и пошлины никакой не брать, всемерно их защищая, а для лучшего подтверждения прислали ко мне депутатами сыновей своих Ширайли — Кайчибека, а Ниязбек — Якуба, кои изустно в том меня уверили, и так как в их орде российские люди никогда не бывали и они тоже по отдаленности не могли заходить в наши пределы, то и оставались в сожалительном неведении без коммуникации, а теперь с большою охотою сами готовы вступить с нами в торговлю, и поелику их земля лежит в таком месте, что, миновавши ее, невозможно из пределов России иметь торговлю с китайским городом Аксу, Кашкарией, Тибетом, Яркентом и Кашемиром, по сему более они изъявляют готовность свою быть вспомоществователями, а поминаемые депутаты весьма настаивали, чтобы их отправить в С.-Петербург к Высочайшему двору для принесения покорности своей от народа Государю Императору, и хотя бы [96] необходимо нужно было их для пользы коммерции туда отправить на казенном счете, но я отклонил оных от намерения тем, что Е[го] В[еличест]во не изволит находиться в столице и высочайшее его прибытие туда мне неизвестно. А как следовало сделать им значущие подарки, которых у меня вовсе не имеется, то я полученные мною и хранящиеся у меня при проведении В[аше]го с[иятельст]ва от 8 числа июля прошлого 1813 для Сыздык солтана золотую медаль на алой ленте, вдвойне ему присланную, о чем имел честь я доносить В[аше]му с[иятельст]ву от 6 числа сентября того же года с тем, чтобы оную возложить на солтана Сарта Ючина, и брильянтовый перстень для солтана же Абул Газы Худаймендина, который так не заслуживает награды, как сии депутаты, и откочевал неизвестно куда от линии, решился выдать как монаршую награду медаль сыну бия Ширайли Кайчибеку, а брильянтовый перстень сыну же бия Ниязбека Якубу, употребив сверх того на покупку подарков им, их свите и на содержание, как и на обратное отправление восвояси, 1500 руб. из пограничных сумм, в ведении моем состоящих, на что и испрашиваю утверждения В[аше]го с[иятельст]ва, и о возвращении упоминаемых денег представил я г[осподи]ну министру коммерции. Султану же Сарту Ючину, В[аше] с[иятельст]во, не оставьте милостиво исходатайствовать в присылку медаль, потому что назначаемая ему уже поступила сыну бия Ширайли Кайчибеку.

Поступок мой по сему случаю прошу покорнейше В[аше] с[иятельст]во извинить, ибо ежели бы не предвидел я от того значущей пользы и имел у себя подарочные вещи, как то было на Кавказской линии, то не осмелился бы приступить к такой крайней мере, а притом мне желалось сохранить казну от важнейших расходов, при посылке их в Петербург случающихся. Я смею удостоверить В[аше] с[иятельст]во, что после сей операции торговля на Сибирской линии со временем придет в цветущее состояние и будет почерпать богатство из источников Индии, Кашемира и прочих лежащих в смежности областей, когда станут прилагаться и впредь о том попечения. Возвращение оттоле наших караванов, чего ожидать нынешнею весною надлежит, может принести приятные ведомости, кои я буду иметь честь доводить до сведения В[аше]го с[иятельст]ва, а у сего сопровождаю описание пути, составленное переводчиком губернским секретарем Бубенновым, по коему караван и [97] команда казаков следовали до города Аксу и обратно, ожидая благосклонной резолюции.

Григорий Глазенап