№ 125

ИЗ РУКОПИСИ МУЛЛЫ НИЯЗА МУХАММАДА КОКАНДИ ”ТАРИХ-И ШАХРОХИ”, О ПОХОДЕ КОКАНДСКИХ ВОЙСК НА ПИШПЕК И УЗУН-АГАЧ В ОКТЯБРЕ 1860 г.

В то время, когда управление Ташкентом принадлежало Канаат-шаху (Канаат-шах (Канаат-шах-парваначи) — один из таджикских военачальников кокандских ханов. В 1846-1847 гг. управлял городом Туркестан. Играл важную роль в конце 50-х — начале 60-х годов, был правителем Ташкента, совершал походы в казахские и кыргызские земли, несколько раз возглавлял войска Коканда, действовавшие против русских. Убит в 1279/1862 г. в Бухарском ханстве, куда поехал по поручению Худояр-хана. [В данном документе все примечания переводчика.]), он довел до сведения Малля-хана (Малля-хан — правитель Кокандского ханства с 1858 по 1862 г.) известие о захвате русскими крепости Уч-Алматы с ее округой и крепостей Тухмак (Токмак) и Аштек (Кастек — небольшое кокандское укрепление между Токмаком и Алматы) с округой. Собрав тотчас же своих военачальников и сановников, [Малля-хан] по их совету приказал правителю Андижана, каковым в то время был киргиз по имени Алим-бек (Алим-бек-датха — кыргызский родоправитель Алая, один из наиболее влиятельных предводителей кочевников в Кокандском ханстве в конце 50-х — начале 60-х годов XIX в.), двинуться дорогою через Куртку. Семи другим пансад-баши повелел [выступить] кошуном [войском] из столицы и с кошунами Курамы, Ташкента и его округи. И эти столичные пансады, двигаясь с большой быстротой, прибыли вместе с кошуном Курамы в Ташкент. Там они остановились и простояли два-три дня. Канаат-шах также собрал ташкентский кошун и выступил из Ташкента со множеством нукеров и аскеров. Направившись на газават, он двинулся по дороге на Пишкек (Это первое упоминание о Пишпеке, среди местного кыргызского населения это название произносилось ”Пишкек”, ”Пешкек” или ”Пшкек”. Возникновение поселения Пишкек, по местным преданиям, относится к концу XVIII в., т.е. это произошло не менее чем за 25-30 лет до начала кокандского завоевания, сопровождавшегося строительством кокандских крепостей в Чуйской долине в 20-х годах XIX в.). [237]

[Кокандские войска] шли очень быстро и через два-три дня вступили в Чимкент. Простояв там два дня и выйдя оттуда на третий день, они после шестидневного перехода вошли в Аулие-Ата, где шесть дней отдыхали. И тронувшись снова оттуда в путь и каждый день делая быстрые переходы, они за шесть дней достигли Пишкека. На стоянке там они также находились в течение одной недели. Пешим воинам дали лошадей и вьючных животных. Были выданы также продовольствие и припасы и снаряжение — [все необходимое] войску, подготовка его была завершена должным образом. После этого снова отправились в путь, выступили оттуда и, подойдя на второй день к берегу реки Чу, остановились.

Шадман-ходже с 7 тысячами человек было приказано, двигаясь впереди, идти оттуда на русских, которые укрепились в Бикете (Так передано русское слово ”пикет”), что между Аштеком и Уч-Алматы. Следом за ним выступил также и Канаат-шах с сарбазами и войском. Пройдя быстрыми переходами пять дней, войско Канаат-шаха подошло к какой-то горе и остановилось. Стоянка продолжалась три дня. На четвертый день к этому месту подошел Алим-бек Киргиз с 12 тысячами людей Андижана и киргизов Куртки, Кетмень-Тюбе и т.д. и присоединился к [главному] кошуну (Т.е. к главным силам войска).

В это время от Шадман-ходжи поступило сообщение: ”Встретились с русскими и завязали бой”. Получив такое известие, войско ислама тотчас же тронулось в путь и, двигаясь со всей поспешностью, прибыло утром в расположенную между крепостями Аштек и Уч-Алматы местность, именовавшуюся Бикет, где находились кафиры (Кафиры (кафыры) — неверные, не мусульмане). Войско ислама окружило кафиров и, взяв их в кольцо, построилось к бою.

В это время Алим-бек Киргиз и Канаат-шах Таджик, предъявив друг другу претензии на главенство и право распоряжаться войском, начали вражду и ссору. По причине распри Алим-бек забрал андижанское войско и киргизов, удалился с ними в сторону, а дело битвы и все, что влечет за собой честь или позор, оставил Канаат-шаху; ухватившись за подол бесчестия, [Алим-бек] полу славы и мужества выпустил из рук. [238]

Часть столичного кошуна, которая была в этом бою, вместе с кошунами Ташкента и его округи и кошуном Кура мы, одновременно провозгласив такбир, бросились в атаку. И сей ничтожнейший, являющийся автором этих строк, находясь под победоносным знаменем провозглашающих такбир, прочитав ”Убивайте многобожников” (Коран, IX, 5), вдохновлял на бой людей ислама.

В то время, когда войско ислама бросилось [в атаку], 2 тысячи кафиров, завершив подготовку пушек, открыли огонь и повели стрельбу. Как будто настал день Страшного суда; из-за обилия несчастий, [причиненных] пушками и ружьями, казалось, что загремела труба ангела Исрафила. Большинство отважных храбрецов и юношей благородного происхождения, ринувшись, подобно саламандре (Саламандра — земноводное, разновидность ящериц. В средневековых поверьях и магии — ”дух” огня и олицетворение стихии огня), в пылающий костер и успешно опередив [других] в том, чтобы первыми попасть в рай, испили напиток мученичества. Некоторые рискующие жизнью смельчаки и неустрашимые храбрецы ударами кровь проливающего меча рубили головы (кафиров), ставших по велению немилостивого рока их добычей, подобно горным козлам.

Бой таким образом продолжался целый час. Наконец группа казахов и толпа кочевников, не выдержав боя из-за дождя ружейных выстрелов и [действия] все сжигающей стали и мускуса черного дыма, повернула вспять и, прячась в укрытиях горной местности и на поверхности неровной земли, устранилась от участия в сражении. Но войско сартов и таджиков, не отвернув лица от русских, продолжало вести битву до ее завершения со времени чашт и до времени полуденного намаза (Сражение под Узун-Агачем 21 октября 1860 г. началось, по данным русских источников, рано утром и продолжалось до 1 часа пополудни). Кафиры не выстояли, ослабели в бою и, оттянув свои силы на высоты, обратились в бегство (Поводом к утверждению о ”бегстве” русских войск мог послужить временный отход отрядов Колпаковского к укреплению Кастек, отмеченный в русских военных донесениях). Большая часть войска людей ислама с Канаат-шахом Аталыком, также предприняв [239] отступление, стала лагерем более чем в двух сангах (Т.е. фарсангах, примерно в 6-7 км.) от места сражения. А остальные воины, которые были в боевой готовности, преследуя кафиров и ведя стрельбу до наступления сумерек, гнали [их], пока не приблизились к крепости Аштек; они [преследователи] также отступили и присоединились к Канаат-шаху Аталыку (В бою под Узун-Агачем кокандские войска потерпели поражение и поход Ка на ат-шаха на Уч-Алматы закончился полной неудачей. Целью этого похода было вытеснение русских из Уч-Алматы, расположенной в районе, где русские основали крепость Верное).

В ту ночь (Т.е. в ночь с 21 на 22 октября, после Узун-Агачского сражения) [Канаат-шах], собрав всех казахов и кочевников, сколько их было в окрестностях Уч-Алматы и Аштека, и приказав [создать из них] лашкар (Лашкар — отряд), переселил их, переведя их в Пишпек и в крепости Мерки и Аулие-Ата. И [Канаат-шах], также выступив оттуда и двигаясь быстро в течение четырех дней, вошел с победоносным войском в Пишпек. Простояв там месяц, вновь укрепил крепость, военачальникам разрешил уйти. Признав для себя необходимым остаться, Канаат-шах Аталык с ташкентским кошуном прожил в этой крепости [еще] один месяц для устройства дел той области (Канаа г-шах пробыл в Пишпеке до конца декабря 1860 г.). А кошун Андижана и его округи Канаат-шах также отпустил... (Прибывший 5 декабря 1860 г. в Гульчу, резиденцию Алим-бека, английский агент Абд ал-Маджид не застал там Алим-бека ему сообщили, что тот находится в экспедиции, отправленной к русской границе).

Перевод В. А. Ромодина

Материалы по истории Киргизстана и киргизов. –  Вып. 1973. -С. 234-237.