Из истории Казахстана XVIII в.

Материалы по истории Казахстана хранятся в Государственном архиве феодально-крепостнической эпохи в фонде «киргиз-кайсацкие дела», б. архива коллегии иностранных дел.

Древнейшие документы фонда «киргиз-кайсацких дел» относятся к XVI в., – ко времени, когда в 1594 г. киргиз-кайсацкий царевич Ураз Магомет в письме к царю Федору Ивановичу принес благодарность за присылку ему дворянином Петром Новосильцевым денег 100 рублей ¹. Этот царевич Ураз Магомет при столкновении с войсками русского царизма в Сибири был взят в плен и поселен около Москвы.

В следующем 1595 году в Москву приехал от киргиз-казахского царя Тевкеля посол Куль-Мамет с просьбой принять Тевкеля в подданство России и отпустить на свои кочевья Ураза Магомета. Царь Федор Иванович для приведения к присяге Тевкеля и его подданных послал к нему переводчика Вельямина Степанова.

Донесения Степанова говорят о местах киргиз казахских кочевий за рекой Уралом. При возвращении в Москву Степанов привез с собой, в качестве аманата (заложника), сына царя Тевкеля.

Далее в киргиз кайсацких делах имеется перерыв до 1716 года, когда в Тобольск к сибирскому губернатору князю Матвею Гагарину приезжает посольство из киргиз кайсацкой орды с просьбой примириться для борьбы против Джунгарского контайши, а также резрешить им – киргиз казахам – строить города.

Перерывы в киргиз кайсацких делах могут быть заполнены сведениями из материалов сибирского приказа и «ногайских дел», мало использованных в литературе по истории Казахстана, содержащих данные о постоянных столкновениях между кочевыми народами. Иногда эти столкновения принимали значительные размеры: собирались войска, количественно доходившие до десяти тысяч, производились разгромы улусов противника и захват ясыря (пленных). В то же время постоянно происходили стычки между киргиз казахами и войсками русского царизма.

В этих же архивных материалах имеются весьма ценные сведения, касающиеся внутриордынского экономического быта и правового положения аристократической верхушки и киргиз казахских народных масс. Из этих же материалов мы узнаем, что киргиз казахи имели каменный городок на реке Белой.

Киргиз казахи были известны как народ сильный и воинственный, часто делавший набеги на Ташкент, воюющий с ногаями и сибирскими татарами. В конце XVI столетия они занимали среднюю часть Киргизской степи.

К востоку от киргиз казахов кочевали джунгарские племена, на севере сибирские татары, а на западе ногаи и башкиры. Позднее ногаев вытеснили отделившиеся от джунгаров калмыки. Около 1630 года киргиз казахи завладели Туркестаном, где с этого времени киргиз казахские ханы утвердили свое постоянное местопребывание с резиденцией в г. Ташкенте. Могущество киргиз казахов непрерывно возрастало. Самым блестящим периодом их могущества был [130] конец XVII и начало XVIII столетий, когда хан Тявка подчинил своей власти все три орды киргиз казахов: Большую, Среднюю и Меньшую, каждая из которых с древних времен имела своих ханов.

По смерти хана Тявки, джунгарские владельцы, пользуясь начавшимися раздорами между его преемниками, нанесли киргиз казахам сильный урон. Столица киргиз казахских ханов и ряд других городов по реке Сыру попали в руки джунгаров.

Изнуренные войной с джунгарами киргиз казахи, под натиском джунгаров двинулись частью на запад, частью на север. Меньшая орда, переходя на правый берег Эмбы, напала на кочевья калмыков и, оттеснив их, проникла до Урала, встретив здесь уральских казахов. Средняя орда двинулась на север до Ори и Уя, оттесняя на запад кочевавших здесь башкиров. Теснимые Меньшей и Средней ордами киргиз казахов калмыки, башкиры и уральские казахи платили ответным натиском на надвигавшиеся на них киргиз казахские орды.

Хан Абулхаир, возглавлявший большую часть Меньшей и некоторые роды Средней орды, искал выхода из создавшегося, гибельного для него, положения в признании себя вассалом русского царизма.

В 1730 году между киргиз казахскими ханами и русским царизмом происходят оживленные сношения при участии чиновников: Кириллова, Тевкелева, Рычкова и Неплюева, много способствовавших подчинению русскому царизму всех трех киргиз казахских орд: Большой, Средней и Меньшей и их соседей – каракалпаков.

Целеустремленность этих сношений и борьба киргиз казахских народных масс против политики своих ханов и русского царизма отражены в архивных материалах фонда «киргиз кайсацкие дела», обрисовывающих исторический процесс борьбы киргиз казахов за свою самостоятельность. Но окруженные и теснимые со всех сторон более сильными народами киргиз казахи не были в состоянии отстоять свою независимость. Принятие русского подданства давало единственную возможность получить поддержку в борьбе с воинственными соседями, сжимавшими казахов с юга и востока и угрожавшими не только самостоятельности, но и самому существованию киргиз казахского народа.

Летом 1730 года хан Абдулхаир отправил к уфимскому воеводе Бутурлину своих послов с письмом, предлагая себя и свою орду в вечное подданство России и обещая помогать русскому царизму в усмирении его неприятелей. Посланцы Абдулхаира были приняты с радостью и, одаренные ценными подарками, отправлены обратно в орду вместе с переводчиком коллегии иностранных дел мурзой Тевкелевым (впоследствии возведенным в чин генерал-майора), получившим задание привести новых подданных к присяге на верность царизму.

Из доношения Тевкелева от 5 января 1732 года мы узнаем о причинах, толкавших Абулхаира в подданство России: «напредь сего предки его и он, Абулхаир хан, владел городами Ташкентом, Туркестаном и Сайрамом с принадлежащими к ним деревнями и киргиз кайсаками, которые зенгорский (джунгарский) владелец у них, киргиз касак, отнял, а их отбил в степь, а как вольские калмыки и башкирцы будучи здешними подданными и когда не могут управиться с неприятелями, то со здешней стороны охранены бывают, то и он, Абулхаир хан уповает, что когда их, киргис касак, калмыки и башкиры, яко здешних подданных оставят в покое, он и над зенгорцами реванш получить возможет» ².

Русский царизм, принимая в подданство орды Абулхаира, надеялся на облегчение продвижения своих торговых караванов в Среднюю Азию: «через их земли ходят караваны российские в Хиву и в Бухарию», и на обеспечение спокойствия своим границам, потому что: «поныне они (киргиз казахи) были неприятели и непрестанно российским, казанским, яицким, волским, уфимским, сибирским граничным жителям воровские малыми партиями нападении чинили [131] и ежегодно, как скот, пленников, отгоняли и продавали в работу в Бухарию и в Хиву, купецкие караваны разбивали и многие пакости делали, о чем хотя публично не ведомо и не видно, но токмо одно рассудить надлежит, что в Хиву и в Бухары таких русских пленников натаскано и обретается там в работах многие тысячи, опричь иных владений, куда такоже де развозятца, а как будут оные киргис кайсаки в российском подданстве, которые во всех ордах больши ста тысяч человек есть, тогда гораздо покойнее в российских помянутых владениях будет...» ³.

Предполагалось также использование подчинившихся русскому царизму киргиз касахских ханов и для усмирения постоянно вспыхивающих башкирских и калмыцких восстаний: «понеже калмыки давно подданные ее императорскому величеству также и башкирцы, а к тому ныне прибыл третий народ киргис кайсацкой, а один з другим весьма несогласные, да и впредь всегда их в том содержать надобно и, ежели калмыки какую противность покажут, то мочно на них киргисцов обратить..., а напротив того, буде киргис кайсаки что сделают, то на них калмык и башкирцев послать и тако друг друга смирять и к лучшему послушанию приводить без движения российских войск» ⁴, – писал Кириллов свои соображения императрице Анне. Эти соображения получили утверждение императрицы.

Киргиз казахи были удобны и для ослабления джунгарских тайшей, предводитель которых Галдан-Церен «и так уже несколько городов завладел, а как все в свое владение подберет, тогда России с таким соседом труднея упралятца» ⁵.

Успехи Галдан-Церена были явным препятствием и для дальнейшего продвижения русского царизма в Среднюю Азию: «еще ж обносился слух, что тот Галдан-Церен добирается во владение к себе взять самые богатые места Водокшанские, где довольно золота родитца и камень лал, лапись, лазори, кои по тамошнему называются лежеверт, что легко б мог получить, ежели б его не остановила война с хинцами, а России до того допускать не надлежит, дабы и наипаче в силу не пришел и большим неприятелем не заделался. Ныне же, когда киргиз кайсаки подданными учинились, что оному зенгорскому владельцу мочно или киргисцами или башкирцами, ежели от него какие противности пройзодут иль иной какой штатцкой резон потребует, всякую шкоду учинить без российских войск...» ⁶.

Киргиз казахские народные массы, несшие на своих плечах всю тяжесть разорения от воинственных походов своих ханов и платы им алмана, узнав о намерениях Абулхаир хана и о причине появления послов русского царизма, пришли в волнение и чуть было не убили Тевкелева и его товарищей, грозя смертью и самому Абулхаиру. Ясык, определенный в пользу русского царизма, ложился новым гнетом на народные массы: «повсягодно Абулхаир хан 4 000 лисиц, Шемяки хан – 2 000 лисиц и 1 000 корсаков, зять Абулхаир хана Батырь – 1 000 лисиц, а Магомет салтан – 1 000 корсаков, сын Абулхаир хана Нурали салтан – 1000 лисиц» ⁷.

Тевкелеву обещаниями разных благ народу удалось несколько успокоить волнения, и Абулхаир хан со своей ордой и ханом Средней орды Шемякой принесли присягу в верности.

Традиционно ханское престолонаследие у киргиз казахов было выборным из числа оставшихся наследников умершего хана, причем внутриординское управление фактически оставалось в руках аристократической верхушки. Кириллов в своем «представлении» императрице Анне Ивановне писал: «в тех ордах не столько ханы власти имеют, сколько их старшина, и для того они ни людьми, ни богатством своих ханов усиливатца не допускают и грамотных в ханы не [132] выбирают, однако и ведут наследственных ханов, а детей ханских называют солтанами» ⁸.

После подчинения орд России, такой порядок сделался номинальным. Были изменены даже внешние формы замещения ханского престола. Оренбургский губернатор Неплюев ввел особый церемониал утверждения хана во власти. Ханы получали от русского царизма ежегодное жалованье. Старшины, отличившиеся на службе царизму, награждались подарками и медалями.

В 1734 году Абулхаир хан отправил с Тевкелевым ко двору императрицы Анны Иоанновны новое посольство во главе со своим сыном Эрали, обязавшимся от имени отца своего охранять безопасность русских границ, смежных с землями его орды, защищать русские купеческие караваны при проходе их через киргизские степи, давать, подобно башкирам и калмыкам, в случае нужды вспомогательное войско и платить ясак звериными шкурками. В награду за это Абулхаир хан просил утвердить в его роде ханское престолонаследие на вечные времена и построить на реке Оре город с крепостью, где бы он мог находить себе убежище в случае опасности. Это желание хана совпадало со стратегической системой колонизаторских действий русского царизма, который был заинтересован в устройстве крепостей, как опорных пунктов своего владычества. Таким путем возникла Орская крепость и подготовлялась постройка крепости на Аральском море у устья реки Сыр-Дарьи, и на устье реки Эмбы. Сведения о состоянии киргиз казахского народа и попытках борьбы его за свою самостоятельность можно почерпнуть в архивных документах также из донесений тех лиц, которые царским правительством направлялись в орду.

Большой научный интерес представляют донесения и журналы Тевкелева. продолжительное время жившего среди киргиз казахов и ведшего дневник, послуживший ему материалом для обширных донесений в коллегию иностранных дел ⁹.

Обширные сведения о киргиз казахах дал Тевкелев в 1748 г. в своем доношении в коллегию иностранных дел из Оренбурга с приложением родословия казахских ханов и журнала о происходивших по его комиссии делах ¹⁰.

В 1736 году к киргиз казахам совершил путешествие живописец при Оренбургской новой колонии Иоган Кассель, оставивший описание своего путешествия на немецком языке ¹¹. Донесения поручика Гладышева и геодезиста Муравина, ездивших в 1741 году в орду для определения удобного места для постройки крепости, дают сведения географического и этнографического характера ¹². В 1774 году служивший в Оренбургской канцелярии Рычков П. И., по предложению графа Панина, снял копии с документов, хранящихся в архиве Оренбургской канцелярии, составивших 11 небольших книг, отражающих сношения киргиз казахов с Россией за 1734-1762 гг. ¹³.

Кроме перечисленных обширных источников со сведениями о состоянии киргиз казахов, о местах их кочевий, о событиях их жизни имеется материал в виде «выписок» и докладов по отдельным вопросам их жизни и быта ¹⁴.

Печатаемый документ-экстракт о «киргиз кайсаках», хранящийся в неопубликованных делах Азиатского департамента, небольшой, сравнительно, по объему, вкратце освещает процесс подчинения царизмом киргиз казахского народа. Из него мы видим, что киргиз казахи, ведя в основном кочевой образ жизни, сохраняли еще большие пережитки родового быта.

Правящая верхушка киргиз казахов полагала, что власть их упрочится, и они смогут добиться независимости от более сильных соседей при условии постройки русским царизмом крепостей. [133]

Однако царизм, заинтересованный в ослаблении единства киргиз казахских орд, всячески поддерживая вражду между ними, в то же время подкупами привлекал на свою сторону правящую верхушку; строящиеся крепости царское правительство заселяло своим гарнизоном и неуклонно проводило политику, направленную на стеснение свободы кочевий.

На попытки киргиз казахов расширить свои кочевья царские чиновники организовали самый зверский отпор: «некоторые киргиз кайсацкие Меньшей орды улусы намерены тогда были вниз по Яику кочевать и ежели б оные и на продерзость поползнулись, то и отомстить свободнее, ибо возможно одними яицкими казаками один или два улуса вырубить до самого младенца и тем их в страх привести» ¹⁵, – писал в коллегию иностранных дел оренбургский губернатор Неплюев в 1747 году.

Таковы были методы царской колонизации в XVIII столетии среди киргиз казахов «...земли, которых служили до последнего времени объектом колонизации со стороны русских переселенцев, успевших уже перехватить у них лучшие пахотные участки и систематически вытесняющих их в бесплодные пустыни. Политика царизма, политика помещиков и буржуазии состояла в том, чтобы насадить в этих районах побольше кулацких элементов из русских крестьян и казаков, превратив этих последних в надежную опору великодержавных стремлений. Результаты этой политики – постепенное вымирание вытесняемых в дебри туземцев (киргизы, башкиры)» ¹⁶.

Лишь Великая Октябрьская социалистическая революция положила конец всякому угнетению казахского и других народов России и обеспечила им возможность возрождения в условиях строительства социалистического общества, в содружестве со всеми народами великого Союза Советских Социалистических республик.

А. Б.

О киргис касаках ¹⁷

/л. 75/ В 1730 году были здесь в приезде с башкирцами киргис-касацкой орды от Абулхаир хана посланцы Кутлумбеть Коштаев с товарищи 8 человек с прошением о принятии его со всеми киргис-касацким войском в здешнее подданство.

1731 года марта 14 дня блаженные памяти государыне императрице Анне Иоанновне от министров представлено: что киргис-касаки желают здешней протекции, а чрез их земли ходят караваны Российские в Хиву и Бухарию. От них же яицкие казаки и калмыки часто обеспокоены /л. 75 об./ бывают, они же и с башкирцами времянем в ссорах живут и что в протчем о состоянии тех земель, где они, такожде и башкирцы, живут и о расстоянии между ими подлинного известия нет, и потому с одной стороны, рассуждается, что ежели их в подданство принять, то б оные иногда с башкирцами не соединились.

Однако ж с другой стороны можно и то разсуждать, что ежели они такое злое намерение имеют, то скорее оное в действо произвести могут, будучи неприятельми, нежели когда в подданстве будут и ежели башкирцы бунтовать и с ними соединиться похотят, то к тому всегда случай найдут.

/л. 76/ А ежели их в подданство принять, то может быть:

1. Они в верности себя содержать будут и тамошние подданные в покое от них останутся, а хотя б того и не учинили, то иного из того не видно, окроме, что по старому будут неприятельми. [134]

2. Что они караваны Российские не токмо чрез свои земли безопасно пропускать, но еще и провожать могут.

3. Присланные обещали дань платить и аманатов дать против башкирцов, однако ж на сие много полагаться невозможно.

4. Множественное число российских подданных у них /л. 76 об./ в плену обретающихся чрез то свободу себе получить может.

5. Слава ее императорскому величеству быть имеет, что целой такой народ к ее величеству в подданство придет, но хотя б все то по их непостоянству и не возпоследовало, то однако ж видится надобно разсудить.

а. Что ежели оным в принятии их отказать, то тем еще наипаче озлоблены быть могут.

б. Не подастся ли башкирцам от того вящее сумнение, понеже чрез них сие дело больше шло, и они их от большой части к подданству склонили.

/л. 77/ И для сих двух причин и чтоб как оным киргис касакам, так и башкирцам к таким противным мыслям и сумнению поводу не подать, наиглавнейше разсуждено, что лучше в их требовании им не отказывать и отправить с тем нарочного человека, от которого отправления, хотя великой пользы не будет, однако ж и великого убытку не видно, но паче еще сия польза от того будет, что он чрез внутренние башкирские земли поедет, и о состоянии оной, так же и о той, где те киргис касаки живут, и о расстоянии между ими, о реках и обо всем протчем при возвращении своем подлинное известие привезет, а такое /л. 77 об./ известие одно может потребные на его отправление малые иждивении наградить, понеже потом с вящим основанием о тех народах разсуждать и потребные меры взять возможно будет, что все ее императорское величество и опробовать соизволила.

Вследствие того, с оными киргис касацкими посланцами, в том 1731 году отправлен был в киргис касацкую орду с грамотою ее императорского величества к Абулхаир хану для принятия его в подданство и приведения к присяге коллегии иностранных дел переводчик (что потом был генерал-майором) Тевкелев /л. 78/ и притом велено было ему о киргис касацком состоянии и обстоятельствах и по какой причине хан их здешной протекции желает разведать.

1732 года генваря от 5 дня, переводчик Тевкелев из киргис касацкой орды от Аральского озера доносил о причине объявленной ему от Абулхаир хана, по которой он здешняго подданства искать вознамерился, состоящей в том, что напред сего предки его и он Абулхаир хан владели городами Ташкентом, Туркестантом и Сайрамом с принадлежащими к ним деревнями и киргис /л. 78 об./ касаками, которые Зенгорской владелец у них киргис касак отнял, а их отбил в степь, а как волские калмыки и башкирцы, будучи здешними подданными и когда не могут управиться с неприятельми, то со здешней стороны охранены бывают, то и он Абулхаир хан уповает, что когда их, киргис касак, калмыки и башкирцы, яко здешних подданных оставят в покое, он и над зенгорцами реванш получить возможет.

При том же он, Тевкелев, доносил, что киргис касацкая /л. 79/ орда из древних лет разделена на три части, а имянно: на Большую, Среднюю и Меньшую, и Большая орда кочует за Бухарами, в дальнем разстоянии, и с Среднею и Меньшею ордами не сообщается, у них же и хан особливой; Средняя орда кочует около Тобольска, в которой Шемяки да Кочек ханы, и двое салтанов Барак и Абулмаметь, а в Малой орде один Абулхаир хан и два солтана – Батырь и Магомед, да сын его ханской Нурали солтан. Городов у них никаких нет и вся орда киргис касацкая кочевная, а довольствуется /л. 79 об./ скотом и ловят лисиц и корсаков, а хлеба не пашут и что оная киргис касацкая орда [135] будет числом с 40.000 кибиток, причем он мнение свое представил о зделании на устье реки Орь фортеции, как для содержания киргис-касацких аманатов, так и для способности в проходе караванов, в Бухары, в Хиву, в Ташкент и в Туркестан, объявляя притом, что от устья Орского до Хивы 600, а до Бухар 800 верст, и дорога способная и воды довольные.

Между тем по вступлении киргис касак в здешнее /л. 80/ подданство, еще в бытность оного Тевкелева в их орде, приезжали сюда в 1732 году посланцы Меньшей орды от Абулхаир хана и сына его Нурали солтана и зятя его Батырь солтана, тако ж и Средней орды от Шемяки хана; оные ханы и солтаны присланными с теми их посланцами листами доносили, что они с старшиною в здешнюю протекцию переводчиком Тевкелевым приняты и в верном подданстве к присяге приведены и обещались платить в ясак повсягодно Абулхаир хан – 4 000 лисиц, Шемяки хан – 2 000 лисиц и 1 000 корсаков /л. 80 об./, зять Абулхаир хана Батырь – 1 000 лисиц, а Магомед солтан – 1 000 корсаков, сын Абулхаир хана Нурали солтан – 1 000 лисиц.

В бытность же оных посланцев здесь, а переводчика Тевкелева в киргис касацкой орде, в том же 1732 году киргис касаки отправленного по имянному указу чрез Астрахань в Хиву и Бухарию с караваном артиллерии полковника Гарбера ¹⁸, улуча его на безводном месте и чрез несколько дней держа в осаде, почему он уже и сдаться принужденным был, разграбили, а самого с некоторыми /л. 81/ небольшим остатком из того каравана отпустили назад, а при разделе оного каравана был и лучшую из того часть получил, якобы за примирение, и киргис касацкой Меньшей орды Батырь солтан, в здешнее подданство с Абулхаир ханом вступивший, который пред тем и сам был в Хиве ханом, за что оным киргис касацким посланцам учинен был здесь выговор, который дан им и на письме, и с тем оные в том же 1732 году отпущены в киргис касацкую орду.

/л. 81 об./ В 1733 году переводчик Тевкелев из киргис касацкой орды возвратился с присягами киргис касацкими и с ним был в приезде от Абулхаир хана сын его Эрали солтан, отданной oт него в здешнюю сторону в аманаты с старшинами, а во оных присягах постановлено:

1. О подданстве ее императорскому величеству и о верной их службе.

2. Когда по указу будет киргис касацкому войску наряд куда на службу с другими подданными российскими с башкирцы и калмыки, в тогда им во определенные места ходить охотно.

/л. 82/ 3. Войску касацкому на яицких казаков, на башкирцев и на калмык и на других подданных российских никаких нападений и набегов и обид ни в чем не чинить, а жить со оными мирно и безссорно.

4. Тако ж де купцам российским подданным и приезжающим из Астрахани и из других мест караваном и особливо к ним касакам и чрез их жилища и кочевья в другие места едущим никакого препятствия и обид не делать, но наипаче оных от всяких опасных в пути случаев охранять и в потребном случае провожать.

5. Взятых их войском касацким в плен российских подданных всех отдать и впредь отнюдь не брать, а напротив того, взятых башкирцами их касацких пленников имеющихся у россиян и башкирцев кроме тех, которые в христианском законе находятся, всех возвратить, причем обещали они.

6. Для наивящшей верности повсягодно в ясак, против подданных башкирцов, лисиц и корсаков присылать. [136]

В поданном же тогда в коллегию иностранных дел от оного Тевкелева журнале, между другим, /л. 83/ означено, что присягу в вышеописанной силе 10 октября 1731 года Абулхаир хан, тако ж знатные старшины учинили, а многие киргис касацкие старшины в здешнем подданстве и быть не хотели для того, что Абулхаир хан без ведома их и согласия с ними о том просил; к тому ж в то время присланы были от калмыцкого владельца Доржи Назарова и сына его Лубжи посланцы, которые их киргис касаков возмущали и отвращали от здешнего подданства и подзывали их по тогдашнему у оного владельца с бывшим калмыцким /л. 83 об./ ханом Черен Дондуком несогласию, чтоб шли на оного хана Черен Дондука при отвращении чего, а притом и в приведении их киргис касак в здешнее подданство видел он Тевкелев смертельные страхи, и что и Средней киргис касацкой орды Шемяки хан склонился быть в здешнем подданстве, по посылке к нему Абулхаир хана, притом же он Тевкелев уведомился, что с киргис касак ханам никакой подати не сбирается, разве кто даст что добровольно. А сами про себя объявляют, что их с восемьдесят тысяч быть имеет, а ружья /л. 84/ киргис касаки сами не делают, а получают из Хивы и из Бухары, меняя на бараны и лошадей, но порох и селитру делает из них всяк про себя и ружье употребляют фитильное, а притом немногие имеют и луки, и что ему Тевкелеву Абулхаир хан объявил, якобы он знает золотую гору, а где не сказал, токмо требовал, чтоб он здесь о том донес.

В 1733 году тако ж и в начале 1734 года киргис касацкой Средней орды Шемяки хан в 2 000 человеках приходил в Уфинской уезд /л. 84 об./ на башкирцев, но башкирцы, по уведомлению Абулхаир хана, за благовремянно сами собравшись в 3 000 человеках, против их выходили и, разбив их, знамя ханское взяли, также и сам он хан был осажен, но потом с башкирцами помирился.

В 1734 году были здесь в приезде киргис касацкие ж посланцы Меньшей орды от Абулхаир хана и Большей орды от тамошних бегов, и Абулхаир хан чрез оных посланцов представлял о построении при устье Орь реки крепости, а Большой орды посланцы просили о принятии оной Большой орды так, как и Абулхаир /л. 85/ хана, в здешнее подданство.

Того ж 1734 года июня 10 дня при отправлении отсюда статского советник Кирилова ¹⁹ и полковника Тевкелева в Оренбургскую экспедицию, отправлен с ними и бывшей здесь в приезде сын Абулхаир хана Эрали солтан для содержания оного до перемены другим ханским сыном в тамошней стороне; с ними же, Кириловым и Тевкелевым, отправлены и грамоты к киргис касацким ханам.

1. Малой орды к Абулхаир хану, которою дано ему знать о определенном строении /л. 85 об./, по его прошению, при устье Орь реки города и о поручении тамошних дел статскому советнику Кирилову и полковнику Тевкелеву.

2. Средней орды к Шемяки хану с выговором за противные его поступки, учиненные в двоекратные его с киргисцами приходы под башкирцов, и притом велено было ему Шемяки хану самому с старшиною для подтверждения учиненной его пред тем присяги приехать к Кирилову и Тевкелеву. [137]

3. Большой орды к бегом и ко всей орде, что ее императорское величество /л. 86/ соизволяет по их прошению в здешнее подданство их принять и на таких же кондициях, на каких Абулхаир хан принят, в чтоб они для учинения присяги приезжали на устье Орь реки, к статскому советнику Кирилову и полковнику Тевкелеву, где определено построить город.

В 1738 году две киргис касацкие партии, состоящие, по скаскам пойманных из них, первая в 2 000, а другая в 20 800 человеках, – а бывшей калмыцкой хан Дондук Омбо писал, что сия /л. 86 об./ последняя партия состояла в 30 000, – приходили зимою на нагорную сторону реки Волги для поисков над калмыками и первая партия нападала на калмык, в небольшом числе тогда кочевавших при мачагах или заливах, от реки Волги по дороге от Астрахани к Кизляру имеющихся, а другая учинила нападение и на самого хана Дондук Омбу тогда на степи между Астрахани ж и Кизляра при реке Куме кочевавшего, причем взята ими и его ханская кибитка, так же их калмыцкие идолы и книги, и калмык с 2 000 кибиток. При возвращении же оных киргис касак из за Волги, высланной из Астрахани /л. 87/ с командою майор Эгбрехт, перехватя некоторых из них, побил с 50 человек, да три человека взяты живые, из которых один был их и командир.

Во отмщение оного киргис касацкого под калмык прихода, намерен был калмыцкой хан Дондук Омбо итти с войски для раззорения оных, но за приключившеюся ему хану болезнию сам не ходил, а посылал во оной поход от Волги калмыцкие войска в 20 000 человек под командою сына своего Галдан Норбы, но и сей поход остался без действия, потому что оной сын его /л. 87 об./, будучи в том походе, от послушания отца своего откладывался, отчего тому предприятию препятствие учинилось, а киргис касаки и после того в последующих годах небольшими партиями под калмыцкие улусы подбегали, яко же напротиву того и калмыки под них киргис касак равномерные подбеги чинили.

Того ж 1738 года августа 3 дня Абулхаир хан во 150 человеках, а на другой день сын его Нурали солтан во 100 человеках и с старшинами приезжали в Оренбург, где ныне Орская крепость, к тайному советнику Татищеву ²⁰, определенному к Оренбургской экспедиции после статского советника Кирилова, и в верной службе присягу учинили, причем и содержавшейся /л. 88/ до того времяни в аманатах его ханской сын Эрали солтан из аманатства отпущен, а на место его принят от него другой его ханской сын Козь Ахмет солтан.

А в то ж время к нему, тайному советнику Татищеву, присланы были и Большой киргис касацкой орды от Юлбарс хана посланцы с листом на имя ее императорского величества о желании его и с народом быть в подданстве ее императорского величества, почему он тайной советник Татищев его Юлбарс хана через тех посланцев призывал для учинения в том присяги в Оренбургу ж.

/л. 88 об./ В том же 1738 году отправленной из Оренбурга под киргис касацким конвоем в Ташкент караван при порутчике Миллере в Большой киргис касацкой орде разграблен, а оной порутчик с прочими в том караване бывшими возвратился в Оренбург уже из Ташкента.

В 1740 году к бывшему тогда при Оренбургской экспедиции командиром генерал-лейтенанту, князю Урусову ²¹ калмыцкой хан Дондук Омбо писал, аки бы киргисцы случая ищут, чтоб возможно было им с ордами Кубани достигнуть, /л. 89/ почему тогда надлежащая предосторожность и принимана была.

В том же 1740 году в бытность оного князя Урусова при Оренбурге [138] приезжали к нему Средней киргис касацкой орды Абулмаметь хан и Аблай солтан и в верности присягою утверждены, а в то же время, как тогда слышно было, оной же Средней орды Барак солтан, еще у присяги не бывшей, взяв с собой беглого в киргис касацкую орду башкирца Карасакала ²² (который при тогдашнем башкирском бунте был предводителем /л. 89 об./ и сперва называл себя кубанским солтаном, а потом тогда бывшего зенгорского владельца Галдан Череня братом Шуною, ушедшим от него в здешние волские калмыки, и тамо умершим) ходил на зенгорских калмык в отмщение причиненных им киргис касакам в прошедших годах великих от них разорений. После чего генерал-лейтенант князь Урусов в 1741 году сюда доносил, по полученным им тогда известиям, и о зенгорских, напротиву того, на киргис касак предприятиях и что зенгорское войско в 30 000 /л. 90/ человек на киргис касак наступление чинило и четырежды их разбивало, причем Средней орды Аблай солтана в 200 человеках и в полон взяли, а от того оной же орды Абулмаметь хан с своим улусом чрез реку Орь переправился и приближился к Оренбургу, которого хана, по указу, посланному тогда к генерал-лейтенанту князю Урусову из бывшего кабинета, велено было для охранения в крепость с несколькими из знатных при нем людей впустить, а войско его не токмо в крепость, но и в Российские /л. 90 об./ границы далее не пропускать.

В том же 1741 году Меньшей киргис касацкой орды Абулхаир хан в Хиве учинился было ханом, а по нем чрез некоторое время было тамо ханом и сын его Нурали, нынешней киргис касацкой хан, но по тогдашней опасности от бывшего персидского шаха Надыра, оттуда бежали, а между тем Абулхаир хан и сам о том генералу-лейтенанту князю Урусову письменно сообщил с таким прибавлением, /л. 91/ что они киргис касаки, как от персиян, так и от зенгорцов обеспокоены, и притом он хан просил, чтоб для воздержания и киргис касак от противностей и получения от них здешних полонеников построить город на показываемом от него месте, почему оное место чрез нарочно посыланных от генерала-лейтенанта князя Урусова порутчика Гладышева и геодезиста Муравина, тогда ж и описано и самое то есть, где напредь сего был город Янкент, на острову между Аральского озера и вышедшей из оного /л. 91 об./ протоки Карасара, против устья реки Сырь Дарьи, в каракалпацком владении.

После чего в том же 1741 году Абулхаир хан присылал и сюда нарочных посланцев, с тем же прошением о построении для него города. Оные посланцы, будучи в Санкт Петербурге, в ноябре 1741 ж года ходили в квартиру бывшего тогда здесь турецкого посла, и подали кегае его написанное письмо о желании их со всею ордою быть в подданстве солтана турецкого и чтоб отведено и показано было им место, за что им от коллегии учинен выговор, а хану их отправленною /л. 92/ с ними грамотою ответствовано, что потребно прежде основаться настоящим Оренбургом (которой тогда на нынешнем месте строением начат был) ²³, [139] а потом по прошению его и о строении для него хана города разсмотрено будет.

А между тем в том же 1741 году ноября 30 бывший при Оренбургской экспедиции генерал-лейтенант Соймонов сюда в коллегию иностранных дел доносил о желании тогда киргис касак кибиток в тысяче кочевать близ Яицкого городка, и что он, генерал-лейтенант, ведая коим образом и в 1740 году от таких близ Яика /л. 92 об./ кочующих касак происходили немалые затруднения и на калмык учинены нападении, их касак до такого приближения допускать не велел. Почему 1742 года февраля от 19 и указом из коллегии иностранных [дел] к действительному тайному советнику Неплюеву ²⁴, к помянутой Оренбургской экспедиции тогда определенному, предписано, их, киргис касак, к приближению для кочевья к Яицкому казачьему городку и ниже оного к реке Яику и впредь без особливого из той коллегии иностранных дел указа отнюдь не допускать, дабы от такого их приближения между их и калмык всегдашних ссор происходить не могло.

1742 года был здесь в приезде киргис касацкой Средней орды Абулмаметь хана посланцы с поздравлением возшествия ее императорского величества блаженные и вечнодостойные памяти государыни императрицы Елисаветы Петровны на всероссийский престол, причем и он просил о построении для него города ж, в чем и ему так, как и Абулхаир хану, некоторая надежда подана.

В том же 1742 году уведомлено, что киргис касацкой Средней орды Абулмаметь хан, Барак и Батырь солтаны предаются в подданство зенгорского владельца Галдан Череня, которому несколько и аманатов от себя дали и дань платить обязались, и что, сверх того, оной зенгорской владелец требует, дабы Абулмаметь хан, Барак солтан и Джанбек Батырь, знатнейшей Средней орды старшина и к здешней орде доброжелательной, /л. 93/ так же и Меньшей орды Абулхаир хан детей своих с знатными старшинами к нему в аманаты прислали и платили дань и кочевали на том месте, где от него показано будет, зачем от зенгорского владельца и нарочной посланец ко оному Абулхаир хану тогда прислан был, который посыланному тогда ж из Оренбурга к Абулхаир хану для удержания его от дачи в зенгорскую сторону аманатов порутчику Гладышеву объявил, что пред тем оной Абулхаир хан присылал к зенгорскому владельцу посланцов с прошением об отдаче ему /л. 93 об./ городов Туркестанта и Ташкента во владение, которыми они киргис касаки и напредь сего владели, обещая за то быть зенгорским подданным и сына своего дать в аманаты, почему оной зенгорской посланец затем к нему Абулхаир хану и прислан. По поводу чего и что напредь сего от киргис касацких Абулхаира и Абулмаметя ханов и здесь прошении были о построении для них городов правительствующему сенату от коллегии иностранных дел 8 августа 1742 года представлено было о построении, ежели бы близ Оренбурга за рекою Яиком пристойные места к тому нашлись, /л. 94/ для Абулхаир и Абулмаметь хана от азиатских народов безопасных крепосцей и об отдаче оных в их ханские руки, чтоб чрез такой способ тех ханов удобнее было в подданстве утвердить и в их касацких народах усилить, ибо из того, когда дети их будут в [140] аманатах предосуждения не предусматривается, к томуж когда те крепосцы построены будут не в дальном разстоянии то во время прихода на них зенгорских войск, способно будет со здешней стороны действительное /л. 94 об./ оным охранение учинить; а в противном от них случае, можно к тем крепосцам российские войска привесть и оные разорить, что тогда правительствующим сенатом в разсуждение и принято было. Но потом по представлению Оренбургского губернатора Неплюева в разсуждении того, что киргис касацкие ханы в случае нужды и в построенных уже в тамошней стороне крепостях убежище иметь могут и что киргис касаки в городах и на одном месте жить не в состоянии, отменено и за неудобно признано. А напоследок, как указом из правительствующего /л. 95/ сената в коллегию иностранных дел от 11 июля 1743 года знать дано, по другому его ж оренбургского губернатора Неплюева представлению, что к содержанию киргис касацкого народа наиглавнейшим средством быть может, дабы их помалу приобучать жить юртами, такое строение небольших крепостей правительствующим сенатом паки признано не за излишное, и для того оному оренбургскому губернатору и велено было изыскать к тому удобные места близь Оренбурга и, описав, учинить планы и прислать в правительствующий сенат, но что потому /л. 95 об./ воспоследовало, уже в коллегии иностранных дел неизвестно.

А между тем в том же 1742 году Абулхаир хан для свидания с оренбургским губернатором Неплюевым приезжал к Орской крепости, имея при себе посланцов зенгорского владельца, за аманатами к нему присланных, и притом просил, чтоб его, Абулхаир хана, со всем домом для лучшей безопасности от зенгорцов впустить в Орскую крепость, а Абулмаметь хана, Барак и Батырь солтанов, которых оренбургский губернатор Неплюев /л. 96/ по получении известия, что оные в подданство зенгорское ж преклоняются, в отвращение того звал, для свидания к себе в Оренбург и прочих знатных старшин под образом аманатства в городе удержать, с которыми и он, Абулхаир, в том городе живучи, удобнее может киргис касацкой народ в послушании и страхе содержать, а ежели он Абулхаир хан в Орскую крепость впущен не будет, а зенгорцы будут на него нападение чинить, то он для спасения своего принужден будет бежать на Кубань.

/л. 96 об./ Почему и указом, отсюда из коллегии иностранных дел к оренбургскому губернатору Неплюеву 8 августа 1742 года отправленным, велено Абулхаир хана со всем домом для лучшей от зенгорцев безопасности в Орскую крепость впустить, а Абулмаметь хана и прочих в городе не удерживать, но разве их к тому склонять, примером Абулхаир хана изъясняя в том их же собственную пользу и безопасность, и притом стараться получить от них из детей их аманатов и склонять их, чтоб они, ханы, для лучшей от зенгорцов безопасности с своими /л. 97/ ордами от зенгорских жилищ поудалились и приближались к Оренбургу и к каракалпацким жилищам и от своей стороны на зенгорские улусы нападения не чинили.

Но потому оренбургского губернатора призыву, сверх Меньшей орды Абулхаир хана и сына его Эрали солтана, приезжали к Орской крепости и виделись с ним из Средней орды Беть солтан родной брат Аблай солтанов и Джанбек Тархан и еще другие знатные старшины, которые, то есть Абулхаир хан и прочие, в верности присягали и от преклонности /л. 97 об./ к зенгорской стороне довольно увещеваемы были, в чем тогда толь вящшая нужда была, понеже в то время, с одной стороны, персидской шах Бухарами и Хивою и другими тамошними местами завладел и приближался в соседство к киргис касакам, а с другой – помянутой зенгорской владелец в такое усильство приходил, что пред тем всею Малою Бухариею, Ташкентом, Туркестаном и другими, в великой [141] Татарии лежащими городами, завладел и Большую киргис-касацкую орду в подданство свое привлек и аманатов взял.

/л. 98/ Что же касается Средней орды до Абулмаметь хана, которого такожде оренбургской губернатор, как и выше написано, призывал к себе то, хотя он к нему для учинения присяги и ехал, но по интригам и несогласиям Абулхаировым, не доехав до Орска, с дороги возвратился, ибо оной /л. 98 об./ Абулхаир хан разгласил в орде, акиб его, Абулмаметя, хотели в городе задержать; чего ради оренбургский губернатор Неплюев принужден был затем к нему, Абулмаметь хану, в Среднюю киргис касацкую орду посылать нарочного переводчика, при котором оной хан, а притом и Барак салтан, у присяги еще до того не бывшей, присягу и учинили. Со всем тем Абулмаметь хан с бывшими у него тогда ж зенгорскими посланцами отправил и к зенгорскому владельцу меньшего сына своего Абулфейза, в таком намерении, как он и сам помянутому переводчику /л. 99/ сказывал, дабы чрез тот способ от зенгорского владельца Туркестанскую провинцию в свое владение получить.

При отъезде из Орска Меньшей киргис касацкой орды Абулхаир хана с зенгорскими посланцами, которым он, по наставлению оренбургского губернатора Неплюева, такой ответ дал, что он без соизволения ее императорского величества аманатов дать не может, отправлен был в том же 1742 году от оренбургского губернатора Неплюева, по указу отсюда, со оным зенгорским /л. 99 об./ посланцом к зенгорскому владельцу Галдан Череню майор Миллер, напредь сего в Ташкенте бывшей, и к зенгорскому владельцу писал он с ним, Миллером, объявляя, что Средняя и Меньшая киргис касацкие орды в подданстве ее императорского величества и для того бы с зенгорской стороны оставлены были в покое, а содержащейся в зенгорских улусах из Средней киргис касацкой орды Аблай солтан и прочие киргис касаки были освобождены.

Оной майор Миллер в границе Зенгорского владельца /л. 100/, где от стороны киргис касаков зенгорское войско содержалось, 1742 года ноября 16 от командира того войска зайсанга остановлен, а потом адресован ко владельцу Мандже, над всем тем краем главную команду имевшему; посланное ж с ним письмо присланной от того владельца Манджи зайсанг, выпрося посмотреть, нахально удержал у себя, объявя после майору Миллеру, что оное означенному владельцу Мандже отдано и что от него отправлен о том со известием к главному зенгорскому владельцу Галдан /л. 100 об./ Черену нарочной; но после того, спустя месяца с два, помянутый владелец Манджи майору Миллеру объявил, что его к зенгорскому владельцу, за имеющеюся в их крайних улусах оспою, пропустить не можно, к тому ж он майор отправлен не от двора, но от генерала, с киргиской стороны командующего, а он Манджи с стороны от зенгорского владения такой же командир и может его с надлежащим ответом отправить. И потому майор Миллер и принужден был с ответным его Манджи к оренбургскому губернатору Неплюеву письмом возвратиться в Оренбург в начале 1743 года, а по примечанию его Миллера не токмо он с ведома зенгорского настоящего владельца возвращен, но и отправленное с ним письмо к нему посылано было, также и ответ на оное под имянем владельца Манджи там же сочинен.

А в том ответном письме к оренбургскому губернатору Неплюеву от зенгорского пограничного командира владельца Манджи между прочим писано следующее, что касацких владельцев производитель был /л. 101 об./ Тюке хан, а его внук Ша-Саит хан, имел у себя половину Меньшей орды и половины ж Средней орды и со всею Большею ордою именуются их зенгорскими, а нижние касаки, будучи не российские и не зенгорские, учинили на улусы зенгорские нападение, и за то указом повелено учинить над ними поиски; и когда они, по силе оного указа, производили над ними поиски и тогда оные нижние касаки, убоясь [142] прислали к ним посланцов с представлением своих аманатов, что их владелец Галдан Черень принял за благо и для принятия аманатов отправил /л. 102/ своих посланцов; и по тому вышеписанного касацкого Тюке хана – внук Абулмаметь хан – дал в аманаты своего сына. А Барак солтан обещал впредь оного аманата переменить своим сыном и с тем прислал своего посланца. Но к Абулхаир хану отправленного посланца он, оренбурский губернатор, велел привесть к себе, и ко отдаче Абулхаирова намерение остановил, а между тем прислал он с таким представлением, которое следует к ссоре, и затем он /л. 102 об./ Манджи, оного его оренбурского губернатора посланца и письма ко владельцу их Галдан Череню не допустил и о том ему не доносил, а отправил возвратно.

По отъезде же майора Миллера от зенгорских улусов содержавшейся у зенгорского владельца в плене Средней киргис касацкой орды Аблай солтан с прочими пленниками освобождены, а притом слышно, было что и сын оной же Средней орды Абулмаметь хана, в зенгорскую сторону в аманаты отданной и без перемены, тако ж де отпущен, причем тогда же /л. 103/ один из зенгорских владельцев Средней киргис касацкой орды к знатному старшине Джанбеку писал, что от них киргис зенгорский настоящий владелец ничего более не требует, как по одной только лисице со ста кибиток, в образ дани. И хотя помянутой Аблай солтан отзывался, что ему свобода из зенгорского плена воспоследовала по посылке майора Миллера, однако же при всем том примечалось, что такой отпуск Аблай солтана зенгорской владелец не для того ль учинил, чтобы тем показать, с какою /л. 103 об./ умеренностью и льготою хочет киргис касаков в своей протекции содержать.

По каковым обстоятельствам здесь тогда в коллегии иностранных дел разсуждаемо было, что понеже зенгорской владелец Галдан Черень, пред недавным времянем взял в свое подданство Большую киргис касацкую орду, а ныне разными способами старается привлечь к себе ж Среднюю, так же и Меньшую касацкие орды, и, может быть, он сие чинит и предваряет, дабы те Меньшая и Средняя орды в Российском подданстве не утвердились, не меньше /л. 104/ того и с стороны ее императорского величества потребно старание иметь, дабы он, будучи в ближнем к российским границам соседстве, всеми теми киргис касацкими ордами действительно не овладел; но ежели для того киргис касацких ханов, а имянно Меньшей орды Абулхаир хана, которой давно в подданстве ее императорского величества числяется, также и вновь в подданство пришедшего Средней орды Абулмаметь хана побудить к, супротивлению тому зенгорскому владельцу /л. 104 об./ Галдан Череню, обещая им во время нужды помощь, а он о том уведает и не взирая на нынешнюю протестацию, учиненную ему оренбургским губернатором Неплюевым, пошлет на те киргис касацкие орды свои войски, то оные орды в степных местах от зенгорского нападения российскими войски охранить крайняя невозможность, а буде оные при таком случае оставить без охранения, то в тамошних пограничных народех весь кредит потеряется, а зенгорской владелец Галдан Черень от того больше /л. 105/ усилится; того ради, по предварительному о том правительствующему сенату от коллегии иностранных дел представлению, учиненному 22 и полученному на то из сената от 26 августа 1743 года указу, определено было бывшим здесь зенгорским посланцам учинить объявление в такой силе, чтоб Меньшой киргис касацкой орды Абулхаир хан, которой в 1730 году принят в здешнее подданство, с стороны зенгорского владельца, со всеми его улусами оставлен был в покое; а что касается Средней киргис касацкой орды, до Абулмаметь хана и тамошних /л. 105 об./ солтанов, которые в 1740 году такожде в здешнее подданство приняты, то когда от оных к зенгорским улусам нападении [143] происходят, для удержания оных от того зенгорскому владельцу аманатов от них содержать для доброго и покойного с зенгорским народом соседства не запрещается, причем за благо разсуждено было по такому поводу, что, как и выше показано, зенгорской владелец Манджи в письме его к тайному советнику Неплюеву написал, что Большая киргис касацкая орда в их зенгорском подданстве, оным зенгорским /л. 106/ посланцам дать знать и о произшедшем в 1738 году в той Большой орде российскому каравану, в Ташкент отправленному, разграблении, требуя с зенгорской стороны удовольствия.

Но такого объявления оным зенгорским посланцам не учинено для того, что при отправлении их отсюда определено было к зенгорскому владельцу отправить со здешной стороны посланника, а и та посылка посланника, по причине смерти зенгорского владельца Галдан /л. 106 об./ Череня, между того приключившейся, потом отменена. Между тем здесь признано было за средство к содержанию Средней орды в здешнем подданстве, чтоб и от оной иметь аманатов. А при первом случае получить такого оной Средней орды от Абулмаметь хана только от той Средней орды, хотя некоторое старание и было, аманата не получено, а на противу того в том же 1743 году туркестанский сеит Махомед хан листом своим, на имя ее императорского величества присланным к /л. 107/ оренбургскому губернатору Неплюеву чрез киргис касацкого Средней орды Джанбек Тархана, просил, дабы ему, так как брат его Абулмаметь хан, с киргис касаками быть в подданстве ее императорского величества; токмо на то его письмо ничего не ответствовано в таком разсуждении, понеже город Туркестант в Большой киргис касацкой орде стоит, и следовательно зенгорской подданный, при всем же том слышно было тогда и сие, якобы зенгорский владелец Галдан /л. 107 об./ Черень старание имел о привлечении Меньшей киргис касацкой орды Абулхаир хана на свою сторону, установлением между собою свойства, взаимною детей своих женитьбою, только того в самом деле не воспоследовало, либо по причине смерти ж зенгорского владельца, или сей слух был вымышленной.

В том же 1743 году Меньшой киргис касацкой орды Абулхаир хан домогался, чтоб сын его Козь Ахмет солтан, до того времяни в здешней стороне в аманатах содержавшийся, переменен /л. 108/ был другим его сыном, только не от настоящей жены рожденным, но побочным; но когда тайный советник Неплюев требовал, чтобы он хан такую перемену учинил настоящим сыном, то он, хан, подсыланною прежде тайным образом Оренбургского ведомства к Сорочинской крепости, в которой помянутой его сын тогда содержался, партиею хотел того своего сына скрасть, а как в том не удалось, то потом за такую его неотдачу, /л. 108 об./ а притом и за то, что он пред тем представлял, яко народ его не слушает с требованием, дабы от каждого роду по два человека их старшин в аманаты в Орску захватить, но того не учинено, – возымел неудовольствие интригами своими некоторую часть киргис касак возбудил на противности, которые, разделясь на разные партии, как злодеи поступать дерзнули и между строющихся тогда по Оренбургской линии крепостей, также и при форпостах яицких казаков людей ранили, до смерти побили, /л. 109/ в плен побрали и разные грабежи причинили, а имянно: ранили русских – 24, иноверцев – 2; до смерти побили русских – 14, иноверцев – 2; в плен побрали русских – 96, иноверцев – 4; и немалое число лошадей и скота отогнали и пограбили, а наконец и один редут, имянуемый Честного креста, атаковать дерзнули было, причем Абулхаир хан с великою неумеренностию и с угрозами и к тайному советнику Неплюеву писал, /л. 109 об./ объявляя, что от неперемены сына его и народ в замешание приходит а без того успокоен быть не может. [144]

А пред тем и наместник, ханства калмыцкого Дондук Даши здесь представлял и приносил жалобу на киргис касак, что оные, наруша постановленной с калмыцкими владельцами мир, зимою, шестерократно, подбегая под их калмыцкие улусы, чинили нападение и взяли от оных в добычу себе людей более 300 душ, а пожитков и скота и весьма много, /л. 110/ и просил о позволении, чтоб и калмыкам взаимной над ними поиск учинить.

По каковым происшедшим тогда от киргис касак явным противностям оренбургский губернатор Неплюев за благо разсуждал, чтоб над оными чрез яицких казаков учинить поиск в тот вид, понеже пленение людей от киргис касак произошло более в ведомстве яицких казаков, и потому казалось бы, что оные казаки собою на такое отмщение поступили, /л. 110 об./ дабы он при том непричастным и посредственником между киргис касаками и казаками остаться мог, а яицким казакам приказать, чтоб они старались из лучших киргис касак захватить, дабы чрез оных российских пленников из их рук освободить было можно и к тому нарядить из казаков до 500 человек; но из того ничего не воспоследовало за представлением от яицкого войска, /л. 111/ что и без того от них учреждены крепкие форпосты, коими киргис касак на перелазах ловить удобнее.

Наместнику ж ханства калмыцкого Дондук Даше, по вышеозначенной его жалобе на киргис касак, посланною к нему 31 октября 1743 года грамотою, хотя позволение и дано было калмыцкие войски и легкие партии на них посылать, но на то тайный советник Неллюев учинил представление, что по тогдашнему времени и состоянию ко установлению киргис касацкого /л. 111 об./ народа и к приведению в прежнее состояние – полезнее стараться поправить легкими способы, пока вся линия и Оренбург в лучшее состояние приведены будут, ибо вдруг, не сообразя окрестностей, военные действа против того народа предпринимать не полезно, а особливо тогда, не основавшись Оренбургом и линиею, почему наместнику ханства об отправлении на киргис касак войска паки заказ и учинен.

Вследствие чего действительный тайный /л. 112/ советник Неплюев такие меры и употреблял и к Абулхаир хану писал со увещанием, чтоб он народ свой по всеподданнейшей должности старался воздерживать и российских пленников свободить.

А он, хан, увидя, что ему сына своего, в аманатах содержащагося, – который, между тем, по такой опасности, чтоб не ушел или увезен не был, взят был сюда, – наглым образом свободить не удалось, /л. 112 об./ и, может быть, возымел уже и опасность, все те от киргис касак оказанные злодейства сложил на народ свой непослушной и в засвидетельствование верности своей из пленных россиян 21 человек в Оренбург прислал, а и о выручении прочих такожде стараться обещал.

А меж тем прислал сюда посланцов своих с листом на высочайшее ее императорского величества имя, которым просил об отпуске вышеписанного сына своего, представляя при том, яко тем его некоторые мало-разсудные касаки /л. 113/ порицают, и он от них имеет зазрение, – на что ему грамотою с обнадеживанием высочайшей ее императорского величества милости ответствовано, что сын его, когда он на место его даст другого от настоящей же жены рожденного, отпущен к нему будет, а чтоб он в том ни перед кем зазрения иметь не мог, для того впредь оной содержан быть имеет в резиденции ее императорского величества, чрез которых он, хан, удобность возымеет и о делах своих здесь представлять.

/л. 113 об./ С оною грамотою отправлены были к хану из посланцов его половина, а прочие на некоторое время оставляемы были здесь, чтоб хан толь ревностнее и о выручении оставших в киргис касацкой [145] орде здешних пленных стараться мог; однако же и оные потом отпущены, а хан чтоб более вышеписанного числа пленников выручил, о том по коллегии иностранных дел неизвестно. Но что касается до сына его, то уже выше сего показано, что оной меж тем взят был сюда, но как он здешним житьем /л. 114/ скучился, и по варварскому его состоянию опасность возымелась, чтоб он с отчаяния чего-либо над собою не сделал, к тому же получено было и такое известие, что хан, отец его, и с здешним оного сына своего содержанием недоволен и негодование свое продолжает, отправлен он был на житье в Казань, для того, чтоб там, обращаясь между татар, не столько скучать мог, и чтоб и отец его об нем, яко в ближайшем месте, нежели здесь, находящемся, уведомляться мог.

/л. 114 об./ 1744 года оренбургской губернатор Неплюев и генерал-майор Штокман по случаю происшедших от киргис касак продерзостей сообщали их рассуждения в запас для предосторожности; постановили на мере план, каким образом во время их киргис касацкого замешания им сопротивление чинить, которой при доношении от 14 генваря того 1744 года и правительствующему сенату на рассмотрение от них представлен был.

А в оном плане между другим означено.

/л. 115/ 1. Киргис касацкой из давних лет на Заяицкой или Бухарской степи с одну сторону близь яицких казаков и Оренбургской линии, а с другую в степи ж от Сибири близь рек Тоболу и Иртыша и в вершинах Ишима кочующей народ на три орды разделяется, из которых Меньшая и Средняя здешними подданными счисляются; обе оные орды никаких городов и постоянных жилищ нигде не имеют, но с места на место с их скотом перекочевывают, а обыкновенно кочуют /л. 115 об./ они – Меньшая орда летом от Орска на низ неподалеку от Яика реки, следовательно и от Оренбургской линии, а больше по рекам Илеку и Иргизу и по другим местам к стороне Каспийского моря, а зимою к тому ж Каспийскому морю по озерам и речкам, а более внутрь Бухарской степи по реке Сыр-Дарье и Аральского моря, где нижние каракалпаки. А Средняя орда летнею порою кочует по Яику ж реке вверх не в дальности от оной и по впадающим в нее речкам, так же и за рекою Уем, где Уйская линия, а наибольше в вершинах рек Тоболу, Ишима и Иртыша /л. 116/ и по речкам Тургаям, где они (кроме Яика и Уя) часто и зимуют, а особливо к Сыр-Дарье при урочище, называемом Каракум, от Орска днях в 10 или 15, а иногда откочевывают и к помянутому Аральскому морю и близь города Туркестана, прежде сей орды ханам принадлежавшего, которым яко же и Ташкентом и другими тамошними местами зенгорский владелец овладел. А Большая орда обыкновенно около тех дву городов кочует и находится в подданстве /л. 116 об./ зенгорского владельца.

2. Какое людство во обоих предупомянутых ордах о том подлинных известей нет; однако кажется, что при случае генерального их к войне предвосприятия или замешания легко может собраться во обоих тех ордах, то есть Средней и Меньшей, до 30 тысяч человек и более, дельных людей, со огненным ружьем. Оные киргис касаки во время нужды, избирая крепкие места, соединенными силами обороняются, а иногда, как слышно, окапываются и кош /л. 117/ свой, також и лошадей, собрав внутрь, сильно обороняются; наибольшее ж их воинское искусство состоит в тайных подбегах и воровстве и как подбегают, так и ретируются они с поспешением, яко никаких тягостей не имеют, только зимою и к весне как они сами, так и лошадей их за недовольством корму, бывают безсильны и в худшем состоянии.

3. От сих степных народов, прежде вступления их в российское /л. 117 об./ подданство, многие вредительные впадении происходили не [146] только на башкирские, им смежные, и на российские пограничные жилища в Казанской и Сибирской губерниях, особливо же с стороны Сибирской губернии, как то и Абулхаир хан в прошлом 1715 году во многолюдстве на Черемшан к Новошемшинску ²⁵ приходил и оной пригород выжег, а и во время башкирского замешания ²⁶, будучи уже в подданстве, он же в Башкирию входил под видом, акибы на воров башкирцов, а в самом деле искал того, чтоб одного /л. 118/ из детей своих в Башкирии ханом учинить, не упоминая древних от сих же и им смежных народов, бывших не только на российские города и места, но и далее чиненных великих разорений, когда нагайский народ под одними, а не под разными владетельми был, подобно тому, как ныне зенгорский владелец время от времяни силится и не только разные города и народы под протекцию свою уже покорил, но, недовольствуясь одною кайсацкою Большою /л. 118 об./ ордою, и прочие две то есть Среднюю и Меньшую, под свою ж власть подобрать покушался. С того времени, как оные киргиские две орды в подданство ее императорского величества приняты, до прошлого 1743 году, кроме обыкновенного их воровства, а особливо взаимного с волскими калмыками и башкирцами, никаких дальних злодейств и разбоев явно от них не происходило; но в том 1743 году от прежде бывшего их воровства весьма отменное злодейство оказалось, на которое /л. 119/ по большей части из Меньшей, однако ж несколько и из Средней и Большой орд, всех человек тысячи с полторы или с 2 отважились и, хотя причины того более от Абулхаир хана произошли, однако и Средней и Большой орд кайсаки к тому легко могли уже пристать, яко народ ни к чему так, как к воровству склонной; к тому ж и владельцы Средней орды от притиснения и угрозов, а наконец и от разных обнадеживаний, чиненных им от зенгорского владельца, /л. 119 об./ не меньше, но еще и больше Абулхаир хана в верности своей поколебались ²⁷, почему и из Средней орды, и сверх вышеписанного, разные партии в Зауральскую Башкирь и в учрежденные с Сибирской стороны форпосты воровски вбегали.

4. И хотя ко успокоению того народа в прошлом 1743 году всевозможные средства и способы без оружия употреблены, и они по тогдашнему зимнему и в Оренбурге едва проходному пути успокоились, но надолго ли в покое пробудут, о том по их /л. 120/ непостоянству неизвестно, и для того надобно в запас всегда такие иметь меры, дабы в нужном случае надлежащее отмщение им учинить, чтоб не возмнили, аки бы ко отмщению им способов сыскать невозможно.

А понеже по состоянию киргис касацкого народа против их с лучшим успехом и пользою могут употребляться, всегда легкие нерегулярные люди, а регулярные к сему токмо потребны, чтоб команду в добром порядке /л. 120 об./ и лагерь с обозом в безопасности содержать, так же и для всякой ретирады, командируемым легким партиям да и действовать не одним корпусом разсуждается, но разными и с разных сторон, то есть: 1-е – от Яицкого казачья города, 2-е от Оренбурга, 3-е от Орска, 4-е от Уйской линии, 5-е от новоназначенной Сибирской линии, то они действительный тайный советник Неплюев и генерал-майор Штокман во оном общем их плане за нужно признавали, чтоб следующие к тому наряды определить, а имянно:

/л. 121/ В 1 от Яицкого казачья города тамошних казаков [147] доброконных 1 000 человек, (а другая 1 000 возмется к Оренбургу и Орску), да с стороны Астраханской губернии нарядить волских калмык до 5 000, а буде возможно и более.

2. От Оренбурга весьма полезно для такого нужного и быть могущего действа нарядить донских казаков 1 000 человек, да к ним башкирцев из Уфинской провинции 3 000, мещеряков 500, ясашных татар 300, крещеных калмык, при Ставрополе живущих, от 300 до 500; да ис Казанской /л. 121 об./ губернии против прежних примеров вольниц и приписных к адмиралтейству татар и других тамошних инородцев до 3 или 4 тысяч человек, что все сочинить имеет нерегулярных людей около 9 300 человек, из которого числа худоконных оставить при крепостях, во осторожность. А как сей с стороны Оренбурга будущей корпус между всеми прочими имеет быть в средине и главным следовательно и командиру должно быть над всеми прочими партиями тут главному, того ради необходимо нужно, чтоб при нем регулярной команды полка три иметь, /л. 122/ в том числе один конный, а два пехотные. Из вышеписанных команд регулярным и казакам производить провиант из Оренбурга, башкирцам же, мещерякам и вольнице, когда они собственным своим провиантом оскудеют, подмогать против указных дачь вполы; им же всем, кои в партиях будут, позволить добычь, а о некрещенных калмыках притом представлено, – какое им награждение учинить, оное имеет зависеть от рассмотрения коллегии иностранных дел.

/л. 122 об./ 3. От Орска яицких казаков 500, уфинских башкирцев 2 000, мещеряков 500, в содержании же их правиантом поступать по предписанному.

4. От Уйской линии в команду тамошнего пограничного командира разсуждается нарядить яицких казаков от 2 000, остальные 500 человек да ведомства Исецкой провинции зауральских башкирцев, мещеряков и тамошних служилых /л. 123/ татар – 1 000, красноуфинских, нагайбацких и елдятских казаков до 300; из тамошних же новопостроенных крепостей 500, из крестьян ведомства Екатеринбургского обыкновенных к воинскому делу 500, да Исецкой провинции 500 же; и того учинить тамо нерегулярных 2 500 человек ²⁸; а при том корпусе из тамошней команды командировать регулярных, сколько возможно и безопасно отлучить с форпостов, и для того на форпосты туды прибавить из обретающихся на Уфе уфимского гарнизонного драгунского полку 5 рот и 3 роты польные.

5. С стороны Сибирской губернии под командою Сибирского полку полковника к таким поискам командировать регулярных, сколько возможно будет из той губернии отлучить; равномерно же и казаков, команду нарядить Сибирского ведомства из крестьян 1 000 человек или более да ис татар ведомства Сибирской же губернии можно употребить 500 человек; когда же таковые наряды продолжатся, а употребляемые к тому люди те, которые ясак в казну платят, без добычи останутся, то б на то /л. 124/ время половину или и весь ясак из высочайшего ее императорского величества милосердия упустить, то ж представлено и о башкирцах, так же и о крестьянах, кои к тому употреблены будут, чтобы им от подушного платежа на то время льготу учинить; и притом при всем в запас и пока еще нужды не дойдет до вышеозначенного плана представлено о наряде к весне того 1744 года башкирцев – 2 000, мещеряков – 500, крещеных калмык – до 300, да некрещеных – 1000 человек, яицких казаков – от 800 до 1000 человек /л. 124 об./ и о командировании к Кичюйскому фельтшанцу 3 полков полевых.

Оной план, как указом из правительствующего сената в коллегию иностранных дел от 9 марта того ж 1744 года присланным дано знать, [148] хотя от правительствующего сената и апробован, однако же пока о злых намерениях киргиз касак подлинно уведомленость будет, представленных нарядов чинить не велено, а определено было волских калмык к весне для предосторожности нарядить 1 000 человек /л. 125/ и привесть к Яицкому казачьему городку, почему толикое число калмыцкого войска под командою наместника ханства калмыцкого Дондук Даши брата Доржи Раши к Яику и привожено было, токмо оной калмыцкой владелец, не дождався отпуска, 30 августа того ж 1744 года со всеми от Яика самовольно ушел в калмыцкие улусы.

Того ж 1744 года февраля 24 дня, по представлению коллегии иностранных дел в правительствующий сенат и по указу оного /л. 125 об./ от 5 марта велено киргис касаков тех, кои явятся хотя в смертном убивстве и воровстве и в подбегах под российские жилища по розыскам, всех из Оренбурга ссылать в ссылку в работу в Рогорвик, а из Сибири – на Нерчинские серебреные заводы, однако ж из них, кто смертные убивства учинят и в ссылку посланы будут, о таких, не чиня им смертной казни, к рассмотрению в правительствующий сенат присылать выписки с прописанием указов и приложением мнения.

Того ж 1744 года марта 12, по представлению ж /л. 126/ коллегии иностранных дел, правительствующему сенату учиненному и по указу из оной от 13 июля, киргис касак с их купечеством к российским городам и калмыцким улусам по такому сумнительству, что от них в проездах воровство и другие продерзости происходить могут, далее реки Яика пропускать не велено, а для торгу их с калмыками и россианами определено учредить место /л. 126 об./ при Гурьеве городке и для того уже и россиан и калмык с купечеством чрез реку Яик в киргис касацкие жилища не пропускать.

1746 года в феврале месяце киргис касаки, cобрався двумя сильными партиями и обошед яицкие форпосты ниже Гурьева городка морем, по льду перешли на Волскую сторону и, нечаянно подошед к городу Красному Яру, учинили нападение на калмыцкой улус и оной разбили, так же конские и скотские красноярских жителей и калмыцкие табуны в великом /л. 127/ числе состоящие, отогнали и рыболовных русских людей станы ограбили, и притом увезли с собою русских и калмык 638 человек, да калмык же мужеского и женского пола побито ими до смерти 55 человек, напротиву чего из тех киргис касак под Красным Яром побито до смерти до 20 человек да живых поймано 4 человека. А между тем оренбургской губернатор Неплюев отправил к /л. 127 об./ Абулхаир хану киргис касацкому для старания о перемене сына его Козь Ахмет cолтана другим его сыном переводчика Араслана Бекметева, которому приказано было иметь старание и о возвращении захваченных киргис касаками от Красного Яра людей и скота. Сперва оной переводчик Араслан Бекметев Абулхаир ханом принят был пристойным образом и притом хан присылал к оренбургскому губернатору нарочных посланцов, чрез которых, представляя известное киргис касацкого народа своевольство, требовал, /л. 128/ чтоб для лучшаго к возвращению взятого из-под Красного Яру способа задержать из приезжающих к Оренбургу для торгу киргис касак 30 человек, в том числе от Меньшей, Средней и Большей орд по 10 человек, а притом и посланцов Средней орды Джанбек Тархана, тогда от него в Оренбург присыланных, и содержать бы их при сыне его Козь Ахмет солтане, о чем и дети его ханские письменно просили, только б того, яко оное по их требованию учинено будет, /л. 128 об./ киргис касакам не объявлять. Но губернатор оренбургский, разсуждая, что он хан писал о задержании в Оренбурге киргис касак, приезжающих для торгу, ни для чего иного, как токмо по недовольствию его в требуемой от него сыну его перемене к развращению народа, дабы чрез то их к Оренбургской стороже в озлобление [149] привести и тем бы ко всяким своим вымыслам лучшей способ возыметь и ежели бы то учинить, то б весь народ в такой страх притти мог, что не токмо б вдаль откочевали, но и самого /л. 129/ отчаяния от тамошней стороны ожидать бы надобно или и на явные бы противности возбудились. И для того он, Неплюев, к хану ответствовал, дабы в произшедшей от их плутов продерзости сами для своего покоя и благополучия поправление учинили, и тем бы взятых людей и скот возвратили, а что он хан требовал о задержании киргисцов, и оное учинить не сходно с справедливостью. Но хан по получении такого ответа от губернатора Неплюева, оным весьма /л. 129 об./ огорчился и переводчика Араслана Бекметева взял под караул, ограбил и бил плетью и выбранных 15 человек пленных и 50 лошадей роздал старшинам, а к Неплюеву от себя писал в весьма непристойных и грубых терминах, причем чинил и угрозы и чтоб он губернатор на таком великом расстоянии, то-есть по Тоболу и до устья реки Яика, караулил сам, а он, хан, плутов больше унимать не может. А в прочем и весь народ он хан склонял и развращал на противности, и чтоб они от Оренбургской /л. 130/ стороны удалились. Вследствие чего и в 1747 году в генваре месяце немалая киргис касацкая партия, в 500 человеках состоящая, обойдя учрежденные по реке Яику форпосты и миновав Яицкий городок Гурьев, переправились при устье Яика реки морем по льду и, прошед степью к реке Волге, грабительство и отгон скота учинили. Но понеже о сей последней партии от киргис касацких старшин Чабая, Алтая и Кирилбая в Оренбург дано было знать, то яицкие казаки, /л. 130 об./ собравшись с фарпостов во 180 человеках в урочище, имянуемое Зеленой колок, тех киргис касак возвращения ожидали, а 13 февраля в вечеру, когда те киргис касаки к тому урочищу Зеленому колку приближались и хотели чрез реку Яик перебраться возвратно, и тогда вышеписанные яицкие казаки, в команде старшины их Петра Кочурова, на тех киргисцов нападение учинили, и притом из оных до 50 человек на месте побито, и предводитель их киргизец Жултай Сапулатов пойман живой, и у них же киргисцов отбито 102 лошади.

/л. 131/ При таковых показанных от киргис касак продерзостях коллегия иностранных дел имела в рассуждении, что, понеже оной коллегии неизвестно от киргис касацкого подданства, так же и Российскому купечеству от торгу с ними киргис касаками какая бы польза была, то не лучше ли бы было, чтоб дать волю, как и напредь сего бывало, волским калмыкам, яицким казакам, башкирцам и другим с стороны Сибирской губернии иноверцам и русским чинить над ними поиски, и самим с ними управляться, чтоб их далее /л. 131 об./ отбить, а между тем oт набегов их в Башкирию и к Волге иметь предосторожность в построенных по Яику реке крепостях, о чем о всем оренбургскому губернатору Неплюеву велено было во оную коллегию прислать обстоятельное мнение.

Почему он, Неплюев, от 15 мая того ж 1747 года в коллегию иностранных дел представлял, что содержание киргис касацкой Средней и Меньшей орд в здешнем подданстве нужно в разсуждении зенгорского владельца, который от времени до времени в вящшее /л. 132/ усильство приходит и как Большею киргис касацкою ордою, так и принадлежащими киргиским ханам городами Ташкентом и Туркестантом и другими некоторыми со всею Малою Бухариею овладел, а когда к тому и Среднюю и меньшую орды под свои руки подберет, о чем он всяким образом домогается, то уже толь опаснейшим соседом здешним границам быть может. Сверх того оные же обе орды в здешнем подданстве иметь еще нужно и в разсуждении бывших от киргис касак /л. 132 об./ до вступления их в подданство великих разореней и опустошеней и пленения людей на здешних границах, что все потом [150] как они подданными учинились, некоторым образом миновалось ибо хотя в 1743, 1746 и 1747 годах от них продерзости и происходили, но оные были по интригам Абулхаир хана за держание сына его, к чему хотя он киргис касак яко к воровству склонных разными коварными внушениями развратить мог, однако же прочие владельцы к тому же пристали, следовательно и вся нация в противности не уклонилась /л. 133/. Что же касается до торгу с киргис касаками и прочими в Оренбург приезжающими, азиатскими купцами, то хотя оной еще не в таком состоянии, как в предь чаемо, однако же происходит уже с немалою казенною и партикулярною прибылью, так что купцы процент на процент прибыли получают, почему кажется, что ныне уже и никакой нужды нет, дабы в татарские города как то в Хиву, в Бухары и в Ташкент чрез толь дальное и опасное расстояние Российским купцам ездить и караваны свои отпущать /л. 133 об./. А чтоб всем дозволение дать над киргиз касаками поиски чинить и таким образом отбить вдаль, то он, губернатор оренбургский, признавает сие за неполезно, потому что когда за одних бездельников и по причинам, от одной Меньшей орды заданным, позволить на всех поиски, то опасно генерального развращения, к прекращению чего означенного позволения нерегулярным людям будет недовольно, а чтоб оные поиски дозволять на одну Меньшую орду, то со всех сторон быть не могут, ибо она кочюет к Оренбургской стороне; да и калмыки /л. 134/ и яицкие казаки одни управиться с ними так же не в состоянии, а и крепости тамошние к содержанию безопасности, чтоб были довольны, того обнадежить весьма не можно, яко ограждены одними заплотами и снабдены токмо такими гарнизонами, чтоб, те крепости охраняя, башкирцев обуздать, а киргис касак от обыкновенного воровства удерживать и перенимать. И тако, когда не видно еще генерального в киргис касацких ордах замешания, то кажется лучше их в верности утверждать, /л. 134 об./ хотя отчасти и страхом, но больше добрыми распорядками и пленных отыскивать от них время от времяни, тем наипаче, чтоб хотя б киргис касак от здешних границ и отбить было можно, но в таком случае по их состоянию более от них набегами воровства от них быть может, и нежели, когда они в близости здешних границ кочюют, а притом опасно, чтобы не предались и в другое подданство.

Между тем Абулхаир хан в 1747 году, собравшись, ходил на каракалпак, дабы /л. 135/ овладеть их местами, но тамо, не получа удачи, нападал на Аральской народ, где несколько и добылся взятьем многого числа пленников и пожитков; но по задержании в Хиве киргис касак до 150 человек, бывших тамо для купечества, оные пленные отданы обратно, причем слышно было, якобы он проискивал и сего, чтоб ему передаться к персидскому шаху, которой тогда около Бухар имел свои войски для завоевания тамошних малых владений, и будто он хан посылал /л. 135 об./ к шаху посланца, чтоб для произвождения торгу при местечке Куня Ургачь приказал построить город, но было ль в самом деле неизвестно. Совсем тем он Абулхаир хан, отпустя в 1747 году задержанного им переводчика Араслана Бекметева, присылал сюда нарочного посланца с листом на всевысочайшее ее императорского величества имя, которым просил об отпуске сына его Козь Ахмет солтана, в аманатах содержащегося, а притом на оренбургского губернатора Неплюева приносил /л. 136/ жалобу, между прочим и в том, что он по его требованию для выручения пленных киргис касак в Оренбурге не задержал, представляя, что сие по известному киргис касацкому своевольству было нужно и у них в обыкновении.

А понеже еще по происшедшей от киргис касак в 1746 году продерзости правительствующему сенату от коллегии иностранных дел 26 генваря 1747 года представлено было о посылке /л. 136 об./ с грамотою [151] к киргис касацкому Абулхаир хану нарочного для отвращения оного от противностей и приведения его в согласие и дружбу с оренбургским губернатором Неплюевым, а правительствующий сенат потому, как в присланном тогда ж из оного от 31 генваря указе означено, определил в ту посылку употребить бригадира Тевкелева, причем сенат и такого был разсуждения, что ежели Абулхаир хан от своей злобы и противности /л. 137/ не отстанет, то б он, Тевкелев, возымел старание его Абулхаир хана от ханства отставить, а вместо его, выбрав в ханы, произвесть из доброжелательных старшин. Но на то коллегия иностранных дел 10 апреля того ж 1747 года сенату учинила представление, что у киргис касак ханы бывают по народному избранию, и потому с российской стороны в то вступать неудобно, тем наипаче, что /л. 137 об./ Абулхаир хан в киргис касацком народе силу имеет не по ханскому уряду, но по его хитрости и великой фамилии, то потому что уже бригадира Тевкелева определено было к Абулхаир хану послать для усмирения оного и соглашения с оренбургским губернатором Неплюевым и он меж тем действительно уже отправлен был, на присланной от Абулхаир хана чрез нарочного /л. 138/ посланца лист с жалобою на губернатора оренбургского письмом от канцлера ²⁹ ответствовано было, что оной лист его таким худым письмом писан, что переводчики всего разобрать и перевесть не могли, а усмотрено из оного только прошение об отпуске сына /л. 138 об./ его и что о том высочайшее ее императорского величества соизволение по прежним его прошениям и по ходатайству оренбургского губернатора Неплюева воспоследовало, о чем о всем даст ему знать отправленный к нему и ко всему киргис касацкому народу бригадир Тевкелев; с чем оной его посланец напредь к нему хану и отправлен был.

/л. 139/ 1747 года августа от 10 оренбургский губернатор Неплюев в коллегию иностранных дел представлял, что некоторые киргис касацкие Меньшей орды улусы намерены тогда были вниз по Яику кочевать и ежели б оные и на продерзость поползнулись, то и отомстить свободнее, ибо возможно одними яицкими казаками один или два улуса вырубить до самого младенца и тем их в страх привести, и хотя в таком случае право с виноватым разобрать невозможно, но иных средств свободиться /л. 139 об./ от их беспокойств нет, токмо б при том между Царицына и Астрахани надлежащая осторожность принята была.

И на то в указе из коллегии к нему от 31 декабря того ж года между прочим писано, что представление его о усмирении за воровство киргис касак одними яицкими казаками, хотя и здесь в разсуждение приемлется, но ныне за посылкою к киргис касакам бригадира Тевкелева, на то резолюции отсюда дано быть не может, а по свидании бригадира Тевкелева с Абулхаир ханом и по усмотрении того, каким образом порученные ему дела /л. 140/ окончаются, возиметь ему губернатору с ним бригадиром Тевкелевым и с войсковым яицким атаманом совет и постановить на мере, дабы впредь, ежели от киргиз касак какая явная продерзость где учинена будет, то, не мешая всех их, а некоторых бы из них на страх другим легчайшим образом, то есть калмыками или башкирцами смирить было возможно, а ему бы губернатору притом осталось хану, старшине и всему каргис касацкому народу истолковать, что хотя калмыком /л. 140 об./ или башкирцам такие поиски чинить указом и запрещено, но они, не стерпя чинимых им от киргис касаков нападений, собою на то мщение поступили, к чему и натуральное право имеют или иначе, как по тогдашнему усмотрению за благо разсудится. [152] Что же до бригадира Тевкелева касается, то при отправлении его к Абулхаир хану по данной ему того ж 1747 года июля 4 дня из коллегии иностранных дел инструкции поручено было старание возыметь о нижеследующем:

1. Чтоб Абулхаир хана, старшину и киргис касак /л. 141/ от противных намерений и подбегов отвратить и в верности к ее императорскому величеству утвердить и взятых киргис касаками русских людей всех, а калмык и отогнатой ими скот, по крайней мере сколько возможно будет, от них отобрать.

2. Абулхаир ханского сына Козь Ахмет солтана переменить другим его ханским уже и побочным сыном Чингизом, а еще лучше, ежели б притом возможно было взять детей старшин знатных.

3. Абулхаир хана к оренбургскому губернатору /л. 141 об./ Неплюеву приласкать и привести с ним в согласие и дружбу.

/л. 142/ По отправлении бригадира Тевкелева к киргис касацкой комиссии 1748 года апреля от 4 дня присланным из правительствующего сената в коллегию иностранных дел указом по доношениям оренбургского губернатора Неплюева дано знать о бежавших 23 сентября 1747 года в киргис касацкую орду, из переведенных от Астрахани и поселенных в Оренбургской губернии живших по Сакмаре реке верстах в одиннадцати от Озерной крепости /л. 142 об./, Кундровских татар, с женами и с детьми лучших и пожиточных 25 семей, в которых мужеска пола 188 душ, в том числе возрастных мужеска пола 150 человек с немалым числом лошадей, и что оные в той киргис касацкой орде в Беряшском роду живут и как Абулхаир хан, так и Сет Тархан и протчие старшины отозвались, что они тех беглецов без совету не отдадут и притом он оренбургский губернатор представлял, чтоб о возвращении оных требование приобщить к комиссии бригадира Тевкелева и по посланном из правительствующего сената к оренбургскому губернатору Неплюеву указу велено, ежели бригадир Тевкелев в киргис касаки отправился, то писать к нему, чтоб он чрез старшин его всевозможными способы тех беглецов возвращения требовал.

/л. 143/ И потому бригадир Тевкелев при свидании в Орской крепости у Абулхаир хана и старшин о возвращении реченных беглых Кундровцов старался и только от них получил обнадеживание, что они их держать и за них стоять не будут, а живут они во владении у Нурали солтана в Беряшском роду и чтоб их от него солтана и требовать. И хотя он бригадир потом оных Кундровцов и от Нурали солтана требовал, токмо он отговариваясь своевольностию киргис касацкого народа, что оного, за неимением у них /л. 143 об./ строгости, к такому исполнению силою привести не может, разве из тех родов, на кого они покажут, или и правые в Оренбурге в баранту задержаны будут, а без того оных принудить нельзя, ибо уже киргисцы на их Кундровских татар дочерях поженились, да и сами они Кундровцы, опасаясь наказания, возвратно на прежние жилища не пойдут, разве прощение получат, чем реченный бригадир Тевкелев его Нурали солтана хотя и обнадежил, токмо оных Кундровцов ему Тевкелеву не возвращено. В прочем помянутой бригадир Тевкелев в июле месяце 1748 года и с Абулхаир ханом при Орской крепости виделся, куда Абулхаир хан по призыву его, бригадира, со всеми его детьми и Меньшей орды, а притом некоторые из Средней орды старшины приезжали, и притом хан и старшина письмянно обязались впредь никаких продерзостей не делать и русских пленников, так же скот и пожитки их собрав немедленно привести в Оренбург, а о калмыках /л. 144/ впредь до указу дано им сроку и принято от них на имя ее императорского величества доношение, которым представили, что и у них калмыками взято много, причем хан и сына своего Козь Ахмет солтана, до того времени в [153] аманатах содержащегося, другим своим сыном Айчувак солтаном, рожденным от настоящей его жены, переменил, а с ним же Айчуваком взято в аманаты и старшинских детей четыре человека.

Между тем в 1747 году ³⁰ из Оренбурга /л. 144 об./ получено было известие, что Средней киргис касацкой орды к Барак солтану того 1747 года весною присыланы были от нового зенгорского владельца Цебек Доржи 2 кашкарца с требованием, чтоб он, Барак, прислал к нему в аманаты сына своего и, вместо дани, 60 иноходцев, угрожал ежели того не исполнит, войною, но Барак, по представлению случившегося тогда при нем посыланного к нему из Оренбурга казака Арапова и по совету старшинскому, при том случае по требованию зенгорского владельца не исполнил.

/л. 145/ В том же 1747 году мая от 11 дня отправленным из коллегии иностранных дел к оренбургскому губернатору Неплюеву указом определено, чтоб за киргис касак из Башкирии и из казанских и оренбургских татар в замужество невест не отпускать, так же башкирцам и татарам на киргис касачках жениться не дозволять, а другим, отправленным к нему ж губернатору от 31 декабря того ж года, указом велено было ему разсмотреть для лучшей /л. 145 об./ от набегов киргис касацких безопасности, не возможно ли обе стороны реки Яика в пристойных местах в осеннее время степь выжигать. На что он сюда доносил, что он по представлению ему войска яицкого усмотрел, коим образом по здешнюю сторону Яика степь выжигать не полезно и для того он помянутое войско определил, чтоб только по ту сторону реки Яика в осеннее время степь до самого Каспийского моря выжигать, что и здесь тогда ж апробовано.

/л. 146/ И понеже при тогдашних с киргис касаками делах потребно стало, как о состоянии их, так и о кочевании несколько обстоятельно знать, того ради бригадир Тевкелев по указу, из коллегии иностранных дел к нему посланному, в том же 1747 году сочинил и в коллегию прислал о имеющихся в киргис касацких ордах родах описание, а к тому и из Оренбурга от тайного советника Неплюева получено здесь известие и о кочевании киргис касацком.

Комментарии

1. ГАФКЭ, киргиз-кайсацкие дела. к. I, д. № 1.

2. См. ниже стр. 134.

3. ГАФКЭ, киргиз-кайсацкие дела, к. 5, д. № 4.

4. Там же.

5. Там же.

6. Там же.

7. См. ниже, стр. 135.

8. Киргиз кайсацкие дела, к. 5. д. № 4.

9. Донесения Тевкелева частично опубликованы в журнале «Красный архив», № 5 (75), 1936 г. В. И. Лебедевым.

10. Киргиз кайсацкие дела, к. 16, д. № 4.

11. Так же, к. 6, д. № 3.

12. Там же, к. 7, д. № 4.

13. Там же, к. 52, д. № 2.

14. Там же, к. 38, д. № 1.

15. См. ниже, стр. 151.

16. И. Сталин. Марксизм и национально-колониальный вопрос. Партиздат ЦК ВКП(б), 1934 г., стр. 71.

17. Книга Азиатского департамента № 21.

18. О нападении на полковника Гарбера см. полное собрание законов российской империи, т. IX, № 6567.

19. Кириллов, Иван Кириллович – обер-секретарь сената. Географ и статистик. Умер 14 апреля 1787 г. В 1734 г. Кириллов подал в кабинет составленное им «Изъяснение о киргиз-кайсацкой и каракалпацкой ордах», где предлагал построить на реке Оре город, который, по его мнению, был «весьма нужен не только для одного содержания в подданстве киргизов», и «для закрытия за собой Башкирии», но и «для отворения свободного с товарами пути в Бухары, в Водокшан, в Балх, и в Индию». Проект Кириллова был утвержден 1 мая 1734 года и исполнение его поручено ему же вместе с Тевкелевым.

20. Татищев, Василий Никитич (1686-1750) – историк. В 1737 году назначен в Оренбугскую экспедицию, отправленную для подавления башкирского восстания.

21. Урусов – начальник Оренбургской экспедиции в 1739 году.

22. Кара-Сакал (Мендегул) – крестьянин, башкир Юрматинской волости, Ногайской дороги. В 1736-1740 гг. возглавил крестьянское восстание в Башкирии. Кара-Сакал, назвавшись Шуно, выдавал себя за брата джунгарского контайши Голдан-Церена. Под предводительством Кара-Сакала восставшие башкиры смело шли в бой против регулярных войск русского царизма. Восстание было подавлено. За поимку Кара-Сакала царским правительством была назначена крупная награда. Пользуясь, однако, сочувствием народных масс, Кара-Сакал бежал к киргиз-казахах. Киргиз-казахский хан, опасаясь народного возмущения, не посмел выдать царскому правительству Кара-Сакала.

23. Первоначально в 1735 году Оренбург был основан на устье реки Ори при впадении в реку Урал. В 1739 году Оренбург был перенесен ниже на новое место – на Красную гору, сохранив прежнее название. Старый город получил название Орской крепости. В 1743 году Оренбург был заложен в третий раз Неплюевым на месте ранее бывшей Бердянской крепости, в 70-ти верстах от Красногорского урочища. Город же, выстроенный на Красной горе получил название Красногорской крепости (см. Полное собрание законов российской империи, т. IX, №№ 6571, 6576, 6584).

24. Неплюев, Иван Иванович (1693-1773) – наместник Оренбургского края. Активный проводник колонизаторской политики царизма; во время его управления Оренбургским краем было построено около 70 крепостей по рекам Сакмаре, Уралу, Ую, Увелке, Миясу и Тоболу. С большой жестокостью подавил башкирское восстание 1755-1757 гг.

От Неплюева остались «Записки», доведенные им до последнего года его жизни, в основу которых положен его «повседневный журнал». Впервые они были изданы в «Отечественных записках» в 1823-1826 гг.

25. Так в подлиннике.

26. Восстание башкир, продолжавшееся с перерывами с 1735 по 1741 год, началось в связи с заложением Оренбурга и захваток колонизаторами башкирских земель; оно было подавлено с чрезвычайной жестокостью русским царизмом.

27. Не получив поддержки царского правительства в своих притязаниях на главенство над всеми тремя ордами – Большой, Средней и Меньшей, – Абулхаир хан стал действовать против России, возбуждая против нее всеобщее недовольство среди киргиз-казахов.

28. Так в подлиннике.

29. Бестужев-Рюмин, Алексей Петрович (1693-1766) – государственный канцлер с 1744 года.

30. В подлиннике хронологическая непоследовательность рассказа.

Текст воспроизведен по изданию: Из истории Казахстана XVIII в. // Красный архив, № 2 (87). 1938