ПИСЬМО ГРАФА М. ГОЛОВКИНА К ГЕРЦОГУ БИРОНУ ОБ ОРЕНБУРГЕ 1739 Г.

(Сообщено Чл.-Сотр. В. И. Ламанским.)

Светлейший Герцог особливо мой милостивый патрон!

Пред недавным временем изволил ваша светлость со мною говорить о Василье Татищеве, о его непорядках, и притом изволили мне предсказывать, что к тому пристойно, о том бы надлежащим порядком я представил, и в подобных таковых же случаях ея императорскому величеству и вашей светлости, слабым моим мнением служил; и потому вашей светлости приказу наведывался, какия его Василья Татищева неисправы, и разведал, что полковник Тевкелев вашей светлости о том доносил, того для призывал я его полковника и о всем обстоятельно выспросил, но по несчастию моему заболел, отчего и ныне хотя есть и легче, однако с постели еще не встаю: того ради по приказу вашей светлости приемлю дерзновение сими строками слабое мое мнение в пользу интереса ея императорскаго величества, нашей всемилостивейшей государыни, всеподданнейше представить, что я из онаго дела усмотрел два вида: 1) о непорядках, нападках и взятках Василья Татищева, 2) что он Василий Татищев еще не поставил на мере, где Оренбургу быть пристойно, и посему что до перваго вида касается, то необходимо надобно, его Василья Татищева от тамошней команды отрешить и изследовать, по близости в Казани, особливо учрежденной на то коммисии, где как ему Василью Татищеву, так и полковнику Тевкелеву для доказательства быть надобно, и что по следствию явится, тогда о том и разсудить можно будет, что делать. Что же по второму виду разсуждать, то сперва доношу, что когда Оренбурга не было, тогда Россия много у себя повсюду добра и людей теряла, для того что Башкирская земля почти вся окружена Россиею, и отвсюду открытна, и тогда Башкирцы иногда своим именем, а иногда именами других степных народов [157] Русскую землю раззоряли и пустошили, и хотя по посылкам к ним нечто и возвращали, однакож больше у себя оставляли, как пред несколькими годами брат мой граф Иван Головкин, будучи еще полковником, посылан был для такогож возврату, и, уласкав их Башкирцев, взял у них дватцать тысячь семей Русских и разослал по городам, где кто был, а по возвращении брата моего, по старому их обыкновению, не одну тысячу к себе выгнали, и так невидимо повсягодно людей из государства умаляли и другим народам продавали, а особливо в Бухары, и тамошней Абулфаис хан набрал себе из Русских гвардию, в трех тысячах состоящую, а Иван Кирилов усмотрел сие место, где Оренбург, заспособно быть больше для комерции и понеже оное место от жилья в степь подалося, того ради принужден был дороги от него распорядить: 1) к Уфе, 2) к Самаре, 3) в Сибирь к Екатеринбургским заводам и по тем дорогам построил крепостцы для комуникации, и для безопаснаго проезду и провозу, как провианта, так и для прочаго, и в те крепостцы населил казаков, и роздал им для их удовольства земли. И то его учреждение очень хорошо для вышеписаннаго, а счастием ея императорскаго величества, нашей всемилостивейшей государыни, всемогущий тот распорядок устроил и для нижеследующаго, ибо сии дороги стали быть муштук на Башкирцев, на приклад, ежели где они либо похотят взбунтовать и соберутся хотя сто человек, то разъезды по крепостцам тотчас сведают и не дадут им усилиться, к томуж, по прежнему своему обыкновению, Русских раззорять и продавать им не возможно, ибо ныне везде связаны тем, что везде крепостцы, а мимо крепостей в степь проезду им нет и везде за ними глаза, и посему необходимо будут смирны, и в подданстве верны, следовательно где ныне Оренбург, тут ему и быть необходимо надобно, для того, что он стал на границе Киргизской, а дороги от него охватили всю Башкирскую землю, к томуж, когда Кирилов Оренбурх закладывал, тогда Башкирцы ему Кирилову давали великия деньги, чтоб он на том месте его не строил. И для того надобно ему тут и быть, а буде либо кто представит, что лесу тут мало и тому можно помочь, а именно Верхояицкую пристань надобно возобновить, и тогда в лесу оскудение быть никак не может, а в Оренбурге мнится необходимо потребно быть коменданту с пристойным гварнизоном и с пушками, к томуж надобно учредить канцелярию, состоящую в двух советниках и двух ассесорах и оной канцелярии чтится комерцию с тамошними соседскими владетельми распространять и для того надобно несколько лет дать вольной торг и [158] Русским, чтоб оная размножилася, также канцелярии ведать и Башкирскую землю, иметь команду и над полками и над тамошним войском и приводить их к спокойному и к безмятежному житию, и в той канцелярии членам одному без другаго не властвовать, а на чем все условятся, то сочинять протокол с общаго совету и тогда в действо производить и быть той канцелярии сперва под ведением кабинета ея императорскаго величества, а потом кому ея императорское величество в дирекцию поручить изволит, и по вышеписанному распорядку надеюсь, что счастием ея императорскаго величества весь тот край будет успокоен, а более все сие предаю на высоко мудрое вашей светлости разсуждение.

Вашей светлости моего милостиваго патрона всепокорный и всепослушный слуга Граф М. Головкин.

Марта 11-го дня.

1739 года.

(Прим. Этот документ заслуживает внимания и по заключающемуся в нем известию о Русских пленниках у Хивинцев и Бухарцев. Полагаю однако, что «двадцать тысячь семей» следует понимать не иначе, как: – 20 тыс. человек с женами и детьми. Впрочем не должно думать, чтобы множество Русских, в то время проживавших в Бухаре и пр., состояло из одних полоняников и невольников. Вероятно, что по большей части то были вольные, охочие, беглые и гулящие люди. Об этом предмете собрано несколько любопытных подробностей в соч. моем: «О Славянах в М. Азии, в Африке и в Испании (passim). Болтин заметил еще про Бироновское время: «В городах бряцания кандалов, жалобные гласы колодников, просящих милостыню от проходящих, воздух наполняли. Из порубежных провинций многия тысячи крестьян, бежав с женами и с детьми, поселилися в Польше, Молдавии и Валахии.» (Прим. на ист… Леклерка. Спб. 1788 II, 469). Вообще он предполагал, «судя по великим слободам Русских крестьян, населенных в Белоруссии, Волыни, Литве, Валахии, Молдавии и даже за Дунаем в Болгарии», что в период 1721-1783 г., след. в течении 60 лет, ушло из России за границу не менее 250,000 человек (ibid. II, 323). Это очень замечательно, особенно, если припомнить ту скудость населения и тот недостаток рук, от которых и теперь в России многия ея естественныя богатства остаются еще непочатыми, за неимением свободных рук. Нельзя также отрицать и великой привязанности Русскаго народа к своей родной земле, которую он, преданный старине, мог покидать только в крайних, особенных случаях. Так напр. когда в 1068 г. Изяслав Ярославичь, желая выгнать из Киева Святополка и Всеволода, привел на них Ляхов, то Киевляне объявили этим князьям, чтобы они лучше отправлялись в город отца своего: «ащели не хочета, то нам неволя: зажегше град свой, ступим в Греческу землю.» (Р. Л. I, 74). – В. Л.)

Текст воспроизведен по изданию: Письмо графа М. Головкина к герцогу Бирону об Оренбурге 1739 г. // Вестник Императорского русского географического общества. 1859, Часть 26. 1859