Из рапорта российского генерального консула в Иране в Коллегию иностранных дел о значении Мангышлака в торговле России со Средней Азией

19 июля 1800 г.

Переправившись на туркменский берег, рассмотрел жалобы туркменских старшин на судового приказчика Калуста Аветикова, и оказались весьма неосновательны. Ибо вся претензия их в том состояла, что сей приказчик не дал подарка — двухсот пятидесяти рублей, а мукою пшеничною пятидесяти четвертей за якорь, или, яснее сказать, за то, что судовщик остановился с судном на водах их, брал пресную воду с берега и солью нагрузил судно. Туркменские старшины основывали право свое требовать с судовщиков якорных подарков на одном обычае, и ежели, как они говорили, не желает судовщик последовать сему обычаю, то и на берег их не пускал бы [с] гребного судна ни за какою надобностью, а паче за солью, которую для соления тюленя или рыбы у них покупают. Хотя представлял я им, что за соль и за пресную воду всегда дает судовщик особо договоренную плату, следовательно, обоюдная польза бывает от пристанища судов у берегов их, однако ж иначе не мог я решить сей претензии их, как предложить им в замену подарка возвышение продажной цены за соль на ту сумму денег, которую берут в подарок, или больше. На предложение сие согласились туркменские старшины и дали мне обязательство впредь поступать таким образом, а подарков не требовать. Ежели они по сему обязательству точно поступать будут, то судовщикам несходно будет покупать у них соль, в таком случае выгоднее будет для них запасаться солью для соления тюленя и рыбы из астраханских его императорского величества магазинов. Чем больше цену на соль возвысят туркменцы, тем больше поводу подадут астраханским судовщикам брать соль из Астрахани нужное количество, а теперь для одного виду берут некоторое количество соли из астраханских магазинов. Обычай же оный мало-помалу вышел бы из употребления. Да и нужно сие вывести из употребления, ибо и в прочих пристанях, особливо в Караганской, судовщики выменивают соль для соления тюленя и рыбы за муку. А чтоб судовщикам воспрещено было вывозить муку на мену соли, то представлено от меня астраханскому гражданскому губернатору. Решив претензию туркменских старшин на вышепомянутого приказчика, отправился я в Караганскую пристань, где наипаче суда пристают для грузки товаров. Коль скоро прибыли хивинские и бухарские купцы с товарами и должно было приступить к грузке, так и открылись те же беспорядки, какие были прежде всего в Баку и в Энзелиях. Оные беспорядки отвращены уравнением груза на все суда, а купцы облегчены установлением умеренной платы за провоз товаров. Между тем туркменские старшины, наипаче те, которые участвуют в хивинской торговле с Астраханью, равно и хивинские купцы, просили меня куда следует представить о построении на берегу Караганской пристани крепости, а в оной — кладовых амбаров для безопасности товаров от хищных киргизцев и туркменцев. Выгодное положение Караганской пристани Коллегия изволит увидеть из представляемой при сем карты. Цена же товаров, через сей порт привозимых в Астрахань и обратно в Хиву и Бухарию, простирается за полтора миллиона. Ибо одной бумаги пряденой и бязей на девятьсот тысяч рублей вывозится.