№ 49

Рапорт штурмана П. Лебедева Астраханской губернской канцелярии о поездке к туркменам Мангышлака (О поездке П. Лебедева на Мангышлак см. также в ГААО, ф. 394, оп. 1, д. 1083, лл. 157—163 об. и в АВПР, “Трухменские дела”, 1745 г., д. 2, лл. 87—96 об.)

18 ноября 1746 г.

По указу Астраханской конторы над портом и поданной мне от Астраханской губернской канцелярии инструкции отправился я от Астрахани на порученном мне шмаке “Гусь” минувшего сентября 17-го дня до Мангышлацкой пристани для отвозу обратно тамошних трухменцев Нияза Усманова и Аман Удеметева с их провиантом и для продажи и раздачи казенной муки тамошним жителям — трухменцов ста тридцати двух кулей и купецкого правианта — и прибыл ко оной пристани октября 1-го дня благополучно. (28 августа 1745 г. Астраханской губернской канцелярией купцу Лошкареву было предложено отправить судно с мукой и товарами к Мангышлаку, но он под разными предлогами отказался от этого предложения и астраханские власти вынуждены были отправить туда казенное судно “Гусь” (ГААО, ф. 394, оп 1 д 1083 л. 119 и об.).) И показанные трухменцы от меня сосланы с татарином Мусою на берег и тамо имеющимся трухменцам о прибытии судна и об оных привезенных объявлено, что прибыли оне из Астрахани все благополучно и в домах отправленных четырех родов старшин ко двору ея императорского величества [86] показанной татарин женам их, детям и родственникам тайно объявил, что отправились оные из Астрахани по желанию их ко двору ея императорского величества со всяким удовольствием... (Опущена бессмысленная часть фразы) к ним вскоре по присланной к ним из Астрахани от тайного советника и астраханского губернатора Василия Никитича Татищева милости ея императорского величества муки по четыре куля, которую приказали отдать поверенным от тебя, а имянно: делинскому роду Канбарбекову сыну Бег Мурату, гурбанова роду Кара Батыреву брату ево Пирже Батырю, мегли-ходжина Онбеги Суергапову сыну его Мурату Суергапову, угрынского рода Шапык Нияз Батыреву брату его Есергапу Батырю, которых достоверно показанной татарин Муса знает и отдано оным в каждой дом муки по четыре куля, итого шестнадцать кулей, а присланное со мною от его превосходительства письмо (См. док. № 48.) знатным старшинам и тамошним трухменцам октября 6-го дня отдано ж и от меня им объявлено, что милостию ея императорского величества оставлены и впредь не будут, которые, приняв, распечатали и при всех читали. И на то объявили, что мы милостию ея императорского величества довольны, и оного ж октября 11-го дня делинского роду трухменец, Канбарбеков брат, Яган бек аталык, который был в Хиве и объявил через татарина Мусу письмо, присланное-де с ним от Халмет бека Пердалета и хорозиата (Хорезмийца.) аралиских (Аральских.) трех владельцев в Астрахань к его превосходительству, да притом же объявил, что поручен-де ему от хивинского хана посланной ко двору ея императорского величества аргамак один, при котором хивинской татарин Нияз Мамбет, и с ним имеется письмо же, и как письмо и аргамак приняты мною на судно для отвозу в Астрахань, а об отдаче российских людей, которые имелись у них, трухменцов, в икдырове роде, а имянно: тайного советника и астраханского губернатора Василия Никитича Татищева русской человек Иван Григорьев, посацкого Алексея, монастырского, персицкой природы человек з женой и с малолетним сыном, Лаврентья Иванова жена, персицкой же природы Катерина Степанова, и с того икдырова рода не в давном времени выкуплены. Его превосходительства показанной человек Иван Григорьев ныне имеется у старшины угрынского рода Шапык Нияз Батырова отца Байберди, за которого я выкупу давал неоднократно муки десять кулей и всеми мерами старался, токмо за одного менее не берут муки тридцать кулей и просили еще на кафтан сукна, и показанной посацкого человека монастырского крещеной персиянин от них-де ушел, а жена ево и с сыном продана кайсакам, а других российских людей у себя не сказывают. Женка Лаврентья Иванова, Катерина Степанова, в то же время выкуплена менгли-ходжина роду Онбеги Суергаповым сыном Мратом, от которого оная, согласясь, с российским человеком Никитою Аристовым ушли и, прибежав к морю, лежали в камыше. А сего октября 15-го дня пополудни в 8-м часу ночью помянутой российский человек Аристов приплыл ночью к судну, которого увидел от нас... (Слово неразборчиво.) часовой и, окликав, вытащили из воды едва жива и, отдохнув мало, оной о себе показал, которого города и деревни и каким образом в полон взят к трухменцам, сколько лет был, о всем имянно в опросных ответах показал, а женка Лаврентия Иванова, увидя нашу ялу, которая была от нас послана того же октября 16-го дня к берегу за травой и камышом для заготовления в путь морем посланному с нами аргамаку, выбежала ис камышей з берегу в воду, приплыла к яле, и оную [87] вытащили из воды чуть живу ж и привезли на судно, которая, по допросам, в ответах своих показала, имянно каким образом из Астрахани с мужем своим от хозяина отбыла и как оными трухменцами в полон взята и где сколько жила, та показанной трухменец, от которого ушли, Мрат Онбеги Суергапов сын и протчие того же числа, приехав к нам на судно, и спрашивали о приплывшем ночью к нам на судно русском человеке, называл своим, за которого-де нам ненадобно муки двух сот кулей, понеже-де он у нас вырос и достался к нам в малых летах; Азату Бабу выкупу дано -де мной тринадцагь лошадей и одна девка калмычка, за которую-де нам выкупу не надобно, просил оных обратно и затем им выкупу ничего не дано, и я сказал, что у меня детины нет, а бабы мне отдать вам не можно того для, что оная русская крещеная наша, и просил оной их хозяина с нами ехать в Астрахань о том с просьбой. а после послал от себя он поверенного дядю (Об этом см. его прошение от 22 ноября 1745 г. (АВПР, “Трухменские дела”, 1745 г., д. 2 лл. 101—102 об.)) своего Пирчю Абыза и при нем трухменец кашевар один, которых за прозьбу имеюсчихся трухменцов, не озлобля их тем, принял на судно для отвозу в Астрахань в показ оной русской пленник, который приплыл ночью к нам з берегу на судно, хотя у нас и был, токмо онаго по намерению их, трухменцов, и непостоянству тамо объявить не смел того для, чтоб в деле нашем от них не учинилось какого препятствия и вреда. (Интересно отметить, что, обосновывая свой отказ в возврате ему увезенных Лебедевым пленных, астраханский губернатор Брылкин говорил Пирче Абызу, что туркменам требовать их “неприлично, ибо сами они, трухменцы, о быти им в российском подданстве желание.. изволяют” и что сам Суергап, “показывая свою верность ко всему трухменскому народу писал, чтобы, у кого есть русские полонники, возвратили б всех в Астрахань” и “потому, мнитца, что оные пленники выкуплены нарочно для возвращения сюда... да и всем трухменцам надлежало... в показании своей верности не токмо оных ушедших у них ясырей обратно требовать, а сверх того, если ныне в их жилищах таковые-же русского закона пленники есть, всех, собрав, безо всякой заплаты” возвратить их на родину. “На сие, — отмечается в заключение документа, — оной трухменец объявил, что оным рассуждением доволен...” (АВПР, ф “Трухменские дела”, 1745 г., д. 2, лл. 101 об и 102).) И того ж октября 17 и 18-го чисел приезжали к нам старшины бурунчукского рода Кутломет-бек, анешского — Пирь Назар-батыр, каческого — Мрат Темена Агасы, чакгуцкого — Адна Мегли-бек и объявили мне чрез татарина Мусу, имеется-де с ними их родов при каждом по триста по семидесяти по пяти кибиток и оные все одного бурунчукского рода, токмо-де живут в разных местах и для того объявили четырех старшин, а при всех при них тысяча пятьсот кибиток, да прибывшей от Хивы нынешним летом для житья к Мангышлакской пристани бузачинской род тысяча кибиток, которые имеет желание свое быть в подданстве ея императорского величества и чтоб от них взять одного трухменца с письмом в Астрахань к его превосходительству, токмо оные объявили, что Муса у них отлучился в степь за всеми и написать некому, и просили они, чтоб написать от них на русском диалекте доношение к его превосходительству тайному советнику и астраханскому губернатору Василию Никитичу Татищеву, которое от них написано и читано им тако им чрез оного ж татарина Мусу и во уверение ко оному приложена ими одна печать и вместо печати знак, которое в пакете запечатано тою ж печатью и отдано ими поверенному от них бурунчукского рода трухменцу Нияз Усманову, которого я по их желанию с тем доношением для отвозу в Астрахань и принял, и при них трухменец кашевар один, а между тем временем при той Мангышлакской пристани в разных числах в бытность там из посланной со мной казенной муки с торгу с теми трухменцами продано на деньги и на товар променено восемьдесят семь кулей, на удовольствие приезжаюсчим к нам знатных [88] трухменцов, пленников, употреблен один куль, в остатке имеется муки двадцать восемь кулей, которой купить было некому, понеже трухменцы многие разъехались в степь за зверьми. Да принят при оной пристани для отвозу в Астрахань трухменец, прибывший от Хивы бурунчукского рода Ходжамет и при нем жена с малолетней дочерью для сведения их родственников, с которыми отправился я от Мангышлакской пристания октября 20-го дня. Прибыл к реке Болде ноября 16-го дня и следуя в Астрахань, а по силе присланного ис помянутой канцелярии писанному сего ж ноября 10-го, а полученному мною того ж ноября 14-го дня ордера, как аргамаки, так и трухменцы, и хивинцы и пленная астраханского купца Лаврентья Иванова крещеная персиянка и имеюсчиеся для толмачества татары Муса Утепов и Салтан Акулов, ис которых при татарине Мусе быть послано астраханского купца Ильи Лошкарева с товаром узел один да собственного его товара один же узел с присланным от помянутой канцелярии солдатом сибирского полку Федором Чирковым на взятой им рыбнице с ватаги астраханского купца Ильи Чарина, посланы в Астрахань, а другаго пленника послать было не можно, понеже оной им, трухменцам, не объявлен, к тому ж у него одежи ничего не имеется, а ныне уже зимнее время и от студености может умереть, а казенный товар не послан за утеснением в завозке, а впредь мне представлены как пленник и товар будут, да при сем же взятое мною при Мангышлакской пристани от Таган-бека, аталыка, от аральских владельцев к его превосходительству письмо и о поступке моей при помянутой пристани журнал и показанных российских пленников вопросные ответы и о вышеписанном астраханская губернская канцелярия соблаговолит быть известна.

Штурман П. Лебедев

АВПР. ф “Трухменские дела”, 1745 г, д 2, лл 81—86.

Подлинник.

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.