Рапорт начальника Астрабадской морской станции главнокомандующему Кавказской армией о причинах отправки карательной экспедиции в район Кара-Кала

17 января 1858 г.

Долгом считаю донести вашему сиятельству о происшествиях, совершающихся в здешнем крае. В прошлом 1857 г. ноября 21-го дня здешний астрабадский губернатор Джафар-Кули-хан ильхани отправился в поход по воле его величества шаха против совершенно покорных туркмен, вышедших в 1856 г. из Хивы и поселивших [ся] с согласия персидского правительства и самого ильхани на тех самых плодородных равнинах, с которых они удалились в Хиву лет за 50 перед этим и находящихся по ту сторону реки Сумбар, впадающей с правой стороны в Атрек. На этой равнине находилась крепость, почти разрушенная Кара-Кала, которую ныне туркмены несколько укрепили и не хотят отходить с этих мест, где они успели обжиться и обзавестись; персидское правительство, всегда подозрительное не только к иностранцам, но даже не доверяющее и своим губернаторам, заподозрило Джафар-Кули-хана ильхани, один раз уже участвовавшего в восстании противу шаха, что он с намерением поселил выходцев туркмен так близко [от] границ Персии, приказал ему переселить их из-под Кара-Кала на другие места; ильхани как ни убеждал свое правительство, чтобы не прогонять переселившихся туркмен, готовых платить дань с этих мест, но не успел в том; и потому, не употребляя силы, начал сначала убеждать хивинских выходцев перейти из-под крепости Кара-Кала, в которой и около которой они кочевали; но только около 3000 семейств послушались его и перекочевали по сию сторону Сумбара в долину Чандыр, омываемую с двух сторон реками Сумбар и Атрек и замкнутую с третьей стороны отраслью гор, идущих из Буджнурда к северо-западу: остальные же 6000 семейств остались на прежде занятых ими местах и не хотят отходить оттуда; против них-то отправился ильхани с войском, состоящим из 10000 человек пеших и конных при трех орудиях; войска эти дурно вооружены, мало снабжены провиантом и, по словам многих, видевших их, не должны иметь успеха, ежели туркмены вздумают сопротивляться, потому что губернатор должен будет иметь дело не с одними хивинскими выходцами, но и с ближайшими соседями их туркменами-теке, народом храбрым и постоянно враждебным с персиянами; вот теперь прошло много времени, но известий положительных от губернатора и его действиях никаких нет; известно только, что он окружен со всех сторон туркменами и числительная сила их превышает его силу. Здешние туркмены-йомуты племени джафарбай и атабай, которых ильхани в бытность свою здесь 5 сентября 1857 г. вероломно ограбил, семейства их увел в неволю и содержит в г. Астрабаде [454] заложниками, ныне восстали и стали грабить всю страну около г. Астрабада, оставленную без войска; множество пленных персиян уводятся в неволю, сжигаются деревни, и все за несправедливость и вероломство губернатора; бедствия от сего будут неисчислимы. В отношении же к нашему отряду прибрежные туркмены изъявляют совершенную покорность и расположение; о дальнейших происшествиях в этой стране я не премину доносить во всей подробности вашему сиятельству. (Об этом же см. рапорт командующего Каспийской флотилией великому князю Константину от 15 марта 1858 г. (ЦГАВМФ, ф. 410, оп. 2, д. 422, лл. 386—386 об.))