Из донесения российского консула в Астрабаде В. В. Гусева управляющему российской миссией в Иране с предложениями о возможности окружения туркменами иранских войск в районе Кара-Кала, о прекращении с ними связи и о положении в самом Астрабаде

12 января 1858 г.

Хотя в Астрабаде носятся самые разноречивые слухи насчет участи ильхани (В XIX в. в Иране ильханами называли предводителей отдельных племен, которые зачастую являлись также правителями областей) и его сподвижников, но на самом деле уже более месяца, как здесь не имеется равно никаких положительных сведений о его действиях против туркмен, вышедших из Хивы и обитающих в Кара-Кала, потому что во все это время решительно никто не приезжал сюда из тех мест и сам ильхани ни к кому ничего не писал. Пять дней тому назад я нашел случай отправить к нему письмо свое с одним из туркмен-йомутов, но по сие время не имею еще ответа на оное. Все, что только наверное известно здесь, это то, что ильхани около месяца покинул кочевья туркмен-гокленов и должен теперь находиться в степях Сутляр около 8 фарсахов от Кара-Кала по сию сторону. Говорят, что будто явились туда к нему старейшины хивинских выходцев с просьбой дать им отсрочку до будущей весны для откочевки в иные места, но что ильхани не согласился на просьбу их, а потому весьма естественно, что он должен быть в настоящее время окружен отовсюду врагами. Хотя, по словам здешних жителей, у него есть до 15000 конного и пешего войска, но, во всяком случае, неприятель его численностью своей много сильнее, ибо, кроме обитателей Кара-Кала, против него вооружились также и соседи их — текинцы, предводимые известным императорской миссии из донесений моих в 1856 г. от 25 июля за № 107 и от 7 ноября (Документы не обнаружены) за № 104— Агою Мухаммед-сардаром. Сверх того, соседние городу Астрабаду туркмены-йомуты, преимущественно из племени джафарбай, коим ильхани нанес внезапное поражение 5 сентября прошлого года, как мной было о том донесено тогда же за № 159, никак не могут позабыть этого удара, при коем они лишились почти своих жен и детей, захваченных в плен и приведенных в г. Астрабад, где они и доныне содержатся под строгим присмотром с целью выкупа за них тех из персиян, которые уведены были туркменами в неволю во время восьмимесячного отсутствия отсюда ильхани в первых месяцах прошлого года. Джафар-Кули-хан ильхани и находящиеся при нем: Мир Пеньч Абдулла-хан Саремуд—Даула и Риза Кули-хан Афшар, несмотря на всю их храбрость и единодушную готовность исполнить приказания, полученные от персидского правительства насчет удаления силой туркмен из Кара-Кала, едва ли в состоянии преодолеть своего многочисленного неприятеля по причине недостатка военных средств, как-то: опытных сарбазов, полевых орудий и др., и потому одно лишь счастье, которое всегда сопровождало ильхани, подает здешним жителям некоторую надежду на счастливое окончание им этого похода. Знакомый императорской миссии из рапортов господ командующих Астрабадской станцией духовный начальник туркмен джафарбаев Таган-казы ревностно подстрекает своих единоплеменников к грабежам и нападениям на поселян здешней провинции: по удалении отсюда ильхани джафарбай стали почти ежедневно грабить села, уводить в плен и убивать жителей оных и угонять их скот. По настоящее число, сколько известно, они увели в неволю до [452] 40 человек, между которыми находится даже шах-заде Ибрагим-мирза и 8 человек собственных служителей ильхани, которые были отпущены им из-под Сенгира, местечка, лежащего на границе Астрабадской провинции и кочевьев гоклен. Эти служители губернатора были захвачены туркменами в степи Дукабран в расстоянии одного фарсаха от Кетуля и около пяти от г. Астрабада. Сколько мне известно, г-н командующий Астрабадской станцией капитан-лейтенант Лихарев сделал уже все зависящие от него распоряжения к тому, чтобы означенные принц и восемь феррашей ильхани были непременно выручены из плена и представлены к нему. По словам астрабадского калянтара, вышеупомянутый Таган-казы приглашает туркмен джафарбаев и атабаев идти на помощь к обитателям Кара-Кала; однако те из сказанных йомутов, жены и дети которых содержатся теперь в Астрабаде, не согласны пуститься в этот поход, доколе не убедятся, что ильхани не в силах побороть своего неприятеля. Впрочем, носятся и другие слухи, что они действительно отправили в Кара-Кала субсидии. Кроме беспорядков, производимых в настоящее время туркменами, не менее их тоже усиливает эти беспорядки известный Императорской комиссии по своим интригам и склонности вмешиваться не в свои дела астрабадский муштеид Ахунд мулла Мухаммед-Риза, который, к явному неудовольствию временно управляющего Астрабадской провинцией Мирзы Мухаммеда и всех людей здравомыслящих, каждые два-три дня выезжает из города вооруженный с ног до головы, в сопровождении разной конной сволочи и, отправляясь в окрестные деревни, возбуждает жителей оных к “джихад” — общему восстанию против туркмен. Подобные поступки муллы Ризы, конечно, не могут остаться тайной для туркмен, которые вправе даже считать себя после сего обиженными со стороны персиян и потому усиливать свои разбои. При таких обстоятельствах, по мнению Мирзы-Мухаммеда и других обитателей Астрабада, угрожает опасность даже самому городу, который за отсутствием всякой силы отнюдь не имеет средств к защите. Надо еще благодарить Мирзу Мухаммеда за то, что он благоразумными наставлениями успевает удерживать горожан от неприязненных столкновений с туркменами, а то, пожалуй, последние, будучи выведены из терпения, решились бы, наконец, на единодушное и отчаянное вторжение в город. Не далее как дней за пять тому назад под самыми городскими стенами промчалась большая шайка вооруженных туркменских всадников, но, к счастью, отсюда рассеялась по соседним деревням для грабежей... (Опущены сведения о враждебных отношениях туркмен к Ирану)