25 июня 1837 г.

По сделанным персидским правительством объяснениям государь император изволил изъявить высочайшее согласие на признание пространства, находящегося на севере от реки Корган (Гурген) до реки Атрек, принадлежащим Персии. Во время переговоров о сем предмете [325] министерство персидское ходатайствовало через посланника нашего о назначении двух российских военных судов для содействия со стороны моря экспедиции, которую предпринимали сухопутные персидские войска для наказания туркмен за производимые ими хищничества в пределах Персии.

По позднему времени года требование сие не могло быть удовлетворено; персидские же войска, претерпев недостаток в продовольствии, без успеха и в величайшем расстройстве обратно возвратились. Персидское правительство, не оставляя намерения своего усмирить туркмен, возобновило ходатайство свое об оказании ему помощи морскими нашими силами.

Вследствие сего, как сообщает мне г-н вице-канцлер отношениями (Документы не публикуются) своими от 28-го прошедшего мая за № 1390 и 1404, государь император высочайше соизволил повелеть мне отправить в Астрабад два военных судна в распоряжение его величества Магомет-шаха; министерству же персидскому сообщено, что морское содействие наше может быть оказано без неудобства, если персияне имеют в виду только прекратить разбой туркмен собственно в пределах Персии, то есть на левом берегу реки Атрек, которую Россия признает границей между Персией и туркменами; но совсем другое дело, если бы Персия имела в виду нападать на племена, обитающие все сей черты (Следует понимать: проживающие на данной территории) и распространять владычества шаха в земле, никогда ему не повиновавшейся, то есть за рекой Атрек. В первом случае наше содействие упомянутыми двумя военными судами было бы не что иное, как защита подданных дружественной нам державы, во втором же случае мы начали бы неприязненно действовать против народа независимого, с коим Россия имела всегда мирные сношения и коего мщение в случае открытия военных действий с нашей стороны неминуемо обратилось бы на купцов и рыбопромышленников русских, посещающих туркменский берег.

В исполнение такового высочайшего соизволения предлагаю вашему превосходительству немедленно отправить в Астрабад два военных суда с надлежащей командой и вооружением под начальством морского штаб- или обер-офицера, особенно опытного и благоразумного. Можете для сего употребить и одно из судов, состоящих в эскадре на острове Саре. Начальнику сих двух судов предпишите, сообразуясь с вышеизложенным, исполнить следующее:

1) Прибыв в Астрабад, объявить тамошнему персидскому начальству, что по просьбе шаха он прислан в распоряжение принца Велиата, сына шахского, правителя Мазандерана и Астрабада, потом спросить, какое содействие желает иметь персидское правительство от наших судов, и исполнить то, что обстоятельства позволят.

2) Начальник сих судов должен ограничить действия свои на протяжении берега между Астрабадом и левым берегом Атрека, не предпринимая решительно ничего севернее сей реки; содействие его должно быть исключительно одно морское, он отнюдь не должен с наших судов свозить на какой-либо берег ни людей, ни орудий.

3) Лейтенант Кутузов, крейсируя по юго-восточному берегу Каспийского моря, не допустил вооруженные персидские суда выйти против туркмен по неимению ими дозволения от российского правительства на плавание по сему морю. Российское министерство, как уведомил (Документ не публикуется) меня г-н действительный тайный советник Родофиникин от 29 мая за № 1439, одобряя поступок г-на Кутузова, изъявило согласие дать персиянам таковое позволение касательно только пространства, нами признаваемого [326] бесспорно принадлежащим Персии, то есть находящегося между Астрабадом и левым берегом Атрека. Сообразно с сим предпишите начальникам судов, ныне отправляемых, равно и впредь имеющих крейсировать на туркменском и персидском берегах, дозволять персидским судам перевозить войска на берег между Астрабадом и левым берегом Атрека

4) Когда наступит время, в которое судам нашим нельзя безопасно оставаться в тех местах, начальник оных должен считать поручение свое совершенно исполненным и прибыть в Баку для представления прямо мне донесения своего о всем происходившем во время его кампаний; с прибытием же в Астрабад он должен немедленно донести мне, как он будет принят и какое получит назначение, а равно и в продолжении всей кампании. Предпишите ему доносить мне сколь можно чаще и подробнее об успехе исполнения даваемого ему поручения, так же о происходящем в Персии и на туркменском берегу, и обо всем замечательном, обращая внимание, не заводят ли персияне особенных военных судов под предлогом надобности в оных для действий против туркмен или употребляют к тому обыкновенные киржимы и другие тому подобные суда, служащие для торговли и для обыкновенного берегового плавания жителей.

5) При сем начальник судов обязан также пользоваться каждым случаем для обозрения берегов, у коих будет находиться, собирая о положении оных и жителей все сведения, которые можно будет приобрести для пользы службы его императорского величества и в отношении наук.

6) Так как по сие время туркмены всегда надеялись на покровительство наше, то внезапное содействие наших судов в пользу персиян может привести их в совершенное недоумение и иметь гибельные последствия для наших купцов и рыбопромышленников, посещающих их, то начальник судов должен предварительно приблизиться к туркменскому берегу севернее Атрека и предупредить туркмен о настоящей цели своего назначения, изъяснив им, что правительство российское, признавая реку Атрек границей персиян с туркменами, по просьбе шаха прислало русские суда для содействия персиянам к охранению берега от Астрабада до Атрека, на котором туркмены должны прекратить свои хищничества, иначе подвергнутся преследованию российских судов; севернее же Атрека оные не будут действовать, ибо русское правительство намерено всегда сохранять прежние дружеские сношения свои с туркменами.

О получении сего предписания, а равно о распоряжении, какое вашим превосходительством будет сделано, прошу мне донести в Тифлис.