№ 112
Из рапорта генерал-майора фон
Фелькерзама инструктору инженерного
департамента фон Сухтелену о результатах
поездки на Мангышлак
28 февраля 1806 г.
Возвратясь с реки Эмбы в Астрахань,
хотя время было уже позднее для плавания по
Каспийскому морю на мелких судах, взирая на
безмерную глубину и сильное его осенью волнение,
угрожавшее в особенности обратному моему пути,
однако ж побуждаем искренним желанием выполнить
высочайшую волю его императорского величества (Кавказский наместник князь Цицианов
намеревался лично осмотреть Мангышлакский
полуостров, но вместо него туда был направлен
генерал-майор фон Фелькерзам. В письме князю
Цицианову от 5 июня 1805 г. Александр I писал по
этому поводу: “Не хотя и ныне отвлекать Вас от
поручений, мною на Вас возложенных, я повелел
отправляющемуся в Кавказское отделение
инженер-генерал-майору Фелькерзаму решительно
осмотреть Тюб-Караканский угол и равно устье р.
Эмбы в намерении построить по удобности в обоих
сих местах два укрепления” (АВПР, ф. Гл. архив 1—10,
1798 г., д. 1, папка I, л. 11)), взявши с собой команду
астраханского гарнизонного полка с провиантом
на один месяц, отправился 1805 г. в 30-й день сентября
месяца из Астрахани к восточному берегу
упомянутого моря, но за противным ветром и
штормом не прежде мог прибыть к Тюб-Караганскому
мысу как уже 11-го числа октября месяца, где и стал
па якоре в его заливе при глубине пяти с
половиной сажен...
В третий день после моего приезда я
извещен был, что прибыло довольно знатное число
на верблюдах и лошадях кочующего в окрестностях
сего (Тюб-Караганского мыса)
языка туркменского народа, которые чрез
прибрежных своих по горам надзорщиков извещены
были о прибытии наших судов; но они мне не только
ни в чем не препятствовали, а еще в
предпринимаемых мной обозрениях и изысканиях
всякое доброхотство изъявляли и среди
многочисленного собравшегося народа их старшины
и муллы несколько раз в том словесно
обнадеживали, а притом и его императорскому
величеству нижайшей своей грамотой тоже самое
письменно подтвердили... За сим прибережном
каменным хребтом начинается ровная степь,
которая в тридцати верстах от берегового сего
оплота ограничивается так называемыми Черными
горами, в которых я, однако ж, быть не мог по
краткости моего пребывания в столь позднее
время. Но прибывшие ко мне из тех мест и тамошние
же жители мне [170]
сказывали,
что сии горы заключают в себе множество свинца,
железных руд и мрамород, что речка, близ них
протекающая, имеет в себе хорошую пресную воду и
что вообще вся там земля для хлебопашества
весьма удобна.
После осмотра и съёмки я со
всевозможным тщанием сообразил все не только с
местоположением, но и с разными обстоятельствами
во многих отношениях, касательных сего края,
заслуживающего особенного внимания. Положение
оного для торговых видов представляет много
вещества к рассуждению, если себе представить,
что в нынешнем оного положения при его пристани
весь главный торг производится исключительно с
караванами, приходящими из Бухарии через Хиву и
совершающими свой путь в двадцать дней, и что все
выгоды от сей торговли совершенно условлены
азиатцами, которые одни и всю пользу от нее себе
присвоили. Российские купцы в сей торговле суть
единственно перевозчики и на своих судах отвозят
только хивинские, туркменские и бухарские
товары, а так как они здесь ни защиты, ни твердого
пристанища не имеют, то от своих избытков в
замену получаемых товаров отправляют только
малое весьма число собственного товара и не сами
на своих судах торг производят, а посылают своих
приказчиков, которые, по большей части прибегая к
обманчивым хитростям и расчетам, теряют через то
у тех народов к себе уважение, возбуждают в них
недоверчивость и к своему же ущербу подрывают
самую торговлю. Сей их неосновательной
оборотливости, равно как и несостоянию ещё столь
выгодной для России торговли, которая, взирая на
положение Тюб-Караганского края, возросла бы
знатнейшей с азиатскими народами, конечно весьма
много содействует неимение твердого жилища для
россиян под оградой надежной крепости, которая
как их, так и торговлю могла охранять от наглости
кочующих в окружности народов, а особливо от
назойливых из отдаленности набегов
киргиз-кайсаков, низложивших с себя уважение к
России до такой степени, что со всех приходящих к
сему берегу суден вынуждают всякого рода подати
как деньгами и товарами, так и мукой, посудой и
прочим, и ещё не в малом количестве, а без того ни
к берегу пристать, ни отплыть от оного не
допускают, чему я и сам подвержен будучи, должен
был как за себя, так и за всех, со мной бывших
удовлетворить их жадность единственно для
отвращения всякой неприятности, а особливо со
стороны черни; и кто из оной в своем рубище
где-либо у пристани выберет себе место, седши там
на песок, тот уже и за право себе вменяет со всех
мимо его идущих на свой участок требовать
пошлину, которая даже между ими весьма часто
возрождает ссоры, сопровождаемые иногда
смертоубийствами; кто из судовых российских
приказчиков при таком положении наиболее в
состоянии удовлетворять всем их прихотям и
алчности, тот перед прочими выигрывает и с полным
грузом возвращается в Астрахань, между тем, что
другие с одним убытием домой приезжают.
Соображая все сии обстоятельства одно
с другим как порознь, так и в связи между собой, я
усматриваю необходимость в сооружении там
важного укрепления, коего бы прочность
соответствовала совершенно и жаркому той
стороны климату, и всем внешним всякого рода
обстоятельствам; сооружение такой крепости, хотя
по истине единожды уже навсегда (хотя) и налагает
пожертвование знатных на то издержек, но, с
другой стороны, представляются всякому сами от
себя те великие выгоды, которые Россия, как в
пользу своей казны и распространения своей силы,
так и для торговли своей, от того приобрести
может иной совсем оборот... Рыболовля,
обеспеченная мена российских [171] произведений
на азиатские товары, новый торг с каракалпаками,
особливо в рассуждении скота и лошадей, и способ
лучшие иметь сведения о состоянии и избытках
Бухарии и Хивы, умалчивая о политических
обстоятельствах, вскоре бы оправдали приводимые
мною выше заключения и так, подвергая их, равно
как и сии труды мои, к священным стопам его
императорского величества...
Выгоды, могущие произойти от
исполнения моего предложения в выше приведенном
теперь пункте, суть отчасти нижеследующие:
а) российские купеческие суда могут в
одном году не один и два раза, а гораздо больше
раз пускаться в путь, не так, как то доселе бывает,
и не будут уже иметь причины опасаться быть от
своих отечественных жилищ отрезанными, взирая на
ледяные пространства, которыми при Астрахани
морские берега на знатное расстояние в море и все
реки покрываются и на которые если купцы
опоздают, они, наезжая, неминуемо погибают, и сами
суда, и товары их.
б) Так как сверх знатных издержек
должно предполагать и немалое предположение
времени на совершенное устроение
Тюб-Караганской крепости, всех принадлежащих к
ней казарм и складочных амбаров, то дабы не
протянуть в даль основание сей, толико выгодной
торговли, нужно будет в самом начале впредь уже
приготовить сие место и устроить оное сходно с
прилагаемым при сем планом листа VI, как в нем
изображают фигуры С, А и Б; как скоро оное
проведено будет в такое положение, то уже в
тотчас торговля и мена с приезжающими туда
азиатскими и кочующими народами восприемлет
свое начало со всевозможном удобством, а
означенные в том плане буквою В для товаров
временные складочные амбары будут на самом
выгодном месте как для нагрузки из оных на суда,
так и для выгрузки товаров в оные, воду же пресную
можно будет привозить на лодках с восточной
стороны берега, и не из дальнего расстояния...
Отрядить из Астраханского порта, а за
неимением даже искупить или построить на первый
случай, по крайней мере, четыре транспортных
мореходных суда и снабдя оные казенными
матросами и лоцманами, которые бы на первый
случай могли в те безхлебные места как для
рабочих наемных и других из России людей, так и
для солдат к прикрытию оных наряженных отвести в
достаточном количестве провианта для
удобнейшего найма из тамошних кочующих народов в
работу людей; ибо оные мне говорили сами, что,
имея в хлебе совершенный недостаток, они охотно
согласятся вступить в работы и тем, что деньги,
как я и сам мог заметить, у них в весьма малой цене
находятся; при том же поставляю себе долгом
упомянуть и то, что до построения еще
Тюб-Караганской и Эмбенской крепост[ей]
непременно нужно будет торговлю российским
всякою рода хлебом в показанные места и
окрестности оных совершенно ограничить и что
казна единственно себе одной представить должна
право до означенного времени променивать хлеб на
разные материалы и припасы, в каковых только
нужда будет; и хлебом платить за производство
всяких работ по мере оных и по условию с
кочующими и другими народами, если сии меры
удостоены будут внимания, то наверное полагаю,
что самая работа пойдет не токмо поспешнее, но
что и казна через сии средства около ста
процентов выиграть может...
Сооружение сего Тюб-Караганского
укрепления и построение при оном всех
принадлежащих зданий согласно с приложенными
при сем чертежами и сметами, производя оную
работу вольнонаемными из России мастеровыми и
рабочими людьми, будет стоить казне примерно до
1050 тыс. руб.; военнослужащими же мастеровыми и
рабочими [172] людьми с
прибавлением к тому числу нескольких и вольных
на жалованье мастеров оно обойдется до... (Цифра в документе пропущена)
Таковую сумму разделить можно будет на
трехгодовый срок, ибо в таковое именно время,
если не противопоставятся тому препятствия, выше
означенное построение совершено, конечно, быть
может.
В заключении сего да позволено мне
здесь упомянуть, что казна при первоначальном
уже построении и заведениях Тюб-Караганского
угла может примерно нижеследующие приобрести
доходы.
1. Так как в сем заливе, а равно и около
юго-западной стороны берега сего моря в большом
множестве водятся тюлени и красная рыба, которым
доныне при сих берегах никем еще не
производилась ловля, а потому отдавать оную
можно на откуп рыбным промышленникам, кои, будучи
под защитою гарнизона, охотно возьмут её на себя
с ежегодным платежом до 15 тыс. рублей.
2. Сии рыбные промышленники, равно как и
другие, издавна уже промышляющие на тюленьих и
прочих островах, будут иметь нужду в соли, без
коей их промысел обойтись не может; почему казна
может в год получать прибыли от продажи им
Тюб-Караганской соли до 10 тыс. рублей.
3. От приумножения торговли произойти
должно и приращение пошлины с хивинских и
бухарских товаров, приращение, которое я, на
первый только случай, полагаю до 8 тыс. рублей.
4. Откуп с винной продажи как для
продовольствия на тюленьих островах российских
промышленников, равно и для азиатских народов,
которые оное под видом лекарства употребляют, 25
тыс. руб. Итого 68 тыс. руб.
Генерал-майор Фелькерзам
ЦГВИА, ф. 422, д 1663, лл. 1—14.
Подлинник (Копия
документа в ЦГИА ГрузССР, ф. 2, оп 1, д. 210, лл. 27—41. О
результатах географических, топографических и
геологических исследований Фелькерзама см.
другой рапорт фон Сухтелену (ЦГИА ГрузССР, ф. 2, оп.
1, д. 210,) лл. 42—45).)
