Рапорт инженер-поручика Лошкарева главнокомандующему на Кавказе о поездке на Мангышлак

(Целью этой поездки была разведка побережья Мангышлака для выбора в ответ на просьбу туркмен-абдалов места для основания крепости. Цицианов решил воспользоваться для этой цели возвращением на родину абдальских депутатов, послав с ними инженер-поручика Лошкарева “для описания удобнейшего места, снятия чертежей и сделания примерной сметы предполагаемому в Мангышлаке укреплению” (АВПР, ф. Гл. архив 1—8, 1801 г., д. 4, л. 279 об.). Данные об этой экспедиции см. в рапортах Лошкарева Цицианову от 26 июля 1803 г. (ЦГИА ГрузССР, ф. 2, оп. 1, д. 210, л. 59 об.), от 29 сентября 1803 г. (там же, л. 60), его “Краткое описание части восточного берега Каспийского моря, принадлежащей владению абдалов, и причины местного положения под укрепление” (там же, л. 62—63; АКАК, т. II, 1868, док. №2010, стр. 1004—1005), а также его “Описание проектируемого укрепления при Караганском заливе” (ЦГИА ГрузССР, ф. 2, оп. 1, д. 210, лл. 61—61 об.), рапорт Цицианова от 4 ноября 1803 г. (АВПР, ф. Гл. архив 1—8, 1801 г., д. 4, лл. 281—282; АКАК, т, 11, док. № 2021, стр. 1015). Вышеуказанные документы не имеют непосредственного отношения к теме публикуемого сборника и содержат главным образом гидрогеографическое и топографическое описание восточного побережья Каспийского моря)

2 октября 1803 г.

По прибытии моем в Мангышлак я, первое, заметил, что бывшие в России абдальские депутаты у народа своего не в уважении и что народ им не оказывал ни малейших знаков почтения, во-вторых приметить мог, что и все сборище их несогласно. Заметя оное, я опасался в даль с ними следовать, не обеспечив себя наперед аманатами. Итак, [164] под предлогом гостеприимства, я взял из общества их четырех человек на судно, не подавая при том туркменам виду того, что я их опасаюсь. Вскоре после сего исследовал я всему оному причины. Первое, что упомянутые депутаты в абдальском обществе не есть первые люди или какие старейшины, и посему оные были неуважаемы. Итак, хотя от вашего сиятельства и предписано им делать мне всякое вспомоществование в рассуждении моей должности, но я не мог от них иметь никакого пособия, включая одного Довлет Муллы Мурада Нияза Багадурова; он мне повсюду сопутствовал и предохранил меня от опасности. Второе замеченное мною несогласие в собрании народом происходило от того, что были в оном четыре человека, кои не желали иметь на своем берегу крепости, а именно Шир Назар, Адна Коч-молла, Ходжа Нефес -батырь, Махмет Нияз Эрали и сверх сего один ургенчского старшины сын, который весьма не желал и даже сто червонцев давал за то только, чтобы туркмены не допустили меня к своему берегу; после он обещал им более, но они уже ни на что не польстились, ибо на нашем судне были уже из их общества аманаты.

Обозревая положение Караганского кряжа, я был провожаем старшинами абдальского общества человек до 50. По осмотре же нужных для меня мест возвратился я купно с упомянутыми старшинами к урочищу Гедик. Не найдя удобнее оного местоположения к построению укрепления, просил я как депутатов, так и все бывшее тогда собрание абдалов проводить меня в Сарташ, но они мне в оном отказали, уверяя при том, что киргизы владеют упомянутым Сарташем. После сего просили, что не можно ли построить город при урочище Гедике, и просили весьма убедительно, чтоб оный был выстроен поскорее; в противность сему объявили, что они принуждены будут оное урочище оставить и откочевать далее, ибо весьма их притесняют киргиз-кайсаки. Потом просили ещё, чтобы Россия не оставила снабдить их хлебом, ибо нынешнее лето по причине великой жары они имеют недостаток во оном. О чем вашему сиятельству сим честь имею донести.