7 апреля 1803 г.

По усердию моему к высочайшей его императорского величества службе за долг себе поставляю вашему превосходительству изъяснить, что из числа назначенных от туркменского хана в депутаты шести беков оренбургский военный губернатор, отделя двух, а именно Идоль Дурди-бека и Беркели-бека отправил к высочайшему его императорскому двору (Пиргали-хан еще в 1802 г. принял решение направить в Петербург шесть депутатов, чтобы изъявить Александру I от имени подвластного ему населения Мангышлака свою приверженность России. (АВПР, ф. Гл. архив 1—8, 1802 г., д. 5, лл. 41—42)), а четверых оставил в Оренбурге. При сем также доношу вашему превосходительству, что в туркменском владении, как слух носится, есть разные руды: золотая и серебряная, медная и серная, ежели вам угодно будет обстоятельство о том узнать, то можете ласковым образом выспросить у вышеуказанных двух депутатов; конечно, они, нимало не утаив, вам донесут, ибо вернейшие из туркмен мне объявили, что они собственными своими глазами видели те рудники и людей, кои достают от них золото и серебро. (Об этом см. в АКАК, т. II, 1869 г., док. 1999, стр. 1000; интересно, что государственный канцлер в проекте письма Цицианову находил необходимым “для осмотра показуемых там старшиной рудников послать секретно из ближних мест горного офицера и, по осмотре что окажется, донесть” (АВПР, ф. Гл. архив 1—8, 1802 т., д. 5, лл. 108—108 об.). См. также, лл. 137—144; ГААО, ф. 514. оп. 2, д. 2, л. 49.)

Ибрагим Юлашев