БЕЗГИН И. Г.

КНЯЗЯ БЕКОВИЧА-ЧЕРКАССКОГО

ЭКСПЕДИЦИЯ В ХИВУ.

Das veranderte Russland, in welchem die jetzige Verfassung des Geist-und Weltlichen Regiments; der Kriegsstaat zu Lande und zu Wasser; wahre Zustand der Russischen Finantzen; die geoffneten Berg-Wercke, die eingefuhrte Academien, Kunste, Manufacturen, ergangene Verordnungen, Geschaffte mit denen Asiatischen Nachbahren und Vasalen, nebst der allerneuesten Nachricht von diesen Volckern die Begebenheiten des Czarewitzen, und was sich sonst merckwurdiges in Rusziand zugetragen, nebst verschiedenen andern bissher unbekandten Nachrichten in einem biss 1720 gehenden Journal vorgestellet werden, mit einer accuraten Land-Garten und Kupfferstichen versehen. Franckfurth. 1721. In-4⁰. [10]

Сочинение это было издано в 1721 г., без означения имени автора, и затем (по 1744 г.) выдержало несколько изданий на немецком языке и было переведено на другие иностранные языки. Автор записок Фридрих Христиан Вебер состоял в Петербурге с Февраля месяца 1714 г. в качества Брауншвейг-Люнебургского резидента.

На русский язык переведено Павлом Барсовым и напечатано под заглавием «Записки Вебера» только в 1872 году в «Русском Архиве».

О событиях, имевших отношение к экспедиции князя Черкасского, и о ходе экспедиции упоминается в следующих местах:

«Русский Архив» 1872 г. № 6.

На стр. 1084: О состоянии Хивы в начале XVIII столетия по сообщению прибывшего в Россию Хивинского посла. [11]

На стр. 1168: О поручении князю Бековичу исследовать золотые минералы и золотоносные жилы у Каспийского моря при впадении Аму-Дарьи.

В «Русском Архиве» 1872 г. № 7—8.

На стр. 1387—1389 и 1393—1395: О результатах первой поездки Бековича на Каспийское море и о причинах разрыва между русскими и калмыками.

На стр. 1431— 1435: О ходе экспедиции и о гибели русского отряда. Ожидание нового похода на Хиву.

В «Русском Архиве» 1872 г. № 9.

На стр. 1617: О враждебных действиях и нападениях калмыков и хивинцев на русския войска. [12]

Histoire genealogique des Tatars, traduite du manuscript tartare d'Abulgasi Bayadur—Ohan, et enrichie d'un grand nombre de remarques authentiques et trescurieuses sur le veritable etat present de l'Asie septentrionale, par I). 1726. A. Leyde, in 12°

На русский язык сочинение это переведено в 1786 г. под заглавием:

Родословная история о Татарах, переведенная на французский язык с рукописные татарския книги Абулгачи-Баядур-Хана, и дополненная великим числом примечаний достоверных и любопытственных о прямом нынешнем состоянии Северные Азии, с потребными географическими ландкартами. А с французского на российский, в Академии Наук (перев. Вас. Тредьяковский). Без означения года (1768 г.) 8°. В 2-х томах.

Самое сочинение о Татарах не имеет [13] никакого отношения к эпохе Петра Великого, так как Абулгази-хан скончался еще в 1664 г.; но в примечаниях французского переводчика встречается своеобразное изложение поводов, вызвавших экспедицию Бековича, и обстоятельств, побудивших князя Черкасского сделать распоряжение о раздроблении отряда на части.

Текст этих примечаний, помещенных во II томе русского перевода на стр. 351—358, следующий:

«Река Кгеселл, или Кгесилл, как то Усбекские Татары называют, есть славная оная Дарья, о которой толь много говорено уже тому несколько лет в публичных ведомостях. Но во первых надлежит знать, что слово Дарья есть общее имя, которое значит реку у Усбекских Татар»... (Далее идет описание реки Кгесел и [14] земель к ней прилегающих, и сообщается, что эта река впадала в Каспийское море в 35 милях севернее устья р. Аму, также впадавшей в Каспийское море) ..... «В сию то реку Кгеселл по другую сторону небольшего города Тук, северной рукав р. Аму впал, уже тому с 80 лет, покинувши старой свой канал, которой был под Ургенсом, как то уже мы объявили инде; от сего весьма прибавилося воды в сей реке. Но от нескольких лет Татары Хорассмския земли еще отвели течение р. Кгеселли, так что уже ныне не падает в Каспийское море, что случилось таким образом.

Покойной Российский Император, весьма желая учинить свои области цветущими чрез купечество, помышлял непрестанно о всем том, что может подать способ сему его намерению; но выразумевши, что [15] сообщение Сибири с полуденными Азиатическими областями подаст к тому хорошее средство, разсудил, что сие сообщение может учреждено быть наилегчайшим образом посредством р. Сирта, который течет по Туркестанской земле, думая, как то и прилично было, что сия река падает в Каспийское море. Для сего посылал многажды Яицких козаков, которые обыкли разъезжать вдоль по берегам Каспийского моря, с знающими морское хождение людьми, чтоб они рассмотрели в каком месте река Сирт имеет свое устье в сие море. Сии люди не нашедши ни какой знатной реки, которая бы впадала в Каспийское море между р. Эмбою и Аму, кроме одной реки Кгеселла, думали, что то самая та река, которой они искали. Сие их еще больше обмануло, что козаки их уверили, что сия река [16] называется Дарья, и что они знают, что река, которые они ищут, называется сим именем, не зная однако, что сие имя общее. Того ради измерявши исправно всю глубину устья сея реки с разными знаками своего познания, учинили репорт, какому, думали они, быть надлежало по силе их исследования. Тогда Российский Император восприял наконец в 1719 годе намерение послать туда чрез Астрахань некоторого брегадира Бековича с 2500 чел., чтоб завладел устьем сея реки. Выбран был нарочно помянутой офицер к сему отправлению, потому что был Черкес родом и знал совершенно татарской язык, того ради казалось, что лучшей получит в том успех, нежели бы кто другой. Тогда Татары начали иметь подозрение, что уже многажды приежжали смотреть реку Кгеселл, а [17] приметивши с другой стороны чрез отверстия, каковы они в разные времена принуждены были делать в сей реке для напоения своих земель, что легко можно ея отвесть, и провесть в озеро Аралл посредством некоторых долин, которые были с той стороны, намерилися предприять сие дело на отвагу. Для сего вывели они из сея реки столько в разных местах каналов, что напоследок провели ея чрез три разные рукава в озеро Аралл. Сие в великое умаление привело прямой канал реки. Потом легко уж им было запереть ея совершенно. Но когда Бекович прибыл, несколько спустя времени после того, с своими судами к устью р. Кгеселл, то нашел ея так, что она вся была суха. Однако, исполняя указ, высадил на землю свое войско и начал строить несколько крепостей [18] кругом тех мест, так как земля, которая там весьма пещана, позволяла. Но едва мог их окончать так, чтобы из них можно было противиться, как Хивинские Татары, которые теж что и Усбеки Хорассмския земли, напали на него с многолюдною конницею. Но Бекович защищал себя с толикою храбростию, что не надеяся его збить возъимели прибежище к обману. Того ради Татарский хан, которой при том сам был, объявил ему чрез тайную пересылку, что сердцем сам верной Российской друг и что ничего больше не желает, как чтобы он мог поселиться в соседстве от него: однако принужден им противиться при сем случае ради других Татарских Принцов, сродников его и соседов. В прочем положено, чтоб завтра учинить еще последнее противу его устремление, и [19] ежели не лучше удастся им, как и прежде, то будут стараться, чтоб вступить в договор. И как сей самый хан учинил не за долго прежде того обещание во всем подобное сему Российскому Двору чрез посланника, которого посылал для сего, то Бекович подумал, что во всем сем есть несколько правды и что надобно посмотреть, что может случиться.

Между тем Татары не преминули, согласно с присланным объявлением от хана, сразиться с ним паки на другой день; сие так сильно от них учинено противу их обыкновения, что великое число из них спешились, чтоб могли тем с большим устремлением нападать. Но однако как их отбили, побивши у них великое число людей, то хан прислал к Бековичу двух своих мурз, чтоб уведомиться, для чего он [20] пришел с военною силою в его области и чего желает. На то Бекович требовал, чтоб заперты от них были каналы, выведенные из реки, и чтоб она была отперта совершенно, дабы ей возъиметь обыкновенное свое течение. Татары ответствовали, что подлинно могли бы они отпереть реку, однако сие ни мало не поможет, для того что она идет чрез три рукава в озеро Аралл и так быстро, что им отнюдь не возможно оные запереть. Бекович им предлагал, чтоб они ему дали некоторое число аманатов, и что он сам пойдет с своим войском то делать. И как то было точно, чего Татары и желали, то они на все согласились, учинивши все отговорки, которые им казались быть нужны, дабы его тем способнее обмануть.

По силе сего договору, Бекович пошел с своим войском [21] отпирать реку, оставив несколько людей на хранение крепостей. Но аманаты, которые ему даны были и которых он употребил за проводников, повели его по степным местам, где не находилось никакой реки, кроме некоторых болот стоячей воды, да и той еще не могло становиться на всех людей, так что после пяти дней похода, Бекович и его войско возъимели крайней недостаток в воде. Тогда проводники, будто-б от себя, предложили им разделиться на разные корпусы и идти разными дорогами, дабы чрез то найти воду способнее и столько сколько надобно. Бекович видя, что уже он зашел далеко, принужден был согласиться на сие представление, хотя он несколько и догадывался, что от того случиться может. Когда Россиане разделились на разные корпусы, то Татары прибежав [22] окружили их одних после других и Бековича убили, также и большую часть из его людей, а прочих взяли в полон. Потом те, которые остались в крепостях, сели как наискоряе в суда и возвратились в Астрахань.

В сем состоит все, о чем я мог уведомиться в рассуждении сего неблагополучного отправления: ибо что касается до золотого песку, о котором разглашено в свете, будто сия река несет, то сие есть басня, которую не опровергать Двор Российской имел свои причины; но в самой вещи он ведал еще и тогда, что то за золотой песок, про которой сказывали, что сия река несет.

По сему то случаю река Кгеселл не имеет больше никакого сообщения с Каспийским морем, и что она вся идет с великою частию реки Аму в озеро Аралл». [23]

Известие о песошном золоте в Бухарии, о чиненных для оного отправлениях и о строении крепостей при реке Иртыше. (В журнале «Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащия», за 1760 г., том XI, за Январь месяц).

На стр. 3—20: о видах Петра Великого на Среднюю Азию; об экспедиции Бековича; о причинах гибели его отряда и о судьбе русских пленников в Хиве. [24]

Описание Каспийского моря и чиненных на оном российских завоеваний, яко часть истории Государя Императора Петра Великого, трудами тайного советника Губернатора Сибири.... Федора Ивановича Соймонова выбранное из журнала Его Превосходительства, в бытность его службы морским офицером, и с внесенными, где потребно было дополнениями Академии Наук Конференц-Секретаря Профессора Истории и Историографа Г. Ф. Миллера. СПБ. 1763 г. 8°, 380 стр.

Тоже было помещено в «Ежемесячных сочинениях и Известиях о ученых делах» за 1763 г. Янв. стр. 7—35.

Экспедиции Бековича посвящена 1-я статья: «О преждечиненных опытах и открытиях». [25]

Сообщаемые здесь известия об экспедиции кн. Черкасского основаны «отчасти на журнале Ф. И. Соймонова, отчасти на словесных объявлениях генер.-майора Тевкелева, который был при той же экспедиции, и на письменных доказательствах самого Государя Петра Великого».

Примечание: Мурза Тевкелев, участвовавший в экспедиции Черкасского, именовался по русски Алексеем Ивановичем, а в действительности прозвище его было — Кутлу Махаммет. До самой кончины своей он исповедывал магометанскую религию. Скончался в чине генерал-майора. («Сведения о роде Тевкелевых», Я. В. Ханыкова, в «Временнике Императорского Московского Общества Истории и Древностей» 1852 г. кн. 13, отд. смеси, стр. 19—21). [26]

Журнал, или поденная записка, блаженные и вечнодостойные памяти Государя Императора Петра Великого с 1698 г. даже до заключения Нейштатского мира. Напечатан с обретающихся в Кабинетной архиве списков, правленных собственною рукою Его Императорского Величества. (Издано Кн. М. М. Щербатовым). Ч. 2. СПБ. 1772 г., в 4°.

Под 1716 годом (на стр. 15-й) имеется следующая заметка: «В тоже время отправлен был из Либоу Капитан порутчик от гвардии князь Александр Черкаский в Астрахань, и оттоль велено ему ити Каспийским морем до урочища Аральского озера и Дарьи реки, где он же сказывал, что есть золотая руда: а для мореплавания приданы ему были морские [27] офицеры, Александр Кожин, Князь Василий Урусов; а сколько с ним было людей, и что там делалось, и как он сам пропал и людей потерял, тому находится после сея дневные записки в приложениях обстоятельное известие».

Известие это помещено на стр. 341—397, под заглавием: «Известия об отправлении на Каспийское море и в Хиву Князя Черкасского». Здесь напечатано 32 документа «из Кабинетской архивы», относящихся к экспедиции Бековича, за период с 29 Мая 1714 г. по 15 Декабря 1717 года. [28]

Редкое и достопамятное известие о бывшей из России в Великую Татарию экспедиции, под именем посольства, принадлежащее к пользе в службе находящимся и в коммерции упражняющимся. Всеавгустейшей Монархине посвященное ротмистром Василием Могутовым. СПБ. 1777 г. 8°, 63 стр.

Сведения об экспедиции Бековича сообщены составителю брошюры ген.-майором Тевкелевым, который в 1717 г. от отряда Бековича был командирован в Индию «для расследования тамошних обстоятельств, а особливо о тех местах и реках, где достают золото, но, задержанный персидскими властями в Астрабаде, не мог исполнить возложенное на него поручение. [29]

Изложив ход и судьбу экспедиции, автор описывает торговые сношения русских с средне-азиатскими народами, сообщает сведения об Аральском и Каспийском морях; о смежных с Россией азиатских государствах, народах и городах; о горах, содержащих золотые розсыпи, и о прочем.

В рецензии, помещенной в «С.-Петербургском Вестнике» за 1778 г. (часть I № 1, на стр. 61—65), между прочим, было обращено внимание на то, что Могутов, составляя свою брошюру в Оренбурге, не знал, что еще в 1763 г. Г. Миллером было издано со слов ген. Тевкелева и по другим источникам подробное и обстоятельное описание экспедиции кн. Черкасского. [30]

Странствование Филиппа Ефремова в Киргизской степи, Бухарии, Хиве, Персии, Тибете и Индии, и возвращение его оттуда чрез Англию в Россию. 3-е вновь переделанное, исправленное и умноженное издание Магистра исторических наук Петра Кондырева. Казань. 1811 г.

1-е издание этой книги вышло в С.-Петербурге в 1786 г., под заглавием «Десятилетнее странствование и приключение в Бухарии...» 2-е издание — в 1794 г.

Унтер-офицер Ефремов, раненный, был взят в плен в 1774 г.

На стран. 89—95, сообщается, что находясь в Бухаре Ефремов узнал, «что из числа бывшего с Александром Бековичем войска Хивинский хожа (духовного сана из древнего поколения), сохранив [31] сто человек, отослал их тайным образом в Бухарию к Абалфаис хану, который потом содержал оных в милости и препоручил им охранять свой двор».

Из числа этих участников экспедиции Бековича Ефремов застал в Бухаре 5 человек, «из коих двум было каждому около ста пяти лет, а трем несколько по менее. Старики сии рассказывали Ефремову об участи Абалфаис хана, о Каплане (русском пленном, возведенном этим ханом в княжеское достоинство), и о своих делах и страданиях». Приключения этих русских людей в Бухаре подробно описаны в брошюре Ефремова. [32]

Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранные из достоверных источников (Иваном Голиковым) и расположенные по годам.

Часть IV. М. 1788 г.

На стр. 333—385 сообщается, что в 1714 г. Петр I получил донесение от Сибирского Губернатора князя Гагарина о находимом в Малой Бухарии в Калмыцком владении, при городке Эркети, в реке Дарье песочном золоте.

«Великий Государь, когда получил вышеупомянутое от князя Гагарина доношение, сообщил о том бывшему тогда в С.-Петербурге посланцу Хивинского хана; а сей не токмо оное подтвердил, но и прибавил еще, что и в Большой Бухарии при р. Аму-Дарье такое ж песочное находится золото, и [33] обнадежил, что хан его, владеющий сею страною, где река оная впадает в Аральское море, Россиянам оказывать будет всякое вспоможение, ежели послано будет туда некоторое число людей, для получения точнейших известий.

Сии объявления казались попечительному о благе отечества Государю весьма важными. И Его Величество положил тогда же исследовать в обоих оных местах подлинность оного. Проницание его видело, что если и не найдется искомое в реках тех золото, но по крайней мере найден будет новый способ к получению оного посредством торговли чрез те страны с самою Индиею. А таковое предведение и оправдалось времянем; ибо Бухарские и других тамошних народов караваны в пограничные Российские города, а паче в Оренбург, ежегодно приходить [34] начавшие, доказали, что между Индиею и Бухариею беспрестанная происходит торговля, и последние привозят к нам не только Индийские товары и дорогая каменья, но и золото и серебро».

Дополнение к деяниям Петра Великого (собранные Иваном Голиковым).

Том ХI-й М. 1794 г.

На стр. 89—90, помещен указ данный Петром I морскому поручику Кожину 27 Января 1716 года и состоящий из 5 пунктов:

«1) Ехать тебе в Астрахань, и там взять две скампанеи» .. и проч. [35]

Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России. (Ив. Голикова).

Часть V. М. 1788 г.

На стр. 122—129, о назначении в 1716 г. экспедиции князя Черкасского и о посылке Кожина в Индию, и новые инструкции им обоим данные Государем.

На стр. 380: Повеление Петра I Князю Черкасскому о посылке из Хивы в Индию чрез Персию надежного человека и знающего восточные языки, для ознакомления с тамошними обстоятельствами.

Часть VI. М. 1788 г.

Стр. 17—18: Кожин отказывается выступать в поход с Бековичем, называя его изменником. Отдача Кожина под суд. Оправдание его, что Бекович ложно [36] доносил о следах старого течения р. Аму-Дарьи, у Красноводского залива. Вторичная посылка Кожина на Каспийское море вместе с поручиком князем Урусовым.

Стр. 58—68: Намерения, какия имел Петр Великий, посылая экспедицию Бековича и предпринимая исследование Каспийского моря. — Снаряжение экспедиции и выступление ея. — Посылка по указу Петра I мурзы Тевкелева чрез Персию в Индию и задержание его в Астрабаде. — Столкновения с Хивинцами отряда Бековича и гибель его. — Последующая участь русских войск, оставленных на Каспийском море. — Тяжелое впечатление произведенное на Государя неудачею экспедиции.

На стр. 306 — 310: Косвенная польза, достигнутая посылкою Петром Великим экспедиций в Хиву, Бухарию и в Калмыцкия владения. [37]

Часть VIII. М. 1789 г.

На стран. 32 (в примеч.), говорится, что неудача экспедиции Бековича побудила Монарха «к сочинению плана, как укрепить линию, граничащую с обитающим в степях Киргизским народом, и по сему то Мудрого Государя плану оная была по нем сделана, и построен Оренбург и другия крепости». [38]

C. A. von Halem: Leben Peters des Grossen. Vols. 1 -3. Munster und Leipzg. 1803-1804, 8°.

На Русском языке:

Жизнь Петра Великого, описанная г. Галемом. Перевод с немецкого. Печатано по Высочайшему повелению. 8°.

Часть II. СПб. 1813 г.

На стр. 431 — 482. «Государю донесено было, что река Аму-Дарья не задолго пред тем имела исток в Каспийское море, но что живущие по восточному берегу сего моря Туркоманы или Трухменцы, для обеспечения себя от нападений, которые бы могли быть предприняты по реке сей на их землю, отвели исток сей посредством плотины в Аральское море. Желание в том удостовериться и узнать, не можно [39] ля паки восстановить сообщение реки сей с Каспийским морем, составляло один из главнейших предметов отправления в Хиву Бековича. По собрании некоторых предварительных о том сведений, предпринял он сие путешествие в 1717 г. из Астрахани чрез Каспийское море, и пристав к берегу в заливе, названном потом по имени его Александровским, достиг в скором времени владений Хивского хана. Трудность пути в стране, представляющей от самых берегов Каспийского моря совершенную пустыню, соделывала для него обещанное со стороны хана пособие в сем предприятии почти необходимым; почему отправив несколько человек вперед с требованием сего пособия следовал он сам за ними с малым числом своей команды. Но вероломный хан, убедив Бекевича [40] разделить всю команду его на малые партии и отправить оную разными дорогами, под предлогом, что таким образом оные удобнее могут быть снабжаемы всем нужным, напал с знатным числом собранных им Киргис-Кайсаков и Трухменцов на Россиян и, перерубив большую часть оных, остальных забрал в плен. Бекевич лишен был так же жизни; оружие, пушки и разные военные снаряды, кои взяты им были с собою, достались в руки неприятелей и только та часть его команды, которая оставалась в построенных им на берегу Каспийского моря укреплениях, возвратилась в Россию». [41]

Собрание собственноручных писем Государя Императора Петра Великого к Апраксиным. Часть II. М. 1811 г.

На стр. 16—17, помещено след. письмо: «Господин Адмирал! Капитан от Гвардии Князь Черкасской, которой посылан был на Каспийское море, у нас был, которого ныне мы паки отправили тудаж для окончания того дела (за которым он ездил) и для того к порутчику Кожину извольте от себя отписать, чтоб он был ему послушен, а имянно: оного Кожина велено ему отправить под образом купчины до Индии, и для того его отлучения пошлите для вымеривания Каспийского моря из морских офицеров кого иного, также и сверх того пошлите туда с Бековичом из морских [42] офицеров и навигаторов человек 5 или 6, которые б все Русские были, а пункты такие ж, какие даны были Кожину, посылаем при сем не вписав имени; извольте вписать отдать, кого на его место пошлете».

Из Либау в 14 день. «Петр». Февраля 1716 г.

На стр. 22: В письме от 5 Марта 1716 г., из Данцига, упоминается о высылке пасов тем офицерам, которые будут отправлены на Каспийское море вместо Кожина. Промедление в высылке их произошло, «затемчто канцелярия посольская была назади». [43]

Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 гг. гвардейского генерального штаба капитана Николая Муравьева, посланного в сии страны для переговоров. М. 1822 г. 4°. С Атласом рисунков, в лист.

В предисловии говорится следующее: «Господину главнокомандующему в Грузии ген.-от-инф. и кавалеру Алексею Петровичу Ермолову угодно было послать экспедицию к восточным берегам Каспийского моря, дабы склонить Туркменов, по оным обитающих, к приязненным сношениям с Россиею...

Поручение сие клонилось к исполнению видов императора Петра Великого, который желал установить чрез обширные степи, называемые [44] нами Татариею, постоянную торговлю с Индиею. Исполинское намерение сие рушилось тогда с умерщвлением князя Бековича, ходившего с отрядом в Хиву и погибшего там с войском. Нарушив договоры и клятвы, по коим князь явился в лагерь к Хивинцам, они схватили его, принудили под предлогом недостатка в продовольствии на столь значительное количество войска расположить отряд по селениям и, пользуясь таковым раздроблением его, перерезали всех и самого его умертвили мученически. Прочия войска, высаженные еще кроме того в трех местах на берег Каспийского моря, именно: в Мангышлаке, Александр-Бае и Красноводске, принуждены были отплыть обратно в Астрахань, оставив начатые ими укрепления. Несчастная участь Бековича показала хищническия и [45] коварные расположения Хивинцев, и с тех пор правительство наше не возобновляло сего предприятия».

«Путешествие в Туркмению и Хиву» составляло часть записок Н. Н. Муравьева, которые впоследствии полностью и с подлинной рукописи стали печататься в «Русском Архиве», под заглавием:

Записки Николая Николаевича Муравьева-Карского.

Здесь, между прочим, встречаются отдельные указания на следы, остававшиеся в тех краях от экспедиции Бековича.

Так, в «Русском Архиве» за 1887 г. № 9:

На стр. 16, сообщая о посещении в 1819 г. протока сухой реки Усбоя, составляющей русло [46] древней Аму-Дарьи, Муравьев добавляет, что по возвращении своем из Хивы он узнал, «что устье сей реки хотя занесено песком, но еще приметно, и что на берегу оной построена деревянная изба на подобие русских изб, о построении коей старики от своих отцев по преданию ничего не знают. Жители же о сю пору не смеют ломать оной, боясь приступиться к ней, как к какой нибудь святыне. Удивительно, что дом сей так долго держится. Впрочем он не мог быть построен прежде времен Петра Великого во время экспедиции князя Бековича для отыскивания золотого песка. Так как места сии были прежде населены другими поколениями Трухменцов, то и не мудрено, что жители нынешнего Балкана не имеют никаких преданий о построении сей избы. Что она так долго стоит, [47] можно приписать к редким дождям, случающимся в тех странах».

На стр. 30: В числе различных предположений о причинах приезда Муравьева (в Октябре 1819 г.) в Хиву, иные из советников хана «думали, что я приехал требовать воздаяния или мщения за убиение князя Бековича, в 1717 г. случившееся».

В продолжении этих Записок, в «Русском Архиве» за 1888 г. № 3.

Муравьев сообщает, что в 1821 г., находясь в укреплении Вознесенском (на восточном берегу Каспийского моря), «14 Сентября я поехал на трех учебных судах к Кайпате и смотрел пещеру, которая высечена в [48] каменной скале. Вход в нее имеет не более аршина в поперечнике и совершенно круглый; войдя в оный, спускаются немного вниз и входят в комнату, которая имеет сажень ширины, сажень вышины и около 3-х длины. Работа сия не Туркменов, они не имеют и орудий для такой работы: непомерная лень не позволяет им никогда приняться за сие. Надобно думать, что сия пещера очень древняя и была высечена какими нибудь зашельцами, для предохранения себя от нападения разбойников; и в самом деле два человека с ружьями, которые запасутся продовольствием и водой, отобьются в сем месте от большего числа хищников. Статься может, тоже, что пещера сия вырублена Русскими во времена Бековича; тут, может быть, был передовой караул, ибо пещера сия [49] находится на самой дороге хищников».

На стр. 405: в Сентябре 1821 г., Муравьев пишет, что по словам Ладыженского, побывавшего на вост. берегу Каспийского моря, «в его время, т. е., лет 60 тому назад, укрепление князя Бековича на Красноводской косе было все затоплено водой, и одна из батарей оного составляла только остров. Сие было в 1764 г. Ладыженский рыл на сем острову и нашел уголь. Туркмены же говорили ему, что на сем месте была прежде деревянная стена и каменная башня». [50]

Краткая летопись войнам, веденным Русскими против Персиян, составлена поручиком М. Ладыженским, под руководством генерал-лейтенанта графа Сухтелена. (В «Отечественных Записках», изд. Свиньина, за 1827 г., часть ХХХII-я, № 90).

На стр. 58—68 изложен ход экспедиции в Хиву князя Бековича-Черкасского. [51]

Собрание писем Императора Петра I к разным лицам с ответами на оные. Издал В. Берх.

Часть II-я. СПБ. 1829 г.

На стр. 359—360: Письма князя Александра Бековича-Черкасского к Императору Петру I-му:

1) от 4 Авг. 1715 г., где он доносит, что прибыл к местности Актан, где в прежнее время впадала в Каспийское море р. Аму-Дарья, ныне отведенная у урочища Харакая (в 4-х верстах от Хивы) особою плотиною в Аральское море.

2) от 24 Октября 1715 г.: об окончании изготовления карты Каспийского моря, и о своем возвращении в Астрахань. [52]

Именной Высочайший указ от 14 Февр. 1716 г. Капитану Гвардии князю Черкасскому: Об осмотре рек Аммударьи и Сырдарьи, и о приведении ханов Хивинского и Бухарского в подданство России. (1-е Полное Собрание Законов. Том V. СПБ. 1830 г.).

Статья № 2993 (стр. 197— 198); «Надлежит над гаваном, где бывало устье Аммударьи реки, построить крепость человек на 1000...» Всего 13 пунктов.

Инструкция Императора Петра I Поручику Кожину, от 14 Февр. 1716 г.: Об отыскании и описи водяного пути в Индию. (1-е Полное Собрание Законов, Том V. СПБ. 1830 г.). [53]

Статья № 2994 (стран. 198): «Ехать ему, как его отпустит капитан-поручик князь Черкасский...» (из 5-ти пунктов).

Эти же две инструкции Императора Петра I князю Черкасскому и поручику Кожину были напечатаны в «Собрании писем Императора Петра I», изданных В. Берхом. Часть III, СПБ. 1830 г. на страницах 12—18. [54]

Именной Высочайший указ от 15 Ноября 1717 г., объявленный из Сената. (1-е Полн. Собр. Зак. Т. V, СПБ. 1830 г.).

Статья № 3116 (стр. 518): Великий Государь указал:

1) ............

2) Новопостроенную крепость при море Каспийском содержать как возможно, и оную не покидать, а между тем временем нынешнею зимою послать нарочного из офицеров доброго и с ним Александра Кожина для осмотрения той крепости и в ней людей, и уведомиться подлинно, возможноль оную содержать впредь без большой трудности или нет, а буде не мочно за какою нуждою необходимою, тогда тому посланному офицеру людей из той крепости вывесть и привесть с собою в Астрахань (покамест жары не наступили).

3) ............ [55]

Именной Высочайший указ от 2 Марта 1718 г. Поручику князю Урусову: Об осмотре по Каспийскому морю бывшего протока р. Аму-Дарьи и прочих мест, и о положении на карту Каспийского моря с промером и описание берегов оного. (1-е Полн. Собр. Зак. Т. V. СПБ. 1830 г.).

Статья № 3177 (стр. 549—550):

1) В Астрахань кой-час приедешь, ехать с Кожиным и Травиным на левую сторону и несколько взять из остальцов, кои были с Бековичем на море и крепость делали, до того места где Бекович строил крепость, которое недалече от Астрабата, где будто бывал проток Аму-Дарья реки; и приехав, осмотреть оную протоку, в прям ли протока или, как Кожин сказывает, что залив, понеже в степи перегородило оную горами песочными.....» и проч. [56]

Резолюция Кабинет-Министров, от 29 Сент. 1736 г., на сообщение Сената: О платеже окупных денег, при выкупке Русских из плена. (1-е Полное Собрание Законов. Том IX. СПБ. 1830 г.).

Статья № 7072 (стр. 949—950):

Резолюция эта, имеющая общий характер, состоялась по следующему частному случаю: «Военная Коллегия представляла, что явился вышедший из Хивинского полона Подпрапорщик Иоган Фридрих Вегнер и объявил, что в 1716 году из Харькова с князем Черкаским командирован в Хиву, где и полонен, и в 1735 г. из того полона выкупил его в Хиве греческий купец Граф Бондыс за 42 червонца, на 109 рублей Российских......» [57]

Именный Высочайший указ Императрицы Екатерины II, от 2 Мая 1784 г., данный правящему должность ген.-губернатора Уфимского и Симбирского генерал-поручику Апухтину: О мерах для укрощения своевольства Киргиз-Кайсаков. (1-е Полное Собрание Законов. Том XXII. СПБ. 1830 г.).

Статья № 15991, (стр. 144):.. . ... в следствие чего повелеваем вам:

1—9) ...........

10) Стараться большую Киргиз-Кайсацкую Орду и Каракалпаков приласкать и обратить в подданство наше; а хотя до сего времени в рассуждении первой почиталося препятствием, что в оной начальствуют Салтаны, произшедшие от Хивинского Хана, который варварским образом поступил с [58] известным князем Бековичем, но преступление предка не навлекает мщения на потомка его, и особливо когда оно уже самим временем в забвение приведено, почему не может быть никакое помешательство в прянятии сего Салтана в подданство Наше и в утверждении ему Ханского чина.

11) ............ [59]

Иакинф (Бичурин), монах: Историческое обозрение Ойратов, или Калмыков, с ХV столетия до настоящего времени. СПБ. 1834 г.

Тоже самое повторяется у Вл. Броневского: Описание Донской земли, нравов и обычаев жителей («Истории Войска Донского»,часть 3-я. СПБ. 1834 г. стр. 71—72).

Страницы 184—186: «Кубанский Султан Бахты-Гирей в начале 1715 года нечаянно напал при Астрахани на (Калмыцкого) хана Аюки и захватил собственные его кибитки со всем имуществом. Сам Аюки с своим семейством едва спасся уходом к отряду Российских войск, которых князь Александр Бекович Черкасский вывел из Астрахани к реке Богде для прикрытия Хана. Сии войска стояли в строю, когда Кубанские Татары проходили мимо их; и хотя [60] Хан просил Бековича стрелять по них, но князь отказал ему в том, под предлогом, что без Царского указа не может учинить сего. Злобствующий Хан тотчас придумал средство отмстить Бековичу. Он тайно известил Хивинского Хана, что сей князь под видом посольства идет в Хиву с войском, и Хивинцы по сему известию скрытно приготовились к встрече Бековича. Известно, что сей воин со всем отрядом своим погиб в Хиве самым несчастным образом.

Вскоре после сего Хан Аюки примирился с Бахты-Гиреем.... ..... В 1717 г. Бахты-Гирей учинил набег на пределы Губерний Пензенской и Симбирской, произвел там великое опустошение в селениях и увел с собою несколько тысяч человек в неволю. Когда же Начальники Волжских городов, [61] мимо которых Кубанцы проходили, требовали от Аюки войска для защиты, то Хан отвечал, что он не может сделать сего без указа, так как некогда Бекович не смел без Царского повеления стрелять в Кубанских Татар, когда они грабили Калмыков под Астраханью». [62]

Висковатов (Александр Вас.): Князь Александр Бекович-Черкасский. (В «Энциклопедическом лексиконе», издававшемся А. Плюшаром. Том V. СПБ. 1836 г.).

Статья эта (на стр. 203—204) заключает в себе специально одни биографическия сведения о Бековиче. — Об экспедиции его была особая статья. [63]

Штукенберг (Ив. Федор.): Экспедиция Бековича в Хиву. (В «Энциклопедическом лексиконе», издававш. А. Плюшаром. Том V. СПБ. 1836 г.).

Экспедиции Бековича посвящены страницы 204—208.

Дополнением этой статьи может служить следующая заметка:

Эристов, кн. Дм. Алексеевич: Аюки, хан Калмыцкий. (В «Энциклопедическом лексиконе», изд. А. Плюшаром. Том III, СПБ. 1835 г.).

Здесь, на стр. 526—527, говорится: «В 1715 г. Кубанский султан Бахты-Гирей пришел на Волгу и нечаянно напал у Астрахани на хана Аюки........ Сам Аюки едва ушел с женою к русским [64] полкам, коими командовал гвардии капитан князь Александр Бекович-Черкасский. — Полки сии собраны были для хивинского похода, и при сем случае выведены для охранения Аюки. Хан просил, чтобы Русские вступили с Кубанцами в бой, но Бекович отвечал, что сего не может сделать без указа, ибо имеет повеление только охранять особу хана. Впоследствии Бекович убит в Хиве; полагают, что виною погибели его был Аюки. Желая отмстить князю за его отказ стрелять по Кубанцам, хан сей известил Хивинцев, что Русские, под видом посольства, идут на них войною; Хивинцы же, соединившись с Аральцами и Трухменцами сделали засаду и истребили Русских». [65]

Бларамберг, И. Ф.: Топографическое и статистическое описание восточного берега Каспийского моря от Астрабадского залива до мыса Тюк-Караган. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества». Книжка IV. СПБ. 1860 г.).

(Описание это составлено в 1836 году).

На стран. 75—76: «У самой вершины малого Красноводского залива, там где соединяются две косы, составляющия оконечность Красноводской, видны еще остатки укрепления, построенного в 1717 году князем Бековичем. Место это в 1764 г., когда обозревал берега эти инженер-майор Ладыженекий, залито было морскою водою; но мыс, на котором добывается пресная вода, оставался наружи. Вал и бастионы этого укрепления [66] обозначаются весьма ясно, хотя и занесены ракушею; вал имеет более аршина возвышения над землею, а ширины — более сажени. Ров зарос мелким камышем, в котором гнездится множество змей. Все укрепление имело вид кронверка. На поверхности земли видно здесь еще много остатков, свидетельствующих о пребывании Русских, как-то: обломки кирпичей, стекол, уголь и проч.; в земле же на кладбище отрываются человеческия кости, гробовые доски, ржавые железные вещи, ядра, кремни, медные пуговицы и проч. Перед укреплением находятся два озера с стоячею морскою водою, тяжелые испарения коих заражают воздух. Вода в этих озерах покрыта у берегов плесенью и совершенно красного цвета, от присутствия водянисто-окисленного железа; тут же есть в одном [67] месте родник с соленою водою, которая остается холодна в самые жаркие дни.

Затем, к помянутым озерам примыкают еще остатки довольно обширной пристройки, сделанной частию из твердого черного камня (порфира), привезенного из Балкуинских гор: тут находилось русское кладбище. Укрепление было построено, как кажется, на 1000 человек. Для этого числа людей и по малому времени, которое они тут находились, кладбище слишком обширно, и похороненных очень много, что ясно доказывает великую потерю в людях, претерпенную в отряде, который был тут расположен». [68]

Каменский: Князь Бекович-Черкасский. (Повесть).

В сборнике: «Повести и рассказы Губера, Основьяненко, Кукольника и Каменского». СПБ. 8° (без означ. года). Страницы 57—92. [69]

Малиновский. А. Ф.: Известие об отправлениях в Индию Российских посланников, гонцов и купчин с товарами и о приездах в Россию Индейцев, — с 1469 по 1751 год. (В «Трудах и Летописях Общества Истории и Древностей Российских, учрежденного при Императорском Московском Университете». Часть VII М. 1837 г.).

На стр. 174: «При отправлении 1716 года в Бухару и Хиву Гвардии Капитана Князя Александра Бековича Черкасского, послан был с ним же в Индию купчина Александр Кожин с грамотою к Шаху Шуалему. В оной просил Государь Петр I, чтоб Шах благоволил того купчину к себе допустить, приняв от него грамоту Царскую, оказал бы к нему свою милость и позволил [70] присланные с ним Российские товары распродать, а Индейские купить повольно и беспошлинно.

Кожин в Индию не доехал; ибо Хивинский хан Ширгазый вероломным образом умертвил Российского посла Князя Черкасского, а купчину Кожина между прочими Посольской свиты людьми захватил в плен». [71]

Руссов, Ст.: Путешествие из Оренбурга в Хиву Самарского купца Рукавкина, в 1753 году, с приобщением разных известий о Хиве с отдаленных времен доныне. (В «Журнале Министерства Внутренних Дел» за 1839 г., часть XXXIV, № 12).

На стр. 366—372. Изложение хода экспедиции Бековича-Черкасского.

На стр. 882—383. Купец Рукавкин описывая свое путешествие в 1753 г. от Оренбурга к Хиве замечает: «Река Эньба впала в Каспийское море. Мы ее переходили и шли тою же дорогою, где переправлялся и шел князь Александр Бекович Черкасский (посыланный от Петра I с командою), два дня до горы, называемой Юрняк. По оному пути есть озера с пресною водою, также и травы для скота довольно...» [72]

Записка о поездках Александра Бековича князя Черкасского к восточному берегу Каспийского моря и о сухопутной экспедиции его в Хиву (1714-1716 г.).

(В «Москвитянине» 1842 г., № 12, стр. 373—394).

Это, вероятно, перепечатано с официальной Записки об экспедиции 1717 г., составленной по архивным документам в 40-х годах, когда, после неудачного похода в Хиву в 1839—40 гг., по Высочайшему повелению собирались документы, касающиеся предприятия Бековича.

В Записке изложен весь ход экспедиции, начиная с первых поездок князя Черкасского на Каспийское море.

В приложениях помещены:

1) Донесение Казанского губернатора от 25 окт. 1717 г. об истреблении отряда Бековича. [73]

2) Донесение графу Ф. М. Апраксину из Астрахани (1718 г.) от фон-дер-Вейде, об участи отряда.

3) Письмо к гр. Ф. М. Апраксину кн. Черкасского о снабжении войска жалованьем, и о прочем.

4) Письмо к нему же от Александра Кожина (из Астрахани) с жалобой на действия князя Черкасского. [74]

Ламбин, Н. П.: История Петра Великого. СПб. 1843 г. 8°.

На стр. 650—651: «рассказы о золотом песке, которым издревле славилась р. Аму-Дарья, и мнение одного Туркменского ученого ходжи (пильгрима в Мекку, потомка Пророка или одного из трех первых халифов) о возможности обратить течение этой реки, по ея прежнему ложу, в Каспийское море, обратили внимание Петра на Хиву и внушили ему отважную мысль, проложить водяной путь чрез эту область в Бухару и в самую Индию. Он не любил откладывать в даль исполнение подобных предначертаний и в 1714 г. отправил князя Бековича-Черкасского в Хиву, чтобы собрать сведения о местности. Черкасский возвратился в 1716 г. с надеждою на успех этого [75] предприятия и тотчас снова был отправлен на Каспийское море, — уже с 6.000 чел. войска. Ему поручено было заложить крепости в Хиве, склонить ханов Хивинского и Бухарского к подданству России, проведать о золотом песке в р. Сыр-Дарье и послать купеческий караван, и с ним инженеров, вверх по р. Аму-Дарье в Индию. Черкасский, переплыв Каспийское море, привел в ужас хивинцев, но погиб от собственной неосторожности. Обласканный ханом, князь отправился к нему с немногими спутниками для личного свидания и был вероломно схвачен и умерщвлен. Большая часть его отряда подверглась той же участи. Две заложенные им крепости были разрушены. Единственным плодом этого неудачного похода было описание восточного и северного берегов Каспийского моря, сделанное, [76] по поручению Черкасского, поручиком Кожиным. Несчастие Черкасского без сомнения не отвратило бы Петра от предпринятого им намерения; но, вероятно, противуречие вновь собранных сведений о р. Аму-Дарье с прежними показаниями заставило его отказаться от предприятия на Хиву, между тем как возроставшия беспокойства в Персии внушили ему другие планы». [77]

Сведения о Хивинском Ханстве. (В «Журнале Мануфактур и Торговли» за 1843 г. часть II, № 4).

Статья полковника Иванина. (См. «Географическия Известия» 1849 г. вып. 4-й, стр. 159).

В числе многих доказательств подтверждающих справедливость предания о прежнем течении р. Аму-Дарьи в Каспийское море, автор (на стр. 91—92) приводит между прочим и следующее:

«Петр Великий, по предложению самих хивинцев решившийся основать укрепление при Балханском заливе, и давший секретное приказание Бековичу основать другое укрепление при плотине и пустить воду в старое русло Амин-Дерьи, не мог ошибаться до такой степени: он не мог жертвовать людьми и деньгами без точных сведений и основательных доводов». [78]

Вместе с тем, в виде возражения против статьи «Аму-Дарья» помещенной в «Энциклопедическом лексиконе», высказывается, на стр. 94, следующее замечание: «Автор статьи (в Энциклопед. лексиконе) уверяет также, что Петр Великий, стараясь разыскивать древнее русло Амин-Дарьи, гнался более всего за золотоносными ея песками, между тем как все распоряжения его и наставления, данные Бековичу, ясно показывают, что не песок золотой, а виды торговые и политические, виды достойные обширного гения Петра Великого, руководили им в этом предприятии, хотя по всей вероятности оно было слишком преждевременно.

Статья «Аму-Дарья», вызвавшая это возражение, принадлежала перу Осипа [79] Ив. Сенковского и была помещена во II томе «Энциклопедического лексикона», издававшегося А. Плюшаром (СПБ. 1835 г.).

Здесь на стр. 145, Сенковский, отвергая вероятность существования старого русла Аму-Дарьи, приписывает происхождение предположения о нем ошибке Геродота, «который не зная ничего положительного о существовании Аральского озера, окруженного тогда на большое расстояние дикими и недоступными племенами, написал в одном месте наугад, что Оксус впадает в Каспийское море», и с тех пор «ныне стараются одни отыскать древнее его устье, другие доказать возможность возвращения ему прежнего корыта и соединения его с Каспийским морем». Далее говорилось: «Петр Великий, извещенный, что в Аму находится [80] золотой песок, обратил первый внимание на эту реку, и следствием известия была экспедиция Бекевича, основанная на ошибочном предположении будто Еркень (Яркенд) впадает в Аму». [81]

Некоторые сведения об отношениях Русских к Хиве и Туркменам с 1715 по 1720 год. Сообщил и снабдил примечаниями Н. Михаилов. (В «Прибавлении к Астраханским Губернским Ведомостям» 1843 года, №№ 43—45, от 23 Октября—6 Ноября, стр. 279—283, 287—290, 293—294).

«Сведения эти заключаются в письмах на Татарском языке и показаниях того времени на Русском. Как те так и другия относятся до бывшего в Астрахани в 1715 г. Хивинского посланника Ашур-Бека, действий в 1715—1719 гг. Туркмен Тюк-Караганских и экспедиции Бековича-Черкасского. Подлинные хранятся в Архиве Астраханского Калмыцкого Управления». [82]

Содержание:

1) Письмо от двух знатных хивинцев в Марте 1715 г. к Ашур-Беку, хивинскому посланнику в России.

О смерти Ядыгер-хана (Хивинского) и о вступлении на его место Аранга.

2) Письмо Ашур-Бека к Астраханскому Обер-Коменданту Чирикову от 5 Марта 1715 г.

С жалобой на задержание его в Астрахани. Заявляет о данном ему Петром I поручении: отвести 6 пушек к Хивинскому хану в дар, и ехать в Индию для покупки попугаев и барсов.

3) Письмо Ашур-Бека к Чирикову в Апреле месяце 1715 г.

Об отобрании у него пушек, ядер и пороха. [83]

4) Письмо Ашур-Бека к Чирикову в июле 1715 г.,

что его задерживают в Астрахани без объяснения причины, и не выдают кормовых денег и дров.

5) Письмо хивинского посланника Ашур-Бека к Обер-Коменданту Чирикову, от 3 Июня 1715 г.

«..... В знак милости мне пожалованы Белым Царем 6 пушек с порохом, ядрами и пенькой, также 8 пар соболей и 5 драгоценных занавесей. Пожалованное Царем назад не берется, так как вода из моря назад не обращается; но Вы отобрали у меня пушки. Скажите, по указу Государеву Вы их взяли или сами собой?». [84]

6) Письмо из Тюк-Карагана полученноев Астрахани 25 Июля 1715 г. от старшин и тамошних туркмен.

О пребывании в Тюк-Карагане Бековича-Черкасского, которого Туркмены в письме именуют Девлет-Гирей-султан, (что по персидски означает: обладатель счастья, завоеватель), и которому по дружбе к русским они «оказали вспоможение и он объявил нам свою любовь».

7) Письмо Хивинского посланника Ашур-Бека от 1 Ноября 1715 г. к Обер-Коменданту Чирикову.

С жалобами на отобрание подарков и задержание его. Также извещает об убиении в Хиве хана и вступлении на его место Ширгазы из Бухары, который знает Ашур-Бека и ценит его. [85]

8) Письмо из Тюк-КараганавАстрахань от Туркмен (1717 г.).

Об оказанной ими помощи русским, выброшенным на берег. «Мы выручили 97 человек подданных царских и в знак доброжелательства нашего воевали за них».

9 и 10) Два письма от Туркменского Шидамет Султана к Астраханскому Обер-Коменданту Чирикову, полученные 6 Мая и 16 Авг. 1717 года.

Здесь говорится: «Для Царя Вашего мы все до одного с Девлет-Гиреем Султаном друзья».

11) Письмо от Тюк-Караганских Туркмен к Обер-Коменданту Чирикову, полученное 17 Сентября 1717 года.

«..... За дружбу с Девлет-Гиреем мы с Хивой поссорились.... [86]

........ Хаджи Нефеса он (Бекович) сделал караван-башей (проводником) и пошел в путь. Но Хаджи Нефес, видя в дороге недоброе, бежал с двумя калмыцкими ясырями домой».

(Далее, о желании туркмен поддерживать торговые сношения с русскими).

«... С Девлет-Гиреем до Кизилсу (Красноводска) мы отпустили 70 человек; за это он обещал нам 140 четв. муки... Одну половину муки белой, другую черной. В доказательство дружбы пришлите нам эту муку».

12) Письмо от Туркменца Шидамет Султана и других старшин к Обер-Коменданту Чирикову, полученное в Астрахани 17 Сентября 1717 г.

«.... Мы живем в Мангишлаке .... сделались врагами Хивы и... надеемся на милость Вашу. Пожалуйста не откажите в провианте». [87]

13) Письмо Хивинского посланника Ашур-Бека к князю Гагарину, от 25 Сентября 1717 года,

что 25 месяцев его задерживают в Астрахани.

14) Письмо Туркменца Старшины Бакши, полученное в Астрахани 19-го Октября 1719 г.

О задержании Мангишлакскими туркменами 3-х русских под предлогом, что, русские должны им 75 кулей муки.

15) Показание Туркменца Тлева Шейдякова, данное 16 Августа 1717 года в Астрахани.

О русских гарнизонах в Тюк-Карагане и Красноводске; о походе Бековича, и о посылке Туркменами для проведывания о Бековиче. [88]

16) Показание 13-го Июля 1720 года, Астраханского подъячего Волковоинова, освобожденного из плена от Туркмен Калмыками и бывшего в экспедиции Бековича.

О походе Бековича, взятии в плен его отряда и о прочем. [89]

Данилевский, Г. И. (подполковник генер. штаба): Описание Хивинского ханства. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества». Кн. V. СПБ. 1851 г.).

(Описание составлено в 1843 г.).

На стр. 110, при перечислении городов Хивинского ханства, упоминается о г. Порсу  — 108 верстах на северозапад от Хивы:

«Это место возбуждает горестное воспоминание о предательском убийстве князя Бековича-Черкасского, который, после заключенного с Хивинцами мирного договора, был приглашен сюда с небольшою свитою на пир, и, по окончании трапезы, убит, вместе с прочими Русскими.

Бекович приехал с малым конвоем и без оружия. Хивинцы, под предлогом лучше угостить гостей, рассадили за обедом [90] каждого Русского между двух Хивинцев; притворными изъявлениями радушия усыпили всякое подозрение Русских и, при конце трапезы, по условному знаку, выхватили спрятанные под одеждой кинжалы и умертвили доверчивых гостей своих всех без изъятия». [91]

Лебедев В.: Посольство в Хиву в 1716, 1717 и 1718 годах. (В «Журнале Министерства Народного Просвещения» 1846 г. часть 51, отд. II, стран. 137—155).

Сведения об этом посольстве заимствованы из журналов Соймонова и Тевкелева.

Извлечения из статьи Лебедева были напечатаны в «Журнале для чтения воспитанникам Военно-учебных заведений» за 1847 г., том 66, № 262, стр. 169—190. [92]

Сементовский, Н.: Путешествие в Хиву преображенского полка капитана-поручика князя Александра Бековича Черкасского, в 1716 г., в феврале месяце. (В «Финском Вестнике» 1846 г, Том Х, стр. 15—21).

Изложение хода экспедиции князя Черкасского. [93]

Бэр, К. М.: Заслуги Петра Великого по части распространения географических познаний о России и пограничных с нею землях Азии. Часть 11-я. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества», кн. IV, СПБ. 1850 г.).

На стр. 260—283: Какия цели преследовал Петр I, предпринимая экспедицию в Хиву; и ход экспедиции 1717 г., в связи с посылкою Кожина и Тевкелева в Индию. [94]

Восточный берег Каспийского моря. (По Г. Карелину). (В «Записках Гидрографического Департамента Морского Министерства», издаваемых с Высочайшего разрешения. Часть VIII. СПб. 1850 года).

На стр. 240—241: «В 1715 г., Гвардии Поручик князь Александр Бекович, посланный Петром Великим для отыскания устья Аму-Дерьи, первым проплыл по всему восточному берегу Каспия, и положил его на карту, до нас впрочем не дошедшую. В 1716 году, был послан морской офицер, Поручик Александр Кожин, уже специально для съемки Каспийского моря, и велено было ему «рассмотреть описи и карты Бековича, и ежели право сделаны, то туда не ездить, ежели же не право, то самому оное исправить». Но Кожин, в том [95] же году, был назначен в экспедицию кн. Бековича, и порученное ему дело съемки передано Поручику Травину. Травин, в 1717 году, снял, только северную часть моря, до Урала, и тем ограничил свои работы здесь.

Между тем Кожин, отправившийся к восточному берегу вместе с Бековичем, в 1716 году обошел морем, в течении одной недели, весь этот берег, от Тюк-Карагана до Астрабада, имея поручение отвезти в Астрабад посланца Бековича. Отказавшись потом участвовать в экспедиции Бековича, совершенной в 1717 году, и протестовав его предположения об устье Аму-Дерьи, в 1718 году, он, и с ним Поручик князь Урусов, были посланы для новой съемки восточного берега. — Они составили карту «восточной стороны Каспийского моря и описание [96] Балханскому заливу» — тоже не дошедшие до нас, и хотели продолжать начатую съемку, но в 1719 году, дело их поручено Капитану Фон-Вердену».

Стр. 252: «Александр-байский залив получил свое название от Князя Александра Бековича, который, по повелению Петра Великого, пред началом несчастного похода в Хиву, соорудил здесь крепость. В ней был оставлен гарнизон из трех рот, который, после уничтожения Бековичева войска, потерпев во всем недостатки, и потеряв половину людей, возвратился в Астрахань». (Далее, на стр. 252-253, 258-260, следует описание залива).

Стр. 258: «Собственно бей (bay) по английски значит залив; это название впервые употреблено в те времена, когда мы очень любили [97] щеголять иностранными словами; теперь же оно употребляется как часть собственного имени — Александр-бай — к которому, для ясности, еще прилагают «залив». [98]

Ханыков, Я. В.: Поездка из Орска в Хиву и обратно, совершенная в 1740—1741 годах поручиком Гладышевым и геодезистом Муравиным. СПб. 1851 г. 8°.

Тоже: в «Географических Известиях», издаваемых Императорским Русским Географическим Обществом, за 1850 г., вып. 6-й.

В приложенном к статье «Показании Оренбургского Драгунского полка поручика Дмитрия Гладышева», в 33 пункте, сообщается следующее:

«В бытность свою в Хиве уведомился он Гладышев от имеющегося там в плену яицкого казака Андрея Бородина, что в оном городе Хиве содержится в плену, взятых из команды Бековича, как Русских, так [99] калмык и иноземцов, с три тысячи человек, о которых он заподлинно знает, потому что их весною выгоняют на работу для чищенья кругом города Хивы каналу; да сверх оного с 500 человек таких же пленных имеется в Аральском владении»... [100]

Ханыков, Я. В.: Пояснительная записка к карте Аральского моря и Хивинского ханства с их окрестностями. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества». Кн. V. СПб. 1851 г.).

В статье находятся сведения касательно экспедиции кн. Черкасского:

На стр. 272—276, выясняется, кто именно был ханом Хивы во время похода Бековича.

На стр. 285, 296—297: Об отношениях Петра I к Средней Азии и к Индии.

На стр. 317—322: О числе людей, оставшихся в живых из отряда Бековича. [101]

Висковатов (Александр Вас.): Князь Александр Бекович-Черкасский. (В «Военно-Энциклопедическом лексиконе», издаваемом Обществом военных и литераторов). Издание 2-е. Том II. СПб. 1853 г.

На стр. 218—220: Об экспедиции 1717 г. [102]

Попов, А. Н.: Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. СПб. 1853 г. 8°, 188+IV стр.

Тоже было напечатано в «Записках Императорского Русского Географического Общества», кн. IX. СПБ. 1853 г.

На стр. 1—34: Об экспедиции Бековича, и о посылке в 1718 г. поручика Кожина с поручиком князем Урусовым для вторичной описи восточного берега Каспия, так как Кожин, отданный под суд, в оправданье свое говорил, что старого русла Аму-Дарьи, о котором извещал князь Черкасский, на деле вовсе не существует.

На стр. 56—58, 64—82: Об опасениях Хивинцев мести со стороны России. Оправдания, какия приводил Хивинский хан перед [103] русским послом Беневени, по поводу умерщвления князя Черкасского.

В приложениях помещены:

1) Показания об экспедиции и гибели отряда кн. Черкасского участников экспедиции: Хаджи Нефеса, Алтына Усейнова, Федора Емельянова и Михаила Белотелкина.

2) Донесения русского посла Беневени, отправленного в 1718 г. в Бухару, о пребывании его в Бухаре и Хиве.

и 3) Дневник, веденный Беневени во время пребывания в Хиве (на итальянском языке). [104]

Из писем А. С. Хомякова к А. Н. Попову. (В «Русском Архиве» 1884 г. № 4)

На стр. 320—321, в письме, писанном в конце 1853 г., А. С. Хомяков, благодаря Попова за присланное им сочинение: «Сношения России с Хивою», добавляет следующее: «Весь рассказ о Бековиче, также как и о посольстве Итальянца, и тот страх, который внушала Россия всей Закаспийской области, доказывает, по моему мнению, великое и вековое наше ослепление. Все внимание наше постоянно было обращаемо на дела Европы; истинная выгоды наши призывали нас на сильнейшее действие на Востоке, который достался бы нам очень легко. Туда бы должно было, и можно было, отодвинуть казачество, совершенно неуместное на Дону. Разумеется, это [105] было бы действием тихим и почти непринужденным. Персия была бы у нас постоянно в руках и т. д. Нравственность такого распространения точно также явна, как справедливость завоевания Алжира, и в продолжение почти века у нас в Каспийской области наросли бы силы собственно русския, которые конечно помогли бы нам не только справиться, но еще и легко справиться с Кавказом, особенно с его левым флангом, от которого нам столько хлопот. Петр, кажется, понимал дело; но его система нас втянула слишком глубоко в междоусобия Европы и подавила наши естественные инстинкты». [106]

Платон Чихачев: Записка о возможности осуществления Россией экспедиции в Индию.

Записка эта была составлена на французском языке Пл. Чихачевым 20-го Мая 1854 г. и представлена Военному Министру генерал-адъютанту Сухозанету. В русском переводе проект Чихачева напечатан в «Сборнике географических, топографических и статистических материалов по Азии». Выпуск ХХIII, СПб. 1886 г.

В конце записки (на стр. 118) составитель ея присовокупляет, что «осуществление экспедиции в Индию было бы значительно облегчено, если бы у нас были прочно установившияся сношения с Хивою, а равно и с различными владетелями Авганистана. Нельзя при этом, еще раз, не подивиться [107] поразительной дальновидности Петра Великого. Полтора столетия тому назад, он составил себе уже ясный план упрочения влияния России в этой части Средней Азии на нравственном воздействии небольших субсидированных отрядов, полурусских, полукиргизских, содержимых на счет ханов Хивы, Бухары и Кокана, в виде почетной стражи их, но подчиненных, в политическом отношении, нашим агентам. К несчастью, смерть застигла этого великого человека ранее, чем он успел привести в исполнение эту идею, и по одному из тех странных предопределений человеческой судьбы, не Россия, а Англия пользуется ныне этою идеею, так как она съумела применить ее в широких размерах, при постепенной организации своего владычества в Индии». [108]

Небольсин, П. И.: Очерки торговли России с Средней Азией. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества». Кн. Х, СПб. 1855г.). Тоже: Отд. издание. СПб. 1856 г.

Стр. 109—110: «Караваны из Хивы в Оренбург идут чрез города Ташаусти и Куня Ургянчь. Далее, обойдя вдаюшийся в материк и иногда обсыхающий залив, или губу, Аральского моря, Акчеганак, взбираются у подъема Айбугыр на возвышенность Усть Урта.. .... Средняя дорога по Усть-Урту пролегает чрез Бековичеву крепость. Бековичева крепость называется Хивинцами Давлет-Кырей, а Киргизами — Курганче. Она верстах в двух от моря. Теперь сохранилась только одна стена из кирпича и под нею колодец, а сверху остаток шихана — род башеньки, насыпь, или кучка глины, сделанная, сколько можно судить, для дозора».