24. 1617 г. февраля 8. — Распросные речи хивинского посла Хаджи-Юсуфа в Посольской палате при вторичных переговорах его с дьяком Петром Третьяковым главным образом о насилиях, чинимых воеводами приезжим восточным купцам, с приговором Боярской Думы по затронутым послом вопросам.

I. — И февраля в 8 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу был в Посольской полате у дьяков у думново Петра Третьякова да у Савы Романчюкова юргенчской посол Суфы-Хозя, а посылан по него пристав Сава Языков да переводчик Своитин Каменев, а приезд его в город был по прежнему; а как посол вшел в Посольскую полату, и думной дьяк Петр встав против посла из места и корошевався с послом сели по местом, и говорил Петр послу: как по великого государя нашего его царского величества указу был он посол не в давне здеся в приказе у него у думново дьяка у Петра и говорил он от том, чтоб великий государь наш его царское величество его посла пожаловал, на те на все дела о чем к его царскому величеству Арап-хан писал в своей грамоте и что он посол на посольстве речью говорил, велел ему свой царской милостивой ответ учинити и ко государю его к Арап-хану царю вскоре нынешним зимним путем || отпустити и об ыных о многих делех с ним с Петром говорил, и он думной дьяк Петр его посольское челобитье об отпуске и о тех о всех делех о чем он посол говорил до царского величества доносил, и великий государь наш его царское величество его посла пожаловал, велел ему сказати отпуск, а быти ему у его царского величества на отпуске завтра февраля в 9 день в неделю; а о которых делех к великому государю нашему к его царскому величеству Арап-хан в грамоте в своей писал и что он посол на посольстве и после посольства с ними с приказными людьми речью говорил, и царское величество те все дела выслушал милостивно и о тех о всех делех посылает к Арап-хану с ним с послом свою царскую грамоту. А то он думной дьяк Петр ему послу объявляет, что великий государь наш его царское величество государя их Арап-хана вперед в дружбе и в любви держати и в сылке с ним быти хочет по тому ж как наперед сего преж || ние великие государи цари и великие князи российские с прежними юргенчскими цари были в дружбе и любви и в сылке, и торговых его людей для его Арап-ханова прошенья пожаловал, поволил им вперед с корованы для торговли с товары приезжати на Кабаклыцкое их пристанище и с рускими товары торговати по-прежнему, а будет тут не исторгуютца, а похотят ехати в Астарахань, и великий государь наш его царское величество велел послати свой царской указ к астараханским воеводам, а велеть им вперед из Астарахани посылати под тезиков и под товары их, которые тезики вперед учнут при-ходити из Астарахани, своих государевых по 7-ми бус на Кабаклыцкое пристанище и их самих и с товары их на бусах привозити в Астарахань, и поволил им царское величество с рускими людьми попрежнему повольною [125] торговлею торговати опричь заповедных товаров и руских денег; да и в верховские городы которые похотят ездити им с товары будет повольно по воеводцким проезжим грамотам, и во всем им по его царскому жалованью вперед везде в торговле повольность и береженье будет а задержанья и насильства и обид им ни от ково ни в чем не будет. || И посол говорил: на царского величества милости, что его посла пожаловал хочет его отпустити до Казани зимним путем и свою царскую грамоту ко государю его к Арап-хану с ним с послом о всех делех посылает и что ему объявлено царского величества жалованье государя его к торговым людем о приезде и о повольной торговле и о береженье и об отпуске, его царскому величеству челом бьет и бога за него государя милости ради. Да говорил посол о тезицком погроме, как их и иных земель торговых людей воровские казаки на Яике погромили и как на тех воров ходили с Самары государевы люди и тех воровских казаков на Яике же погромили и тезицкую многую рухледь и деньги и товары у них отгромили и великий бы государь его царское величество велел про то сыскати и в том свой царской милостивой указ учинити; да посол же говорил, что государь его Арап-хан великому государю его царскому величеству велел объявити и бити челом о воеводцком насильстве, что по его царской милости и жалованью юргенские тезики многие корованы со многими товары, только б к ним не было по городом воевод || цково насильства и обид, ежелет многие были и в том бы его царской казне была прибыль великая, а имянно он посол объявляет и бьет челом по приказу государя своего на прежнего самарсково воеводу на князя Михаила Белосельского в том: как приходили из Юргенчь корованные головы с товары степью на Самару при нем при князе Михаиле, сперва приходил корованная голова Достогул с товарыщи, а с ними было в короване с 300 телег, и князь Михайло имал с них на себя со всякие лавки по 20 дорогов и киндяков да у них же имал лошади, а хотел за то за все платити деньги и по их смете взял с первых корованов з 10 000 руб., а в другом короване приходили на Самару при нем же при князе Михайле корованная голова Бек-Мамет-Хаджи с товарыщи, а с ними было в короване з 200 телег, а с третьим корованом приходили при нем же Шихзада-Хозя с товарыщи, а с ними было в короване с 50 телег, а в четвертом короване приходил корованная ж голова Достоул-Катлы с товарыщи, а с ними было з 200 телег; || а со всех с тех корованов с тезиков дороги и киндяки и зендени и сафьяны и луки и сабли и лошади князь Михайло по тому ж имал на себя, а денег ни за што никому не плачивал, а сказывает он посол тепере истинную правду по своей мусульманской вере и кленетца в том именем божьим, что воевода князь Михайло Белосельской со всех с тех корованов, которые при нем были на Самаре, взял на себя у тезиков товару всякого и лошадей по их смете с 30000 руб., да он же взял и с погрому ис тое рухледи, что отгромлено у воровских казаков, 2 камени лалы великие, а имали то все на него люди его, а хто имяны людем его имал и он имяны их не ведает, [126] а в рожей чает узнает, || и великому б государю его царскому величеству то воеводцкое насильство было ведомо, он то объявляет по государя своего приказу. И вперед бы государь их торговых людей для государя их Арап-хана пожаловал, велел послати в Астарахань и в ыные в понизовные городы к воеводам свое царское повеленье, чтоб вперед царского его величества воеводы государя его торговым людем, которые вперед учнут с корованы для торговли приходити, в торговле помешки и обид и насильства ни в чом не чинили, и как про такую царскую милость и про заказ крепкой услышат их юргенчские и бухарские и иных окольних земель торговые люди и они все надеяся на его царского величества жалованье с радостию готовы со всякими товары приезжати к его царской отчине к Астарахани и в том его царского величества имени ото всех окольних государей слава будет на веки и его царской казне прибыль будет великая. И думной дьяк Петр Третьяков послу говорил о тезицком погроме ... Далее следует повторение приведенной уже выше на стр. 119 —120 речи дьяка. А что он посол говорил, что будто корованная голова Дербыш-Абыз до казацково погрому самарсково воеводы со княж Михайлова ведома Белосельсково повезли с Самары 2700 руб., а оттого взял у них князь Михайло 200 руб. да 20 лошадей, и будет они так и учинили, денег что таем и провезли, и то они учинили не гораздо через царского величества заповедь чего при прежних великих государей царей и великих князей российских не бывало, хотя б им на то и воевода поволил, и они ведая про тот государев заказ о вывозе руских деньгах и остерегая тово чтоб в том смуты и в торговле их порухи и убытка не было и воеводы не послушали и на те деньги искупили товаров, а денег из Московского государства не вывозили, а заказ царского величества о том крепкой, только хто из ыноземцов заповедного товару или денег руских повезет из Московского государства, а после того про то от кого пронесетца, и те заповедные товары или руские деньги у ково вымут, и тот человек за то лишен будет всего своего живота и товару; да и во всех великих государствах у всех великих государей так бывает, хто || в чем заповедном товаре провинитца тот всего своего живота и товару лишен; и государя б их торговые люди, ведая о заповедных товарех и о руских деньгах царского величества заказ крепкой, вперед так просто не делали и в Московском государстве заповедных товаров не покупали и тех товаров и руских денег с собою не провозили, а на то б не смотрили как измешалось от воровские смуты в безгосударное время. А что он посол говорил, что государя их торговым людем в понизовных городех, в которые приезжают тезики с товары, от воевод обиды и насильство великое и для будто того многие тезики с товары приезжати опасаютца, и нечто будет над их тезики делалось что от воевод в безгосударное и в смутное время до его царского величества обиранья, а как по милости божией а по избранью всяких чинов людей всего великого Росийского царствия великий государь наш его царское величество учинился на своих великих и преславных государствах [127] Росийского царствия, и его государя занели многие государственные дела и ему было государю в земские || дела возрити неколи; а будет что и при его царском величестве в которых в понизовных городех от воевод юргенчским торговым людем какое дурно было, только ему царскому величеству то не известно, а как в прошлом во 123-м году были у царского величества государя их послы Дос-Абыз да Шугур и они царскому величеству на воевод ни на кого ни в чем не били челом и его царского величества бояром и приказным людем на них не сказывали. А что будет воевода князь Михайло Белосельской над тезики их делал негораздо и товар всякой и лошади с них имал на себя, а денег никому ни за што не платил, и великий государь наш его царское величество велит про то про все сыскати накрепко, и будет только в сыску объявитца, что князь Михайло так негораздо делал и у корованных голов товары всякие и лошади на себя имал без денег, и царское величество за то положит на него свою опалу и учинит ему наказанье и о том ему послу вперед будет ведомо. || А ныне великий государь наш его царское величество велел послати в Астарахань и в ыные городы к воеводам свое царское грозное повеленье, чтоб они воеводы по его царского величества милости и жалованью государя их торговых людей вперед берегли и обид и насильства ни в чем сами не делали и ото всяких людей от сторон велели их беречь, и они б тезики на то царское жалованье вперед были надежны, что вперед им от воевод и от всяких приказных людей обид и насильства и убытков и задержанья ни от ково не будет и товаров у них никаких и лошадей насильством даром имати нихто учнет, а они б тезики в великого государя нашего его царского величества отчине в Астарахани и в ыных в понизовных городех с рускими людьми торговали и товары на товары меняли попрежнему как наперед сего в торговых обычаех велось, а товаров бы своих не таили никаких нигде и заповедных руских товаров не покупали и руских денег и заповедных товаров с собою через заказ || мимо прежние обычаи не провозили, а записывали б и являли всякие свои товары и росписи давали в таможнях таможным головам и целовальником. А что ему послу ныне в городех и в дороге от кого учинилось безчестье и тем людем по царского величества указу будет наказанье и оборонь перед ним перед послом.

И посол на государеве жалованье на оборони челом бил, а говорил что в том волен бог да государь, а до него его царское жалованье и оборонь дошла; да посол же бил челом государю и говорил что государя его Арап-хана зятен человек Имам-Каром зовут привел из Нагаи в Астарахань на бозар овцу и толмач у него хотел тое овцу взяти и он ее ему не дал, и по толмацкому наносу воеводы того государя его человека посадили в тюрьму и ныне сидит в тюрьме тому год и царское б величество его пожаловал, велел того человека ис тюрьмы дати ему послу; да государя ж его человек пришел в Астарахань с корованною головою с Туркун-Магметем и в Астарахани его не стало, а осталось после его 73 руб. || денег, и те деньги воеводы взяли в государеву казну, и царское б [128] величество пожаловал, велел те его деньги из казны выдать; да посол же подал думному диаку Петру о том же деле ко государю челобитную татарским письмом. И думной дьяк Петр послу говорил: о чем он государю ныне бил челом и подал челобитную, и он те его речи и челобитную донесет до царского величества, и отпустил посла на подворье.

А какову челобитную татарским письмом посол подал и та челобитная переведена, а в переводе пишет: || Далее следует челобитная, содержание коей приведено выше на стр. 127; на челобитной имеется помета: Государь указал и бояре приговорили: Имам-кула выпустить из тюрьмы и мертвой живот отдать будет так как бьет челом.

II. — И государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии прежние и нынешние последние юргенские записки, что по его государеву указу думной дьяк Петр Третьяков говорил юргенскому послу против прежних его посольских речей о погромной тезицкой рухледи и о вывозе заповедных товаров и о руских деньгах и о князе Михайлове Белосельсково статье в посулех, и что посол последнее говорил про князя Михайла же как он будучи на Самаре имал у корованных голов и у тезиков товар и лошади на себя в цену без денег, и что Петр ему послу по государеву указу про те статьи говорил и посольского челобитья о юргенчинине которой в Астарахани в тюрьме и о умершаго юргенчинина о деньгах, что взяты в Астарахани в казну, — слушал, и приговорил государь з бояры про то дело, что бил челом юргенчской посол на князя Михаила Белосельсково в посулех и что он же на юргенческих же на корованных головах и на тезикех, которые при нем были на Самаре, имал на себя товары всякие и лошади в цену без денег, и про все про те статьи, которые на князя Михаила в посольском челобитье объявились, сыскати на Самаре накрепко, а для того сыску приговорили послати дворенина добра да дьяка, сыскивати самарскими жильцы всякими людьми накрепко, || да и воровских казаков, которые громили тезиков на Яике и пойманы, а сидят ныне на Самаре в тюрьме, о погромной рухледи и о деньгах роспросити порознь, что они у юргенчьских тезиков как шли исторговався назад с Самары степью взяли на погроме рухледи и денег, и что самарские ратные люди, которые посыланы за ними за казаки, тое тезицкие рухледи и денег отгромили, и что на том же погроме их казачьей рухледи и денег взяли, и где ратные люди тое тезицкую погромную рухледь или деньги и что у них их казацкой рухледи || или денег взято делить по себе розде-лили или у них взято в его государеву казну или чем покорыстовались воеводы да и головы самарсково Савина Есипова и самарских ратных людей, которые за теми ворами ходили, про то ж про все роспросити накрепко, а роспрося подлинно прислати из них лутчих 3-х или 4-х человек к Москве, а юргенченина Мам-Карка, о котором посол бил челом, будет он в Астарахани есть приговорил государь отдати его послу, а умершаго юргенченина с Туркун-Магметя деньги будет так, как посол бьет челом, а те будет деньги в его государеву казну взяты, приговорил государь из [129] казны выдати, да и послу про то велел государь объявити приставом его, что по его государеву указу про князя Михаила Белосельского про те про все статье, в чем он посол бил челом на князя Михаила, посылают для сыску дворянина добра да дьяка вскоре, да и юргеньченина велено отдати в Астарахане ему послу и умершаго юргеньского тезика деньги из казны выдати.

МД. Хив. ст-цы 1616 г. декабря 7 — 1617 г. февраля 11, лл. 64 — 82.