|
101. 1679 г. января 21. — Челобитная
хивинского посла Надир-Бехадура ц. Федору
Алексеевичу с жалобой на притеснения,
вымогательства и бесчестие со стороны
астраханских и симбирских воевод.
А. — Перевод с фарсовского письма,
каково прислал в Посольской приказ юргенской
посол Надырь-Багадырь в нынешнем во 187-м году
генваря в 21 день.
Великому государю белому царю
высокопрестольного места, на главе венец
имеющему, подобно солнцу сияющему, много войска
имеющему подобно небесным звездам, всеа Росии
самодержцу бьет челом
Анавша-Магамметь-Багадырь-ханов посол
Надырь-бек. Как мы ехали к тебе великому государю
и нас казаки грабили и ханской любительной лист
отняли, и мы после того приехали в Астарахань, и я
послал ясаула своего ко князю Костянтину что мы
приехали, и он князь Костянтин спросил: есть ли де
к великому государю лист от хана; и ему сказали:
нет у нас листа, потому что как нас казаки
ограбили и лист отняли; и он нам сказал: к Москве
де вам ехать указу нет; и я ему сказал, что послан
з делами, не быв мне у великого государя как мне
ехать к хану своему, а о листу || пошлю к хану
своему; и он князь сказал: я де посылать к хану
твоему не велю, и к Москве не пропустил, и к хану
человека посылать не велел, а просил у меня он
князь 2-х ясырев, а после просил одного ясыря, а
дьяк просил 5-ти дорогое кашанских, а меньшой дьяк
просил 4-х дорогов, а подьячей Никита просил троих
дорогов да кушака да киндяка, и я им для нужды
своей все им дал, и они велели мне послать
человека к хану, и я послал человека к хану
своему; а после того приехал в Астарахань новой
воевода Петр Михайловичь Салтыков, и я послал к
нему воеводе ясаула своего, велел бить челом о
корму на 2 месяца, и он отказал; а после опять бил
челом спустя 2 месяца, и он боярин велел мне
выдать на 4 месяца корму: вина, пива, меду, а денег
вместо корму не велел выдать, а прошал с меня
посулу, а мне было дать им нечево для того что мне
денег не дали; и после того от Навша хана лист
привезли, и боярин у меня тот лист взял и держал у
себя месяц, и взял у меня посулу сын ево чюжой
тулунбас позоло-ченой, и тот лист мне назад отдал,
и того тулунбаса хозяин приехал и учел у меня
тулунбаса своего прошать, и я ему сказал, отдал
боярскому сыну, и он мне говорил: не возьму де за
него 100-а руб., и я тот тулунбас у него назад к себе
взял и хозяину отдал и для того на меня боярин и
посягал; и после того мне дал струги и велел мне
ехать к Москве к тебе великому государю, а
прежних || наших послов до стругов проваживали на
конех а нас проводили пеших, и между вами
государи такое дело не пригоже; и как будучи мы на
стругах и нас обыскивали и не велели нам на
дорогу взять соли на кашу, а над прежними послами
таких обрасцов не бывало; и мы приехав на Царицын
купили соли про себя; а как нас казаки ограбили и
в то время верблюдов наших не взяли и мы тех
верблюдов променили калмыком на ясырь, а
выменили ясырю 44 души, и с тех ясырей взяли у нас
пошлин по ево же боярскому веленью; да прислал
Анавша-Мамбеть-Багадырь-хан к нам 4 таи кумачей
для нашего грабежа на одежду, и те таи записали, а
сказал боярин, буде де указу с Москвы не
привезешь и с тех таев пошлины возьмем; да я же
было с собою || привез 7 пуд табаку про свой обиход,
и тот табак взял боярин и велел положить в казну;
милосердый государь, вели тот наш табак отдать, а
нам без табаку пробыть единова часу немочно; (По всем этим статьям обвинения
астраханский воевода Петр Михайлович Салтыков в
отписке своей в Посольский приказ от 1679 г., ранее
12 июня, виновным себя не признал и в оправдание
своих действий привел законные основания;
некоторые же обвинения были им отвергнуты
совсем, как заведомо ложные с самого начала. По
заслушании этой отписки в Боярской Думе 20 июля 1679
г. последовал царский указ о посылке грамоты
новому астраханскому воеводе окольничему Матвею
Степановичу Пушкину с товарищами — велеть про то
про все против посольского челобитья разыскать и
по сыску на виноватом доправить, а что будет
учинено, о том писать к великому государю. МД. Хив.
ст-цы 1677 г. июля 3 — 1680 г. февраля 1, лл. 111 — 115.)
а как мы приехали в Синбирск и князь нам подвод не
дал, многижды о том били челом однако не дал, а
прошал у меня ковра доброго, да килима, да сабли
булатной, да кинжала булатного, да 3-х сафьянов, да
фату, да пуда сорочинского пшена, и буде де те
подарки дашь я де тебе подводы дам, а я видя нужу
свою дал и подводы у него взял а подьячему дал 2
руб. По сем буди многолетен ты великий государь.
Помета: Тех допросить и взять скаски
за руками, а в Астарахань и в Синбирск послать
государевы грамоты против челобитья ж.
Б. — Бей, белый хан [т.] (Раскрытый титул см. в переводе XVII в.)
посол Надир-бек бьет челом: в месяце первом
джамади прибыл в Хаджи-Тархан. Послал есаула к
князю Константину. Князь спросил: "есть ли
ханская грамота?" Мы ответили, что грамоты не
имеем, ханскую грамоту захватили казаки. Князь
сказал: "Если нет у вас ханского письма, нет вам
указа ехать в Москву". Я сказал: "Много
служил я великому государю, пока не получу ответа
от великого падишаха, не хочу ехать обратно,
боюсь за свою голову. Напишу доклад и пошлю
своего человека за ханской грамотой". Сказал
князь: "Нет указа, не дам вам пропуск". В
конце концов не было у нас выхода. Много мы били
челом, чтобы [позволил нам] проехать в Москву, или
в свою область, пропуска не дал. Большой князь
потребовал 2-х пленников, меньший князь
потребовал одного пленника; большой дьяк
потребовал 5 кашанских дороги; меньший дьяк
потребовал 4 кашанских дороги, подьячий Микита
требовал 3 кашанских дороги, 1 …, 3 кумача, 1 киндяк.
Взяли эти вещи и ушли. После этого дали пропуск
нашему человеку. А потом прибыл в Хаджи-Тархан
новый князь Петр Михайлович. Посол Надир-бек
отправил есаула к князю требовать корм. Через 2
месяца послали мы человека за кормом. Князь
повелел и 4 месяца давали. Дали вино, провизию и
мед, золота не дали. Хотели от нас взятку, нечего
было дать нам, потому и не дали. А потом пришла
грамота от Ануша-Мухаммед-Бехадур-хана. Князь
призвал нас и задержал [ее] на 1 месяц. Был у нас
сданный на хранение тулумбас. Увидел тот
тулумбас княжеский сын и сказал: "Дай мне этот
тулумбас, отдам вам грамоту". Не было у нас
выхода и отдали. После этого отдал нам грамоту.
Хозяин тулумбаса сказал: "Если
дашь мне 100 руб., не возьму, отыщи мой барабан и
отдай. В конце концов поневоле возвратили
барабан и отдали. За это рассердился князь. Потом
дали нам от государя корабль: "Поезжайте в
Москву". С древних времен, когда приезжали наши
послы, давали царских лошадей, верхом ехали на
корабль. А этот князь не дал нам царских лошадей,
пешком шел на корабль. Пропало все величие и
достоинство, не хорошо так поступать государям. И
когда давали нам послам корабль от па-дишаха,
никогда не обыскивали, а этот князь корабль наш
обыскал ради соли. Соли столовой нам не дал.
Сказал, что мусульмане соли не едят. Взяли мы
столовую соль из ... Затем вели мы из Хивы
навьюченых верблюдов, товары захватили казаки,
верблюдов не взяли Отдали мы верблюдов калмыкам,
взяли у них 44 пленника и привели в Хаджи-Тархан.
Князь приказал взять с нас тамгу.
Ануша-Мухаммед-Бехадур-хан послал 4 таи кумача
для ханских людей и для людей посла на платье, с
них также написали тамгу и задержали: "Если не
привезешь приказа от государя, возьмем тамгу".
Привезли мы 7 пудов табаку для курения, его тоже
взяли и задержали. Теперь пусть смилуется
великий падишах, пусть отдадут здесь из казны
государевой, табаку для курения мы не получаем, а
ни одного часа не можем быть без него. Потом
прибыли мы в Симбирск. Не дал нам князь лошадей.
Много били мы челом, не дал ... Сказал: "Отыщите и
подарите мне — хороший ковер, хороший полас, меч
булатный хорошей стали, нож булатный хорошей
стали, 3 сафьяна, пуд рису, тогда дам вам лошадей. А
если не дашь этих вещей, не дам и я лошадей. Не
было у нас выхода, нашли и дали подьячему. Взял он
2 рубля денег и дал нам лошадей. Больше
докладывать нечего. Да продлятся дни счастья.
МД. А) Хив. ст-цы 1677 г. июля 3 — 1680 г.
февраля 1, лл. 6 — 10; Б) Там же, л. 141. Подлинник на
персидском языке, см. стр. 439 — 441.
|
