ЭКСПЛУАТАЦИЯ ВАКФНОГО ХОЗЯЙСТВА МЕДРЕСЕ ШЕЙБАНИ-ХАНА И ПОЛОЖЕНИЕ ФЕОДАЛЬНО-ЗАВИСИМЫХ КРЕСТЬЯН

Как уже упоминалось выше, в состав вакфных владений двух рассматриваемых медресе входили земли нескольких селений и множество отдельных участков. Часть из них представляла собой сплошные земельные массивы, другая — была расположена в разных местах.

Каким же образом эксплуатировались обширные владения вакфного хозяйства? В самой вакфной грамоте имеется конкретное указание на то, что из вакфных имений и вообще всех жертвуемых имуществ должен извлекаться доход в виде разных сборов с них “путем отдачи их виджора, или в мукотаъа или музораъа” ¹. К сожалению, текст вакфной грамоты не дает сведений о том, что понималось под терминами “иджора”, “мукотаъа” или “музораъа”. Факт применения трех приведенных терминов в рассматриваемом контексте показывает, что здесь имелись в виду три отличные друг от друга формы использования земель и других имуществ данного вакфного учреждения и что каждый из этих терминов в данном случае отражал разновидности аграрных отношений. Однако оттенки всех этих трех терминов для Средней Азии этого периода не вполне ясны.

По мнению некоторых исследователей, мукотаъа означает откуп. Земли, вернее налог-рента с них, отдавались на откуп, после чего на определенный срок переходили в полное распоряжение откупщиков из числа землевладельцев, высшего духовенства, купцов и ростовщиков ². [47]

Под термином “музораъа” в литературе обычно подразумевается издольная обработка пахотной земли па основании договора или иначе — предоставление поля для посева на условиях издольщины, являющейся по существу феодальной рентой ³.

Термин “иджора” в рассматриваемой грамоте в отличие от мукотаъа и музораъа встречается несколько раз. В приведенном выше контексте он мог означать наем (возможно денежную аренду) и относиться к использованию лавок-мастерских, производственных помещений, бань и т. п. В цитированном месте “Вакф-наме” мы перевели иджора словом “наем”: из вакфных имуществ “должен извлекаться доход в виде разного рода прибыли с него путем отдачи в наем или отдачи на откуп, или путем предоставления в издольное пользование, помесячно или погодно” ⁴.

Когда в “Вакф-наме” речь идет о запрещении отдавать в иджора движимые и недвижимые имущества данного вакфа лицам, которые стремятся превратить вакфные имущества в частную собственность ⁵, а также высокопоставленным чинам, от которых невозможно было бы вытребовать арендную плату ⁶, это слово имеет обобщающее значение получения разными способами доходов с различного вида имущества. В более поздних документах иджора означает откуп налоговых сборов ⁷.

Слово иджора встречается и в других письменных источниках XVI в. Так, в изданных казийских документах оно [48] употребляется в нескольких значениях: 1) наем ученика к мастеру-ремесленнику или какого-либо лица на работу; 2) аренда лавок-мастерских (дукканов) и караван-сараев лицами, ранее владевшими этими торгово-промышленными предприятиями, а с момента заключения договора отдававшими эти предприятия кредитору за полученный ранее долг ⁸; 3) передача на хранение определенному лицу какой-либо вещи, не представляющей ценности, с уплатой за это оговоренной суммы, т. е. наем данного лица для хранения вещи. (В действительности же этот тип договоров составлялся для того, чтобы ростовщик в завуалированной форме мог брать проценты, запрещенные шариатом) ⁹; 4) пользование ремесленниками, мелкими торговцами и земледельцами за определенное, оговоренное по договору вознаграждение караван-сараями, лавками-мастерскими и т. п., принадлежавшими феодалам ¹⁰.

В интересном и малоиспользованном сочинении начала XVI в. “Мубаййин” ¹¹ иджора означает предоставление чего-либо приобретенного путем покупки (видимо, имеется в виду какой-либо товар или скот) в пользование за вознаграждение. [49]

“Если для извлечения пользы приобретешь что-либо,

Приобретя, отдашь его в иджора,

Или если для себя ты приобрел что-либо,

Но из-за выгоды решил продать его,

Или если для проката взял улаг ¹³,

Или для коммерции пашню или сад ...”.

В перечне пожертвованных земель, описанных в “Вакф-наме”, названы луга, холмы, земли на склонах гор и яйлок — летнее пастбище. Пользование ими, надо полагать, производилось путем отдачи их в аренду.

В приведенных толкованиях слова “иджора” выявляются специфичные черты восточного феодализма: феодал получал под видом арендной платы определенную ренту с ремесленников и мелких торговцев. Арендная плата с части этих предприятий (торговых дукканов, бань) собиралась в деньгах. В деньгах собирались и определенные сборы с базаров ¹⁴.

Все вышесказанное говорит о том, что “иджора” в Средней Азии начала XVI в. была термином многозначащим и переводить его словом аренда в современном значении этого слова можно лишь в отдельных случаях.

В условиях, выставленных учредительницей вакфа в рассматриваемом нами вакфном документе, оговорено, что мутавалли не должен отдавать вакфные земли на возделывание разным высокопоставленным лицам: чиновным людям, слугам хаканов ^42* и султанов ^11*, самим султанам, владетелям суюргалов ^43* и другим сановникам, которые могут захватить вакфные земли в собственность. Не должны также предоставлять вакфные имения им в иджора, если есть опасность присвоения этих сдаваемых в наем вакфных имений и превращения их названными лицами в собственные владения ¹⁵. Это условие свидетельствует о существовании практики передачи на откуп вакфных земель, вернее сборов податей с них, крупнейшим землевладельцам и самим султанам, а высокие звания этих сановников позволяют утверждать, что [50] эти лица непосредственно сами не участвовали в обработке вакфных земель, а выступали посредниками между владельцем земли, в данном случае вакфным учреждением в лице мутаваллия, и земледельцем-издольщиком, т. е. практиковали сдачу арендованных земель в субаренду. Эта категория арендовала вакфные земли с целью передачи их от себя непосредственно крестьянам или другим лицам, передававшим их в обработку крестьянам, и извлекала из этого доходы, тяжело эксплуатируя издольщика-арендатора ¹⁶. Видимо, на правах аренды крупнейшие земельные магнаты страны ходжа Ахрар и джуйбарские шейхи пользовались землями, которые упоминаются в документах как государственные или вакфные, но находящиеся в их распоряжении ¹⁷. Эти земли, безусловно, сдавались ими в субаренду ¹⁸. Привилегированное положение перечисленных лиц позволяет полагать, что сами они не занимались сбором податей, а поручали это специальным сборщикам.

Арендаторами могли быть и мелкие феодалы, в частности те из них, которые в отдельных документах называются владельцами мильковых участков и одновременно упоминаются как лица, имевшие в своем распоряжении государственные или вакфные земли ¹⁹.

Имеющееся в “Вакф-наме” указание об использовании вакфных имуществ путем предоставления их в наем, на откуп или в издольное пользование, при полном отсутствии упоминания о сельскохозяйственных орудиях ²⁰ и животных, применявшихся для обработки этих земель, говорит о том, что земли, завешанные в пользу самаркандских медресе, не обрабатывались самим вакфным учреждением. [51]

Надо полагать, что основная часть вакфных земель, вернее налоговые сборы с них, отдавались на откуп. Исследуя вакфный вопрос в более позднее время Л. Н. Соболев писал, что само вакфное учреждение не взимает с населения вакфных земель “подать, а предоставляет собирать ее особым арендаторам, с которыми мутавалли заключает условия. Сам же арендатор беспощадно берет с населения ту часть доходов, которую оно обязано уплатить” ²¹.

Поскольку откупщик получал земли на определенный срок, то он старался выжать с этих земель как можно больше доходов, безнаказанно обирая крестьян. Из сообщения великого узбекского поэта Алишера Навои о Хорасане на рубеже XV — XVI вв. выявляется, что бесчинства в стране приводили к тому, что юридически свободное податное население нередко вынуждено было искать покровительства высокопоставленных лиц, надо полагать, отдавая за это определенную часть своих доходов ²².

Лица, арендующие или берущие на откуп земли и другие имущества, должны были обладать определенным капиталом. Предупреждение в “Вакф-наме” относительно того, что вакфные имущества нельзя отдавать в иджора тем лицам, из рук которых трудно получить арендную плату ²³, свидетельствует о том, что не вся сумма уплачивалась арендатором сразу. Часть ее отдавалась позже, быть может в рассрочку, возможно, в виде собранного урожая. При передаче земель в иджора заключался договор, условия и срок действия которого могли быть разными. По условиям “Вакф-наме”, договор — один или разные (отдельные), мог быть заключен сроком от одного месяца до трех лет ²⁴. Этот предельный срок — три года оговаривается и в других вакфных документах ²⁵.

Принято считать, что предоставление вакфных имуществ [52] на срок не более трех лет было обусловлено тем, что по шариату лицо, обрабатывающее землю более трех лет, могло присвоить ее. Однако данные Фазлуллах б. Рузбехона создают несколько иное представление по этому вопросу. Описывая собрание в Кани гиле, он приводит мнение ученых-законоведов страны о том, что земли, оставленные их владельцами, в случае появления последних, должны быть возвращены хозяину независимо от срока его отсутствия. Больше того, при объявлении собственника земли диван или отдельное лицо, пользовавшееся доходами с земли, должны были отдать ему плату за эксплуатацию данной земли ²⁶. Приведенное Ибн Рузбехоном заключение ученых-законоведов, сделанное в присутствии и по желанию Мухаммеда Шейбани, объясняется стремлением последнего вернуть людей, покинувших свои земли, на прежние их владения и тем самым увеличить число налогоплательщиков в стране и упорядочить доходы государства.

В “Вакф-наме” оговаривается также, что не следует отдавать в иджора имущество данного вакфа по добавленной плате или же за плату ниже соответствующей, хотя в самой вакфной грамоте не указываются ее размеры ²⁷.

Из текста нашего “Вакф-наме” явствует, что лица из высших слоев феодального класса, пользуясь своей властью или близостью к правителю, могли под видом аренды захватить вакфные земли и превратить их в собственные или же не вносить в вакфное управление арендную плату.

Категорические запрещения предоставлять земли и другие виды имущества в пользование различным лицам, имеющим политическую и экономическую власть в стране, а также запрещение кому бы то ни было из них вообще вмешиваться в дела вакфных имений свидетельствуют о том, что установленные правила о неприкосновенности вакфа очень часто расходились с действительной практикой и что учредительница вакфа стремилась оградить данное вакфное хозяйство от покушений со стороны военно-феодальной знати.

В то же время из “Вакф-наме” видно, что роль суннитского духовенства в рассматриваемый период была так велика, что на захват вакфных имений решались лишь представители феодальной знати, занимавшие высокие посты в государстве. Однако и они производили этот захват в основном не открытым путем, а под видом аренды или получения земель на откуп. [53]

Крестьянам, обрабатывающим земельные владения данного вакфного учреждения, в “Вакф-наме” не уделено никакого внимания, хотя, как известно, крупный землевладелец “не может обрабатывать свою землю без помощи порабощенных людей” ²⁸.

Из материалов “Вакф-наме” можно установить, что большинство крестьян из селений, передаваемых в вакф, были безземельными. Это явствует из следующих фактов.

В вакф, как упоминалось выше, были обращены населенные места (селения имазраъ ^44*). О некоторых из них (имеются в виду селения с прилегающими посевными землями) говорится, что из этих селений наряду с исключаемыми по шариату объектами — дорогами общего пользования, водоемами, мечетями, кладбищами — исключаются также, сукниетидехбошон, как не обращаемые в вакф и остающиеся у своих владельцев ²⁹. “Сукниёти дехбошон” упоминается в грамоте несколько раз. Из контекстов “Вакф-наме” и других документов XVI в. ³⁰, явствует, что дехбошон (пребывающий в деревне) означает сельских жителей ³¹, а под словом сукниёт ^28* обычно подразумевают постройки, посевы, древонасаждения (по отдельности или все вместе) без самой земли, принадлежавшей другому лицу, государству или вакфному учреждению ³². Основываясь на документах джуйбарских шейхов П. П. Иванов установил, что сукниёт может обозначать и “насаждения, вплоть до посевов многолетних трав (люцерна) и даже пшеницы” ³³. Поэтому под встречающимися в “Вакф-наме” выражениями “сукниёти дехбошон” или “сукниёти дехбошон и постройки” ³⁴ можно понимать постройки, насаждения, посевы и другие объекты, принадлежавшие сельским жителям без земли, на которой находился сукниёти и которая целиком обращалась в вакф. Таким образом, внутри указанных селений крестьяне владели лишь постройками, деревьями и т. п. без земли, на которой они находились, а прилегавшие к селениям земли передавались [54] по условиям грамоты в вакф, поэтому, можно заключить, что у сельских жителей не было своей земли (иначе они тоже были бы упомянуты среди исключаемых объектов).

В некоторых документах XVI в. более конкретизировано, что именно принадлежало сельским жителям. Так, в документе 1544 г. имеется следующее, интересное с точки зрения рассматриваемого вопроса, место: “... Из этого проданного разграниченного владения (расположенного в тумоне Руди шахри Бухара) исключаются дороги общего пользования, мечети, кладбища, хаузы и постройки домов поселян; четыре границы этих построек (сукниёт) примыкают к землям этого указанного (т. е. проданного — Р.М.) разграниченного владения...” ³⁵. Таким образом, в данном документе, в отличие от приведенных примеров из “Вакф-наме”, под выражением “сукниёти хонахо” можно понимать только дома, постройки хозяйственного значения, стены, окружавшие двор сельских жителей, не включая в него посевы и насаждения на полях.

В вакфной грамоте Хусейна Хорезми, составленной в 1547 г., указывается, что из перечисленных земель, передаваемых в пользу хонако в Самарканде, исключаются наряду с другими объектами сукниёт и основания древесных насаждений дехбошон; в другом месте этого же документа в числе исключаемых из вакфа объектов указываются сукниёт садов, плодовые и неплодовые деревья, принадлежащие дехбошон, а также дома и жилища жителей. В вакфном документе Ишратхона 1463 г. наряду с исключаемыми по шариату упомянутыми выше объектами из обращаемых в вакф земель исключались также жилища раъиятов ^{45* 36}, т. е. в обоих рассмотренных случаях жители владели, только насаждениями и постройками. Наличие документов, в которых среди исключаемых из сделки объектов называются и посевы, говорит о том, что всегда точно перечислялось все, что не входило в проданное (или завещанное) имение ³⁷ и в данном случае не могло быть ошибки. [55]

Отсюда можно заключить, что жители упомянутых селений не владели не только пахотными землями, но даже землями, на которых стояли их дома. Все земли этих селений и вокруг них принадлежали феодалу или вакфному учреждению.

Приведенные выше сведения говорят о том, что все земли, в указанных в “Вакф-наме” пределах, ранее принадлежали Михр-Султан-хонум, а по данной грамоте были обращены в вакф двух самаркандских медресе. Крестьяне этих селений являлись наследственными арендаторами-издольщиками и субарендаторами господских, в данном случае вакфных, земель. Обработка земли на основе издольной аренды служила для них основным источником дохода. При этом часть крестьян могла владеть в качестве сукниёта древесными насаждениями и прочего вида растительностью и иметь некоторый доход с них. Судя по отдельным данным, возведение каких-либо построек и посадка деревьев на господской земле, должны были производиться с согласия владельца земли или его доверенного лица ³⁸.

При таком стесненном положении земледельцев и при наличии откупной системы, когда налоговой сборщик старался выжать из крестьян как можно больше доходов, последние из-за крайне тяжелого положения искали порой спасения в бегстве. Документы XVI — XVII вв., выданные правителям и наместникам Ферганы, содержат сведения о бегстве крестьян. В них сборщикам налогов предлагается воздержаться от взимания податей, “пока разбежавшиеся по сторонам крестьяне не возвратятся на свои места и не приступят к своей земледельческой работе” ³⁹. В этих документах под страхом строгого наказания наместник требует обязательного возврата беглых крестьян и повелевает не оказывать им покровительства. О попытках населения облегчить свое положение путем принятия покровительства высокопоставленных лиц говорит и Алишер Навои, применяя при этом редко встречающееся в ту пору слово инджулик ⁴⁰. О бегстве крестьян из-за тяжелой поземельной подати, поставок продовольствия и [56] султанских повинностей пишет и Ибн Рузбехон ⁴¹. Вероятно, подобных беглецов имеет в виду и Хондемир, когда сообщаем о лицах, которые по приказу Шейбани-хана не допускались в Самарканд, ибо, по его мнению, их присутствие могло быть опасным для обеспеченных слоев населения города. Эксплуатируемые крестьяне и горожане, конечно, не ограничивались пассивным сопротивлением своим угнетателям. В письменных источниках имеются указания и об открытых выступлениях народных масс, имевших место в начале XVI в. в Самарканде, Бухаре и других городах Средней Азии ⁴².

В нашем документе, кроме “дехбошон”, для определения земледельцев применяется также слово раъият. В обоих встречающихся случаях это владельцы мильковых земель селения Хашидак вилоята Кеш ⁴³. В данном случае раъияты выступают как крестьяне-земледельцы; мильковые земли их обрабатывались ими самими. В другом самаркандском документе этого же столетия (1547 г.), составленном от имени Хусейна Хорезми, называется местность Варгондиза, также находившаяся в руках раъиятов. Надо полагать, что и описанные Фазлуллахом б. Рузбехоном случаи оставления мильковых земель их владельцами в результате непосильной поземельной подати и повинностей в Самаркандской области относятся к владениям, непосредственно обрабатываемым самими землевладельцами, в отличие от мильковых земель феодалов, эксплуатировавшихся посредством феодально-зависимых крестьян. Основываясь на приведенных фактах, можно утверждать о существовании на территории современного Узбекистана в конце XV — начале XVI вв. двух категорий мильков — мильков феодалов и мильков крестьян, хотя количество последних в рассматриваемый период времени было невелико.

Термин музориъ и каранда ⁴⁴ в “Вакф-наме” не употребляется, хотя в исторических сочинениях этого периода [57] первое из них довольно распространено ⁴⁵. Из этих сочинений явствует, что музориъ, как и все податные сословия, являлись основными налогоплательщиками страны.

Захириддин Бабур в книге “Мубаййин” указывает на необходимость привлечения землевладельцами музориъев для обработки земли и посевов. Он считает, что земля не должна оставаться необработанной и с нее обязательно должен взиматься харадж: — “мощный (т. е. богатый землевладелец) пусть нанимает музориъев” ⁴⁶.

В нашем документе не указывается, какую долю урожая должны были вносить крестьяне-издольщики в казну данного вакфа. Относящаяся к более раннему времени бухарская вакфная грамота (1326 г.) обязывает издольщиков - музориъев, обрабатывающих вакфные земли, на содержание мавзолея и хонако ^13* Сайфиддина Бохарзи сдавать не менее одной трети урожая ⁴⁷.

Исходя из того, что при перечне доходов вакфного хозяйства прежде всего называют зерно, надо полагать, что большая часть ренты с земель данного вакфа собиралась в виде зерна ⁴⁸. Из дальнейшего текста выясняется, что часть вознаграждения за работу обслуживающего персонала медресе, преподавателей и студентов состояла из зерна трех видов — галла и мусолиса ⁴⁹. В других документах три вида зерна — пшеница, ячмень и просо (в равных частях) называются в качестве довольствия лиц, связанных с вакфными учреждениями ⁵⁰. Поэтому можно предположить, что с [58] посевных земель данного вакфа собирались пшеница, ячмень и просо ⁵¹.

Общее количество зерна по подсчету, сделанному нами, ежегодно выдаваемого обслуживающему персоналу, преподавателям и студентам медресе, должно было составлять 6200 манов. Кроме того, определенное количество зерна выделялось в виде части из установленной доли мутавалли (20% всех доходов, если он прямой потомок Михр-Султан-хонум, и 5%, если мутавалли не ее потомок), а также на выпечку хлеба для угощения в праздничные дни. (На покупку хлеба для угощения собравшимся в месяце рамазане должна была выделяться определенная сумма денег). Полученная цифра может дать представление о примерном количестве зерна, которое ежегодно получал мутавалли с земель, приписанных к данному вакфу.

В “Вакф-наме” указывается, что с вакфных владений собирались также фрукты. Следовательно можно полагать, что рента с садов, возможно частично, собиралась натурой ⁵². Как уже сказано выше, зерном оплачивалась лишь часть вознаграждения за службу в медресе, другую часть составляли деньги.

В “Вакф-наме” подробно перечисляются обязанности должностных лиц по обслуживанию описываемых медресе с прилегающими к ним постройками и обучающихся в них студентов, а также размеры их жалования натурой и деньгами.

Выдача служащим медресе и студентам ежемесячных и ежегодных пенсий в виде определенной суммы денег позволяет думать, что часть доходов с вакфных имуществ поступала в виде денег. По подсчету, сделанному нами, преподавателям, служащим и студентам двух медресе ежегодно выплачивалось 71 160 медных динаров. На приобретение предметов бытового обихода и на угощения в праздники должны были отпускаться ежегодно 9200 медных динаров, на поминание душ “хаканов и султанов”, похороненных в суфе Мухаммед Шейбани-хана, — 5000 динаров. Таким образом, ежегодная сумма, перечисляемая в нашем вакфном документе, которая должна была расходоваться на данное учреждение, составляла 85360 медных динаров. Кроме того, определенная сумма денег должна была [59] выделяться ежегодно на ремонт зданий медресе ⁵³, а также других вакфных зданий, что по условиям рассматриваемой вакфной грамоты являлось первоочередной обязанностью мутаваллия. Однако далеко не все мутаваллии придерживались этого условия, о чем свидетельствует недолговечность зданий медресе.

Если исходить из того, что часть пятой части доходов, предназначенных в пользу мутаваллия, должна была выдаваться в деньгах (а это составляло значительную сумму), то в общем ежегодно на содержание мутавалли, служащих, студентов и различных объектов вакфа двух медресе должна была расходоваться весьма солидная сумма.

Надо полагать, что денежный доход данного вакфного учреждения поступал от сдачи в аренду предприятий торгово-ремесленного характера — дукканов, тимча, бумажных мастерских, базарных и других площадей, а также тагджо ^46* и бань. Деньгами, как уже упоминалось выше, вносили часть суммы и откупщики вакфных земель. Часть денег, видимо, поступала от продажи зерна и других продуктов вакфных имений.

Доходами данного вакфа, создаваемыми феодальной эксплуатацией крестьян и ремесленников, кормился большой штат преподавателей из духовенства, учащихся и служащих, получавших от мутавалли “жалования” и “пенсии” деньгами и зерном трех видов (пшеница, ячмень и просо) в равных частях.

Учредитель вакфа утвердил следующий перечень расходов вакфа:

2 мударриса 7200+7200=14 400 300+300= 600

2 муъида 900 +- 900=1 800 85+85= 170

1 мударрис 4 800 250

20 студентов высших 5400+5400=10 800 600+600=1200

20 студентов средних 3600+3600=7 200 450+450= 900

20 студентов низших 3000+3000=6 000 300+300= 600

5 студентов высших 2 700 300

5 студентов средних 1 800 225 [60]

Итого 71 160 динаров 6200 манов

На приобретение в месяце рамазане продуктов питания — 3 000 динаров; войлока, циновок и свечей — 3 000 динаров; благовоний и свеч для пятничных вечеров — 200 динаров, мыла — 2000 динаров, скатертей, пиал, ложек — 1 000 динаров; на упокой душ хана и султанов, похороненных в суфе, — 5 000 динаров. Всего — 14200 динаров.

Исходя из этого, получаем. 1) доля мутавалли в деньгах (71 160 + 14 200) : 5 = 17 072 динара, зерном: 6 200 : 5 = 1 240 ман, 2) десятина, предназначенная на поминки пророка, в деньгах: 85360:10=8536 динаров, зерном: 6200:10 = 620 ман.

Все расходы, указанные в “Вакф-наме”, составляют:

71 160 + 14 200 + 17072+8536= 110968 динаров,

6 200 + 1 240 + 620 = 8 060 ман.

Исчисление суммы денег, расходуемой на все перечисленное выше, производится в медных деньгах, что свидетельствует о том, что основные товары на рынке приобретались на медные деньги.

Комментарии

1 Вакф-наме, стр. 197.

2 Относительно смыслового значения терминов “мукотаъа” и “музораъа” в Иране XIII — XIV вв. см. ценное исследование: И. П. Петрушевский, Земледелие и аграрные отношения в Иране в XIII — XIV вв., М. — Л., 1960, стр. 238, 366; А. А. Али-заде, К вопросу об институте инджу в Азербайджане в XIII — XIV веков, Известия Аз ФАН, 1943, № 8, Сб. статей по истории Азербайджана, вып. I, Баку, 1949, стр. 101 — 102. А. А. Ал - заде, Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII — XIV вв., Баку, 1956, стр. 140, 154 — 168 Термины эти относительно Узбекистана встречаются в более раннем документе (О. Д. Чехович, Новый источник по истории Бухары начала XIV в, стр. 154)

3 А. Ю. Якубовский, Об испольных арендах в Ираке VIII в, Советское востоковедение, т. IV, 1947, стр. 172 — 184; П. П. Иванов, Хозяйство джуйбарских шейхов, Введение, стр. 14, 44, И. П. Петрушевский, К истории сельского поселения и сельской общины в Иране в XIII — XV вв., Ученые записки Института востоковедения, т. XVI, М — Л, 1958, стр. 43; Он же. Земледелие и аграрные отношения..., стр. 311.

4 Вакф-наме, стр. 293.

5 Там же.

6 Там же.

7 А. А. Семенов, Очерк поземельно-податного и налогового устройства..., стр. 39 — 40; [О. Д. Чехович], Документы к истории аграрных отношений в Бухарском ханстве XVII — XIX вв., Акты феодальном собственности на землю, вып. 1, Док. № 44; М Абдураимов, Некоторые предварительные соображения о письмах эмира Хайдара, Изв. АН УзССР, серия общественных наук, 1959, № 6, стр. 26; Он же, Вопросы феодального землевладения и феодальной ренты в письмах эмира Хайдара, Ташкент, 1961, письмо № 833 и стр. 35.

8 Казийские документы XVI века, Док. № 9, 13, 34, 35, 36

9 Казийские документы XVI века, Док. № 10, 40, 59. О ростовщичестве в Средней Азии см: Е А Давидович, Материалы для характеристики экономики и социальных отношений в Средней Азии XVI в.. Известия отделения общественных наук АН ТаджССР, вып. 1 (24), 1961, стр. 43 — 44. Описание спекулятивных маневров имеется в “Мубаййин” Захириддина Бабура, в главе о закяте с торговых товаров, где автор упоминает о товарах, перепродаваемых за более высокую цену, о перепродаже пашен и садов, о животных, покупаемых с целью передачи их на прокат [3ахириддин Бабур], Мубаййин, Ташкент, 1905, стр. 107). По этому поводу интересное сообщение имеется и в “Кабус-намэ”: “При наступлении года закупай вдвое более продуктов и следи за ценами. Как только цены будут достаточно высоки, часть продуктов распродай. Таким образом, ты без затраты прокормишься в течение целого года”, стр. 186.

10 Казийские документы XVI века, Док № 8, 9

11 Об этом сочинении см: С. Азимджанова, К истории Ферганы второй половины XV в., Ташкент, 1957.

12 [Захириддин Бабур], Мубаййин, стр. 107.

13 Животное, на котором можно ездить верхом и перевозить груз (лошадь, осел, верблюд и др.).

14 См. сообщение Хондемира о том, что никто из торговых людей (бозориён) никому не должен давать ни фельса без специального на то разрешения (Хондемир, Хабиб ас-сияр, III, ч. III, стр. 200).

15 Вакф-наме, стр. 293; См. также: “Кабус-намэ”: “...если захочешь купить дом... никогда не покупай по соседству с алидами и по соседству с учеными и служащими”, т. е. теми, кто мог, зная законы и имея связи с государственными чиновниками, использовать их в своих корыстных целях (Кабус-намэ, стр. 140). О конфискации вакфных земель см.: A. K. S. Lambton, Landlord and Peasant in Persia, Oxford University Press, London, 1953, стр. 28.

16 О практиковании сдачи арендованных земель в субаренду в Средней Азии см.: О. А. Сухарева, М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, Ташкент, 1955, стр 46.

17 Из архива шейхов Джуйбари, Док. № 110, 210, 222, 342.

18 В этой связи можно привести слова Ф. Энгельса, сказанные им, правда, относительно капиталистической Англии XIX в.: “Земельные собственники сдают свои земли в виде крупных, часто очень крупных, имений арендаторам, которые обладают достаточным капиталом для их эксплуатации и, в отличие от наших крестьян, не работают сами, а, как настоящие капиталистические предприниматели, применяют труд батраков и поденщиков” (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 20, стр. 231).

19 См., напр.: Казийские документы XVI века, Док. № 56; Из архива шейхов Джуйбари, Док. № 235; [О. Д. Чехович], Документы к истории аграрных отношений в Бухарском ханстве XVII — XIX вв.. Док. № 40.

20 Орудия сельскохозяйственного труда перечисляются в нескольких письменных источниках XVI в.: “Из архива шейхов Джуйбари”, Док. № 375; Мухаммед Салих, Шейбани-намэ, стр. 210, 220; “Иршад аз-зироъа фи-ильм ал-хироса”, ркп. ИВ АН УзССР, № 565/11, л. 66.

21 Л. Н. Соболев, Географические и статистические сведения о Зеравшанском округе с приложением списка населенных мест округа, Записки Имп. Рус. географ, об-ва по отделению статистики, т. IV, СПб., 1874, стр. 334.

22 Алишер Навои, Вакфия. Баку. 1926, стр. 49:

23 ***

24 Вакф-наме, стр. 293.

26 В. Л. Вяткин, Вакуфный документ Ишратхана, Сб. Мавзолей Ишратхана, Ташкент, 1958, стр. 133; А. Д. Давыдов, Имения медресе Субханкули хана в Балхе (по вакфной грамоте XVII в.). Краткие сообщения Института востоковедения, XXXVII, М., 1960, стр. 116.

26 Р. Джалилова, К истории аграрных отношений ... стр. 43.

27 Вакф-наме, стр. 293.

28 К Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т 20, стр. 180

29 (в одном случае ( *** )).

30 Из архива шейхов Джуйбари, Док. № 217, 375

31 “Дехбошон” в значении “поселяне”, “селяне”, “сельские жители” см. Из архива шейхов Джуйбарии П. П. Иванов, Хозяйство джуйбарских шейхов, Док. № 217, 375

32 См. также данную работу, стр. 321

33 П. П. Иванов, Хозяйство джуйбарских шейхов, стр 33, Док. № 129 и 162

34 ***

35 П. П. Иванов, Хозяйство джуйбарских шейхов. Док. № 217.

36 Вакфная грамота Хусейна Хорезми, ЦГА УзССР, ф. И-323, л. 24а; В. Л. Вяткин, Вакуфный документ Ишратхана, текст-факсимиле, рис. 36.

37 Из архива шейхов Джуйбари, Док. № 286. По этому документу из проданной местности исключаются здания, деревья и посевы.

38 См., напр.: упоминание о виноградниках Бек Мухаммед-тархана, посаженных на земле, принадлежавшей ходже Саъду, с разрешения его законного управляющего (Из архива шейхов Джуйбари, Док. № 312).

39 Р. Н. Набиев. Источники по истории крепостного права в Средней Азии, Археографический ежегодник за 1963 г., М., 1964, стр. 95 — 96; см. также А. Джуванмардиев, К земельно-водным отношениям в Фергане в XVI — XIX вв., автореферат, Ташкент, 1963, стр. 15.

40 Алишер Навои, Вакфия, стр. 49. Под словом инджулик здесь можно понимать определенное социальное состояние как отдельных лиц, так и группы людей.

41 См. предыдущий раздел.

42 Хондемир, Хабиб ас-сияр, т III, ч. III, стр 302; Р. Г. Мукминова, Народные движения в Узбекистане в 1499 — 1501 годах.

43 Вакф-наме, стр. 287. См. также: Из архива шейхов Джуйбари, Док. № 217, 375; О разных категориях издольщиков см.: П. П. Иванов, Хозяйство джуйбарских шейхов, стр. 44; О. А. Сухарева, М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, стр. 40 — 50; А. Д. Давыдов, Имения медресе Субханкули-хана в Балхе, стр. 115. О категориях издольщиков в Азербайджане и Армении см. И. П. Петрушевский, Очерки по истории феодальных отношении в Азербайджане и Армении в XVI — начале XIX вв., Л., 1949, стр. 308 — 310.

44 В документе 1562 г. упоминается “каранда”, обрабатывающий землю джуйбарского шейха ходжи Саъада (П. П. Иванов, Хозяйство джуйбарских шейхов, Док. № 312)

45 Хондемир, Хабиб ас-сияр, т III, стр 225, 254, 291; см также: стр. 212, 243, 290

46 [Захириддин Бабур], Мубаййин, стр. 119. Относительно возможности отождествления описываемых в “Мубаййин” событий с историей населения Средней Азии начала XVI в см: С. Азимджанова, К истории Ферганы второй половины XV в., стр. 14

47 О. Д. Чехович, К истории крестьян Бухары XIV в., стр. 74

48 Вакф-наме, стр. 293

49 Оплата за службу зерном см. также: Хондемир, Хабиб ас-сияр, т III, ч, III, стр. 307.

50 — зерно трех видов, в некоторых документах указывается зерно трех сортов, одну треть которою должен составлять ячмень (См. В. Л. Вяткин, Вакуфный документ Ишратхана, стр. 135; Д. Д. Давыдов, Имения медресе Субханкули-хана в Балхе, стр. 116 — 117). В грамоте 1547 г. в пользу хонако в Самарканде указывается, что довольствие должно выдаваться в виде пшеницы, ячменя и проса в равных частях (Вакфная грамота Хусейна Хорезми, ЦГА УзССР, ф. И-323, л. 156).

51 Е. А. Давидович в своем исследовании пришла к выводу, что на поливных землях Бухарского ханства высевали в равных количествах пшеницу и просо (Е. А. Давидович, Материалы для характеристики экономики и социальных отношений в Средней Азии XVI в., стр. 26).

52 Ср. Е. А. Давидович, Материалы для характеристики экономики и социальных отношений в Средней Азии XVI в., стр. 34.

53 На поддержание и ремонт вакфного имущества должно было расходоваться до 50% всех доходов вакфного учреждения (А. А. Семенов, Очерк поземельно-податного и налогового устройства, стр. 37 — 38).

Текст воспроизведен по изданию: К истории аграрных отношений в Узбекистане XVI в. По материалам "Вакф-наме".  Ташкент. Наука. 1966