ВАКФНОЕ ИМУЩЕСТВО МЕДРЕСЕ ШЕЙБАНИ-ХАНА. СВЕДЕНИЯ О РЕМЕСЛЕ И ТОРГОВЛЕ

На содержание и ремонт зданий двух интересующих нас медресе, на обслуживание усыпальниц, поддержание оросительных каналов, для выдачи пенсий студентам, учителям медресе и лицам, обслуживающим комплекс построек, как и для выплаты определенного процента доходов мутаваллию, Михр-Султан-хонум пожертвовала в вакф большое число земельных угодий и торгово-ремесленных предприятий.

В состав отчужденных в вакф имуществ входили целиком или частично следующие селения и местности:

1. Селение местности Могуин в Шовдорском тумоне ^19*.

2. Селение Джахшинуи, расположенное в вилояте Кеш, из которого исключалось около 5 танабов ²⁰ земли.

3. Селение Хисорак в вилояте Кеш.

4. Селение Нахри Минглик ходжа известное как Джангирчи , в вилояте Кеш.

5. 17 1/2 долей (сахм) селения Манкуджар и Сиёхоб в вилояте Кеш.

6. Селение Губдин в вилояте Несеф.

7. Хутор Дашти Губдин, определяемый как часть упомянутого селения Губдин.

8. Местность Куктом в тумоне Анхори джадид Самаркандской округи.

Кроме этих селений, Михр-Султан-хонум первоначально передала в вакф целиком местности Андои Ахмеди (?) Мугулонитиюл ^21* Хашид Ясокиён, называемый также Хашидаки поён, находящиеся в вилояте Кеш. Однако текст о передаче в вакф этих местностей зачеркнут, почему в список вакфных имуществ медресе Шейбани-хана они не включаются. [27]

Кроме перечисленных селений, в вакф были пожертвованы отдельные земельные участки в Шовдорском тумоне. Некоторые из них включали мельницы, жилые дома, постройки хозяйственного значения и водоемы. Из числа пожертвованных участков 144 были сконцентрированы в одном месте, 14 — находились в разных местах, несколько участков (без указания числа) составляли один донг ^22* целой местности Нофахш Шовдорского тумона.

Кроме того, в пользу тех же медресе были выделены два чорбога (чахорбога), два луга, летнее стойбище — яйлок, холмы и земли на склонах гор ¹, вероятно, использовавшиеся под пастбище и богарное земледелие.

Следует отметить, что эти земли, используемые в основном как пастбища, находились не в общинном пользовании, а в руках частного владельца Михр-Султан-хонум и по грамоте, составленной от ее имени, передавались в вакф. Таким образом, яйлоки и вообще пастбища, как и другие земли, могли составлять частную собственность отдельных лиц, могли отчуждаться, передаваться в вакф и т. д.

На территории города (балада) Самарканда, объявленного Мухаммед Шейбани-ханом столицей государства ², и в его пригородах находились передаваемые в вакф 36 дукканов и дукканча, одна тимча ^23* — торговое сооружение (включавшее пять дукканов и худжры), две толчеи для бумаги (джувозикогаз), мастерская по выделке листов бумаги (корхонаи когоз бардори) вместе с оборудованием, восемь водяных мельниц (тохуна), баня, склады, дворы с постройками, предметы домашнего обихода. Все это составляло колоссальное богатство и должно было приносить большие доходы.

Кроме перечисленных имуществ, как вакф лишь одного из медресе — медресе Олияи хония, называются еще дукканы на базарах Лаввофон, Ходжа Мухаммед Чап и худжры Джубаи джадид ³. Они не включены в список имуществ, жертвуемых Михр-Султан-хонум, а упоминаются в грамоте лишь в связи с описанием границ медресе Джанубия и Шимолия.

Из предметов домашнего обихода в пользу двух самаркандских медресе передавались столы, полки, котлы, х у м ^24* , [28] сито, дверь, ставни, инструменты и оборудование, необходимые для хлебопечения и продажи хлеба.

При описании границ недвижимого имущества в “Вакф-наме” приводятся названия улиц, базаров (в которых часто отражается их специализация), перечисляются дукканы, мельницы и другие сооружения. Эти данные можно использовать при разработке вопроса о ремесленном производстве и внутригородской торговле в столице первых Шейбанидов.

В Самарканде XVI столетия имелось большое количество специализированных базаров: базар кузнецов, прядильщиков, продавцов веревок, продавцов войлока, овощной, корзинщиков, свечников, базар Дари махкамаи кухна, Дарби каппон, базар Мечети, Мечети войлочников, а также известные под собственными именами: Эмир-зода Мухаммед Косым, Ходжа Мухаммед Чап, Масъуд, Хаммоми эмирзода Мухаммед Султан и др. Наличие большого количества разнообразных базаров свидетельствует об оживленной торговле и развитом ремесле в Самарканде этого периода.

Самаркандские базары, писал Зайниддин Восифи, отличались благоустройством и прекрасными фруктами ⁴. Приблизительно к тому же времени относится сообщение о самаркандских базарах и Захириддина Бабура. “Самарканд — удивительно благоустроенный город, — пишет он, — У этого города есть одна особенность, которая редко встречается в других городах: для каждого промысла отведен отдельный базар и они не смешиваются друг с другом. Это прекрасный обычай” ⁵.

Для названия базара в “Вакф-наме” применяются слова “бозор”, “сук” и “джуба” ^18*.

Базары являлись специфическим торговым и ремесленным центром. Здесь сосредоточивалось множество дукканов — торгово-ремесленных мастерских.

В нашей вакфной грамоте упоминаются 82 различных дуккана, находившихся на территории Самарканда. По характеру производимых товаров и их реализации эти дукканы можно разделить на дукканы для трепания ваты, красильни, маслобойни, ковочные, токарные, гончарные, свечные, пивные, бакалейные, мясные, фуражные, а также прачечные, пирожковые, хлебопекарные дукканы ⁴. [29]

По поводу последних Захириддин Бабур сообщает: “Есть там [в Самарканде. — Р. М.] хорошие пекарни и харчевни”. О самаркандском базаре, где искусно приготовляют пироги, пишет и Фазлуллах Рузбехон ⁷.

Согласно “Вакф-наме”, Михр-Султан-хонум передала в пользу двух самаркандских медресе 41 дуккан. Некоторые из них включали подсобные помещения.

В “Вакф-наме” определяется и величина некоторых из описываемых в ней дукканов. Например, один бакалейный дуккан равнялся 40 гязам ^25*, по гязи мукассар ^26* (при этом 12 гязов из них являлись вакфом общего пользования — вакфи омма); два других дуккана — кузнечный и красильный — составляли 81 гяз, по гязи мукассар (из них 13 1/2 гяза являлись вакфом общего пользования).

Кроме базаров, в “Вакф-наме” упоминаются тимча — торговые сооружения, объединяющие несколько дукканов и представляющие собой небольшой крытый пассаж. Один из этих пассажей назывался тимчаи Шейх Мурад; другой принадлежал Михр-Султан-хонум и, как уже упоминалось выше, был передан от ее имени в пользу упомянутых самаркандских медресе.

В связи с определением границ различных сооружений и дукканов в “Вакф-наме” упоминаются 18 отдельных дворов с постройками. Из них 12 принадлежали лицам, к именам которых добавляется обозначение той или иной профессии (три пекаря, один гвоздильщик, один скорняк, два свечника, один торговец свечами, один писец, один портной, один мойщик одежды, один цирюльник) ⁸. Эти сведения до некоторой степени свидетельствуют о специализации в то время части населения г. Самарканда, которая проживала рядом с базарами.

Среди гражданских сооружений Самарканда в рассматриваемой нами грамоте называются бани: баня базара Мухаммед Чап близ самаркандского Чорсу (Чахорсу), являвшаяся собственностью Михр-Султан-хонум и переданная ею в вакф ⁹, баня продавцов хны, эмира Султан Халиля на базаре Эмир-зода Мухаммед Косыма и баня эмир-зода [30] Мухаммед-султана на базаре, известном по названию этой бани. Перечисленные бани, как видно из сказанного, находились на территории базаров, что характеризует базар не только как торговый и ремесленный центр, но и как место удовлетворения других бытовых нужд ¹⁰. Относительно бани базара Мухаммед Чап отмечается, что она являлась мужской. Так как о других банях -нет данных, были они мужскими или женскими, можно полагать, что часть бань была смешанной, доступной для мужчин и женщин в определенные для них дни, а часть специально женской.

Говоря о банях на Востоке, небезынтересно вспомнить главу из “Кабус-намэ” “О правилах хождения в баню”, где кроме общих правил дается перечисление помещений бани, а также указывается, что если баня окажется пустой, то “это величайшее счастье, ибо мудрецы считают пустую баню самой большой удачей из всех удач” ¹². Это рассуждение свидетельствует о том, что в банях обычно скапливалось большое количество моющихся. Из данных отдельных писателей видно, что бани были и в некоторых селениях ¹³.

Сохранились сведения о бане, построенной Улугбеком. По сообщению Захириддина Бабура, она была известна как “баня Мирзы”. “Полы в ней выстланы камнем всех [цветов]. Неизвестно, есть ли в Хорасане и Самарканде другая такая баня” ¹⁴. По “Вакф-наме” в состав бани входили раздевальня, предбанник, место для мытья ног, бассейн, печь, место для топлива и место для золы ¹⁵. Сохранилась миниатюра конца XVI в., изображающая Джехангир-мирзу (брата Захириддина Бабура от другой матери), прибывшего в Ахси к Бабуру, который в это время находился в бане (события 1502 — 1503 г.) ¹⁶.

Надо полагать, что попечитель вакфного учреждения обоих медресе, о которых идет речь, извлекал доход из бани, сдавая ее в денежную аренду. Вообще пользование банями населением несомненно приносило их владельцам значительный доход.

Из недвижимых вакфных имуществ, находившихся вне г. Самарканда, в рассматриваемом “Вакф-наме”, как уже [31] говорилось, упоминаются чорбоги, толчеи для бумаги, мастерские по выделке листов бумаги, водяные мельницы, два дуккана (бакалейный и хлебный), вероятно, не случайно расположенные рядом с мельницами ¹⁷, а также сады и участки земель, пригодные для земледелия.

Значительный интерес для характеристики производственных помещений той эпохи представляют сведения вакфной грамоты относительно мастерских по выделке бумаги.

В “Вакф-наме” упоминаются джувозикогазы — толчеи для измельчения волокнистой массы (из которой потом изготовлялась бумага), приводимые в движение водой. В литературе они обычно называются “бумажными мельницами”. Два таких джувози когаа, расположенных близ обсерватории Улугбека, а также ремесленная мастерская по выделке листов бумаги (кархонаи когаз бардори, дословно — мастерская для поднимания бумаги) и два саркорисангин ¹⁸ по дарственной грамоте Михр-Султан-хонум передавались в вакф в пользу упомянутых медресе. Эти толчеи и мастерские, так же как и другие, бывшие в пользовании отдельных владельцев или принадлежавшие им, находились на каналах, выведенных из Сиёба (Сиёхоба) ^27*, выше и ниже моста Абдуллы. Указанная местность была, видимо, единственной в окрестностях Самарканда, где находились толчеи для бумаги ¹⁹. По сообщению Захириддина Бабура, “... вся вода бумажных мельниц приходит с Кан-и Гила. Кан-и Гил находится на берегах Сиёхоба...” ²⁰.

При описании двух джувози когазов, передаваемых в вакф, указывается, что в них имелось железное, каменное и деревянное оборудование.

В “Вакф-наме” называются и специалисты по выделке бумаги — когазгары (бумагоделы). К первой половине XVI в. относится деятельность известного самаркандского мастера Мир-Ибрагима, производившего специальный сорт [32] превосходнейшей бумаги. Под названием “мир-ибрагими” эта бумага была известна и в последующие столетия ²¹.

Самаркандская бумага в XVI в., как и в предыдущие века, находила применение далеко за пределами страны. Известный каллиграф XVI в. Султан Али Мешхеди (1432/33 — 1520 гг.) в трактате по каллиграфии, написанном в 1514 г., писал:

“Как хороша самаркандская бумага!
Если ты разумный человек, не отвергай ее,
Письмо на ней получается ровным и красивым,
Но [она] должна быть чистой и белой.
Будь-то обычная [бумага], будь-то султанская ²²,
Старайся взять хорошую” ²³.

Почти к тому же времени, когда было составлено “Вакф-наме”, относится сообщение Захириддина Бабура о том, что “лучшая бумага в мире получается в Самарканде” ²⁴. Автор персидского словаря “Бурхани катиъ”, составленного в Индии, давая сведения относительно слова “Самарканд”, пишет, что “из Самарканда привозят прекрасную бумагу” ²⁵.

Две бумажные мельницы и мастерские по выделке листов бумаги, переданные Михр-Султан-хонум в вакф, производили бумагу, которая вряд ли применялась лишь для потребностей медресе. В “Вакф-наме” отмечается, что при составлении нового списка вакфной грамоты мутавалли обязан оплатить стоимость бумаги, израсходованной на него ²⁶. Возникает мысль, что упомянутые бумажные мастерские поставляли всю производимую ими бумагу на самаркандские рынки, а само вакфное учреждение приобретало эту бумагу уже с базара.

Некоторый интерес представляют имеющиеся в рассматриваемом “Вакф-наме” материалы, касающиеся водяных мельниц — тохуна, расположенных на территории государства Шейбанидов. В вакф передавалось восемь мельниц. [33]

Относительно этих мельниц, кроме одной, указывается, что в них имелось железное, деревянное и каменное оборудование ²⁷. Обычно мельницы имели подсобные помещения. Четыре мельницы из упомянутых восьми, расположенные в местности Пули Эмир-зода Абдулла, состояли из двенадцати комнат (хона), двух амбаров и двух худжр .

Водяные мельницы назывались также осие или осиеб ²⁸. В нашем документе это слово применяется для определения мельниц с собственными названиями, видимо, являвшимися географическими наименованиями (Осиёби Булди, Осиёи Джутта) ²⁹.

Как и всякая другая собственность, мельницы продавались, передавались в вакф и т. д. вместе с землей, на которой они находились, или без нее ³⁰.

Одна мельница могла принадлежать нескольким совладельцам. В одном из документов 1560 г. указана сумма, за которую продавался сукниёт водяной мельницы (т. е. стоимость мельницы без земли, на которой она располагалась), находившийся в Бухарском вилояте. Сумма эта составляла 500 новых тенег ^29* чистого серебра весом в один мискаль ^30*. В другом документе стоимость мельницы (мельничного помещения?), также находившейся в Бухарском вилояте, определяется в 550 новых тенег чистого серебра весом в один мискаль ³¹.

Владельцы мельницы, как явствует из документальных источников, в отдельных случаях владели и водой, которой [34] пользовалась данная мельница. Для позднесредневековой Бухары известно, что с мельниц, пользовавшихся водой из государственных каналов, взимались определенные налоги — осиепули ³². Мельницы могли быть освобождены от уплаты налогов и принадлежать к категории милькихуррихолие, т. е. быть обеленными ³³.

По условиям рассматриваемой грамоты вакфное учреждение должно было выделять ежегодно значительную сумму (2 тыс. медных динаров) на приобретение мыла для студентов и обслуживающего персонала медресе. В Самарканде XVI в. упоминается мыловаренная мастерская и лицо, возглавлявшее ее — мавлоно Джавхарии.

В “Вакф-наме” упоминаются предметы домашнего обихода из чугуна. Как сообщает Зайниддин Востри, в Ташкентском вилояте находились действующие разработки бирюзы, железа н чугуна.

В “Вакф-наме” приводятся ценные сведения относительно единицы веса XVI в. — самаркандского мана, который по грамоте равнялся четырем тысячам мискалей. Эго свидетельство имеет большое значение для изучения аграрных отношений на территории современного Узбекистана в рассматриваемое время, так как позволяет правильно перевести весовые единицы того времени на современные единицы веса. Эти сведения подтверждаются данными вакфной грамоты шейха Хусейна Хорезми, составленной в январе 1547 г. в пользу хонако в Самарканде. В ней сказано, что большой самаркандский ман равняется шестнадцати дунимсирам, каждый дунимсир равняется двумстам пятидесяти мискалей, так что один ман составляет четыре тысячи мискалей ³⁴.

Большой интерес представляют также данные “Вакф-наме” о денежной единице — динаре ^7*, действовавшей в рассматриваемое время. Поскольку в грамоте неоднократно упоминаются деньги, расходуемые на содержание вакфного хозяйства, обслуживающего персонала и т. д., то в ней оговаривается, что динар, имеющий хождение в это время, равнялся [35] шести фулюсам (медная монета). ^31* При этом в случае изменения реальной стоимости фулюса или прекращения их действия предусматривалось, что каждые 20 указанных динаров должны приравниваться одному мискалю чистого серебра.

Как и другие документы этого периода, “Вакф-наме” показывает, что экономическая и политическая мощь представителей правящей династии, как и вообще всех феодалов, базировалась не только на землевладении и скотоводстве, но и на эксплуатации предприятий торгово-ремесленного характера — караван-сараев, базаров, дукканов, толчен, мастерских для выделки бумаги, мельниц, красилен, бань. Размер годового дохода от этих предприятий должен был составить весьма солидную сумму.

Как уже отмечалось в литературе, в XVI в. в одних руках сосредоточивались и крупные земельные владения и многочисленные торгово-ремесленные предприятия ³⁵. Крупные и мелкие торговцы могли владеть землями и производственными помещениями, как и представители духовенства ³⁶.

Из данных относительно тимуридского сановника Боки-тархана, владевшего одновременно большими земельными владениями и торгово-ремесленными предприятиями, видно, что такое сочетание в одних и тех же руках земельных богатств и торгово-ремесленных предприятий характерно было и для тимуридского времени.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что “Вакф-наме” представляет большой интерес с точки зрения имеющихся в нем материалов о ремесле и торговле в Самарканде XVI в.

Комментарии

1 О специальных местах для летовок см.: Хондемир, Хабиб ас-сияр, т. III, ч. III, стр. 218, 292, 293; Таварихи гузиде л 146 б.

2 Хондемир, Хабиб ас-сияр, т. III, ч. III, стр. 183

3 Вакф-наме, стр. 231, 238.

4 Зайн ад-дин Васифи, Бадаи ал-вакаи, т. 1, стр. 44.

5 Бабур-наме, стрю 62.

6 Вакф-наме, стр. 233-241; Казийские документы XVI века, Ташкент, 1937, стр. 75-77; М. Ю. Юлдашев, К вопросу о ремесленном производстве в Бухарском ханстве в XVI – XVII веках, Общественные науки в Узбекистане, 1961, № 4.

7 Бабур-наме, стр. 62; Бобирнома, Тошкент, 1960, стр. 106; Рузбехон, Михмон-намеи Бухара, л 122 б.

8 Перечень различных категорий ремесленников см.: Казийские документы XVI века, Приложение.

9 О составлении вакфной грамоты на передачу в вакф бани см.: 3айнад-дин Васифи, Бадаи ал-вакаи, т. I, стр. 334.

10 Приключения, описываемые Восифи в “Бадаи ал-вакаи”, нередко разыгрываются на базарах.

12 Кабус-намэ, Перевод, статья и примечания Б. Э. Бертельса, второе изд.. М., 1958, стр. 113; О банях Ходжи Ахрара см.: Н. И. Веселовский, Памятники Ходжи Ахрара в Самарканде, Восточные заметки, СПб., 1845.

13 Хондемир, Хабиб ас-сияр, т. III, ч III, стр. 239.

14 Бабур-наме, стр. 61.

15 Вакф-наме, стр. 233; Вакфная грамота медресе Кулбобо Кукельтоша.

16 Миниатюры рукописи “Бабур-намэ”, миниатюра 18

17 Хлебными лавками больше пользовались пришельцы и бедняки. См. напр., [Низамал-Мульк], Сиасет-намэ, Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька, перевод, введение в изучение памятника и примечания Б. Н. Заходера, М. — Л., 1949, стр. 48.

18 По Г. В. Григорьеву, каменный станок с гладко отшлифованным кремневым валиком, на котором производилось лощение бумаги (Г .В. Григорьев, Кустарное производство бумаги в Узбекистане, Советская этнография, Сб. статей, III, 1940, стр. 156).

19 В. Л. Вяткин, Материалы к исторической географии Самаркандского вилаета, стр. 22.

20 Бабур-наме, стр. 62. Упоминание толчеи для бумаги — джувози когаз — в окрестностях Герата см.: Бабур-наме, стр. 223; Бобирнома, Тошкент, 1960, стр. 254.

21 А. А. Семенов, О среднеазиатской бумаге, (Сорта среднеазиатской бумаги, ее производство и способы окраски); Изв. АН ТаджССР, Отделение общественных наук, № 1 (32), Душанбе, 1963, стр. 9.

22 Султанская бумага — сорт бумаги.

23 Г. И. Костыгова, Трактат по каллиграфии Султан-Али Мешхеди, Факсимильное воспроизведение и перевод Г. И. Костыговой, Труды Государственной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, И (V), Восточный сборник. Л.,1957, стр. 161.

24 Бабур-наме, стр. 62. См. также: Хофизи Таныш, Абдулла-наме, ркп. ИВ АН УзССР, № 2207, л. 2046 (3936).

25 Бурхани катиъ, т. II, 1888 г. (1305 г. х.), изд. III, стр. 53.

26 Вакф-наме, стр. 299.

27 Следует отметить, что мельницы в один жернов являлись мерой для измерения воды при распределении ее для поливов Так, для рассматриваемого времени имеется указание Захириддина Бабура на то, что в ручье Оби Рахмат воды будет на 7 — 8 мельниц, в другом месте он же сообщает, что в реке области Газни воды хватит на 4 — 5 мельниц (Бабур-наме, стр. 62, 161, 162, 448, прим к стр. 62; Бобирнома, стр. 107, 195).

28 Вакф-наме, стр. 244 См. также описание водяных мельниц в Иране и Афганистане. И. П. Петрушевский, Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII — XIV веков, М — Л., 1960, стр. 155 — 156; А. А. Гаррицкий, Материалы по земледелию в Афганистане, Ташкент, 1927, стр. 16; Из архива шейхов Джуйбари, Материалы по земельным и торговым отношениям Средней Азии XVI века, М — Л , 1933, Док. № 278, 276. Для более позднего времени см.: Материалы по истории Ура-Тюбе, Сб. актов XVII — XIX вв., составление, перевод и предисловие А. Мухтарова, под ред. А. А Семенова и О. Д. Чехович, М, 1963, Док № 24, 47.

29 В одном случае слово “осиёб” применяется как “старая мельница” — “осиёби кухна”; в сочетании с “хона” слово это встречается в значении “мельничное здание”.

30 См. напр. Материалы по истории Ура-Тюбе, Сборник актов XVII — XIX вв. Док. № 47.

31 Из архива шейхов Джуйбари, Док. № 278. 286, 303.

32 А. А. Семенов, Очерк поземельно-податного и налогового устройства б. Бухарского ханства, Труды Средне-Азиатского Гос. Университета, серия II, Orientalia, вып. I, Ташкент, 1929, стр. 52; В. Л. Вяткин, Материалы к исторической географии Самаркандского вилаета, стр. 22

33 Материалы по истории Ура-Тюбе, Сборник актов XVII — XIX вв. , Док. № 47.

34 Вакфная грамота Хусейна Хорезми (копия XVIII в.), ЦГА УзССР, ф. И-323, д. 1225, л. Об. (пагинация неправильная, слева направо). Данные “Вакф-наме” относительно динара и мана были использованы в работах Е. А. Давидович.

35 П. П. Иванов, Хозяйство джуйбарских шейхов, Стр. 42.

Текст воспроизведен по изданию: К истории аграрных отношений в Узбекистане XVI в. По материалам "Вакф-наме".  Ташкент. Наука. 1966