ТРАКТАТ ПО КАЛЛИГРАФИИ

СУЛТАН-‘АЛИ МЕШХЕДИ ¹

/л. 1об./ О калям! Заостри язык изложения
для восхваления владыки обоих миров,
владыки, который сотворил калям
[и] тем калямом начертал слово творения.
Всё, что было, есть и будет,
он соизволил записать в книге щедрости.
Совершенные полностью поглощаются в нем,
славословящие бессильны [в описании] его атрибутов.
Он — сам провозглашающий себе хвалу бог,
иди и воскликни: «Хвала тебе!» ²

В восхваление пророка, да благословит его бог и да приветствует.

Мустафе, который является благодатью, посланной от владыки,
нет надобности читать и писать.
Со дня предвечности ему стало известно
всё, что начертал калям творения.
Его сердце — несомненная нерушимая скрижаль,
расстояние в длину двух луков ³ — его место и жилище. [115]
/л. 2/ Посмотри на сферы неба,
от края до края они полны драгоценными камнями и жемчугами, —
то остатки от рассыпания драгоценных камней. ⁴
Прочти и узнай описание вознесения [Мухаммада] на небо,
дабы ты стал осведомлен о совершенстве пророка,
пророка — хашимита, муталлибита. ⁵

О письме эмира правовериых ‘Али, да будет мир над ним.

До времени царя пророков, ⁶
указывающего людям путь к развитию речи,
когда калям начал тупить кончик о письмо,
был почерк еврейский и ма’кали.
Муртаза ⁷ открыл основу почерка куфи
и способствовал его развитию и процветанию.
И все другие почерка, которые мастера
изобрели, знай, [происходят] также из куфи.
Изобретатели, имена которых находятся в этой главе,
суть Ибн Мукла и Ибн Бавваб. ⁸
Опора искусства письма — в красоте поступков [человека].
Итак, сначала был Муртаза – ‘Али,
так как он и во всех науках
по [своему] знанию для ученых — имам наук.
И все эти знания эмир терпением
приобрел из града науки. [117]
/л. 2об./ Для всякого, кто познает врата града науки,
капиталом жизни сделается сокровищница знания.

Сказал эмир правоверных ‘Али, да будет мир над ним:

«Красота письма для вас, поистине, [один] из ключей к хлебу насущному».
Целью Муртаза ‘Али в письме были не только слова, буквы и точки,
но [стремление] к моральным основам, чистоте и доброте.
Поэтому он и указал на красоту письма,.
Письмо, которое глава пророков по [своему] знанию и мудрости
назвал «половиной знания», было письмо Муртаза’Али.
Потому пророк и назвал [это письмо] «половиной знания»!
Как могло быть такое письмо в человеческих возможностях!
Это был другой калям и другая рука!
Чистый калям этого прибежища всего высокого
напился воды из райского источника.
Его рассыпающая перлы рука — сокровищница богатства,
его перо — ключ к дому богатства.
Что я скажу о его чернилах и чернильнице?
[Это] — вода жизни, скрытая во мраке.
А о листе, на котором письмо шаха?
[Это] — место целования для ангелов и людей. [119]
/л. 3/ Послушан эти два приличествующие [случаю] двустишия,
из «Хадика» ⁹ в восхваление льва божьего ¹⁰:
«За каждого врага, которого он сбил с ног,
слава руке его, а поражающий — бог».
Не пренебрегай хашимитами
и [стихом]: «Рука божия превыше рук их».
Так воздали хвалу царю совершенных,
просверлили все жемчужины смысла.
Какой [это] был калям, о господи, и какая рука!
[Мой] калям дошел до этого места, и кончик его сломался.

Причина сочинения стихотворения.

С юности была у меня склонность к письму,
страсть к письму струила у меня поток [слез] из-под ресниц.
Я мало бродил по улицам,
сколько мог, я писал,
так что из пальцев делал калям,
в воображении письмена выводил. ¹¹
Как-то однажды какой-то обедневший эмир
пришел ко мне как утешитель.
Он взял мой калям, бумагу и чернильницу,
двадцать девять букв, [начиная] с первой буквы,
написал и [этим] душу в руку мне вложил.
Я возрадовался его милости. [121]
/л. 3 об./ Так как он был праведником и образованным человеком,
этот случай стал [для меня] изменяющим обстоятельства.
По этой причине любовь к письму у меня сделалась сильнее,
сердце у меня стало пленником прямодушного человека.
С тех пор прошло некоторое время,
моя любовь к письму превысила всё!
Я вознамерился поститься в честь ‘Али,
[свой] калям для упражнения сделал блестящим
в надежде па то, что шах ¹² облегчит дело,
во сне покажет мне красоту [письма].
Пока однажды ночью я не увидел воочию сон:
[‘Али] посмотрел [на] мое письмо и подарил мне одежду.
Я ещё кратко рассказал об [этом] сне,
рассказ о нем долг`ий и длинный.
Больше об этом я не могу сказать,
так как не имею возможности для разговора,
дабы никто не срамил [моего] рассудка
[и] не подумал бы обо мне плохо.
Я — Султан-‘Али, раб ‘Али,
известность моего письма от славы ‘Али.
День и ночь я говорю о пророке и любимце бога,
вот прославление его и мелким и крупным почерком.

Рассказ о годах [жизни] и об обстоятельствах. [123]

/л. 4/ Когда годы жизни достигли двадцати
[и] черный пушок пробился на моем лице ¹³,
я направился в уголок медресе
без мысли о кривде и каком-либо соблазне.
[Целый] день до вечера я упражнялся,
не было у меня заботы ни о сне, ни о еде.
Большую часть дней, точно в месяц поста,
я постился со всей правдивостью.
Вечером бывал в святилище Ризы ¹⁴,
преклонялся его порогу.
Когда выходил из святилища,
я входил в дом к матери.
Готовый служить ей всей душой,
я закрыл дверь своим желаниям.
Пока я знал её, [ни разу] не огорчил,
я провел с ней целую жизнь.
Я потому не рассказал об отце и своих отношениях [с ним],
что он [рано] ушел из [этого] мира.
Я семилетним разлучился с ним —
в сорокалетнем возрасте он расстался с нами.
Давать объяснения благочестия и набожности их обоих
не подобает мне, недостойному.
Да будет божья милость над ними!
Да будет место их вблизи святых! [125]

/л. 4 об./ О наставлении и приобретении знаний.

Когда от бесконечных и бесчисленных упражнений
я стал, короче говоря, знаменитостью Мешхеда,
ко мне приходили луноликие с подбородками словно из серебра
для обучения письму лучшим способом
из дальних и близких мест,
и тюрки и таджики.
Все они были мне друзьями и братьями,
все дни [они] были передо мной.
Я закрыл [на них] очи телесные и открыл [очи] духовные,
так как смотреть очами духовными не пагубно.
Очи телесные — видящие порок и порочные,
[а] всё, что увидели очи духовные, — любимо.

Суть речи.

После того, как я распростился с медресе,
никто не видел, чтобы я входил больше в медресе.
Я направился в уголок своего дома,
с жаром в груди я сказал раненому сердцу:
«О сердце! Лучше мне проститься с письмом,
вырубить рисунок письма со скрижалей сердца
или сделать его таким, чтобы о нем говорили,
[чтобы] каждую букву искали бы [всей] душой!. [127]
/л. 5/ Итак, я сидел со своим усердием и старанием,
одним словом, целые дни до вечера,
приготовившись для упражнения, точно калям,
выставив вперед одно колено. ¹⁵
Расстался с друзьями, родственниками и товарищами.
В конце концов, я обрел успех.
Сказал пророк, тот царь вождей:
«Не отвращай главы от преданий о пророке.
Перед каждым, кто стучит с мольбой в дверь,
в конце концов, [она] откроется».

Толкование выражения «четкий почерк».

Почерк, который считается четким,
и есть хороший почерк.
Письмо существует для того, чтобы [его] читали,
[а] не [для того], чтобы от чтения его уставали.
Тот [почерк], который ты называешь четким,
[в действительности] невозможно читать с легкостью.
Красота почерка радует глаз,
безобразие почерка делает глаз подобным банной печи. ¹⁶

О распознавании [качеств] каляма.

Сначала я расскажу о каляме.
Выслушай это слово с языка [самого] каляма. [129]
/л. 5 об./ Калям должен быть красноватым,
по твердости не должен быть как камень.
Не черный, и не короткий, и не длинный.
Запомни [это], о юноша, [это] необходимо.
Средний, не толстый и не тонкий,
и сердцевина его светлая, не темная,
ни изгиба в нем, ни узловатости.
Владеющему письмом необходимо хорошее снаряжение.
Если тростник будет твердым или мягким,
следует отказаться и от того, и от другого.

О приготовлении чернил. ¹⁷

Возьми хорошей сажи,
один сир ¹⁸ сажи и четыре [сира] хорошей вишневой камеди.
Скоро ли, долго ли, отыщи купорос и чернильный орешек,
возьми сир одного и два сира другого.
Вишневую камедь высыпь в чистую воду,
чтобы она полностью растворилась [и стала] как медовая вода.
Один-два дня крепко перемешивай воду с вишневой камедью,
очисти комнату от пыли и сора.
До ста часов растирай ее [с сажей?].
Запомни от меня эти похвальные слова:
квасцы гораздо лучше купороса,
и никто не знал этого, кроме меня. [131]
/л. 6/ Чернилам от купороса бывает вред.
Итак, лучше заменить купорос квасцами.
Вскипяти настой из чернильных орешков и следи,
пока он станет совсем прозрачным и [тебе] по душе.
Прибавь к нему мягкие квасцы.
Я ясно сказал тебе то, что было скрыто.
После этого понемногу сливай [оба раствора],
пробуй [достаточно ли слил одного и другого] и с этим не спорь,
дабы в то время, когда [чернила] сгустятся,
во время письма твое сердце было бы спокойно.
Труда рук для этого не жалей.
А иначе, знай: то, что ты сделал, бесполезно.

О распознавании бумаги.

Бумаги, лучше китайской, нет,
сколько ни пробуй, [лучшей] нет.
Как хороша самаркандская бумага!
Если ты разумный человек, не отвергай ее.
Письмо на ней получается ровным и красивым,
но [она] должна быть чистой и белой.
Будь-то обычная [бумага], будь-то султанская ¹⁹,
старайся взять хорошую.

О цветах бумаги. [133]

/л. 6 об./ Нет цвета лучше, чем [у бумаги] китайской.
Нет нужды в том, чтобы ты проверял это [утверждение].
[Этот цвет составляют] шафран, хна и несколько капель
чернил; ничего другого не одобряй.
Письмо на такой бумаге красиво и также красиво золото.
Хорошее письмо желательно украсить.
Густой красный и белый цвета
утомляют глаз [так же], как если смотреть на солнце.
[Бумага] для письма должна быть полутонов,
чтобы глаз от нее успокаивался.
На бумаге темных цветов
красиво цветное письмо.

Об ахаре ²⁰ и нанесении его на бумагу.

Приготовляй ахар из крахмала,
запомни это слово от опытного старика.
Сначала приготовь массу [из крахмала и воды] и [еще] подлей воды, [чтобы стало пожиже],
затем прокипяти это один миг на жарком огне.
Потом прибавь к этому жидкого клея.
Процеди, чтобы [было] не жидким и не густым.
Наноси на бумагу и старайся,
чтобы бумага не сдвинулась с места.
Когда ты нанесешь на свою бумагу ахар,
осторожно проведи по ней чем-нибудь влажным, [чтобы сгладить неровности]. [135]

/л. 7/ О лощении [бумаги].

Лощить бумагу следует так,
чтобы на ее поверхности не появилось складки.
Доску для лощения следует чисто вымыть,
в силу руки, но не крепко [и] не слабо.

О качествах перочинного ножа.

Я дам тебе наставление о перочинном ноже,
открою сокровенные слова:
лезвие его [должно быть] не длинным [и] не коротким,
не узким и не широким, по душе.
Таким, чтобы вошло в кончик каляма,
и этот калям стал бы пригодным для письма.

Об очинке каляма.

Если сможешь, не точи калям быстро,
точи долго и себя не обрежь.
Кончики каляма длинными не делай,
для письма [это] не хорошо, вот и всё.
Также не делай [их] короткими, так как [это тоже] не хорошо.
Выслушай эту тонкость и доказательства не ищи.
[Потом] пройдись немного с его внутренней стороны,
с внешней стороной каляма ты не имеешь дела.[137]
/л. 7об./ Расщеп не делай широким, так как это не одобряется.
Дверь своего смущения закрой.
Соблюдай умеренную манеру,
а иначе, знай: то, что ты сделаешь, бесполезно.
Правую и левую стороны [от расщепа] сравняй,
[так как соотношение их частей как] четырех шестых к двум шестым — устарело.

Относительно най-ката ²¹.

Най-кат должен быть чистым и светлым,
таким, чтобы в нем отражалось лицо.
Из-за толщины тростника не огорчайся:
[это] лучше для обрезки, [так] я заявляю.

Относительно обрезки каляма.

Знай, что объяснения [способов] обрезки каляма неисчислимы,
всякий, кто узнал [их], — человек дела.
Сначала возьми крепко [в руки] перочинный нож
с най-катом, если ты не косоглазый.
Свой калям положи на най-кат,
лучше, если прижмешь калям указательным (?) пальцем.
Крепко прижми калям ногтем,
чтобы при обрезке не поранить [палец].
Первая обрезка хорошо не получается,
может-быть вторая будет хорошей. [139]
/л. 8/ [Если] обрез сделаешь неправильным — это ошибка,
сделаешь умеренный обрез — приемлемо.
Чтобы не услышать скрип каляма при обрезке,
не будь невнимательным при обрезке этого каляма,
так как нехорошо, когда при обрезке [слышен] скрип каляма —
ведь [это] крик его от боли.

О пробе каляма.

О писец! Когда ты обрезал калям,
протер перо землей, ²²
испробуй тот калям [написанием] точки.
Выслушай это новое слово от древнего старика.
Когда точка от каляма получится правильной [формы],
значит, [он] годится для каллиграфии

Об изобретателе насх-и та'лика.

Если [и] существует мелкий и крупный насх-и та'лик,
[то] изобретателем [его] является ходжа Мир-'Али ²³.
У него было родство с вечным 'Али,
род его также восходит к 'Али.
С тех пор, как существует мир и человек,
никогда не было на свете такого почерка.
Он соизволил изобрести [его] тонким разумом
из почерка «насх» и из почерка «та'лик». [141]
/л. 8 об./ Тростник пера его от того сладостен,
что происхождение его из святой земли Тебриза.
Не отрицай этого по незнанию.
Знай, он не был без святости.
Писцы, старые и новые, —
собиратели колосьев с его поля.
Мевлеви ²⁴ Джа' фар, а также Азхар ²⁵ —
каллиграфы виднейшие и непорочнейшие.
Он был удивителен во всех почерках,
я слышал эти слова от мастеров.
Чистое письмо его [так же] стройно, как его стих.
Похвала ему — вне [всяких] пределов.
Он был современником Совокупности совершенств,
шейха сладкоречивого, шейха Кемала ²⁶,
стихи которого, подобно плодам Ходжента,
слаще леденца и сахара.
Все они ушли из этого гиблого мира,
схоронили лицо за завесой могилы.
Ради них из того, что я читаю и знаю,
произношу «Да освятит Аллах их души».

Элементы букв и соединение букв между собой, параллельность в расположении букв и их пропорции,
«подъем» и «закручивание хвостов букв», «спуск» и «ирсал».

Очевидное в письме — это элементы букв и соединение букв между собой.
В систему письма входит параллельность в расположении букв и их пропорции. [143]
/л. 9/ Затем следует «подъем» и «спуск»,
также входит сюда «закручивание хвостов букв». ²⁷ И это в наста'лике принято.
Не ищи в наста'лике «ирсала», ²⁸
о нем [там] нет и речи.
«Ирсал» имеется в других почерках,
это знай и не проходи мимо этих слов!

О собирании [образцов] почерков.

Собирай [образцы] почерков мастеров,
присматривайся к тем и другим [почеркам].
Если твое дарование повлекло [тебя] к какому-нибудь [мастеру],
кроме, как на его письмо, ни на чье другое не следует смотреть,
пока твой глаз не наполнится его письмом,
[и] буква твоя за буквой станут благодаря его письму как жемчуг.

Об упражнениях в каллиграфии и способах обучения [письму].

Упражнение состоит из двух способов-, и я не скрыл
[и] сказал тебе [это], о прекрасный юноша!
Один назови «калями», другой — «назари», это не пустые слова.
«Калями» — это упражнение в копировании,
днем упражнение в мелком [почерке], вечером — в крупном.
Знай, «назари» — это наблюдение почерка,
разузнавание о слове, букве и точках. [145]

/л. 9 об./ О копировании почерка.

Какой бы почерк ты ни копировал,
старайся не ковать холодное железо.
Букву за буквой его хорошо обдумай,
[а] не только взгляни и сделай небрежно.
Присматривайся к нажиму и тонким линиям букв, ²⁹
обращай внимание на их соединение.
Смотри на подъем и спуск букв,
так, чтобы ты создал почерк из того и из этого.
Узнай о «шамра» ³⁰ букв,
чтобы [письмо] было ровным, чистым и по душе.

О переписке с помощью мистара. ³¹

Когда почерк [у тебя] стал вырабатываться,
уединись и понапрасну не разгуливай.
Одним словом, достань какую-нибудь рукопись
хорошего письма и держи [ее] перед глазами.
Приготовь мистар такого же формата и калям,
чтобы ее переписать.
Затем напиши несколько строк,
самодовольства в себе не одобряй.
К своему упражнению в копировании старайся
относиться внимательно, делаешь ли ты мало или много. [147]
/л. 10/ Копирование надо делать со старанием,
каждую строку его надо заканчивать.
А не так, что начнешь строку,
[и] если сначала две буквы получились плохо,
оставишь их [неисправленными] и возьмешься за другую строку.
Такой ошибки не делай.
От ошибки никто не станет кем-то,
цыновка никогда не станет атласом.

Относительно того, что красота письма скрывается в устном наставлении мастера.

Стихотворное изложение правил письма
является, по моему мнению, чистой ошибкой.
Нельзя также писать [о них] в прозе,
об этом не может быть даже речи.
Ибо у письма нет конца и начала,
как нет предела у слов.
Однако о нескольких отдельных буквах
я расскажу. [Сказанного] больше этих [слов] не одобряй.
«Алиф», «би» и «каф» ³² бывают короткие и длинные,
[а] «чим» и «хи» — с головкой, знай [это с самого] начала.
Протяжение вытянутого «син»а и головку «'айн»а
я покажу тебе безупречные.
Те [же] несколько букв, формы которых
в общем подобны, считай как одну [букву]. [149]
/л. 10 об./ И вот стихотворное наставление о буквах,
правильно оно или ошибочно, оно таково.
Будь-то об отдельной [букве] или о сложном письме,
[начиная] с «алиф»а до «хамзы» и до точек.
Для всех [букв] можно установить правила,
один, два, три способа их [написания] и ни от кого [этого] не скрывать.
Когда письмо перед глазами, можно говорить
о его достоинствах и недостатках, и не скрывать [этого].
А тебе, который не написал ни одной буквы,
как даст тебе мастер наставление?
Так как обучать письму лучшим способом
нельзя заочно.
Истоки твоего письма (от учителя] скрыты, и [сам] ты не присутствуешь,
возражения твои напрасны.
Знай, что искусство письма сокрыто,
никто не познал [его], пока не потрудился.
Пока учитель не расскажет тебе на словах,
ты не сможешь написать это легко.
Объяснением же, как познать это, как во многом, так и в малом,
является «калями» ³³ и также «забани» ³⁴
Но [более] важным ты считай «забани»,
чтобы все трудное стало для тебя лёгким.

О правилах [написания] упомянутых букв. [151]

/л. 11/ В «алиф»е должно быть три движения,
хотя это исходит от [самого] каляма.
Если «би» и «ти» ты проводишь длинными,
приподнимай начало их над концом.
Но букву, которую ты пишешь короткой,
надо провести прямо и знать это.
Головку «чим»а сделай в две с половиной точки.
Но как я обучу тебя [написать] его окружность?
Когда письмо [у тебя] не получается,
если устно изложу тебе [его правила], то получится.
Начала «каф»ов предпочтительнее длинные,
[а] концы «каф»ов — как «би» и «ти».
Протяжение «син»а, подобно «би» и «ти», длинное,
начало его приподними над концом.
Если эти два полустишия [и] повторены,
[значит] была необходимость [в этом], оттого они и написаны.
Знай, [что] головка «'айн»а [бывает] «сади» ³⁵ и «на'ли» ³⁶,
нет [у нее] другой формы, если «'айн» наилучший.
Головка «'айн»а, которая бывает с подъёмом,
или та, которая без протяжения связывается с «дал»ем,
обе они — «на' ли», [а] другая — «сади».
Я сказал тебе [это] по [моему] мастерству,
хотя обе [головки?] в другом виде,
более приятном для взора, [153]
/л. 11 об./ можно также легко написать:
одну — «пастью льва», другую — «драконом».
«Хи» бывает как «дал», [соединенный с] «фи», и «двухсадовый». ³⁷
И оба эти [«хи»] придают письму красоту и прелесть.
Если вслед за «хи» следует протяжение — [это] красиво,
так как желательно красивое соединение.
Можно также [написать] «двухсадовое» «хи»,
подъем которого [будет] в виде двух «'айн»ов.
Бывают также два-три других вида «хи»,
для умеющих различать это ясно.

Об исправлении письма.

Исправление письма не одобряется,
для мастера [это] непохвально.
Если бывает испорчено протяжение и несколько букв,
так что [это] связано с исправлением,
по необходимости исправь это калямом,
будь далек, однако, от злоупотребления этим.
Не исправляй перочинным ножом.
Что общего у писцов с хирургами!

О распределении времени и о поведении каллиграфа.

О ты, который хочешь стать каллиграфом,
стать для людей искренним другом, [155]
/л. 12/ сделать своим местопребыванием область письма,
наполнить мир своей славой,
[тебе] следует проститься с покоем и сном,
и это надо сделать с поры молодости.
Подобно перу, не отрывать головы от бумаги,
не оставлять этого занятия ни днем, ни ночью,
отказаться от своих желаний,
сойти с пути алчности и жадности,
также бороться с дурными страстями,
отсекать голову страстям нечестивых,
дабы ты узнал, что такое малая священная война,
[и] что такое обращение к великой священной войне. ³⁸
И тем, что ты не дозволяешь себе,
никого не оскорбляй.
Я сказал тебе, не обижай сердце, берегись,
ибо бог отвращается от обидчика.
Всегда удовлетворяйся малым и исполняй заповеди.
Ни единого часа не будь нечистым.
Всегда считай обязательным удаление
от лжи, злословия и клеветы.
Будь далек от зависти и завистников,
ибо от зависти сотни бед постигают человека.
Хитрость и коварство не делай обычаем,
не избирай [для себя] нехорошие качества. [157]
/л. 12об./ Всякий, кто очистился от лукавства, хитрости и плутовства,
стал чисто пишущим.
[Лишь] познавший сердце знает,
что чистота письма — от чистоты души.
[Чисто] писать — обычай чистых [сердцем],
[а] суетность — не дело чистых.
Сделай [своим] жилищем уголок затворничества,
запомни это слово от древнего старца.

Притча.

Муртаза, воистину царь святых,
во времена наместничества халифов
обычаем сделал затворничество,
чтобы хоть на один миг освободиться от разговоров.
Он большей частью переписывал коран,
письмо от этого обрело величие и славу.
И те знания, которые [теперь] в мире являются знаменем,
он [еще] в то время разлил со своего каляма.
|А] иначе во времена' хранителя двух обителей ³⁹
когда он ⁴⁰ был бы свободен от войны за веру.
Намерение сего бедняка при написании [этого сочинения]
было таково: [показать] во всех подробностях,
[что] затворничество необходимо для письма и наук.
Сядь в уголок, чтобы стало ведомо. [159]

/л. 13/ Рассказ об одном случае.

Некий юноша был многоречив,
все рассказывал старые сказки.
Случайно один старик остановился,
чтобы выполнить такбир. ⁴¹
Юноша ему сказал: «Ты также что-нибудь
расскажи, из нового или из старого».
Старик сказал: «Если ты [только] не сумасшедший, [скажи],
какая же речь будет лучше молчания!»
Мешхедский писец! ⁴² Ты также внемли
словам нищего старца и замолкни.
Всю жизнь ты чернил белую бумагу,
а сердце твое [ничего] не познало.
Оставь [свои] наставления и [сам] поучись,
извлеки какую-нибудь пользу из слов старца.
Теперь, когда ты [уже] поседел ⁴³
и потерял надежду на жизнь,
стремись, познав всё до конца,
вымолить прощение за свои грехи.
Перевертывай листы книги —
читай книгу своей жизни.
Ты дал в мире крайнее величие наставления.
[Но] поскольку ты не увидел вознаграждения за мастерство, [161]
/л. 13 об./ оставь бумагу, чернильницу и калям,
хотя благодаря им ты в мире знаменит.

Заключение.

Исполнилось восемьдесят четыре года драгоценной жизни,
исчезли весь ум и рассудительность.
Хотя в юности [их] также не было.
[Но] какая [теперь] польза в запоздалом извинении за это?
Я потому сказал тебе это запоздалое извинение,
о любезный друг, и не скрыл,
что из-за злосчастной болезни франков
я стал увечным от нарывов.
В течение нескольких лет непрерывно
меня мучила боль от нарывов.
Устала душа, и от сил не осталось следа.
Нельзя сказать стих лучше этого,
особенно в разрушенном, безводном Мешхеде,
развалившемся хуже руин.
И об этой неизлечимой болезни, увы,
никто меня не спрашивал.
Знакомый спрашивает о здоровье знакомого,
кто о чем спросит у Мешхеди? ⁴⁴
Я хотел еще о себе и своём состоянии
написать и о своей тоске. [163]
/л. 14/ [Но] так как упоминание об одиночестве [только] увеличивает одиночество,
то лучше будет, если оставлю я эти слова.
Упомяну [только] год и месяц,
когда пишу эту книгу.

Просьба о снисхождении и дата.

В память окончания в стихах этой книги
перо начертало: девятьсот двадцать.
Был первый месяц с начала года,
когда речь достигла конца.
Изложение правил письма, как в большом, так и в малом,
я начертал, наконец, в этом рисала.
Всё, что знал я и не знал,
одним словом, рассказал я, как сумел.
Рассказал о своих достоинствах и недостатках,
раскрыл то, что было скрытым.
О, как прекрасны те, которые скрывают недостатки,
но не те, которые разглашают недостатки!
Береги истину, порок да будет скрыт!
Во имя пророка и славнейшего рода его!

* * *

Написал это грешный Султан-'Али ал-Мешхеди.

Комментарии

1. При переводе трактата мне была оказана помощь А. Н. Болдыревым, Ю. Н. Верховским, О. И. Смирновой, а также Б. И. Панкратовым, разъяснившим некоторые способы подготовки принадлежностей каллиграфа.

2. Хвала принадлежит Аллаху, она одно из его свойств.

3. Расстояние, на которое Мухаммаду было дозволено приблизиться к богу во время «ми’раджа» - вознесения на небо. Выражение «на расстоянии двух луков» встречается в Коране и позднейшей легенде о «ми’радже».

4. Звезды – остатки драгоценных камней, рассыпаемых под ноги Мухаммаду во время его восхождения на небо

5. Указание на генеалогию пророка Мухаммада.

6. До времени пророка Мухаммада.

7. Муртаза («угодный [Аллаху]») эпитет халифа ‘Али ибн Абу-Талиба, двоюродного брата и зята пророка Мухаммада.

8. Ибн Мукла – Абу-‘Али Мухаммад ибн ‘Али ибн ал-Хасан ибн Мукла (885-940), знаменитый арабский каллиграф, считающийся изобретателем классической «шестерки» почерков: сульса, насха, мухаккака, райхана, тауки’ и рика’. Под прозвищем Ибн Бавваб известен арабский каллиграф Абу л-Хасан ‘Али ад-дин ибн Хилал (умер в 1022 или 1032г.), последователь Ибн Муклы.

9. «Хадикат ал-хака’ик» («Сад истин») – известная дидактическая суфийская поэма персиского автора Абу л-Маджд Мадждуд ибн Адама Сенаи (ум. около 1141г.).

10. «Лев божий» - эпитет халифа ‘Али.

11. Несмотря на то, что глагол стоит в третьем лице, автор говорит о себе.

12. Халиф ‘Али

13. Второе значение: «Черные письмена обозначались на моей странице». Эта игра основана на том, что слово «хатт» значит и «письмена» и «пушок на лице», а слово «сафха» значит и «лицо» и «страница».

14. Али ибн Мусса ар-Риза – восьмой имам, гробница которого в Мешхеде является местом поклонения у шиитов.

15. Обычная поза каллиграфа во время письма: он сидит на полу, бумага лежит на колене, выставленном вперед.

16. Воспаляет глаз.

17. Рецепт чернил, приводимый Султан – ‘Али, замечателен тем, что он состоит, собственно, из двух рецептов: из рецепта приготовления туши из сажи и вишневой камеди и рецепта приготовления чернил из квасцов и чернильных орешков. Смешение обоих растворов давало стойкие, хорошего цвета чернила.

18. Сир – мера веса, равная 74,24 грамма.

19. Точное значение термина неизвестно, возможно, название лучшей бумаги, употребляемой правителями.

20. Ахар – состав, которым покрывают бумагу перед лощением

21. Костяная пластинка – подставка для обрезки тростника.

22. Калям протирают землей для того, чтобы очистить от жира, который может быть на нём.

23. Мир- ‘Али Тебризи – знаменитый каллиграф, считающийся изобретателем почеркового стиля наста’лик.

24. Мевлеви – ученый муж.

25. Джа’фар и Азхар – знаменитые каллиграфы почеркового стиля наста’лик, последователи Мир-‘Али Тебризи.

26. Известный поэт Кемал Худженди (ум. в 1390 г. или 1400 г.), уроженец города Ходжента, нынешнего Ленинабада.

27. Можно предположить, что термин «ташмир» означает «закручивание хвостов букв».

28. Значение термина «ирсал» установить не удалось.

29. Буквально «сила» и «слабость» букв.

30. То же самое, что «ташмир».

31. Мистар – транспарант из картона с натянутыми нитями, подкладываемый под бумагу для линования.

32. Названия букв приводятся в той форме, в которой они даны в рукописи.

33. Упражнение в копировании.

34. Устное объяснение.

35. В форме буквы «сад».

36. В форме подковы.

37. «Состоящий из двух садов».

38. Малая священная война – борьба мусульманина с неверными. Великая священная война – борьба мусульманина со своими страстями.

39. Во времена пророка Мухаммада.

40. Халиф ‘Али.

41. Молитвословие, начинающееся словами «Аллах Акбар» - «бог велик».

42. Обращение автора к самому себе.

43. Буквально: «Когда у тебя черное стало белым».

44. Автор имеет в виду себя. «Мешхеди» - уроженец Мешхеда, а также человек, посетивший гробницу имама Ризы в Мешхеде.

(пер. Г. И. Костыговой)
Текст воспроизведен по изданию: Трактат по каллиграфии Султан-Али Мешхеди // Труды гос. публ. библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, Том II (V). Восточный сборник. Л. 1957