КНИГА СЫНА МУЛЛЫ

КИТОБИ МУЛЛА-ЗАДЕ

ВВЕДЕНИЕ

«КИТАБ-И МУЛЛА-ЗАДЕ» И ЕЕ СПИСКИ

Труд «Китаб-и Мулла-заде» пользовался широкой известностью, о чем свидетельствуют многочисленность его списков, а также литографированное издание, выполненное в Кагане в 1904 г. Списки этого сочинения почти не проникали за пределы Средней Азии, за исключением Поволжья; почти не встречаются и в зарубежных собраниях, во всяком случае в основных и известных нам по каталогам. В Советском Союзе списки этого сочинения имеются во всех его рукописных собраниях.

Так, в рукописном фонде Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР хранятся 20 его списков, в рукописном фонде Института востоковедения АН УзССР — 9, в библиотеке восточного факультета ЛГУ — 4, в Государственной публичной библиотеке УзССР — 5, в Институте языка и литературы Академии наук Таджикской ССР — 12, в фундаментальной библиотеке ТашГУ 1. Для большей наглядности сведения об этих списках приводятся ниже в специальных таблицах. Поскольку автор сочинения упоминается в списках под разными именами (Ахмад ибн Махмуд и Ахмад ибн Мухаммад) и прозвищами, мы их выделили в специальные рубрики «автор». В отдельную рубрику выделены также различные варианты названия сочинения.

В рукописных хранилищах СССР мы зарегистрировали следующие списки «Китаб-и Мулла-заде»:

Наиболее ранним списком «Китаб-и Мулла-заде» является рукопись ИНА АН СССР (инв. № А. 223), переписанная в 973/1565 — 66 г. в Средней Азии, наиболее поздним — список ИВ АН УзССР (инв. № 47/1), переписанный в 1314/1896 — 97 гг. Большинство списков относится к XIX в. Текст сочинения в общем однороден, редакция одна. К этим спискам следует добавить литографированное издание, выпущенное в Кагане в 1904 г.

Впервые «Китаб-и Мулла-заде» упоминается в «Азиатском сборнике» ¹ в статье академика Б. Дорна. В ней имеются три списка [7] рукописей, поступивших в Азиатский музей в 1876 г. Одна из них — список интересующего нас сочинения. Б. А. Дорн упоминает два его наиболее распространенных названия — «Тарих-и Мулла-заде» и «Китаб-и Мулла-заде» и устанавливает имя автора — Ахмад ибн Махмуд по прозвищу Му’ин ал-Фукара («Благодетель бедных»). Кроме того, Б. А. Дорн дает краткое описание содержания сочинения, определяет дату его переписки ². Упоминается сочинение и в каталоге К. Г. Залемана и В. Р. Розена (1887 г.) ³.

Среди рукописей А. К. Казембека оказался список «Китаб-и Мулла-заде», включенный в каталог К. Г. Залемана и В. Р. Розена под № 593 ⁴. В нем указывается иное название сочинения — «Тазки-ра-и Шуйух-и Бухара» («Памятка о шейхах Бухары»), а Ахмад ибн Мухаммад — вместо Ахмад ибн Махмуд. В каталоге, кроме указанного названия сочинения и имени автора, дополнительные данные о сочинении не приводятся.

В 1888 г. в Санкт-Петербургский университет поступило несколько сочинений от Е. Ф. Каля, приобретенных им в Средней Азии. Среди них оказались два списка «Китаб-и Мулла-заде». Они вошли в дополнение к упомянутому каталогу К. Г. Залемана и В. Р. Розена. Исследуемое нами сочинение занесено в него под №№ 947 в и 948 в ⁵. В каталоге сообщается только название, имя и прозвища автора.

Впервые сравнительно полное описание рукописей «Китаб-и Мулла-заде» приводится в каталоге Е. Ф. Каля, составленном для Ташкентской библиотеки (№№ 26 и 27) ⁶.

Е. Ф. Каль не только приводит имя автора и название сочинения, но и полнее, чем его предшественники, раскрывает содержание труда. Помимо указания на то, что сочинение содержит описание гробниц, находящихся в Бухаре и ее окрестностях, Е. Ф. Каль отмечает, что эти описания сопровождаются хронологическими указаниями относительно погребенных в них лиц. Наиболее ранняя из встречающихся дат, по Калю, относится к 150 г.х., т.е. к 767 г., наиболее поздняя — к 813 г.х., т.е. к 1410 — 11 гг.

В 1890 г. К. Залеман, в то время директор Азиатского музея, опубликовал дополнительный список новых поступлений рукописей ⁷, согласно которому в рукописном фонде Азиатского музея в 1890 г. имелось уже семь списков «Китаб-и Мулла-заде» (ав. 574, ав 671; ва 574 а С 453; вв 574 а В 673; cв 574 а С 451; вс 574 а С 450; сcв 574 c А 223, ввв 574), а с 1922г. вместо имевшегося в 1876 г. одного [8] (в 574 аа В 676). Из основных списков четыре (cв 574 а С 451, ва 574 а С 453 вв, 574 а В 673; вс, 574 а С 450) принадлежали А А. Куну, один (ввв, 574 а С 1922) В. В. Радлову и один (сcв, 574 а А 223) П. Н. Лерху. Часть новых списков cв, 574 ад (С-451; вв 574 ад В 673) объединены в один переплет с хорошо известными сочинениями: «Кандией» и «Тарих-и Бухара». К. Г. Залеман не приводит каких-либо сведений о сочинении, кроме его названия и указания на то, что оно объединено в один переплет со списками рукописей.

Первым исследователем, обратившим серьезное внимание на сочинение Мулла-заде и высоко оценившим его, был академик В. В. Бартольд. Он включил «Китаб-и Мулла-заде» в число источников, избранные тексты из которых изданы им в первой части капитального труда «Туркестан в эпоху монгольского нашествия» ⁸. Ученый приводит также свои соображения о времени написания сочинения и имени его автора, дает более полную по сравнению с предыдущей характеристику ⁹ сочинения. В. В. Бартольд, как и Е. Ф. Каль, называет автора Ахмад ибн Мухаммад; другого имени (Ахмад ибн Махмуд) он не упоминает. Время жизни Ахмада ибн Мухаммада Бартольд относит не ранее, чем к XV в.

В январе 1933 г. после смерти В. Л. Вяткина (26 июня 1932 г.) его собрание рукописей было передано в рукописный фонд Государственной публичной библиотеки УзССР. Среди них оказался и список «Китаб-и Мулла-заде» (№ 30, З1 а, 32 а), внесенный в каталог под названием «Тарих-и Мулла-заде» ¹⁰.

Полное описание «Китаб-и Мулла-заде» (характеристика сочинения и его списков) дал А. А. Семенов ¹¹. Одним из первых он указал на многочисленность списков этого сочинения, что обусловлено интересом к нему в Средней Азии и свидетельствует о его популярности среди населения. Семенов также установил по рукописям собрания САГУ имя автора — Махмуд ибн Махмуд — и время его жизни.

В первый том каталога восточных рукописей Академии наук УзССР вошло описание уже 9 списков сочинения Мулла-заде (1494/VI; 48/1; 46/1; 1892/1; 1384/1; 1507/П; 49/1; 47/1) ¹².

Рукописные фонды Ленинградского ИНА и Ташкентского ИВ постепенно обогащались. В 1955 г. вышел аннотированный каталог персидских и таджикских исторических сочинений Ленинградского отделения ИВ АН СССР, составленный Н. Д. Миклухо-Маклаем. Согласно этому каталогу в собрании Ленинградского отделения ИВ [9] АН СССР в 1954 г. значилось 20 списков «Китаб-и Мулла-заде» (№№ А 223, В 675, С. 453-3, В 671-2, В 1148-1, С — 1922-I, А 941-I, В 3339-2, С 450-1, С. 1650-4, С 451-2, В 2411-I, В-673, В 673-2 Б, 676, А-1055, В -2307 — I, В 672, В 2020, С 1677-1, А-122 3 — З ¹³, № 32 — 52).

Помимо уже известных сведений об авторе (Ахмед ибн Махмуд) Н. Д. Миклухо-Маклай приводит два других его прозвища: Бухара-заде (№ 2020) и Мулла-заде (№ С 1677-1). Время же его жизни вслед за В. В. Бартольдом составитель описания относит к XV в. Он же приводит довольно скудные биографические сведения об авторе сочинения, почерпнутые им непосредственно из текста. Из них следует, что Мулла-заде происходил из семьи священника, о чем говорит его прозвище — Мулла-заде. Из записей на полях одной из рукописей (№ 40 В-3322-2) мы узнаем, что он был одним из хальфа (т.е. помощников) известного шейха религиозного дервишского ордена Накшбандийа ходжа Мухаммада Парса (ум. в 822/1419 г.) В описаниях Н. Д. (Миклухо-Маклая сравнительно полно излагается содержание сочинения. Последний характеризует этот труд как ценный источник для изучения исторической топографии и истории Бухары, особенно Бухары XIII — XV вв. У него же отмечено еще одно, видимо, распространенное название сочинения (№ 34 С-453-3) «Рисале дар Фаза’ил-и Бухара» («Трактат относительно достоинств Бухары»).

В 1962 г. вышел каталог А. Т. Тагирджанова. где упоминается также «Китаб-и Мулла-заде». Характеристика сочинения Мулла-заде представляется наиболее полной и сделана им с учетом своих предшественников. А. М. Тагирджанов, помимо названия сочинения, сведений об авторе и содержания труда, приводит имена переписчиков, дату и место переписки, а также полный перечень этого сочинения, имеющегося в хранилищах Советского Союза. А. Т. Тагирджанов приходит к выводу, что данное сочинение написано после смерти Мухаммада Парса, наставника Мулла-заде. Он основывает свой вывод на том, что по поводу Мухаммада Парса в предисловии автор пишет: «... Ходжа Мухаммад Парса Мухаммад ибн Мухаммад ал-Хафиз ал-Бухари, да освятит Всевышний его душу и сделает светлой его могилу!» ¹⁴. Этот отрывок показывает, что сочинение было написано вскоре после смерти Мухаммада Парса, Кроме того, он приводит описания пяти списков ¹⁵ этого сочинения, тогда как у К. Г. Залемана и В. Р. Розена их было четыре ¹⁶. Имеются также некоторые изменения в шифрах: в работе К. Г. Залемана и В. Р. Розена приводятся следующие шифры — 548, 948 в, 947 в. 593 с, а у А. Т. Тагирджанова - 604 (№ 159), 593 с (№ 160), 947 в (№ 161), 948 в (№ 162), 390 а (№ 163). [10]

Рукописный фонд ИНА СССР (Ленинград)

[11]

Рукописный фонд фундаментальной библиотеки ТашГУ

(Тагирджанов А.Т. Описание таджикских и персидских рукописей Восточного отела библиотеки ЛГУ. Т. 1. 1962 С. 388-394)

Рукописный фонд библиотеки Восточного факультета ЛГУ

Рукописный фонд Публичной библиотеки УзССР

[12]

Рукописный фонд Института востоковедения АН УзССР (Сведения даны на основании: Каталог восточных рукописей АН УзССР. Т.I. Ташкент, 1952. С. 305-306)

Рукописный фонд Института языка и литературы АН Таджикской ССР (Каталог Восточных рукописей Академии наук Таджикской ССР. Т.I. Сталинабад, 1960)

[13]

Таким образом, уже с 70-х годов XIX в. труд Мулла-заде привлекал внимание востоковедов и уже тогда несколько списков этого сочинения были представлены в основных фондах. Однако в источниках исследователи использовали его довольно редко почти до настоящего времени, несмотря на его несомненную ценность.

Как отмечалось выше, первым ученым, обратившим внимание на сочинение Мулла-заде как на серьезный источник по истории Средней Азии и истории одного из ее крупных городов, был В. В. Бартольд ¹⁷. Ему удалось выявить в этом сочинении сведения, не упоминающиеся у других авторов. Некоторые из них он использовал в своем капитальном труде «Туркестан в эпоху монгольского нашествия». Так, в части, посвященной истории династии Караханидов, В. В. Бартольд характеризует деятельность представителей этой династии и, в частности, Шамс ал-Мулка Наср ибн Ибрахима (460/1068 — 472/1080), по благоустройству городов. Одним из использованных им источников, содержащих непосредственно сведения о Шамс ал-Мулке, был труд Мулла-заде, на который он непосредственно ссылается относительно второго рабата, построенного Шамс ал-Мулком в Ак-Котале между Самаркандом и Ходжентом. «В стороне Намазгаха, — пишет Мулла-заде, — находится могила справедливого царя Малик-шаха Шамс ал-Мулка, строителя «Царского рабата» («Рабат-и Малик»). Простой народ так рассказывает: она обрела известность. Однако на дороге, которая находится между Самаркандом и Хаджандом, по ту сторону Ак-Кутала находится старый рабат, который также построил Шамс ал-Мулк, и его мазар знаменит и известен там. В Бухарском Намазгахе есть сад, построенный Шамс ал-Мулком. После него Арсланхан привел (его) в порядок» ¹⁸.

В. В. Бартольд, говоря о Караханиде Арслан-хане (1102 — 1130) по «Китаб-и Мулла-заде» устанавливает место рождения последнего. «По «Китаб-и Мулла-заде, — пишет В. В. Бартольд, — Арслан-хан родился в мервcкой деревне Месус, или Месвес... и носил титул Тамгач-хана» ¹⁹. Название деревни в других источниках не встречается. Не менее интересны и другие сведения, извлеченные В. В. Бартольдом из «Китаб-и Мулла-заде», — сведения о жизни и деятельности того же Арслан-хана. Так, ему удалось обнаружить в книге дату постройки Арсланом минарета, а равно любопытные биографические сведения о нем: «Автор Китаб-и Мулла-заде относит постройку минарета к 1127 году.

Благочестие Арслан-хана, кроме его построек и его походов против неверных (вероятно, против кипчаков), проявилось также [14] в его отношении к подвижнику Хасану ибн Юсуфу ал-Бухари ас-Самани, носившему прозвание намадпуш (одетый в войлочную одежду). Шейх 30 лет жил в своем ханакахе в Бухаре, питаясь только овощами, кроме него в Бухаре был только один шейх, именно Абу Бекр Келабади, безусловно, воздерживавшийся от мясной пищи. Арслан-хан называл намадпуша отцом, благодаря поддержке хана отшельник мог охранять Бухару от «людей разврата и новшеств», каждый суфий, который днем пил на базаре воду из водоема, изгонялся им из города; соблюдение правил приличия являлось в его глазах первой обязанностью суфия. В 509/1115 — 16 г. шейх погиб от стрелы одного из «развратников» ²⁰.

Далее В. В. Бартольд рассказывает об острой борьбе между Сельджукидами и Караханидами, о захвате Самарканда Султан Санджаром (511/1118 — 552/1157) и кончине Арслан-хана; устанавливает дату смерти Арслан-хана на основании данных, приведенных в «Китаб-и Мулла-заде» ²¹. «Самарканд, — пишет он, — был взят ранней весною 1130 г. Больной хан был вынесен к султану на носилках и отправлен к дочери, короткое время спустя он умер в Балхе и был похоронен в Мерве, в построенном им самим медресе». И добавляет о примечаниях: «По китаб-и Мулла-заде (тексты, с. 172) в 524 или 525 г.х.; по Джемалю Карши (тексты, с. 132) в ражабе 526 г.х. — май — июнь 1132 г.н.э. ²² Из того же сочинения В. В. Бартольду удалось извлечь любопытные сведения относительно династии наследственных раисов (садров) в Бухаре при каракитаях, получивших название по имени своего основателя. «По замечанию автора «Китаб-и Мулла-заде, — пишет В. В. Бартольд, — эти раисы, носившие титулы садров (столпов) мира, происходили из «людей чалмы», т.е. из духовенства, но у их ворот искали убежища «владетели венцов». Основатель династии, «великий садр» Бурхан ал-миллат, ва-д-дин (аргумент общины и веры) ’Абдал-’Азиз. ибн Умар Маза, «второй Нуман» (Абу-Ханифа) — «море идей» считался потомком халифа Умара» ²³.

Далее В. В. Бартольд, опираясь на данные этого же источника, рассматривает причины столкновений садров с самаркандскими ханами и каракитаями в конце XII в., приводит связанные с этими событиями эпитеты, садров шахид (мученик за веру), упоминает, что наряду с другими источниками сведения обо всех садрах, начиная с убитого каракитаями Умара, содержатся и в «Китаб-и Мулла-заде» ²⁴.

В «Китаб-и Мулла-заде» В. В. Бартольд обнаружил ценные сведения о шейхе Наджм ад-дине Кубра, основателе суфийского ордена Кубравии, наставника знаменитого шейха Маджд ад-дина [15] Багдади, убитого хорезмшахом Мухаммадом (596/1200—617/1200).

К сожалению, после В. В. Бартольда ученые почти не обращались к книге Мулла-заде, если не считать отдельных ссылок на этот источник И. И. Умнякова, В. Л. Вяткина, В. А. Шишкина и других.

И. И. Умняков использовал «Китаб-и Мулла-заде» в своей работе «Рабат-и Малик» для уточнения даты сооружения рабата. Правда, последняя была им обнаружена в приписке на полях из использованных В. В. Бартольдом списков. «В. В. Бартольд, — пишет он, — при издании своего труда «Туркестан в эпоху монгольского нашествия» (первая часть) пользовался двумя рукописями этого сочинения Петербургского Университета (№ 593а, 947в). В одной из этих рукописей на полях указана дата постройки Рабат-и Малик. Надпись эта гласит: «Строителем царского рабата был Наср ибн Ибрагим, известный под именем Шамс ал-Мулька; он построил Рабат-и Малик в 471 г.х. (1078 — 1079 гг.)» ²⁵. Здесь же отметим, что И. И. Умняков вслед за В. В. Бартольдом называет автора сочинения Ахмад ибн Мухаммадом.

В. Л. Вяткин использовал некоторые данные «Китаб-и Мулла-заде» ²⁶. В ранних работах В. А. Шишкина приводятся сведения о «Китаб-и Мулла-заде» относительно бухарского Намазгаха, построенного Караханидом Арслан Мухаммадом на месте разрушенного дворца Шамс ал-Мулька в 513/1119 — 1120 гг. и сведения о его перестройке в конце XIV в. при эмире Тимуре ²⁷.

«Китаб-и Мулла-заде» интересовала в последнее время О. А. Сухареву в связи с работой над историей городов Бухарского ханства ²⁸. Сочинение «Мулла-заде» служило исследователю основным источником при описании Бухары XVI в., материалы которого по исторической топографии г. Бухары и его окрестностей оказались настолько подробными, что О. А. Сухаревой удалось установить границы города до перестройки его стены во второй половине XVI в.

Перестройка городской стены, несколько расширившая границы старого города, явилась важным этапом в истории Бухары. В результате этих изменений в него оказались включенными ряд пригородных селений. В таком виде в пределах, зафиксированных новой стеной, город просуществовал до нашего времени. В этой связи возникла необходимость определить, где проходила городская стена до ее перестройки, т.е. до второй половины XVI в. [16] Именно с этой целью О. А. Сухарева наряду с данными, собранными в процессе этнографического обследования жилых кварталов Бухары, привлекла и широко использовала «Китаб-и Мулла-заде», в том числе данные этого источника по топографии города. Обобщив сведения, содержавшиеся в «Китаб-и Мулла-заде», О. А. Сухарева высказала важные соображения об эволюции город; домонгольского и послемонгольского периодов ²⁹. На основе изучения труда Мулла-заде и других материалов, главным образом этнографических, исследователь приходит к выводу, что это сочинение было написано до перестройки городской стены в юго-западной части города при Шейбаниде Абдаллах-хане 2 (968/1561-1000/1598) и что сведения, содержащиеся в «Китаб-и Мулла-заде», дают богатый материал относительно границы города XV — начала XVI в. Заключение это основано на том, что в книге нет каких-либо указаний, относящихся к новым стенам ³⁰. В этой связи О. А. Сухарева определяет верхнюю хронологическую границу сочинения временем перестройки городских стен, т.е. второй половиной XVI в. ³¹

По данным, имеющимся в «Китаб-и Мулла-заде», О. А. Сухаревой удалось установить северную часть границы города, проходившую при Мулла-заде близ, а в отдельных местах и по границе Бухарского шахристана ³². Основными ориентирами, позволяющими установить эту границу, явились кладбище Нурабад, мазар Авлийа-и Калан, башня Аййар и мазар Ходжа Суфийан-и Саури, сохранившиеся до настоящего времени в квартале Туп-хана в северной оконечности Шахристана и др. Исследователь исходил из того, что в сочинении говорится об известных мазарах Чашма-и Аййуб и ходжа Гунджари и могиле Исма’ила Самани (279/892-295/907), лежавших вне стен Бухары. Юго-западная граница города наметилась в свою очередь благодаря упоминанию в сочинении ворот Хаджийан. (т.е. Ворота мекканских паломников) ³³.

Наконец, О. А. Сухарева, сопоставив город, границы которого были намечены ею по «Китаб-и Мулла-заде», с городом, сложившимся после перестройки городской стены во второй половине XVI в., приходит к выводу, что площадь Бухары до перестройки городской стены была значительно меньше той, что была зафиксирована последней. Рост же города после перестройки городской стены происходил неравномерно. К югу он вырос мало и его южные границы отодвинулись очень незначительно. В основном, по мнению О. А. Сухаревой, город расширился за счет восточного и западного предместий. Этим, собственно, и исчерпывается список исследователей, ислользовавших данные этого интересного источника.

«Китаб-и Мулла-заде», пользовавшаяся большой популярностьо [17] в Средней Азии, часто переписывалась и, следовательно, проходила через многие руки, что отразилось не столько на содержании сочинения, сколько на его названии. Авторское название, видимо, не сохранилось, а встречающиеся в списках названия носят скорее описательный характер и принадлежат позднейшим «соавторам» — переписчикам или, возможно, владельцам сочинения. Наиболее распространены «Китаб-и Мулла-заде» и «Та’рих-и Мулла-заде». Иные названия труда встречаются реже, некоторые — по одному разу: «Рисала дар фаза’ил-и Бухара» («Трактат относительно достоинств Бухары». ЛОРУКОЛ АН ИВ СССР, инв. № С 453-3, «Китаб-и манакиб-и мазарат-и Бухара-и шариф») — («Книга о достохвальных качествах мазаров благородной Бухары» — ЛГУ РУКОЛ, № 390 а); «Тазкире-ий шуйух и Бухара» («Памятка о бухарских шейхах». — РУКОЛ ЛГУ, инв № 59З-С); «Зикр-и тайфеийи ахл-и Бухара ва навахиха» («Памятка о некоторых из жителей Бухары и ее окрестностей». — РУКОЛ Публ. библиотеки УзССР, № 26 и Института языка и литературы АН ТаджССР, инв. № 1526); «Тарих-и мазарат» («История мазаров». — РУКОЛ Института языка и литературы ТаджССР, инв. № 1604).

Выборочное сличение текстов разных рукописей сочинения дает основание считать, что текст его остался неизменным, несмотря на многочисленность списков, большинство которых относится к XIX в., причем многие — уже ко второй его половине. Имеются неизбежные расхождения в тексте списков, но о разных редакциях не может быть и речи. Сличение отдельных мест сочинения по разным спискам с текстом Каганского литографированного издания 1904 г. показало, что последнее является наиболее полным и зачастую содержит подробности и дополнительные позднейшие пояснения, отсутствующие в большинстве рукописей. Расхождения тегеранского издания с Каганской литографией незначительны и существа текста, не меняют. Литография помимо «Тарих-и Мулла-заде» содержит «Историю Бухары» Наршахи. Оба сочинения изданы под общим названием «Маргуба Надира писандиде-йи заиран мусамми ба «Тарих-и Мулла-заде» на «Тарих-и Бухара» Наршахи («Пользующаяся большим спросом редкость, одобренная паломниками и озаглавленная «История Мулла-заде» и «Тарих-и Бухара»).

В процессе работы мы привлекали сочинение Мухаммеда Шарифа Бухари «Китаб-и табакат-и маша’их-и накшбандийе Бухара-и шариф», содержащее сведения о шейхах из религиозно-дервишского ордена Накшбандийа и о знаменитых богословах преславного города Бухары.

СОДЕРЖАНИЕ И ИСТОЧНИКИ «КИТАБ-И МУЛЛА-ЗАДЕ»

Труд Ахмада ибн Махмуда «Китаб-и Мулла-заде» в XIX и начале XX в., судя по количеству его рукописей, был одним из самых [18] распространенных в Средней Азии сочинений. Переписывался он и под другими названиями, чаще всего описательными.

До выхода в свет IV т. «Собрания восточных рукописей Академии наук Узбекской ССР» время жизни Ибн Махмуда одни историки относили к XV, другие — к XVI в. ³⁴, и только Л. А. Семенову удалось, наконец, установить точное время жизни актора.

«Китаб-и Мулла-заде» — сочинение агилографического характера. Оно написано для паломников и содержит описание мест захоронений богословов (улемов) и законоведов (факихов), политических деятелей, в том числе правителей из династии Саманидов и местной династии-бухарских садров али Бурхан и других известных исторических лиц.

Путеводителю предшествует введение ³⁵ в котором сообщаются самые общие сведения о первых походах арабов на Бухару и сооружений первой бухарской мечети, говорится о Бухаре как о духовном центре Средней.Азии и приводятся заимствованные из разных сочинений, в том числе из Джувейни и Наршахи, известия о происхождении названия города ³⁶. В введение включены два специальных раздела о дозволенности посещения могил как мужчинам, так и женщинам, и о правилах поклонения могилам.

Основная часть сочинения представляет собой путеводитель по многочисленным бухарским мазарам, расположенным как в самом городе, так и в окрестностях его. Эта часть составлена по определенному плану, о котором коротко сообщает сам актор в конце вводной части. Он делит свое сочинение на две части (кисм): 1) описание мазаров, расположенных в самом городе (в его центре) и в прилегающих к нему районах (дословно, во дворе города) на расстоянии не далее чем в полуфарсахах от него; 2) о мазарах, находящихся в более отдаленной от Бухары округе и в ее окрестностях ³⁷.

Описание мазаров Мулла-заде начинает с одного иэ крупнейших и наиболее популярных мазаров — мазара Ходжа Абу Хафса Кабира, находившегося вне городской стены и расположенного так, что где бы паломник не находился — мазар неизменно оказывался по правую руку его ³⁸. От мазара Абу Хафса Кабира, отправной точки паломника, Мулла-заде ведет нас налево - по западной части Бухары. Из отмеченных нашим автором в этой области бухарского района мазаров многие, по его словам, уже тогда при нем не существовали. Отсюда автор ведет нас в южную часть города. Из перечисленных им в этой стороне могил до наших дней [19] сохранился лишь мазар Бабаи-йи Парадуз, расположенный непосредственно за воротами Саллах-хане, как отмечено на карте, составленной О. А. Сухаревой ³⁹. Затем автор переходит к описанию восточной части Бухары и расположенных там многочисленных мазаров, находившихся как в самом городе, так и за его стеной. Большая часть мазаров была сосредоточена, по рассказам Мулла-заде, в Фатхабаде и вблизи него. Из восточной части Бухары автор ведет паломника в северную. Здесь многие из описанных им мазаров, как и большинство южных мазаров, в настоящее время уже не существуют. Обойдя таким образом «город против часовой стрелки, автор «Китаб-и Мулла-заде» переходит к описанию мазаров, расположенных в бухарском шахристане, в самом центре города и заканчивает его описанием мазара Бадр ад-Дина Майдани, расположенного, по словам автора, в конце города.

Рассказывая о мазарах, автор, как правило, указывает для них ориентиры (ворота, известные здания, арыки и т.д.). Так, он говорит: «... А еще внутри стены у ворот Самарканда место погребения мученика Абу-л-Хасана Хамадани...» ⁴⁰ или: «... Когда выходят из города через ворота Хаджийан к северу протекает арык и там расположена могила одного из великих людей ислама...» и т.д. ⁴¹.

Описывая заслуживающие внимания мазары, автор «Китаб-и Мулла-заде» использует как собственные наблюдения, так и лично собранные им сведения, известия и рассказы, почерпнутые из разных источников. Коротко остановимся на них.

Вопрос об использованных автором «Китаб-и Мулла-заде» источниках по сей день никем из исследователей не изучался. Частично коснулся его В. В. Бартольд в труде «Туркестан в эпоху монгольского нашествия», да и то буквально в нескольких словах. «Точность этих данных, — пишет В. В. Бартольд, — показывает, что он пользовался своими источниками с величайшей добросовестностью» ⁴². Исследование нами текста полностью подтвердило эту оценку В. В. Бартольда. Однако в основу своего труда Ахмад ибн Махмуд положил не сведения источников, а главным образом известные ему местные предания и свои наблюдения. Приводя данные источников о том или ином памятнике автор сообщает, что приходилось в свое время посещать эти места. Это свидетельствует о достаточной его осведомленности, что, бесспорно, имеет большое значение, и прежде всего, для критического осмысления сведений, [20] содержащихся в других источниках. В тех случаях, когда автор сомневается в достоверности приводимых им сведений, он тут же добросовестно оговаривает это ⁴³.

Использованные и цитированные автором «Китаб-и Мулла-заде» источники можно разделить на две основные группы. К первой можно отнести исторические и историко-географические сочинения, ко второй — сочинения по мусульманскому праву (фикху) и кораническую литературу. Мы рассмотрим их в хронологическом порядке:

1. «Китаб-и Кашф» («Книга откровения») ’Абдаллаха ибн Мухаммада ал-Хариси ал-Кулабади Сафид Му’ини (ум. в 340/951 г.). Сочинение упоминается у Хаджи Халифы, который приводит его более, полное название: «Кашф ал-асаф фи манакиб Абу Ханифа» («Раскрытие следов относительно добродетелей Абу Ханифы»), имя автора и дату его смерти ⁴⁴. Других напоминаний об авторе и его сочинении не имеется, насколько нам известно, ни в одном труде биографического характера. Ахмад ибн Махмуд это сочинение упоминает в связи с биографией ходжа Абу Бакра Тархана

***

В «Книге откровения» ходжа ’Абдаллаха Сафида Муни, да помилует его Аллах!, из себя изволили сказать: «Вот уже тридцать лет как я желаю посмотреть, каков из себя виноград на виноградной лозе. Один из верующих сказал, что у меня есть сад, он к вашим услугам. Быть может, возьмете на себя труд, направите туда ваши благословевные стопы. Ходжа Абу Бакр соизволили сказать, что после 30 лет воздержания мне стыдно перед Всевышним Аллахом отступиться ради своего удовольствия».

Ссылка эта единственная.

2. Тарих-и Бухара («История Бухары»), иначе «Тарих-и Наршахи», принадлежащая перу среднеазиатского историка X в. Мухаммада ибн Джа’фара ан-Наршахи (ум. в 348/959 г.). Сочинение было написано на арабском языке, но дошел лишь сокращенный перевод, выполненный в 522/1128 — 1129 гг. Абу Наср Ахмадом ибн Мухаммадом ал-Кубави. Позже, в 574/1178 — 79 гг. труд, видимо, подвергся сокращению неким Мухаммадом ибн Зуфаром. Можно допустить, что последний опирался на редакцию ал-Кубави, использовавшего ряд сочинений, отсутствующих у Наршахи, из которых он заимствовал свои рассказы о древней Бухаре. Сочинение Наршахи [21] Мулла-Заде назвал «Ахбар-и Бухара» («Известия о Бухаре») ⁴⁵.

3. У Мулла-заде встречаем ссылки на «Тарих-и Бухара» («История Бухары») Абу Абдаллаха Мухаммада ибн Ахмада ал-Бухари ал-Гунджара ал-Варрака (ум. в 412/1021 г.). Это сочинение до нас не дошло и мы знаем о нем главным образом по Сам’ани. К сожалению, соответствующих по содержанию мест или ссылок у Сам’ани обнаружить не удалось. Вероятно, еще в первой четверти XV в существовал список труда ал-Гунжара, которым и мог нпосредственно пользоваться Мулла-заде. На сочинение Гунджара у нашего автора есть три прямые ссылки:

***

«Имам знаток хадисов Хафиз Гунджар, да помилует его Аллах!, в своей истории говорит, что Хашид — из числа известных мусульманских эмиров; некоторое время был эмиром в Шаме и некоторое время в Йемене. В его владении было 12 мечетей; владел 12 тысячью вооруженных мечом бойцов...» ⁴⁶.

***

«... Имам знаток хадисов Хафиз Гунджар, да помилует его Аллах! в своей истории упоминает и говорит: «Отец Абу-л-Хасана Исма’ила был шейхом, раисом и видным человеком своего времени...» ⁴⁷.

В другом месте Мулла-заде отсылает читателей к Сам’ани:

*** [22]

«Как говорит автор «Ансаб», да помилует его Аллах! и передает со слов Хафиза Гунджара (следующее): известнейший из эмиров, деятельный, наставник для паствы Абу Ибрахим Исма’ил ибн Ахмад ибн Саман, клиент повелителя правоверных, да помилует его Аллах! в книгах о хадисах и рассказах о воине за веру, известно и (широко) распространено о справедливости (его), уважение к ученым, о (необходимости) поддержки их. Его величество родился в Фергане в (месяце) Шавваль 234 года ⁴⁸; скончался в Бухаре в месяце саффаре 295 года ⁴⁹. Продолжительность его жизни 61 год...» ⁵⁰.

Извлечены ли эти места непосредственно из труда составителя второй истории Бухары или из не дошедшей до нас редакции труда Сам’ани — сказать трудно. Однако в любом случае эти цитаты представляют значительный интерес, так как дают дополнительный материал для изучения труда ал-Гунджара, который до сих пор известен только по упоминаниям в других источниках. Возможно, еще при жизни Мулла-заде в Бухаре существовал список труда ал-Гунджара.

4. «Иххиа улум ад-дин» («Оживление религиозных наук») Автор Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад ал-Газзали (ум. в 505/1111 г.) — известный схоласт и теолог своего времени. С одной стороны, защищая мусульманское правоверие от учения последователей греческой философии, а с другой, возражая против сухого формализма и догматизма представителей мусульманской теологической и связанной с ней юридической науки, ал Газзали способствовал формированию у людей мировоззрения, основанного на принципах морали и сознании личной моральной ответственности. Наиболее яркое отражение воззрения ученого нашли в названном выше его труде, создавшем автору большую популярность на мусульманском Востоке. Сочинение опирается на Коран и мусульманскую традицию и состоит из четырех частей, каждая из которых, в свою очередь, содержит 10 книг.

Во всех рукописях арабского оригинала, по крайней мере в изученных нами отсутствует та часть, на которую ссылается автор «Китаб-и Мулла-заде». Не удалось ее обнаружить и в персидском варианте сочинения в соответствующем разделе о зияри.

Из «Ихйа улум ад-Дин» Мулла-заде приводит следующую выдержку:

*** [23]

«.....В «Ихйа улум ад-Дин» (сказано): при поклонении могилам положено стоять спиной к кыбле и лицом в сторону могилы и приветствовать, но не гладить могилу, не целовать ее и не дотрагиваться до нее. И подлинно это обычай христиан...» ⁵¹.

Поскольку это указание ал-Газзали, на которое ссылается Мулла-заде» касается не одной Бухары, мы обратились к аналогичному разделу «Кандия», который вряд ли мог оставаться неизвестным нашему автору. При сопоставлении текстов выяснилось, что цитата из книги Мулла-заде почти дословно повторяет текст «Кандия» ⁵²

5. «Раби ал-абрар» («Весна благочестивых») — комментарий к Корану, составленный известным богословом и комментатором Абу-л Касимом аз-Замахшари (ум. в 1144 г.). Сочинение это упоминается во введении к книге Мулла-заде, где дается характеристика средневековой Бухары. Мулла-заде приводит известный хадис о Бухаре и ангеле Джабраиле (архангеле Гаврииле):

***

В книге «Раби’ ал-абрар», составленной автором «Кашшафа», говорится, что в хадисе (сказал): «Джабра’ил, мир над ним, упомянул какой-то город, называемый «Фахира», что по-персидски — Бухара. И сказал ему посланник Аллаха, да благословит его Аллах и ниспошлет ему мир!: (почему) он назван Фахира? и ответил: потому, что он возвышен перед (другими) городами в день Воскресения множеством мучеников». Затем сказал: «О боже, благослови Фахира и ее жителей и очисти их сердца для благочестия и сделай их милосердными по отношению к моей общине. Вот почему нет (людей) более милосердных к чужестранцам, чем они, т.е. (жители Бухары)» ⁵³.

6. «Китаб ал-ансаб» («Книга генеалогии») Абу Са’да Абу-ал Карим ибн Мухаммад ибн Мансура ас-Сам’ани (ум. в 562/1161 г.). Труд Сам’ани — ценное сочинение, содержащее разнообразные исторические, биографические и географические) сведения. Материал в нем расположен в алфавитном порядке, что помогает пользоваться им. На Сам’ани Мулла-заде ссылается дважды. В одном месте называет как автора, так и его сочинение, в другом — приводит отрывок из этого произведения. Цитируя Сам’ани, Мулла-заде передает его текст, хотя и не дословно, но достаточно точно [24]

***

Автором «Ансаб’а» является имам Абдал-Карим Сам’ани, да помилует его Аллах! В книге «Ансаб» он говорит так: «Шейх, имам мира, ученый, знаток (хадисов), подвижник Абу Ибрахим Исма’ил ибн Наср ас-Саффар, да помилует его Аллах!, в котором преобладала твердость в отношении веры, и говорил все, что соответствовало вере, не боялся никаких упреков людей. Приведем другой пример:

***

«...Автор «Ансаб’а» говорит, что Исмаилитские имамы в Бухаре известны и знамениты в Бухаре; могила их находится у Хорасанской дороги».

К приведенной цитате из «Ансаб’а Мулла-заде добавляет фразу ⁵⁴ *** «И совершал там поклонение» ⁵⁵, Это свидетельствует о том, что наш автор лично посещал эти места и был непосредственно знаком с расположением бухарских святынь.

Отсылает нас автор к Сам’ани и тогда, когда цитирует «Историю Бухары» ал-Гунджара; по-видимому, в ряде мест он использовал Сам’ани без ссылок. Дальнейшая работа с текстом поможет уточнить и этот вопрос.

7. «Шариат ал-ислам ила дар ас-салом» («Установление ислама (направляющая) к обитателям мира») Мухаммада ибн Абу Бакра ал-Бухари Имам-заде (ум. в 573/1177 г.). Это известное сочинение и посвящено вопросам мусульманского права. Автор «Китаб-и Мулла-заде» дважды ссылается на него как на авторитет в правилах поклонения святым местам. Цитаты приведены без каких-либо изменений и полностью совпадают с источником ⁵⁶. Приведем одну из них

*** [25]

В «Шариат ал-ислам» в (главе) о правилах и обычаях ислама относительно посещения могил мусульман (говорится): «Пророк, да благословит его Аллах и ниспошлет ему мир!», сказал: «Я запретил вам посещать могилы, но вы посещайте их и не говорите сквернословия и непристойное» ⁵⁷.

8. «Тарих-и Джаханкушай» («История мирозавоевателя» Ала-аддина Ата Малика Джувейни (ум. в 681/1283 г.), занимавшего высокие должности при иранских Ильханах и работу начал писать в 1252/53 г. и закончил в 1260. Она посвящена истории монголов до похода Хулагу-хана (654/1256 — 663/1265) против исмаилитов (1258 г.) включительно.

Мулла-заде только в одном месте ссылается на него в связи с этимологией названия Бухары:

***

«... В книге «История мирозавоевателя» говорится, что Бухара среди городов Востока является «Куполом ислама» (т.е. подобно Балху) и в тех местах занимает положение обители мира (т.е. Багдада). Предместья ее украшены лучами света факихов и улемов: окрестности ее украшены духовной жизнью. С давних времен во все века Бухара являлась местом средоточия образованных богословов всех эпох. Название города — Бухара происходит от слова «Бухар», которое на языке огнепоклонников означает «средоточие науки». Это выражение близко к слову идолопоклонников уйгуров и китайцев, которые места поклонения называют «Бухаром». Первоначальное название города было Нумиджкат.

9. «Китаб-и тахзиб ас-асмава-л-лугат» («Книга исправления имен и слов») Мухи’ад-дина Иахйи ибн Шариф ан-Навави (ум. в 696/ 1277 г.). Сочинение биографического характера, в котором приведены сведения об известных персонах с начала возникновения ислама. Состоит из двух частей. Первая посвящена мужчинам, вторая — женщинам. Изложение идет строго в алфавитном порядке, исключение составляет Мухаммад, с имени которого автор начинает свою книгу. Мулла-заде заимствовал из этого сочинения сообщения о пророке Аййубе [26]

***

«В сочинении Тахзиб ал асма ва-л-лугат» сказано: и жил (пророк) Аййуб, Мир над ним! в области Хауран и могила его славится жителями селений Нава, в нем есть, гробница и мечеть. И селяне знают о благодеяниях этой гробницы. Там есть протекающий источник, а в нем — (след) ступни ног на камне. Рассказывают, что это — след его (пророка Аййуба) ноги; из этого источника и пьют и умываются, в нем, считая его благословенным, и говорят, что этот источник тот (самый), который был в Коране. И верят в благословенность этих мест».

Выдержка дословно совпадает с текстом «Тахзиб»а, если не считать опущенной у Мулла-заде фразы

***

10. «Мишкат ал-Масабих» («Ниша светильников») — комментарий шейха Вали ад-Дина Мухаммада ’Абдаллаха ал-Хатиба ат-Табризи (ум. в 740/1339 — 40 г.). В собрании мусульманских преданий (хадисов) ал-Багави (ум. в 510/1122 г.) был широко известен во всем мусульманском мире под сокращенным названием «Масабих» (светоч, светильник).

Мулла-заде ссылается на это сочинение при изложении правил поклонении могилам святых ⁵⁹

***

В «Мишкат ал-Масабих», в третьей его части, в главе о посещении могил святых (говорится):

11. «Шарх ал-Джами’ ас-Сагир» («Толкование на «Джами ас-сагир»). У Мулла-заде на это сочинение имеется только одна ссылка. Соответствующее место из этого комментария взято им, видимо, из «Кандийа» ⁶¹.

12. «Джами ал-усул» (полное название «Джами’ал-усул ал-ахадис ар-расул» — «Собрание главных хадисов»). Автор сочинения Абу ас-Са’адат Мубарак ибн Мухаммад, известный под именем Ибн ал-Асира ал Джазри (ум. в 606/1209 — 1210).

Некоторые источники, на которые ссылается Мулла-Заде, установить нам не удалось. К ним относятся: «Китаб ал-итмам литамам ал-ихтимам» («Книга совершенствования для совершенного внимания») ⁶², принадлежащая перу Маймуна ибн Мухаммада ан-Насафи ал-Махкули; Шарх-и Сахихи Кирмани» («Комментарии на «Сахих-и Кирмани»); встречаются также ссылки на неизвестную нам ал-Килия ⁶³.

Список цитированных или упомянутых Мулла-заде сочинений дается нами в качестве приложения к переводу.

Сравнение текстов некоторых сочинений, на которые мы находим ссылки у Мулла-заде, показало, что часть этих источников была использована им непосредственно, тогда как отдельные заимствования — через вторые руки, в чем мы могли убедиться на примере «Кандийа». Однако наши наблюдения лишний раз подтвердили мнение, высказанное В. В. Бартольдом, о добросовестном отношении автора к своим источникам.

Большую ценность представляют оригинальные материалы, собранные Мулла-заде на месте и составляющие основу его книги. Именно эта часть ее неоценима для изучения культурной жизни Бухары и истории роста города после монгольского нашествия и до начала XV в.

Осторожное обращение автора с источниками дает основание предположить, что не менее точны и приводимые им оригинальные сведения, что будет проиллюстрированно позже.

Наконец, на наш взгляд, «Кандийа», несмотря на отсутствие ссылок на нее у Мулла-заде, послужила для него образцом, на основе которого он создал свое сочинение.

В результате сопоставления отдельных мест «Кандийа», содержащей наставления паломников, с соответствующим текстом у Мулла-заде, мы пришли к выводу, что он в некоторой степени находится в зависимости от Кандийа». [28]

КИТАБ-И МУЛЛА-ЗАДЕ КАК ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

Мулла-заде как бы делит свое сочинение на две части (киcм): первая содержит известия о великих мужах, похороненных в сердце (нафс) города и прилегающих к нему районах, находящихся в пределах полуфарсаха от него; во второй сосредоточены сведения о тех, чьи мазары расположены в окрестностях города и близлежащих к нему местностях за пределами центра города ⁶⁴. По этому поводу О. А. Сухарева пишет: «Предпослав описанию мазаров оговорку, что сочинение разделено на две части — описание мазаров, расположенных в самом городе и его ближайших окрестностях, автор не членит, однако, его на соответствующие разделы и не придерживается намеченного порядка» ⁶⁵. Действительно, при тщательном изучении сочинения Мулла-заде на первый взгляд может показаться, что материал у него разбросан и автор не прибегает при его изложении к определенной схеме. Однако, как мы могли убедиться, это не так.

Прежде всего необходимо уяснить терминологию Мулла-заде, а также какие части Бухары и ее местностей он подразумевает под разными терминами. Так, по его словам, он сначала описывает мазары, находящиея в самом городе (дар нафс шахар) и в прилегающих к нему частях, (дар фана-и шахар), а затем более отдаленные части районов расположенных близ стены города (дар хавали-и шахар), и прилагающих к ней участок. Для выяснения этого вопроса мы прежде всего просмотрели все известия о памятниках, приводимых Мулла-заде, и оказалось, что изложение материала у него вполне последовательно и соответствует намеченному им плану. Единственным отступлением от плана является лишь то, что части, эти перепутаны, т.е. вместо первой названа вторая, и наоборот. Сначала идет описание святынь за городской стеной (первая часть), а затем святых мест внутри самого города, которые при жизни Мулла-заде находились в центральной, или основной его части. Описание начинается, судя по тегеранскому изданию, с мазара шейха Сайф ад-Дина Бархарзи в Фатхабаде, расположенного в конце города. Кем были переставлены части не установлено. Святыни, о которых рассказывает Мулла-заде, представлены отдельными памятниками или группой памятников, около которых образовались кладбища. Сосредоточивались эти памятники в определенных местах, в основном у городских ворот при выходе из города, а иногда в близлежащих селениях. Памятники были почти у всех известных нам ворот, месторасположение которых примерно соответствовало современным: Хазрат-и Имам, Углан, Талипач, Ширгиран, Каракульских (или Хорасанских), Намазгах и Саллях-хана, Каршинских и Мазари-Шарифских. В связи с этим В. А. Шишкин высказал мысль, что мазары, описание которых дается у Мулла-заде, играют для нас роль ориентиров при определении границ города Бухары до перестройки его (XVI в.), а также помогают установить площадь, [29] занятую городом того времени. «Известные в настоящее время старые кладбища: Чашма-и Аййуб, Ходжа Чоршанба, Турки Джанди, ходжа Булгар, ходжа Нурабад и ходжа Сесаран, — пишет Шишкин, — находились на границе города, вне городской стены. Каждое из них было расположено за одними из городских ворот ...Таким образом, границы города определяются ломаной линией, проведенной от восточного конца кладбища Чашма Аййуб к кладбищам ходжа Гунджар и ходжа Чоршанба. Южная граница проходила от северо-восточного угла кладбища ходжа Чоршанба к северному краю кладбища Турки-джанди, отсюда к кладбищу ходжа Булгар и местности Калабад (где находятся мадресе, мечеть и мазар, сохранившие это имя), что означало южную и восточную границы. Затем от Калабада, минуя остающуюся к северу заболоченную низину у кладбища ходжа Нурабад, к мазару Авлийа-и кабир, отсюда к южному краю кладбища ходжи Сесаран и кладбищу Чашма Аййуб. Следовательно, город времени Саманидов был еще очень невелик по площади и едва занимал половину территории современного города» ⁶⁶.

Несмотря на то, что Мулла-заде оговаривается в предисловии, что он делит свое описание на две части (кисм), во всех известных нам рукописях его сочинений, во всяком случае в тех, над которыми мы работали, и в Каганской литографии 1904 г. в тексте отсутствуют указания на вторую часть. Однако в вышедшем в 1960 г. тегеранском издании сочинение делится на две части, вторая из которых начинается с описания мазаров Фатхабада ⁶⁷. Мы не знаем, чем объяснить тот факт, что вторая часть сочинения в ряде рукописей не обозначена. Не исключено, что оно просто было упущено переписчиками, возможно и то, что сочинения подверглись редакции неизвестными лицами.

В первую часть, согласно нашему тексту, входит описание святынь, территориально связанных с городскими воротами; о них рассказывается в определенной последовательности, в зависимости от расположения ворот в направлении против часовой стрелки. После описания этих памятников следует особый раздел, посвященный памятникам Фатхабада, а затем автор переходит к святыням, находящимся внутри города, в его старой части.

Обратившись к карте района и совершив экскурсию по бухарским достопримечательностям, пользуясь описанием Мулла-заде, мы более или менее отчетливо можем представить расположение этих мест и последовательность их посещения паломниками в прошлом. Последнее важно для выяснения значимости того или иного лица, могилу которого предлагалось посетить паломникам.

Изучение же кладбищ, находившихся, в окрестностях города, позволяет уточнить границу города в соответствующий период.

Юго-запад в ряде случаев автор обозначает словом «кыбла». В этом направлении должен был следовать паломник, начиная [30] обхождение бухарских святынь, после посещения главной из них мазара Абу Хафса Кабира и лиц, захороненных рядом с ним вблизи ворот Хазрат-и Имам.

Мулла-заде начинает свое описание с группы мазеров, сосредоточенных у ворот Хазрат-и Имам вне городских стен ⁶⁸. В его время эти ворота носили старое название «Ворота Хакк рах» («Обладающего дорогой к истине» по прозвищу самого Абу Хафса) и были расположены в северо-западной части бухарской стены, между Самаркандскими и Угланскими воротами.

Таким образом, главной святыней этого места был мазар упомянутого выше ханифитского шейха и богослова Абу Хафса Кабира (полное имя ходжа Абу Хафс Ахмад ибн Хафс ибн аз-Забаркан ибн Абдаллах ибн ал-Джарр ад-Идж’или ал-Бухари (ум. в 150/767 — 217/ 832 г.) ⁶⁹. Один из ближайших сподвижников основателя ханафитского толка имама Абу Ханифы (ум. в 150/767 г.) считал Абу Хафса своим духовным преемником.

Абу Хафс Кабир обучался богословию в Багдаде. Его учеником был известный проповедник ислама, автор первого Сахиха Абдаллах ал-Факих, прозванный ал-Бухари (ум. в 256/869 г.). Абу Хафс считался одним из крупнейших теологов Бухары своего времени и духовным прорицателем города. Квартал, где он жил, и бухарские ворота, вблизи которых был похоронен, назывались Хаккрах, по прозванию самого Абу Хафса.

По словам Мулла-заде, мазар Абу Хафса находился по правую руку, человека, который, выйдя из города, направлялся в сторону кыблы.т.е. на юго-запад, тогда как дорога из города проходила южнее мазара. Мазар Абу Хафса сохранился до наших дней и находится, по-видимому, на своем прежнем месте — к северо-западу, от современных ворот Хазрат Имам, приблизительно в двухстах метрах от них ⁷⁰. Около мазара Абу Хафса Кабира находился, пословам Мулла-заде ⁷¹, мазар его сына Абу ’Абдаллаха ибн Абу Хафса ал-Бухари и его ученика ходжи ’Абдаллаха Сафидмуни и др. Абу ’Абдаллах был известным бухарским факихом своего времени, весьма почитаемым в Бухаре, и пользовался среди ее жителей большим влиянием. В свое время он сыграл большую роль в событиях, связанных с утверждением у власти в Бухаре Исма’ила Самани ⁷².

После описания мазаров, сосредоточенных у ворот Хазрат Имам, Мулла-заде переходит к памятникам, расположенным в районе ворот Углан.

К юго-западу от мазара Абу Хафса, между существующим по настоящее время мавзолеем Чашма-и Аййуб, первым располагалось кладбище членов рода Саффарийе, среди представителей которого [31] были известные шейхи и имамы — Абу Ибрахим Исма’ил ибн Абу Наср ас-Саффар, Абу-л Хамид Хаммад ибн Ибрахим ас-Саффар и др. Родоначальником, согласно Сам’ани ⁷³, был Абу Ибрахим Исма’ил ас-Саффар, казненный в Бухаре при Караханиде Шамс ал-Мулке (1068 — 1080). Его сын Абу Исхак, как и отец в свое время, играл важную роль в политической жизни страны. В.В. Бартольд о нем говорил: «Сын имама Саффара, казненного при Шамс ал-Мулке, Абу Ибрахим ибн Исма’ил, подобно своему отцу, избегал притворства, обличал султанов и предъявлял требования, и ради спокойствия страны, Сельджукид Санджар (1118 — 1157) вынужден был переселить, его в Мерв» ⁷⁴.

Судя по прозванию (ас-Саффар), род имама Саффара так или иначе был связан с цехом медников. От него и должно было пойти их родовое нарицательное имя Саффарийа. Сведения относительно его происхождения в других источниках, насколько нам известно, отсутствуют.

В настоящее время кладбища имамов Саффарийе не существует и местонахождение его сколько-нибудь точно не установлено.

Ближе к Чашма-и Аййуб, т.е. южнее кладбища Саффарийе, находилось ныне также не существующее селение Сафкар, где стоял мазар другого сына Абу Хафса Кабира — ходжи Абу Хафса Сагира ⁷⁵, известного по нисбе от названия этого селения — Сафкари. Он был учеником знаменитого имама ’Абдаллаха ибн ал-Мубарака (ум. в 181/797 г.), сподвижника Абу Ханифы, и считался одним из лучших теологов и знатоков хадисов. По словам Мулла-заде, Абу Хафс Сагир из Бухары ездил в Мерв слушать ал-Мубарака ⁷⁶.

Группа мазаров Чашма-и Аййуб лежит между воротами Углан и Талипач, ближе к последним, на склоне возвышенности ⁷⁷. Мазар Ходжи Абу Хафса стоит у глубокой балки, где раньше протекал многоводный источник. У мазара сохранился старый колодец, получавший воду из этого источника. Легенда связывает источник Чашма-и Аййуб с именем пророка Аййуба (Иова), который, по местному преданию, прибыл в эти места задолго до того, как он появился там, на самом деле. В тот год была засуха, и жители обратились к пророку Аййуба за помощью. Тогда он ударил своим посохом об землю, и из нее забил холодный источник, впоследствии получивший название Чашма-и Аййуб, отсюда и название мазара — Чашма-и Аййуб ⁷⁸. Такое же предание имеется и в сочинении Мулла-заде. Он собрал легенды о пророке Аййубе, имеющиеся в разных источниках, в том числе в «Истории Бухары» Наршахи. Последний же [32] приводит предание об Аййубе со ссылкой на Хасана Басри ⁷⁹. «Историю Бухары» Гунджара ал-Бухари ⁸⁰ и сочинение Мухи’ад-дина Навави «Тахзиб ал-асма’ ва-л-лугат». Собственно имеются два предания. Согласно одному, могила пророка Аййуба находилась в Бухаре, другое, приводимое Мулла-заде и более достоверное, гласит, что эта могила находилась в Хауране ⁸¹ (на востоке от Дамасска).

Мазар Чашма-и Аййуб, по словам Мулла-заде, располагался к северо-западу от городской стены ⁸² и, следовательно, при жизни Мулла-заде как мазар, так и селение Сафкар и кладбище Сафарийе находились вне стены. Сейчас мазар Чашма-и Аййуб находится внутри городской стены, перестроенной во второй половине XVI в. Участок, на котором стоит мазар, расположен на территории Парка культуры и отдыха им. С. М. Кирова ⁸³.

Группа мазаров Чашма-и Аййуб в том виде, в котором они сохранились до наших дней, представляют сложное прямоугольное здание, состоящее из четырех помещений, сооруженных в разное время. Все четыре помещения имеют отличающиеся по форме купола. Самое древнее из них, перекрытое высоким куполом, считается сооружением времени Караханида Арслан-хана (1102 — 1130). К нему в XIV в. были пристроены два новых, а во второй половине XVI в. — последняя часть ⁸⁴.

На востоке от мазара Чашма-и Аййуб находился участок, принадлежавший династии Хаванда Садр аш-шари’а ⁸⁵.

Садр аш-Шари’а, согласно Мулла-заде, был одним из потомков Джамал ад-Дина Махбуби (ум. в 630/1233 г.), который, в свою очередь, принадлежал к потомкам известного сподвижника пророка Ибадат ибн ас-Самта (ум. в 34/654 г.). Сам Садр аш-Шари’а жил и скончался в Ширабаде, где и похоронен. В этой связи мазары его потомков в Бухаре называли при Мулла-заде мазарами Ширабад. В настоящее время мазары эти не существуют.

Следующая группа мазаров сосредоточена в непосредственной близости от современных ворот Талипач. Невдалеке от этих ворот, южнее их, стоял сохранившийся поныне мазар Исма’ила Самани (279/892 — 295/907), положившего начало могуществу династии Саманидов и подчинившего своей власти не только всю Среднюю Азию, но и значительную часть современного Ирана и Афганистана. Исма’ил Самани родился в Фергане в 849 г. В 874 г. был послан наместником в Бухару своим братом Насром, считавшим себя в это время главой всего Мавераннахра. Впоследствии Исма’ил отказался подчиняться Насру, между братьями началась вражда, она привела в 888 г. к решающему сражению, в котором войско Насра было [33] разбито. После этой победы, с 888 г. фактически начинается правление Исма’ила Самани во всем Мавераннахре ⁸⁶. Мулла-заде характеризует его как просвещенного правителя, при котором Бухара превратилась в центр науки и культуры ⁸⁷.

Судя по письменным источникам и народным преданиям, чьи данные сходятся, мазар Исма’ила Самани был возведен Исма’илом для своего отца. Впоследствии он сам был здесь захоронен, после чего мазар стал уже носить его имя ⁸⁸. В таком случае, если мазар действительно возведен Исма’илом Самани, то время его правления определяется между 892 годом и годом кончины Насра, или 907 — годом кончины самого Исма’ила.

Мазар Исма’ила Самани в том виде, в каком он сохранился до наших дней ⁸⁹, представляет собой один из прекраснейших архитектурных памятников зодчества эпохи Саманидов, имеющий мировую известность. Одно из лучших кратких описаний его как памятника архитектуры дает нам Б. Н. Засыпкин: «Структура мавзолея, — пишет он, — весьма проста и обычна: квадратное помещение перекрыто куполом, стоящим на восьми сквозных арках, четыре из них перекинуты через углы квадратного помещения и образуют паруса. Чтобы восемь арок выдержали давление купола, они поставлены на толстые стены и усилены сводами и окружены наружной стенкой. Эта стенка образует вокруг арок узкий проход и с каждой стороны имеет по десять проемов в виде аркатуры, опоясывающей мавзолей со всех сторон. Между основными подкупольными арками выложены стенки, образующие восьмигранник, в углах которого поставлены колонки как бы для поддержки свесов вышележащего шестнадцатигранника и первой полосы купола. Вся отвесная конструкция обнажена до предела и декоративно обработана... Внутренняя структура логично связана с внешними формами» ⁹⁰.

В настоящее время мазар Исма’ила Самани, как и мазар Чашма-и Аййуб, расположен на территории Парка культуры и отдыха им. С. М. Кирова.

К югу от мазаров Саманидов, между ними и современными воротами Шергиран, внутри городских стен, по словам Мулла-заде, был захоронен знаменитый богослов и передатчик хадисов, автор не дошедшего до нас труда «История Бухары» Абу Абдаллах Мухаммад ибн Сулайман ибн Камил ал-Бухари ал-Варрак, известный также под именем ал-Гунджар ал-Хафиз (ум. в 412/1021 г.) ⁹¹. Он был владельцем большой бумажной фабрики, в связи с чем и получил одно из своих прозвищ ал-Варрак (бумажная фабрика) ⁹². Другим [34] своим прозвищем, ал-Гунджар, как свидетельствует Мулла-заде ⁹³, он был обязан своему учителю, известному знатоку хадисов имаму Иса ибн Муса ат-Тайми ал-Гунджарру.

В селении Сумитан, расположенном на Хорасанском тракте в 6 км от города, на его западной стороне находилась (могила шейха Абу Бакра Са’ада (ум. в 360/971 г.), известного теолога времени Саманидов. Его могила, одна из наиболее почитаемых в Бухаре, стала местом паломничества верующих. Сейчас это место называется Чарбакр. Название, несомненно, связано с именем четырех Бакров, одним из которых и был Абу Бакр Са’ад; могилы остальных находятся в разных местах Бухары (о них см. ниже) ⁹⁴.

Перечислив памятники в селении Сумитан, Мулла-заде переходит к описанию мазаров, расположенных у Ворот Хаджийан (Ворота паломников), которые позднее назывались Каракульские ворота. Это название сохранилось и поныне. Ворота Хаджийан открывали древний Хорасанский тракт. С первых же веков возникновения ислама бухарские паломники отправлялись на хадж в Мекку и Медину именно через эти ворота, в связи с чем они и получили свое название. По словам Мулла-заде, по правую руку от выходящего из этих ворот человека находился мазар одного из известнейших и крупнейших деятелей саманидской эпохи имама Абу Бакра Мухаммада ибн Фазла ибн Джа’фара ал-Бухари (ум. в 381/991 г.) ⁹⁵. Таким образом, мазар этот непременно стоял на пути всех мекканских паломников, идущих из Бухары к святым местам Аравии.

Рядом с мазаром Абу Бакра Фазла находилась могила его внука Абу Амир ибн Ибрахима ибн Мухаммада ибн Ахмада ибн Мухаммада ибн Фазла ал-Фазли, также одного из выдающихся представителей своего времени.

На той же дороге, за теми же воротами Хаджийан (по Мулла-заде к северу от них) ⁹⁶, недалеко от мазара Абу Бакра Фазла, при жизни Мулла-заде, т.е. в конце XIV — начале XV в., существовал интереснейший памятник Саманидского времени — кладбища имамов Исма’илийа, от которого сейчас не сохранилось следов и местонахождение которого не обнаружено. Среди них наиболее известным в своё время был Абу Бакр Ахмад ибн Мухаммад ибн Исма’ил ибн Исхак Ибрахим ибн Исра’ил ал-Исма’или (ум. в 384/994 г.).

Поскольку кладбище имамов Исма’илийа, как и мазар Абу Бакра Фазла, было расположено на Хорасанском тракте, каждый, кто шел по этой дороге, неизбежно должен был пройти мимо кладбища Абу Бакр ибн Мухаммада и поклониться его могиле. Паломничество на кладбище в свое время совершал и сам Мулла-заде ⁹⁷. [35]

От мазара Абу Бакра Фазла на востоке лежало большое родовое кладбище династии имамов Стаджи ⁹⁸. В книге упоминаются только восемь их представителей, но каждый из упомянутых был, по сведениям Мулла-заде, известным теологом и учителем имамов. Родоначальником фамилии Стаджи был Сайф ад-Дин Стаджи (ум. в 640/1242 г.). Наиболее выдающимся представителем рода считался его сын Джамал ад-Дин Стаджи. Мулла-заде отмечает, что Джамал ад-Дин за свою жизнь совершил много паломничеств в Мекку и написал ряд богословских сочинений: «Зад ал-Музаккирин» («Дорожный провиант поминающих (Аллаха)», «Китаб-и такмилат ал-лата’иф ва ахаир аз-захаир» («Книга добавлений к остроумным словам и к лучшим сокровищницам»), «Адаб ат-тасаввуф» («Правила поведения суфиев») «Ашрат ва ашрин ва арба’ин» («Десятки, двадцати и сорока изречений пророка»), «Киссаи Йусуф» («Повесть о Юсуфе»), «Малджа ал-музаккирин» («Убежище поминающих (Аллаха)», а также два дивана стихов на арабском и фарси.

Кладбища фамилии Стаджи, как и династии Хаванд, сейчас не существуют.

Кроме Мулла-заде, о кладбищах имамов Стаджи упоминает, насколько нам известно, только автор сочинения «Китаб-и табакат-и маша’их-и накшбандийа-ий Бухара» («Генеалогия шейхов бухарских накшбандиев»), по словам которого мазар Абу Бакра Фазла и кладбище Стаджиев находились в рустаке Джуйбар ⁹⁹. Этот рустак в XVI в. занимал шестнадцать кварталов юго-западной части Бухары. В том же XVI в. в Джуйбаре жили Джуйбарские шейхи — потомки Ходжа Мухаммад Ислама Джуйбари ¹⁰⁰ (900/1494 — 971/1563).

От кладбища династии Стаджи паломник должен был вернуться в город через ворота Хаджийан. Здесь, на северо-западе от мазара могила Салар-хаджа — главы паломничества. Прозвище свое Салар-хадж, видимо, получил в связи с тем, что совершил неоднократные паломничества в Мекку ¹⁰¹. По данным Мулла-заде, за свою жизнь Салар-хадж 35 раз был в Мекке ¹⁰². Его могила сохранилась до сегодняшнего дня, она расположена недалеко от современных ворот Каракуль, по левую руку от входящего в город через эти ворота.

От могилы Салар-хаджа паломник должен был идти на северо-восток в город к всхолмлению, называемому Талли хаджа [36] Чоршанба. На этой возвышенности при жизни Мулла-заде находилось кладбище саманидского времени, а само мосто, по сведениям Мулла-заде, раньше называлось Мазаром хауз-и Микдама ¹⁰³ (ар. «храбрый», «отважный»), из чего следует, что когда-то в этом месте был бассейн. Здесь были захоронены Абу Абдаллах Хамид ибн Абдаллах ас-Суфи ал-Абид ал-Бухари (ум. в 246/801), имам Мухаммад ибн Мухаммад ибн Ибрахим ал-Басир ал-Майдани, Абу Бакр Ахмад ибн Мухаммад ибн Исма’ил, имам Абд ал Карим ибн Абу Ханифа ал-Андаки и многие другие. Первый из них, по сведениям биографов, был эмиром Дамаска, затем, желая провести жизнь в благочестивом уединении, поселился в Бухаре, где и умер. Мулла-заде приводит, предание, о том, что Хамид ас-Суфи во время переправы через Амударью бросил в реку все свое имущество и оставил при себе только баранью лопатку, на одной стороне которой был написан стих из Корана, а на другой — слова: «Грешить легче, нежели каяться» ¹⁰⁴. Обращает на себя внимание и личность имама Мухаммада ал-Басира, носившего нисбу ал-Майдани. Происхождение его неизвестно. Эта нисба могла быть связана с названием площади, существовавшей некогда в старой Бухаре, и находившихся на ней одноименных ворот, но, по данным автора «Китаб-и табакат-и маша’их-и накшбандийа-йи Бухара», между Самаркандом и Бухарой ¹⁰⁵ находилось селение Майдан и нисба имама ал-Басира, вероятно, происходит от названия этого селения.

Мазар знаменитого имама саманидского времени ханифита Абу Мухаммада ’Абдаллаха ибн Йа’куб ибн ал-Хасира Сафидмуни (ум. в 340/952 г.) ¹⁰⁶ находился на том же холме Чоршанба. В другом месте сочинения ¹⁰⁷ упоминается, что некий ’Абдаллах Сафидмуни захоронен около гробницы Абу Хафса Кабира. Нам не удалось установить идет ли здесь речь об одном и том же человеке. Если это так, то его прах должен был быть перенесен с холма, ныне называемого Талл-и Чоршанба к мазару Абу Хафса Кабира или же, наоборот, что мало вероятно.

Абу Мухаммад ’Абдаллах Сафидмуни был факихом при дворе Исма’ила и считался одним из крупнейших теологов своего времени. Его перу принадлежит сочинение «Кашф ал-асар фи манакиб-и Абу Ханифа» и нисба его связана с названием селения Сафидмун, распложенного в 1/2 фарсаха на север от Бухары. В документах джуйбарских шейхов селение упоминается как селение тумана Руди ¹⁰⁸. Сейчас оно не существует.

Рядом с Абу Мухаммад ’Абдаллахом Сафидмуни был захоронен известный бухарский теолог маулана Шамс ал-’аййима Мухаммад [37] (’Абдаллах ибн Мухаммад ал-Кардари, получивший свою нисбу от названия селения Кардар). Последнее упоминается у разных авторов, в том числе у Йа’кута (Т. IV. С. 257) и в «Китаб-и таба-кат-и маша’их-и накшбандийа-йи Бухара» ¹⁰⁹ как одно из селений Хорезма; сейчас оно не существует. Поскольку селение упоминается в «Китаб-и табакат», можно полагать, оно было населено еще в прошлом столетии.

От холма Чоршанба паломнику снова следовало повернуть на юг и идти к кладбищу и месту погребения ходжа Джанди, могила которого и по сей день почитается мусульманами ¹¹⁰. Мулла-заде сообщает, что мазар ходжа Джанди примыкал к городским постройкам ¹¹¹. Под именем ходжа Джанди имеется в виду, не кто иной, как Абу Наср Ахмад ибн Муса — один из учеников и последователей известного бухарского шейха Абу Бакра Калабади, о котором пойдет речь ниже.

В южной части кладбища, недалеко от ворот Намазгах, по распространенному среди простого народа (авам) преданию, находился мазар Караханида Шамс ал-Мулка Насра I (460/1068 — 172/1080), строителя Рабат-и Малика. В действительности же его могила находится около построенного им Рабат-и Малика ¹¹². С именем Шамс ал-Мулка Насра I связана обширная, помимо упомянутого Рабат-и Малика, монументальная постройка, частично сохранившаяся до наших дней. Остатки ее — Шамсабадский дворец и другие постройки и по сей день находятся на дороге из Бухары на Самарканд в Дашти Малик, поблизости от Кермиие ¹¹³.

Описывая постройки, сосредоточенные в районе современных ворот Саллах-хане, Мулла-заде особое внимание уделяет кладбищу ходжа Парадуз конца VIII — IX вв. ¹¹⁴ Оно расположено южнее ворот и лежит вне городских стен. Кладбище получило название от имени захороненного здесь знаменитого ханифитского имама Абу Бакра Мухаммада ибн Ахмада ал-Искаф, т.е. «сапожника», получившего прозвище Парадуз, а позднее — Бабаи Парадуз (дед, ставящий заплаты). Он был учеником ’Абдаллаха Мубарака (ум. в 181/797 г.), который в свою очередь являлся учеником Абу Ханифы. Четверо из знаменитых бухарских Бакров — Абу Бакр Са’ад (ум. в 306/918--919 г.), Абу Бакр Хамид (ум. в 325/937 г.), Абу Бакр Тархан (ум. в 333/944 — 45 г.) и Абу Бакр Фазл (ум. в 381/991 г.), по поверью, были учениками Бабаи Парадуза ¹¹⁵.

В средней Азии до революции ремесленники имели своих покровителей. Первым покровителем представителей всех ремесл, [38] связанных с иглой, считался пророк Идрис, его преемником — Дауд, далее преемственность перешла к Бабаи Парадуз. Последний считался у местного населения третьим по времени покровителем ремесленников — башмачников, портных, золотошвей и др. Поэтому Мазар Бабаи Парадуза был местом цеховых собраний ремесленников ¹¹⁶.

На кладбище Бабаи Парадуз захоронены многие известные богословы того времени. Одновременно, судя по прозвищам, они занимались различными ремеслами. Там же были захоронены ремесленники Сирадж ад-дин Халвайи и Махмуд Санбусапаз.

В восточной части Бухары сейчас имеются распложенные рядом ворота: южные — Каршинские и северные, т.е. ворота Мазар’и Шариф. Оба названия поздние. Первые вюрота стали называться Каршинскими, когда здесь прошла железная дорога на станцию Карши, что касается вторых, то через них проходит дорога на мазар основателя суфийского ордена накшбандиев шейха Баха ад-Дина Накшбанди (ум. к 1388 г.), по имени которого они и получили свое название. В. В. Бартольд ¹¹⁷ и И. И. Умняков ¹¹⁸ отождествляют ворота Карши с воротами Калабада. Однако О. А. Сухарева, основываясь на материалах по топонимике района, отождествляет ворота Калабада с воротами Мазар-и Шариф ¹¹⁹. Исходя же из сведений автора «Китаб-и Мулла-заде», мы разделяем мнение О. А. Сухаревой.

У Каршинских и Мазар’и Шарифских ворот сосредоточено большое количество разновременных памятников, о некоторых из них мы находим упоминания у Мулла-заде. Больше их было в районе ворот Мазар’и Шариф. С описания этих памятников и начинается, судя по Тегеранскому изданию, вторая часть сочинения Мулла-заде.

В. селении Фатхабад (основано в XIII в. знаменитым шейхом Сайф ад-Дином Бахарзи), лежащем в полутора километрах к юго-востоку от Каршинских ворот вне городских стен, при Мулла-заде было множество могил почитаемых лиц, составлявших целое кладбище. Наиболее, почитаемой была гробница богослова ХШ в. Абу’л Ма’али Са’ид ибн ал-Мутаххир ибн Са’ид ал-Бохарзи, известного под именем Сайф ад-Дин Бохарзи (ум. в 1262 г.) ¹²⁰. В том же мазаре рядом с Сайф ад-Дином Бохарзи были похоронены и члены его семьи. Сейчас это мавзолей, имеющий, по словам его исследователей, два смежных купольных помещения: зийарат-хана (помещение для поклонения) и гур-хана (усыпальница) ¹²¹. В. А. Шишкин писал: «Собственно второе помещение и является мазаром, где был погребен шейх Бохарзи и его потомки. Здесь [39] находилось исключительное по тонкости работы и по художественности выполнения деревянное надгробие, часть которого хранится в настоящее время в бухарском музее (другая часть его была похищена еще до революции). Это надгробие представляет собой один из самых блестящих образцов древней резьбы по дереву, достигшей прекрасной техники и высокого стиля» ¹²².

У тех же Каршинских ворот, дорога через которые идет в селение Фатхабад, к северу от них на возвышении находилось кладбище, называемое Талли судур (Холм садров), место погребения членов рода Бурхан, которым Мулла-заде посвящает особый раздел, предпосылая ему памятку о «великих садрах рода Бурхана и их родословной». Как указывает Мулла-заде, у этого рода еще три отдельных кладбища, два из коих расположены по сторонам дороги на Фатхабад ¹²³, третье выше кладбища на указанной возвышенности к северу от нее. На этом кладбище покоился знаменитый Бурхан ал-’айима, известный под именем Ну’мана второго Абд ал-Азиза ибн Умара, основателя династии Бурхан.

Труд Мулла-заде — единственное сочинение, в котором собраны известия об этой небольшой, но интересной династии бухарских правителей XII в. ¹²⁴ При жизни Мулла-заде на восточном склоне холма садров напротив бассейна, что у Калабадских ворот, находилось кладбище, где были захоронены имам Абу Ша’иб Салих ибн Мухаммад ибн Салих ас-Сиджари (ум. в 460/1009 — 10 гг.), наставник известного имама Шамс ал-’айима Халваи (ум. в 449/ 1058 г.). Гробницы этой сейчас нет. Возвышенность получила название в связи с тем, что на ней находились могилы большинства садров из рода Бурхана и членов их семей.

Южнее этой возвышенности стояла ханака ¹²⁵ Занджири, так же как и кладбище не сохранившаяся до нашего времени. Ханака была построена на средства некого Шараф ад-Дина ’Абд ар-Рахмана ¹²⁶, похороненного поблизости, там же находилась могила знаменитого богослова шейха Джамал ад-Дина Махбуби (ум. в 630/ 1223 г.) и многие другие. Название ханаки (Занджири), по-видимому, связано с нисбой Абу-л-Фазла Занджири (ум. в 512/1119 г.), ученика Шамс ад-дина Халваи. Происхождение нисбы не ясно. Сведения о ханаке Занджири в других источниках отсутствуют. В «Китаб-и табакат-и маша’их-и накшбандийа-йи Бухара» упоминается квартал Чахи Занджири в бухарском Шахристане, древнее название которого было Куи Дехкан ¹²⁷. Возможно, нисба Абу-л-фаз-ла Занджири и название ханаки связаны с этим кварталом. [40]

Напротив ханаки, между ней и холмом садров, находилась могила бухарского имама Шамс ал-’аима Халваи ¹²⁸. Абу Мухаммад ’Абд ал-’Азиз ибн Ахмад ибн Наср ибн Салих ал-Халваи ал-Бухари, судя по его нисбе, происходил из среды ремесленников. Он скончался в Кеше (Шахрисабзе), но прах его был перевезен в Бухару и погребен в указанном месте, рядом с которым и была возведена его учеником ханака Занджири. Он был наставником имамов Шамс ал’аима Сарахси (ум. в 430/1038 — 39 г.), Фахр ал-ислама Базвади (ум. в 482/1089 г.) и Абу-л-Фазла Бакра Занджири ал-Бухари. Здесь же была могила имама Али Сугди.

На северо-востоке от современных Каршинских ворот, между ними и холмом Садров есть вторая возвышенность, названная при жизни Мулла-заде Талл-и Буграбик ¹²⁹. Мулла-заде приводит еще три названия: Талл-и ходжа Абу Бакр Тархан, Талл-и Мийана и Талл-и Маулана Хафиз ад-Дин. Название Талл-и Абу Бакр Тархан было дано ей по имени захороненного на ней известного богослова Абу Бакра ’Абдаллаха ибн Мухаммада ибн Али ибн Тархана ал-Балхи (ум. в 333/944 — 45 г.). Вокруг могилы Абу Бакра Тархана при Мулла-заде было много других могил, вероятно, его учеников и последователей. С запада к ней примыкала гробница комментатора и богослова Абу ’Абдаллаха ибн Мухаммада ибн Абд ар Рахмана ибн Ахмада ал-Бухари. (ум. в 546/1151 г.), выходца из Ригдамуна — селения, расположенного в четырех фарсахах от Бухары ¹³⁰. На восток от гробницы Абу Бакра Тархана был захоронен маулана Хафиз ад-Дин Кабир ал-Бухари, по имени которого возвышенность получила второе название. Там же находилось много других могил именитых людей того времени: маулана Хисам ад-Дина, маулада Тадж ад-Дин ал-Мусаддара, маулана Бурхан ад-Дин Хайрафгунави и др. Но ни одна из этих могил, кроме мазара Абу Бакра Тархана, до наших дней не сохранилась.

Таким образом, в этой части Бухары мазары, о которых рассказывает Мулла-заде были сосредоточены между современными воротами Карши и воротами Мазар-и Шариф. Среди несохранившихся мазаров заслуживает внимания мазар Семи казиев, получивший название по захороненным здесь известным бухарским казиям: Абу Зайд Убайдаллах Умар ибн Иса ад-Дабуси (ум. в 430/1038 — 39 г.) ¹³¹ — казий Бухары и. некоторое время Самарканда; имам Абу Джа’фар Мухаммад ибн Амр Ша’би, наставник Шамс ал-дина Халваи, казий Абу Зайда и др. По преданию, у последнего хранилась величайшая святыня мусульман — волосы пророка.

Восточнее Мазара Семи казиев находилось возникшее в IX в. кладбище шафи’итов — обособленное кладбище. В восточной части мазара был похоронен один из главных представителей шафи’итского толка в Бухаре Абу-л-Мафахир Мухаммад ибн Мухаммад ибн [41] Тахир ибн Мухаммад ибн Ибрахим ибн Хамза ал-Катиб ал-Худабади ¹³², происходивший из селения Худабад, расположенного в 5 фарсахах от Бухары ¹³³. Сейчас не только эти мазары, но и места их захоронения забыты, так как кладбище шафи’итов было уничтожено еще при жизни Мулла-заде, т.е. в конце XIV или в самом начале XV в. ¹³⁴. Это факт, несомненно, заслуживающий внимания историков.

К западу от современных ворот Мазар-и Шариф (бывших Калабадских) у дороги находился мазар известного бухарского богослова имама Хасана ибн Мансура ибн Махмуда ибн Абд ал-’Азиза ал-Маргинани (ум. в 592/1195 г.), более известного под именем Кази-хан. В свое время он был главным казием Бухары и ее округи. Ему принадлежит несколько сочинений по фикху и каламу. Сейчас городская стена проходит за местом захоронения Казихана, выше него, и могила находится по левую руку человека, входящего в город через ворота Мазар-и Шариф.

Западнее мазара Кази-хана было особое кладбище, на котором хоронили суфийских шейхов. Оно пользовалось известностью благодаря находившемуся на нем мазару известного суфийского шейха времени караханидов Хасана ибн Йусуфа ал-Бухари ас-Самани по прозванию Намадпуш (облаченный в войлочную одежду). Караханидский правитель Арслан-хан Гази (ум. в 515/1121 г.), современником которого он был, настолько любил и почитал его, что называл отцом и во всем следовал его советам ¹³⁵. Шейх Хасан намадпуш был убит еретиками в 509/1115 — 1116 г.

В районе тех же ворот Мазар-и Шариф, в черте города, было еще одно небольшое семейное кладбище имамов Акили. Усыпальница эта сейчас не существует, а о самих имамах мы не имеем почти никаких сведений. Мулла-заде отмечает, что все они были теологами и вели аскетический образ жизни ¹³⁶.

Непостредственно у ворот Мазар-и Шариф, вне городской стены, находится холм Ходжа Абу Бакра Хамида, могила которого сохранилась до наших дней ¹³⁷. Абу Бакр Мухаммад ибн Хамид (ум. в 325/937 г.) был известнейшим шейхом и теологом своего времени, одним из четырех Бакров Бухары. Вокруг его могилы сосредоточивался ряд могил, почитаемых местом святых, чьи имена сейчас неизвестны.

Вокруг могилы Абу Бакра Хамида располагалось несколько мазаров, один из них — мазар Ходжа ’Абдаллаха Барки (ум. в 555/1160 г.) — одного из четырех халифов ходжи Йусуфа Хамадани [42] (ум. в 535/1141 г.). Нисбу Барки объясняют по-разному. Сам’ани считает, что Барки — название происходившего из Хорезма и переселившегося в Бухару рода, предки которого были овцеводами и занимались продажей овец ¹³⁸. Из других источников Барки — название селения в Хорезме, откуда происходил ходжа ’Абдаллах Барки ¹³⁹.

Западнее холма Абу Бакра Хамида, на небольшом от него расстоянии были расположены гробницы имамов Шаристани. Среди захороненных там лиц, по свидетельству Мулла-заде, были его дед и дядя по матери ¹⁴⁰. Если это так, то данное кладбище следует отнести не позже чем к XIV в. Сейчас эти гробницы не существуют и об этих имамах нам ничего не известно, кроме сведений, имеющихся у самого Мулла-заде.

Между мазарами Абу Бакра Тархана и Бакра Хамида, как и теперь, находилась могила крупнейшего бухарского шейха Абу Бакра Мухаммада ибн Абу Бакра Мухаммеда ибн Абу Исхака Ибрахима ибн Йа’куба Калабади (ум. в 380/990 г.), по нисбе которого получили название ворота. Он был известным теологом и автором ряда сочинений по каламу. Имя Калабади в свое время было настолько широко известно в Бухаре, что Мулла-заде не счел нужным, как он пишет ¹⁴¹, приводить о нем какие-нибудь биографические сведения. Он ограничивается лишь указанием, что мазар Калабади находится в стороне кыблы, т.е. к юго-западу от холма Абу Бакра Хамида. Однако в настоящее время мазар Хамида стоит к востоку, чуть южнее этого холма. Отсюда следует, что этот мазар либо был перенесен после Мулла-заде западнее своего прежнего места, либо же указание — ошибка переписчика.

Рядом с шейхом Калабади были захоронены знаменитый шейх, второй халифа Ходжа Йусуф Хамадани и Ходжа Абу Мухаммад Хасан ибн Хусаин Андаки ¹⁴² (ум. в 552/1157 г.), ставший после смерти ’Абдаллаха Барки халифой Йусуфа Хамадани. Там же находились могилы его детей.

Мазаром Ходжа Хасана Андаки паломник заканчивал посещение могил, мазаров, расположенных на городских окраинах и за городскими стенами. Этим заканчивается первая часть описания мазаров. Любопытно, что эту часть города Мулла-заде называет его концом и, следовательно, можно полагать, что в его представлениях вся она в то время входила в состав города и считалась его восточным пределом.

Затем начинается описание святынь, сосредоточенных в центральной, древнейшей части города.

По дороге от ворот Мазар-и Шариф, т.е. в северо-западной части его, при жизни Мулла-заде был водоем, называемый Хауз-и [43] Камаргарон. Рядом с ним и был захоронен известный имам маулана Бадр ад-Дин Барсаки (ум. в 594/1198 г.). Сведения о нем и месте его захоронения не удалось обнаружить. Водоем Камаргаран ныне не существует, но у Мулла-заде упоминаются ворота Камаргаран, с которыми связано название водоема. Однако установить местонахождение водоема автору, не удалось.

Вблизи водоема находился торговый ряд Мадраса-и хани, единственный для паломников ориентир. Здесь было особое кладбище, собственно ограда (хазира), принадлежавшая известным улемам того времени, среди которых были знаменитый историк X — XI вв., автор «Китаб-и Йамини» («Книги десницы (державы)») Абу Наср Мухаммад ибн Абд ал-Джаббар Утби (ум. в 413/1022 г.), происходивший из знатной арабской фамилии и служивший сначала у Саманидов, затем — у Газневидов, и Рази ад-Дин Нишабури (ум. в 598/1201 — 1202 г.).

На полпути между современными воротами Карши к старому городу по левую руку человека, идущего от ворот внутрь города, находился квартал Суфа, в начале которого стояла ханака суфиев. Судя по описанию, Мулла-заде имеет в виду близлежащий к старому городу квартал, в начале которого был захоронен Абу Мухаммад ал-Халим ибн Мухаммад ибн Али ибн ал-Хусаин ибн Ахмад ибн Халим ад-Даймуни (ум. в 416/1026 г.), один из крупнейших представителей шафиитского толка в Бухаре. Могила его существует и в настоящее время на небольшом расстоянии от торговых рядов Таки саррафан и мечети Магаки Алтари ¹⁴³. Мулла-заде указывает, что в его время ханака Суфийан стояла напротив могилы Даймуни, она же была домом ал-Даймуни, впоследствии предоставленным им в вакф ¹⁴⁴.

Отсюда паломник шел в город от Калабадских ворот на северо-восток. По правую его руку, где-то на полпути от старого города, у возвышенности, которая представляет собой остатки насыпи старой крепости ¹⁴⁵, лежало, как и сейчас, кладбище Нурабад ¹⁴⁶. На этой насыпи, т.е. на северо-западе от кладбища, находилась башня Аййар. Здесь же были похоронены Хаджа Аулийа-йи Калан, знаменитый шейх, а также халиф Абу Халик Гиждувани (ум. в 576/1179 — 80 г.). Между его могилой и кладбищем Нурабад находилась могила его сына Ходжа Гариба ¹⁴⁷.

Около тогдашних Самаркандских ворот в хисаре находилось место мученической кончины заточенного в собственном доме крупного богослова Саида Абу-л-Хасана Хамадани (ум. в 395/1004 г.). В народе он был известен как Саййид-и Побанд («Закованный саййид»); прах его затем был перенесен в другое место ¹⁴⁸. [44] Возможно, приписка о перенесении праха Саййид-и Побанда принадлежит переписчикам. Мазар его, по данным О. А. Сухаревой, находится сейчас в центре города, в бывшем квартале Дегрези ¹⁴⁹, недалеко от существующей ныне медресе ’Абд ал-Азиз-хана ¹⁵⁰. Абу-л-Хасан Хамадани сначала был захоронен по его завещанию в собственном доме, что практиковалось и в Бухаре того времени. Одним из первых исследователей, обративших внимание на подобную практику в условиях Средней Азии, насколько нам известно, была О. А. Сухарева.

Согласно бытующему местному преданию у тех же ворот находился мазар знаменитого имама Суфийани Саури ¹⁵¹. Однако, по объяснению Мулла-заде, могилы этого имама здесь нет. В «Джами ал-усул» и других сочинениях сообщается, что он скончался в Басре. Вблизи мазара Суфийани Саури, к северу от соборной мечети находились могилы Ходжа Омара Гази Ригдамуни (ум. в 493/1160 г.) и его сына Абу Бакра (ум. в 528/1134 г.). На юге от той же мечети стояла постройка с куполом, которую, предания также ошибочно приписывают Газнавиду Арслан-хану. У ныне не существующих ворот Ахангаран была, по словам Мулла-заде, могила теолога шейха Нур ад-Дина Хилвати, а южнее соборной мечети, около базара, расположенного у ворот Оханин ¹⁵², находилась могила маулана Нур ад-Дина Сайрафи и др. До сих пор окончательно не определено местонахождение ворот Ахангаран и Аханин.

Мулла-заде заканчивает свое описание упоминанием двух мазаров — маулана Бадр ад-Дина Майдани (ум. в 718/1319 г.) и Баба Чахар-таки (ум. в 814/1412 г.). По его же словам, Мазар Бадр ад-Дина Майдани находился, на окраине города, на берегу канала слева от него ¹⁵³; существует он и сейчас. Судя по этому у мазара Бадр ад-Дина Майдани и мазара Ходжа Чоршанба во времена Мулла-заде проходила западная граница той части города, которая им обозначена как центр города (букв. «сердце города»).

Таковы сведения Мулла-заде о мазарах и кладбищах Бухары, не только позволяющие уточнить некоторые моменты исторической топографии Бухары, но и дающие, что важно, дополнительные сведения для суждения о крупных сановниках, как светских, так и духовных, и, отчасти, ремесленниках, выходцами из которых были некоторые из захороненных здесь лиц. Кроме того, в сочинении Мулла-заде находим немало ценных сведений о политических и иных событиях, описание которых отсутствует в нарративных источниках, что отмечал и В. В. Бартольд ¹⁵⁴. [45]

Таким образом, в конце XIV — начале XV в., т.е. во время написания «Китаб-и Мулла-заде», Бухара была значительно меньших размеров, чем после перестройки. Многие селения, расположенные при жизни Мулла-заде за городскими стенами, после перестройки стены во второй половине XVI в. оказались внутри города, а некоторые из них перестали существовать.

Как правило, кладбища образовавшиеся при мазарах, носили сословный характер. Высшие чины и духовенство — улемы, факихи, шейхи и другие — пользовались не меньшим почетом, чем знать, с которой многие из них были непосредственно связаны по происхождению. Среди них были известные роды, например Стаджи и Хаванд. Эти фамилии имели свои родовые кладбища. Собственные кладбища были и у династии имамов Саффарийе и Исма’илийа, а также у местной династии садров.

Многие представители духовенства, известнейшие теологи и законоведы, одновременно были владельцами отдельных крупных производств (мастерских), носили поэтому соответсвующие нисбы. Связь местной бюрократии и духовенства с торгово-ремесленным сословием в интересующем нас плане была обнаружена И. П. Петрушевским. В своей работе, освещающей роль бюрократического и духовного сословия в жизни городов Ирана на примере гг. Сабзевара и Казвина, он писал: «...Среди муридов суфийско-дервишских шейхов, многие из которых... занимали видное место в рядах городской знати, числилось всегда много купцов и ремесленников». Далее автор перечисляет различные группы купцов и ремесленников, к которым принадлежали муриды шейха Садж ад-Дина Ардебильского. Среди них были торговцы тканями, мылом, ткачи, плотники, кузнецы, башмачники, хлебопекари и др. По-видимому, так же обстояло дело и в среднеазиатских городах, в том числе в Бухаре. В данном аспекте материалы Мулла-заде еще никем не рассматривались, а между тем на их основании можно составить представление об указанных слоях населения и их роли в городской жизни. У ремесленных слоев города были отдельные кладбища. Могилы сосредоточивались около мазаров покровителей и патронов. К числу таких, несомненно, относится и мазар Баба-и Парадуз.

Наконец, значительный интерес для этнографа представляют сведения Мулла-заде о захоронении Хасана Хамадани во дворе своего дома. Такие захоронения делались по воле покойного, а впоследствии дом обычно передавался в вакф.

Предлагаемый читателю перевод книги Мулла-заде выполнен на основе Каганской литографии 1904 г. и почти идентичен тегеранским изданиям. Работе над переводом предшествовало ознакомление с рукописными списками сочинения. Разночтения отмечены в подстрочных примечаниях в том случае, когда тегеранское издание содержит лучший текст, его вариант или добавление вводится в [46] текст в квадратных скобках, дополнительные же пояснительные слова даются в круглых скобках.

В подстрочных примечаниях даются только текстивные, обозначенные звездочками примечания другого порядка приводятся в конце перевода, под порядковыми номерами. Нумерация сплошная.

Язык сочинения в целом простой и ясный, однако местами вследствие нагромождения большого количества эпитетов и определений в связи с характером самого сочинения затруднен перевод, тем более, что в этой части нашла отражение сложнейшая суфийская терминология. Кроме того, текст пересыпан арабскими цитатами, часть которых при всей их простоте переводится с трудом из-за своей отрывочности.

Синтаксис местами отражает наречие разговорного языка. В своем переводе мы постарались сохранить его особенности, придающие своеобразную яркость изложению.

В переводе при передаче на русский язык многообразная терминология унифицирована, что позволило закрепить за ней для данного перевода постоянные слова. Например, араб. «зухд» (воздержание, отречение от мира) передается словом «аскетизм»: араб. «маркад» (спать, покоиться) — «место упокоения», и т.д. Слова, вошедшие уже в какой-то степени в язык научной литературы и закрепившиеся в нем (например, факих, шейх, улем, адаб, саййид, муджатахид и др.), оставлены без перевода.

Текст воспроизведен по изданию: Китоби Мулла-заде (Книга сына муллы). Сочинения. Ташкент. Фан. 1992