ЭМИР СЕИД-АБДУЛ-АХАД

ТОЧНЫЙ ПЕРЕВОД

ДНЕВНИКА ЕГО СВЕТЛОСТИ

ЭМИРА БУХАРСКОГО

ВО ИМЯ ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕГО

И ВСЕМИЛОСЕРДОГО БОГА.

Начиная описание своего счастливого путешествия в Петербург, молю Всевышнего, чтобы оно окончилось добром и благополучием.

1-го Джемадиэл-сани 1310 года, в понедельник, в час пополудни, исполнилось наконец давнишнее наше сердечное желание быть в Петербурге и укрепить существующия между нами с Великою Русскою Монархиею дружеские отношения еще на более прочных и незыблемых началах.

Поручив ведение правительственных дел совету из трех высокопоставленных лиц, а именно: Высокопросвещенному Мулле Мир Бедр-Эддину Кази Келяну, Турсун Ходже Седру и высокому сановнику Мулла Джан-Мирзе бию Перванечи и получив благословение собравшихся в Эрке (дворце) сановников, духовенства, шейхов и старшин всех родов и сословий выехали мы из ворот древнего Эрка. Тут взору нашему представилась следующая до того невиданная нами картина. Вся наша дорога вплоть до Каршинских ворот была покрыта верными нашими поданными всех званий и возрастов, которые искренно, от глубины души, громогласно благословляли наше путешествие, желая нам всякие благополучия. Масса этих добрых людей до того теснилась, что сопровождавшая нас конница с трудом двигалась вперед. Далее до станции Кагана дорога была усыпана нукерами, учащеюся молодежью, служащими, [4] купцами и земледельцами, которые, приветствуя нас, желали нам всех земных и небесных благ. Все это было отрадно нашей душе и мы искренно благодарили небо за ниспосланное нам счастие и благоденствие. По прибытии на станцию Каган, мы остановились в выстроенном Бухарским правительством Зякят-хане. Отсюда прибывшие с нами сановники: Мулла Абдул-Гасмид Ходжа Седр-реис, Мухаммед Юсуп бек-бий диванбеги, Абдул-Кадыр бек бий Перванечи, Мир Касым бий-Перванечи, Мулла Хал-Мурад бий-Инак Топчи-баши (начальник Бухарской артиллерии) с нашего разрешения вернулись обратно в Бухару к своим постам, выразив нам при этом свои сердечные пожелания всякого благополучия. Затем представился нам управляющий дипломатическим агентством в Бухаре г. Клем, а также чины железнодорожной администрации, которые поздравив нас с давно желанным путешествием, пожелали счастливого пути и благополучного возвращения. После всего этого в тот же день, в половине второго пополудни с назначенным по воле Всемилостивейшего Государя Великого Императора, в наше распоряжение экстренным поездом, выехав из Кагана т.е. Новой Бухары, прибыли мы на станцию Мургак, а оттуда на ст. Якатут. Останавливаясь в каждой из этих станций по пяти минут, после намаз Аера – предвечернего намаза – прибыли на ст. Каракул, где пробыли полчаса времени и в этот промежуток представились нам выехавшие к нам навстречу Мулла Мир-Зияэтдин-кази, Мирза Низамеддин Ходжа Токсаба-Эмлак-дар, Мулла Сейфулла Ходжа реис и Абдул Керим Караул бли-Мир-Шеби Каракул. После этого, в вечернее время сев в вагон, прибыли мы на ст. Фараб и остановились в приготовленном для нас Гарджуйским беком Дадха Хайдар-Кул бием помещении. Бек этот сейчас же нам представился и удостоился аудиенции. Спустя некоторое время, после нашего прибытия в Фараб, по воле Создателя нашего, погода изменилась и выпал большой снег. На ночлеге этом представились нам некоторые чины [5] железнодорожного ведомства, кои на прощание пожелали нам счастливого пути и благополучного возвращения.

На другой день 2-го Джемадиэл-сани, в 8 часов утра, выехав из названного места и благополучно переехав Аму-Дарьинский мост, прибыли в Чарджуй. Тут, согласно инструкции друга нашего Туркестанского Генерал-Губернатора, Барона Вревского, мы были встречены подполковником Масловым, полковником Кузьминым и другими офицерами в главе двух баталионов выстроенных шпалерами от вокзала до посольского дома, где приготовлено было нам помещение. Поздоровавшись с войсками и приняв почетный караул, мы пробыли здесь окруженные почестями и вниманием русских офицеров полтора часа времени и в этот период мы принимали выехавших к нам навстречу начальствующих лиц, духовенства, купцов и других жителей Чарджуя. Затем опять сев в вагон, отправились далее до сада Ходжа-Мешеда, откуда поехали верхом на лошади и в половине второго дня вступили в Эрк Чарджуя.

3-го Джемадиэл-сани т.е. в среду, в 10-ть часов утра представились нам посланцы Асхабадского Губернатора (Начальника Закаспийской области) Генерала Куропаткина, Коллежский Советник Игнатов и подполковник Калетин, вместе с переводчиком Асфендияровым (ротмистром), кои вручив приветственное письмо Генерала, сказали нам обычное в таких случаях приветствие. В этот же день пред вечером прибыли из Бухары подарочные лошади с конюхами и другими вещами, предназначенными для поднесения Государю императору и Великим князьям.

4-го Джемадиэл-сани, в четверг, г-н Игнатов откланявшись вернулся в Асхабад, а подполковник Калетин назначенный для сопровождения нас до Узун-Ада, остался в Чарджуе. В этот же день с 10 часовым утренним поездом отправились с лошадьми и другими подарочными вещами приближенные наши слуги: Мирза Джелал-Эддин Токсаба, Мулла Азад-Токсаба, Шади бек Мирарур-Шигавул, Абдул-Кадыр Караульбеки, Мухаммед Усеин, Уста [6] Садык Мирза баши, Мулла Джелал и Мирза Омар в сопровождении командированных русским правительством капитана Белова, Мутереджима (переводчика) Земан бека и доктора Казанского.

5-го Джемадиэл-сани, в пятницу, по случаю праздника джюмы, мы спустились из Эрка и в мечети выстроенной в Бозе почившим нашим родителем, – да, дай Бог ему царство небесное – в присутствии войска, многочисленных горожан, сельчан и пришлых людей, после обычных молитв, совершено было, по случаю нашего путешествия молебствие с благопожеланиями. Затем по возвращении в Эрк, около 2-х часов дня приняли мы представлявшихся 7 человек офицеров железнодорожного баталиона. После этого до следующего дня мы пользовались полным покоем.

6-го числа, в субботу, представился правитель древнего города Кабадияна, из рода манштов Ишик-агаси баши Мухаммед-Шариф бек Токсаба, а после него около 9 часов утра, представились русские военные офицеры в числе 40 человек. Вслед за ними посетили нас г-н Федоров и переводчик Асфандияров и осведомились о нашем здоровьи. Затем после полуденного намаза отправились мы пешком на поклонение священному гробу Хазрета Шахи-Мардана (Алия – четвертого Хамиру, после пророка), отстоящему от арка в разстоянии около 3000 шагов. Помолившись и получив благословение постоянных служителей означенного мазара, вернулись обратно в Курган т.е. Эрк, где застали управляющего агенством Г-на Клема, который после делового разговора уехал в новый Чарджуй.

7-го Джемадиэл-сани, день воскресный – мы пользуемся полным отдыхом.

8-го числа, в понедельник, начинается настоящее наше путешествие и мы выезжаем из пределов нашего государства. Поблагодарив Бога, что наконец исполняется наше заветное желание, мы предварительно поручили исполнение обязанности Бухарского закятчия (министра финансов) Астане-Кул бий Перванечия, едущего с нами, младшему его [7] брату, Чарджуйскому беку Хайдар-Кул-бий дадхе, а должность сего последнего Сеид Касым-Ходжа Оврак-удейчию. За три часа до полудни, порядком издревле установленного этикета, сев на лошадь отправились в сад Ходжа Мешеда, где в ожидании окончательного сбора на дорогу, остановились в приготовленной для нас палатке. Тут приняли железнодорожных чиновников, а потом, отпустив собственный наш конвойный баталион и других придворных слуг, сели в вагон в сопровождении следующих лиц: 1) света наших очей Сеид Мир-Алым-тюры; 2) Дурбин-бия Кюл Кушбли (первый министр); 3) Тураб Кул-бий Перванечи-Серкердэ; 4) Астане Кул-бий-Перванечи-Занятчи; 5) Хазрет-Кул-бек Токсаба; 6) Мирза Ахмед Мушриф и 7) Мухаммед Юнус Мирахур баши. Из придворных наших слуг сопровождали: Азым бай Мирахур бокче бер-дар, мулла Шериф Мирахур-бокче бер-дар, Мухаммед Пашм бек Мирахур бокче бер-дар, Турды Караул беки-Феррош баши, Расул-берды Караул беки-Шербет-дар и Уста Мухаммед Юсуф Теббах. Когда все названные люди разместились в вагонах, поезд тронулся и проехав станцию Бархана, Караул-Кую и останавливаясь в каждой из них, не менее 10 минут прибыл на станцию Репетек. На этой станции стояли мы 30 минут и в это время совершили полуденную молитву и позавтракали. Затем продолжали наше путешествие и проехав станции: Пески, Уч-Аджи и останавливаясь в каждой из них от 5-10 минут, прибыли на станцию Равнина, где совершив вечерний намаз, чрез минут 10-ть, отправились и минуя станции: Кельчи, Курбана-Кала и также останавливаясь в каждой из них 5-10 минут, в 7 часов вечера прибыли на станцию Байрам-али. Станция эта была иллюминована, освещена множеством факелов, и полна была публикою обоего пола и всех возрастов. Тут представились нам из местной русской администрации два чиновника, с которыми поздоровавшись и побеседовав немного отправились далее и в половине девятого ночи прибыли на станцию [8] Мерв, которая была также иллюминована и горела как солнце. Здесь на вокзале приветствовали нас с пожеланиями доброго пути: один генерал и начальник Мервского округа, полковник Арендаренко с десятью другими штаб и обер офицерами. Полковник Арендаренко, служивший ранее долгое время на должности Самаркандского уздного начальника и часто посещавшей Бухару, считается старинным другом нашего дома и потому свидание с ним нам было очень приятно и доставило нам большое удовольствие. Пробыв на этой станции 30 минут, в 9-ть часов поезд наш двинулся далее и проехав станции: Карабата, Дюрт-кую, Джу-джуклу, Гёк-сюр, Теджен, Такир, Душак, Арман-Сагад, Кааяка, Артык, Баба-дурман, Аясу и Гяурс, останавливаясь на каждой из них от 3 до 30 минут, во вторник, 9-го Джемадиэл-сани в 10-ть часов утра благополучно достиг станции Асхабад. Тут на вокзале начальник Закаспийской области, Генерал-Лейтенант Куропаткин вместе с другими подчиненными ему военачальниками и офицерами в числе 60 человек, встретил нас и осведомился о нашем здоровьи. Затем приняв почетный караул и послушав прелестную военную музыку, которая играла в честь нашего прибытия, сели мы вместе с генералом Куропаткиным в коляску и вместе с спутниками нашими, также севшими в приготовленные для них отдельные экипажи, отправились под звуки очаровательной музыки из вокзала. Проезжая чрез город и осматривая его, мы встретили войска выставленные для оказания нам почести. Войск было 4-е баталиона пехоты, 4-е батареи артиллерии и 4-е сотни кавалерии. Подъехав к каждой из частей войска, мы здоровались с солдатами и получали радостный и приветственный ответ. Затем мы направились к тому месту, где был приготовлен дастур хан, а кавалерия всю дорогу впереди нас производила джигитовку. Когда прибыли на приготовленное для угощения место, пехота показывала нам свое учение. По окончании завтрака и осмотра учения, мы сели в экипаж и проехав один очаровательный сад, осмотрели [9] казармы. На обратном пути до въезда в город, мы, как ранее, любовались джигитовкою кавалеристов; когда же въехали в самый город, остановились на одной большой широкой улице. Здесь выстроены были войска, которые церемониальным маршем прошли мимо нас. Получив от нас благодарность, войска громогласно и дружно ответили нам приветственными словами. В этом же месте одной горной батарее дано было приказание – навьючить пушки на лошадей, такое приказание моментально, в продолжении не более 2-х минут, было исполнено в точности. Выразив благодарность названной батарее, мы отправились на вокзал. Генерал Куропаткин войдя в вагон, некоторое время с нами побеседовал и потом, пригласив нас и спутников наших к себе на обед, простился с нами. Уезжая же просил своего помощника генерала Федорова, остаться в вокзале и сопровождать нас до его квартиры. В тот же день в четверть первого пополудни вместе с генералом Федоровым, мы сели в коляску и отправились к генералу Куропаткину, не доезжая дома которого, мы услышали великолепную музыку усладившую наш слух. Когда же мы вошли в дом, то были встречены гостеприимным и любезным хозяином и его любезною и внимательною супругою. Посидев некоторое время с ними и бывшими у них около 20 человек военными людьми в гостинной комнате и побеседовав о впечатлениях наших о радушном дружеском приеме, оказанном нам в этом городе, все мы перешли в столовую, где был сервирован великолепный стол. За обедом мы, подняв бокал (с лимонадом), провозгласили тост за здоровье Государя, Великого Императора; в ответ на наш тост, генерал Куропаткин провозгласил тост за наше здоровье. Затем нами был провозглашен тост за здоровье любезного хозяина, а управляющим Бухарским дипломатическим агентством г-м Клемом, от имени сына нашего Сеид-Мир-Алым тюры, был провозглашен тост за здоровье любезной и внимательной супруги гостеприимного хозяина; генералом же Куропаткиным провозглашен был тост [10] за здоровье Сеид Мир Алым-тюры. Все эти тосты дружно и радушно были приняты присутствующими с неумолкаемыми «ура», – одним словом, обед был самый оживленный и сердечный. По окончании обеда поблагодарив хозяев – по обычаю русского народа пожатием руки – перешли мы в гостинную, где посидев немного, встали и простились с хозяевами и другими присутствовавшими гостями. Любезный хозяин проводил нас до коляски. Возвращались мы вместе с генералом Федоровым в открытой коляске и на пути опять осматривали город; когда же прибыли на вокзал наполненный множеством зрителей из женщин и мущин, мы простились с г-ом Клемом и отпустили назначенного в распоряжение агентства для поручений Бухарского чиновника Мулла Барат Токсабы. Затем простившись с генералом Федоровым и другими бывшими на вокзале офицерами в сопровождении коллежского советника Игнатова и подполковника Калетина, отправились мы далее и в 3 часа дня прибыли на станцию Безмеин. Здесь на 5 минут была остановка и потом поезд двинулся и проехав станции: Геок-тепе, Келят, Бахарден, Арчман, Бами, Кодж, Киз, Арват, Ушак, Узун су, Казанджик, Ахча-Куима, Перевал, Айдин и Балла Ишем с остановками в каждой из них от 5-20 минут, в среду 10-го числа Джемадиэл-сани с разсветом прибыли на станцию Михайловскую, откуда после 5 минутной остановки, отправились далее, любуясь издали показавшейся водою Каспия и в половине 9-го утра, прибыли на станцию Узун-Ада. Приняв на этой станции выставленный в честь нашу по приказанию друга нашего генерала Куропаткина, почетный караул и простившись с г. Игнатовым, подполковником Калетиным и провожавшими поезд железнодорожными чинами, отправились на пароход, на коем встретил нас адмирал Назимов, капитан парохода и другие офицеры. Тут мы получили от членов учрежденного нами совета т.е. от наших регентов телеграмму о благополучии Государства и очень обрадовались и успокоились. Затем, написав [11] благодарственное письмо генерал-маиору Федорову, отправили его ему вместе с пожалованным ему нами орденом Бухарской золотой звезды 1-й степени. В тоже время пожаловали мы орден Бухарской звезды 2-й степени подполковнику Калетину, а другим 6 особам сопровождавшим наш поезд пожаловали золотые и серебряные звезды разных степеней; тогда же нами были пожалованы Бухарские ордена некоторым штаб и обер-офицерам представленным нам в Асхабаде. О высылке этих орденов чрез г-на Клема к другу нашему генералу Куропаткину для передачи по назначению, было нами послано члену учрежденного нами совета, уполномоченному нашему наместнику Джан-Мирза бий Перванечию подлежащее приказание (Джан-Мирза бий Перванечи за несколько лет пред сим был в Петербурге, имел счастие представиться Его Императорскому Величеству и получить высокие царские награды). Затем пароходу дан был ход и в продолжении 2? часов с помощью другого парохода общества «Кавказ и Меркурий» мы благополучно миновали мелководие. После этого капитан вспомогательного парохода общества «Кавказ и Меркурий» пожелал вернуться обратно и мы, пожаловав ему орден Бухарской звезды серебряной 3-й степени, простились с ним. Пред вечером того же дня, погода изменилась и пошел небольшой дождик, а затем поднялся такой сильный шторм, что все наши спутники не бывавшие ранее на море, подверглись головокружению со всеми последствиями морской качки; мы же благодаря Бога ничего особенного не чувствовали и на другой день 11-го числа, в пятницу, благополучно прибыли в г. Баку, где на пристани были встречены, командированным по высочайшей воле полковником Путята. Такое внимание Его Величества нас во многом ободрило и обрадовало. Побеседовав недолго с названным полковником и другими должностными лицами г. Баку в числе 10-ти человек приветствовавшими нас, мы оставили пароход и вместе с полковником Путята, статским советником Федоровым в переводчиком Асфендияровым сели в коляску и [12] отправились в приготовленный для нас дом Хасан бека, где были встречены хозяином дома и городскими властями, которые поздравляя нас с благополучным приездом, пожелали нам доброго пути. Затем посетил нас Бакинский губернатор г-н Рогге, человек весьма симпатичный. В короткое время нашего разговора завязалось между нами истинно-дружеское отношение. От него мы узнали, что свита наша поместилась в приготовленном для них отдельном помещении. Чрез полчаса после ухода г. Рогге, мы сделали ему визит и когда вернулись обратно, получили из Бухары телеграмму о благополучии нашего владения, чему очень обрадовались, – одним словом день этот прошел для нас приятным образом. Ночь провели мы в приятности и спокойствии. Выпавший маленький снег не служил нам помехою к продолжению нашего путешествия, а напротив очистил воздух.

12 Джемадиэл-сани, в субботу, по распоряжению статского советника Федорова, все наши вещи были перенесены из парохода в вагоны. Затем, пожаловав губернатору Рогге, полковнику Путята ордена Бухарской звезды золотой 1-й степени, хозяину дома Хасан-беку таковой 3-й степени, а также 4 другим лицам золотой и серебряной разных степеней, в половине 3-го дня, в сопровождении названного губернатора и многих других лиц, выехали мы из дома Хасан бека и при звуке музыки, игравшей Бухарский марш, прибыли на вокзал железной дороги, где была многочисленная публика обоего пола, приветливо глядевшая на нашу процессию; когда же вся наша свита и спутники поместились в вагонах, мы простилась с провожавшими нас лицами и поезд наш двинулся по направлению к Тифлису, – это было в половине четвертого по полудни. Проехав затем станции: Баладжары, Пута, Хвалынскую, Сангачал, Алят, Ат-булак, Наваги, останавливаясь в каждой из них от 2 до 30 минут, в 8 часов пополудни прибыли на станцию Аджи Кабул, которая была роскошно иллюминована и где было много зрителей обоего пола. Пробыв на этой [13] станции ? часа времени, мы отправились далее и проехав станции: Карасу, Сагиры, Кюрдемир, Урджары, Ляки, Евлах, Миничаур, Геран, Кюрак-чай, Дальмаметлы, Зазали, Елисаветополь, Алабашлы, Шамхор, Дали-яр, Дзегам, Ковляр, Тауз, Татлу, Акстафа, Пойлы, Салогли, Согут булак, Беюк-кесак, Караязы, Аг-тагля, Новтлуг, останавливаясь в каждой из них от 5-30 минут.

В воскресенье, 13 Джемадиэл-сани, в половине одинадцатого дня прибыли в Тифлис и будучи встречены двумя губернаторами и 6-ю другими высокими должностными лицами вошли на вокзал в Императорские покои, украшенные по Царски.

Выйдя из этого прелестного жилища, мы сели в карету вместе с правителем канцелярии главноначальствующего генерала Шереметьева, г. Шатиловым и сопровождаемые конвоем из 50 человек кавалеристов направились в приготовленное для нас в доме губернатора помещение. На пути мы осматривали город и великолепные его здания. О великолепии и красоте этого города, хотя нам прежде говорили люди, посетившие его, но оказывается – они не могли по достоинству его описать. Тифлис обращает на себя внимание, как великолепием зданий, так и своим местоположением. Проехав улицы, полные народом обоего пола этой очаровательной столицы Кавказа, мы наконец прибыли в приготовленное для нас помещение в губернаторском доме и после небольшого отдыха приняли приветствовавших нас от имени г. Главноначальствующего генерала Шереметьева двух сановников – одного генерала и одного полковника – и в это же время были обрадованы полученною из Бухары о благополучии нашего Государства, телеграммою. Затем в 2 часа пополудни сделали мы визит главноначальствующему генералу Шереметьеву, которому при этом пожаловали орден наш, украшенный алмазами, а потом поехали к губернатору Тифлиса. По возвращении приняли мы посетившего нас генерала Шереметьева. Генерал этот, приветствуя нас с приездом, поднес нам в подарок [14] два ящика с золотыми и серебряными вещами. День этот прошел для нас самым приятным образом.

14 Джемадиэл-сани, в понедельник, в 11 часов утра, бывшие при нас подарочные вещи в сопровождении 7-ми человек нашей свиты, именно: Хаджи Абул Фейзы Ходжи Судура, Мулла Исметулла Ходжи Хакима, Мирза Ахмед Мушрифа, Мухаммед Токсабы, Мулла Шераб Бокчебердара, Турды Караул-беки-Ферраш баши и Касым Толмача были отправлены вперед по владикавказской дороге. В час дня посетил нас Тифлисский губернатор и пригласил осмотреть гимназии. По прибытии туда, нас встретили два генерала и несколько преподавателей, кои представили нам учащуюся молодежь, коих было примерно 800 человек. Ученики эти показали нам свои успехи по пройденным им предметам. Одни из них показывали военные упражнения, другие книжные свои познания, третьи музыкальные свои способности и т.д. Одним словом, каждая группа учащихся показывала свои специальные знания. После всего этого пригласили нас в следующую комнату, где мы выслушали приветственную речь на персидском языке одного молодого перса, который читал внятно и хорошо. Речь эта произвела на нас очень хорошее впечатление. Поблагодарив учащуюся молодежь и их воспитателей, отправились в зверинец, где в больших железных, с толстыми проволоками клетках содержались разные звери. Осмотрев всех их и поблагодарив надзирателя, поднялись мы на третий этаж этого дома, где глазам нашим представились разные лютые звери, готовые броситься на вошедших и птицы готовые улететь; на самом же деле оказалось, что это просто чучела, сделанные искусною рукою человека; в других же комнатах этого удивительного помещения, называемого по-русски музеем, были по порядку разставлены разные древния редкости России и Кавказа. Осмотрев все эти редкости возвратились мы домой. Вечером после заката солнца прибыл от генерала Шереметьева человек осведомиться о здоровьи света наших очей Сеид [15] Мир-Алим-Тюры и принес ему разные сласти, а в 8 часов вечера приехал губернатор Тифлиса, Князь Шервашидзе и по его приглашению с ним вместе в одной коляске отправились мы в театр. Представление было в 4-х действиях и окончилось в 11-ть часов ночи. После того Князь, проводив нас до дома, простился с нами и затем мы оставшись одни и отдав нашим людям некоторые необходимые приказания, остальную часть ночи провели в спокойствии и отдыхе.

15-го числа Джемадиэл-сани, в 11-ть часов утра, посетил нас главноначальствующий генерал Шереметьев и некоторое время побеседовав с нами разстался, выразив нам добрые свои пожелания. В час дня прибыл к нам Тифлисский комендант с другим каким-то генералом. По их приглашению мы отправились осматривать еще другия училища. В этих мектебах – училищах – ученики, сидя в отдельных комнатах учились разным языкам и наукам. Поздоровавшись с ними и получив приветливый ответ, мы вышли оттуда и поехали опять в музей, где пробыв некоторое время, вернулись в отведенное нам помещение и поблагодарив генерала и коменданта, простились с ними. В тот же день под вечер представился нам прибывший из Бухары переводчик наш Мирза Салех. Затем в 8 часов вечера в сопровождении упомянутого Тифлисского коменданта, генерал-лейтенанта Эрнста отправились мы в театр, который был полон зрителями обоего пола. Там же был и генерал Шереметьев, с которым в виду назначенного на следующей день отъезда вашего из Тифлиса, мы простились, поблагодарив его за радушие и внимание. По окончании представления, которое также было в 4-х действиях, в 11 часов вернулись мы в наш Кош-хане т.е. в отведенное помещение и сделав надлежащее распоряжение о раздаче 32 орденов восходящей звезды, золотых и серебряных, разных степеней, пожалованных в Тифлисе некоторым русским чиновникам и офицерам, [16] смотря по чину и служебному их положению, остальную часть ночи провели мы в покое.

16 Джемадиэл-сани, в 10 часов утра, прибыли к нам комендант генерал Эрнст, губернатор князь Шервашидзе, Тифлисский городской голова Князь Аргутинский и Полицемейстер г. Тифлиса, с которыми простившись и получив их благопожелания, сели мы со всеми нашими спутниками в кареты, в которые были запряжены по 4-е лошади и в сопровождении 2 офицеров и 40 человек конвойных казаков с двумя значками, отправились в дорогу по направлению к Владикавказу. На первой станции сопровождавшие нас офицеры и казаки, откланявшись, вернулись обратно. Отсюда переменили лошадей и в сопровождении 10 человек конвойных казаков при одном значке, отправились мы далее. Прибыв на вторую станцию, мы остановились на недолгое время, и выпив чаю, продолжали наше путешествие с новым конвоем и на переменных лошадях до третьей станции, где отдохнув немного, поехали далее. Проследовав четвертую станцию в 8 часов вечера, прибыли на ст. Мелит, где и остановились на ночлег.

На другой день 17 Джемадиэл-сани, осмотрев бывшее на этой станции телеграфное учреждение и пожаловав начальнику этого учреждения орден восходящей звезды серебряной 3-й степени, сели мы в запряженные кареты и поехали далее. Прибыв на станцию Карик, мы провели в ней около часа времени, а потом отправились в путь и в 4 часа пополудни прибыли в г. Владикавказ. Здесь встречены мы были тремя генералами и 4-мя другими должностными лицами, которые после обычного приветствия, ввели нас в здание, которое выстроено собственно для остановок Государя Императора. Отдохнув немного, мы, чтобы избегнуть большего шума многочисленной публики собравшейся на вокзале, перешли в назначенные в наше распоряжение вагоны и каждый заняв свои места предались после трудного перехода полному покою. В тот же день после вечерней молитвы, мы получили из Бухары две телеграммы о [17] благополучии и спокойствии во всех наших владениях. Затем посетил нас Владикавказский военный губернатор, генерал Каханов, который беседуя с нами, между прочим, распрашивал о состоянии пройденной нами дороги и возвратившись домой прислал хор музыкантов, которые услаждали наш слух. В это время невольно пришли нам на память сообщения о трудности путешествия в зимнее время по Владикавказской дороге, кои высказаны были нашими доброжелателями в Чарджуе и Тифлисе, неоднократно проезжавшими эту дорогу и знавшими о снеговых завалах, которые бывают на ней и от всей души благодарили Всевышнего Аллаха, ниспославшего нам свое благословение совершить этот трудный переход благополучно и без всякого приключения. Даже запасенные нами, вследствие предупреждения и настояния наших друзей, теплые зимния одежды остались без употребления. Нам помнится, что когда наши друзья оживленно разсказывая о разных эпизодах этой дороги высказывали свои опасения по поводу нашего путешествия, мы слушая их предавали себя на волю Всевышнего, в полной уверенности, что без Его воли ничего не может совершиться. Однако нисколько не отрицая чрезвычайную трудность Тифлисско-Владикавказской колесной дороги, благодаря встречаемым по ней большим подъемам и спускам, покрытых снегом, глубиною более аршина, мы не можем не благодарить Бога, что все эти препятствия были устранены счастливою для нас случайностью.

За несколько дней до нас, изволил проехать по этой дороге Его Императорское Высочество наследник Цесаревич в Абас-Туман для свидания с Августейшим своим братом Великим Князем Георгием Александровичем и по этому случаю пройденная нами, так счастливо дорога рабочею силою в числе 3000 человек была освобождена от снега и мы благодаря Бога, не встречая никаких затруднений благополучно прибыли в Владикавказ.

Послав нашим добрым друзьям: генералу барону Вревскому, генерал лейтенанту Куропаткину и [18] генерал-адъютанту Шереметьеву телеграммы о благополучном нашем прибытии в Владикавказ мы расположились отдыхать. Ночью, после 12 часов, погода изменилась и выпал большой снег.

18 Джемадиэл-сани, пожаловав генералу Кахапову и начальнику закавказской дороги действительному статскому советнику Фриде золотые ордена восходящей звезды 1-й степени и трем другим должностным лицам этого города таковые же ордена 2-й и 3-й степени, а одному серебряную звезду; в 11 часов утра простившись с ними, а также с городским головою и полицемейстером города, сели мы в вагоны, а в 12 часов пополудни выехали из Владикавказа и проехав без остановок станции: Беслан, Дарг-кох, Эльхотово, прибыли на ст. Бороково. Здесь пробыв минут 8, продолжали наше путешествие и пройдя не останавливаясь ст. Котляревскую прибыли на ст. Прохладную, где была назначена 20 минут остановка. На этой станции нам представился один военный генерал, которому по представлению полковника Путята и статского советника Федорова пожаловав золотой Бухарский орден 2-й степени, двинулись далее и пройдя без остановки еще три станции, по случаю наступившей ночи, расположились отдыхать и до следующего утра наслаждались покойным сном.

19 Джемадиэл-сани, пред восходом солнца прибыли на ст. Малороссийскую, но далее продолжать путь, по случаю, сильных ветров и выпавшего в большем количестве снега не могли. На этой станции пришлось нам сидеть невольно, приблизительно около 7 часов и поезд наш двинулся лишь после проезда московского почтового поезда, сообщившего нам, что полотно дороги уже свободно от снега, но за всем тем ввиду сильных ветров, опасаясь заноса полотна снегом взяли в вагоны рабочих с инструментами. Действительно проехав версты две, мы принуждены были остановиться, так как поезд не мог двинуться далее, ибо вся дорога была покрыта снегом. При таком положении поезда, бывшие в вагонах рабочие оказали большия услуги и поезд наш продолжал идти вперед по мере очистки [19] рабочими дороги. Таким способом доехали до ст. Тихорецкой. Здесь пробыв 20 минут, двинулись вперед и прибыли на станцию Леушковскую. Тут получили от генералов: барона Вревского и Шереметьева ответные телеграммы. Содержания этих телеграмм доставили нам удовольствие и радость. Отсюда после 20 минутной остановки, поезд двинулся и в половине четвертого прибыл на ст. Кисляковку, где пробыв также около 20 минут, отправился далее и проезжая с небольшими остановками станции: Кущевку, Степную, Кагальницкую, Батайскую и Заречную в 8 часов вечера того же дня прибыл в город Ростов.

На вокзале этого города, мы были встречены и приветствованы губернатором, головою и полицемейстером, а равно шестью почетными мусульманами этого города. Побеседовав с ними и пожаловав начальнику поезда золотой орден восходящей звезды 2-й степени, мы простились с ними и в 10 часов ночи выехали из города. Дорога была хорошая и мы в вагонах наших спокойно и без приключений ехали до разсвета.

20 Джемадиэл-сани, утром мы прибыли на станцию Четку и пробыв 20 минут, поехали далее. В тот же день в 6 часов утра прибыли на ст. Лебян и после 10 минутной остановки продолжали наше путешествие, проехав станции: Чераковскую, Михайловскую, Суховарскую с остановками от 5 до 30 минут прибыли на станцию Лейскую. Здесь пробыли 10 минут и в промежуток этого времени, пожаловав одному железнодорожному чиновнику серебряную звезду 1-й степени продолжали наш путь. Затем проехав с небольшою остановкою станцию Ардил, мы прибыли на ст. Керазы и остановились на вокзале. В это время получили из Бухары телеграмму о благополучии наших владений и затем, пожаловав начальнику дороги орден восходящей звезды золотой 2-й степени, после захода солнца, отправились далее. Проехав станцию Козлов, с остановкою на ней около часа, поезд продолжал идти, а мы в вагонах наших до следующего утра предались покойному сну. [20]

21 Джемадиэл-сани, на первой станции от Москвы встретили нас бухарские купцы: г. Ефзин, зять его Ша-Гази, Сеид-Мааруф, Муним бай, Ягья бай, Насреддин бай Джурабек, Лятиф Ходжа и другие, равно Бухарский еврей Мулла Маханов с 9 другими своими единоверцами, а также наши люди, посланные нами летом с подарочными вещами, а именно: Мирза Ша-Караул беки, Ибрагим Джи-бачи, Алим джом Мирза баши и Гаджи Толмач, которые поздравляя нас с приездом, благодарили Бога за дарованное нам благополучие. Затем пожаловав провожавшим нас железнодорожным чиновникам четыре ордена бухарской звезды, мы продолжали наше шествие и в 8 часов утра прибыли в г. Москву, древнюю столицу Русских Царей. Народу на вокзале собралось безчисленное множество обоего пола и всех возрастов, между ними видны были и бухарцы. По приезде в столицу первым из представлявшихся нам был младший наш брат Сеид Мир Мансур, проживающий по воле в Бозе почившего нашего родителя в этом городе, а затем Бухарский дипломатический агент г. Лессар и еще один генерал с 4 другими должностными лицами. Поздоровавшись с ними и поблагодарив их за внимание и любезность, мы вместе с ними и несколькими встречавшими нас московскими мусульманами вышли из вагона и сев с полковником Путята во дворцовою карету, поехали через город в Кремлевский дворец, где по воле Государя Императора отведено было нам помещение. Дворец этот составляет собственность Императоров и в нем останавливаются лишь члены Царствующего дома. Здание этого дворца не имеет себе подобного во всей вселенной. Ни пером, ни словами нельзя, даже приблизительно описать красоту этого дворца и находящихся в нем разных редкостей и богатств. Отведено было в этом очаровательном дворце помещение и всей нашей свите. По входе во дворец мы были встречены и приветствованы управляющими оным генералами и тремя другими офицерами. Затем после небольшего промежутка времени, [21] отправили мы нашего зякятчия – Министра Финансов – Астане-Кул-бий Перванечия к Великому Князю Сергею Александровичу с тем, чтобы узнать когда Его Императорскому Высочеству будет угодно принять нас. Астоне-Кул-бий Перванечи вернулся и доложил, что прием назначен в тот же день в половине третьего пополудни; поэтому в назначенное время мы отправились в генерал-губернаторский дворец. Его Высочество Великий князь Сергей Александрович вместе с своим братом Великим князем Павлом Александровичем дружески встретили нас в первых комнатах дворца и затем пригласили нас в гостинную, куда вскоре после нас пожаловала супруга Его, Великая княгиня Елизавета Федоровна и, милостиво приветствовав нас, пригласила в столовую, где был приготовлен «дастур-хан» – угощение. За дастур-ханом мы сидели четверть часа и все это время вели самую приятную и дружескую беседу. Вставши из за стола отправились мы в гостинную и тут своеручно вручив Его Императорскому Высочеству, Сергею Александровичу бриллиантовый орден восходящей звезды, простились с Августейшими хозяевами. После этого мы отправились к генералу Костанде, а от него к Губернатору Москвы и генералу Столыпину, а затем вернулись в Кремль, где ожидала нас полученная из Бухары успокоительная телеграмма. День этот прошел для нас самым приятным образом и ночь провели мы в полном спокойствии.

22-го Джемадиэл-сани, утром в 10-ть часов посетили нас полковник Путята, статский советник Федоров и бухарский дипломатический агент г. Лессар и осведомились о нашем здоровьи. После них, в 10-ть часов спустились в нижний этаж дворца и осмотрели некоторые достопримечательности вроде старинного оружия и других редкостей. В два часа дня посетил нас генерал-адъютант Костанде с своим помощником артиллерийским генералом, кои побеседовав с нами некоторое время, уехали. После этого мы, пожаловав одному железнодорожному чиновнику орден восходящей звезды серебряной 1-й [22] степени, отправились осмотреть очаровательный зимний сад, находящийся внутри этого дворца и тут один знаменитый фотограф, посредством новоизобретенной машины моментально снял с нас, сына нашего Сеид-Мир Алим Тюры и Астане-Кул-бий Перванечия портреты наши, равно снял он и виды дворца в числе 40 экземпляров, которые поднес нам в подарок. Затем в 4 часа по полудни, осчастливил нас своим посещением Великий Князь Сергей Александрович с Августейшим своим братом Великим Князем Павлом Александровичем и при отъзде своем пригласил к себе на обед. В тот же день генерал Столыпин вместе с 6-ю офицерами увел Сеид-Мир-Алим Тюру кататься по городу и вернулся после заката солнца. Вечером мы получили телеграмму о полном спокойствии и благополучии в Бухаре. Затем после вечернего намаза, в сопровождении всех наших спутников отправились в цирк, а оттуда, мы с Дурбин бий Кушбегием, Астане-Кул-бий Перванечием и переводчиком Асфендияровым отправились в приготовленную для нас стараниями генерал-майора Петрова и генерала Столыпина баню, которая, как по украшению, так и по чистоте и устройству была незаменима. Мы с час времени наслаждались в ней самым приятным образом и в половине первого пополуночи вернулись во дворец.

23-го Джемадиэл-сани, в 9-ть часов утра, мы приняли первого богача Москвы, известного по всей Средней Азии фабриканта г. Сапожникова, с которым мы были знакомы заочно, ибо он всегда исполнял всякие наши заказы по посланным образцам самым изящным и добросовестным образом. Личное знакомство с великим фабрикантом было всегдашнее наше желание и мы нашли его весьма любезным и приятным человеком. После ухода его мы в благодарность за наслаждение испытанное нами накануне в бане, пожаловали инженеру строителю ея орден восходящей звезды серебряной 3-й степени. Затем приняли других московских купцов, банкиров, директоров биржевого [23] комитета и других торговых товариществ, кои поднесли нам разные подарки из фабричных и других произведений. После них мы приняли Предводителя Московского дворянства и барона Бауера, а в 11 часов представился нам, сопровождавший подарочных лошадей, поручик Белов и доложил о блестящем состоянии доставленных им лошадей.

В тот же день в 1-м часу отправились мы осматривать ситцевую фабрику г. Прохоровского, где после осмотра фабрики, предложено было в честь нашу пышное угощение. Вернувшись оттуда во дворец (Тут не можем пройти молчанием следующее достойное внимания и удивления нововведение, – например, всем известно, что Кремлевый дворец, имеет несколько этажей и нельзя оспаривать, что подниматься на верхний этаж и спускаться оттуда утомило бы всякого, но для устранения этого, устроено воздушное сидение, так что Вы поднимаясь на самый верхний этаж, или спускаясь оттуда не чувствуете никакого утомления) в часу 7-м отправились мы на званный обед к Великому Князю Сергею Александровичу. Августейшие хозяева приняв нас ласково и милостиво, ввели в гостинную, а оттуда, после небольшого отдыха, вошли в следующую комнату, где по восточному обычаю для нас был приготовлен «дастур-хан» из разнородных фруктов и сластей. Посидев недолгое время за дастур-ханом и покушав сласти, направились мы в столовую, где была великолепная сервировка. Приглашенные лица сели на заранее назначенные для каждого стулья и начался обед заключавшийся из разных гастрономических блюд. По окончании обеда, поблагодарив радушных Августейших хозяев, в 10-ть часов ночи вернулись мы во дворец. Затем остальная часть ночи прошла в отдыхе и спокойствии.

24-го Джемадиэл-сани, в 9-ть часов утра представился нам г. Серзин (из татар), которого мы знали и приняли поднесенные им подарки, а после него приняли и беседовали с некоторыми высокорожденными Московскими дворянами. В половине третьего отправились мы на [24] пикник, устроенный в нашу честь офицерами Сумского полка, в ряду коих служит и брат наш Сеид Мир Мансур. На пикнике этом находились: генерал Костанде и другия высокопоставленные лица. После пышного угощения любезные хозяева усладили наш слух музыкою и пением. Поблагодарив офицеров Сумского полка за их любезность и радушное гостеприимство, мы вышли на плац, где выстроен был весь полк. Поздоровавшись с полком и услышав радостное «ура» сели мы в карету и отправились к барону Бауеру с ответным визитом. От него после короткого свидания вернулись мы во дворец, осматривая по пути город. В 9-ть часов ночи вместе с нашими сановниками и русскою нашею свитою отправились мы в устроенный Его Императорским Высочеством Августейшим Генерал-Губернатором Москвы, в честь нашу раут, где было большое общество. Великая Княгиня Елисавета Федоровна и оба Великие Князья Сергей Александрович и Павел Александрович, встретив нас радушно и благосклонно, пригласили в залу, где около часа времени слушали мы музыку и пение. Затем, по приглашению Великой Княгини, пошли в столовую пить чай. Вместе с нами пили чай 7 человек из дам и мущин. Затем вошедший в чайную комнату Великий Князь Сергей Александрович повел нас в большую концертную залу, где давался великолепный концерт. Послушав некоторое время пение и музыку, перешли мы в другую комнату и там, поблагодарив Великих Князей и Великую княгиню Елисавету Федоровну, простились с ними и в сопровождении Кушбегия, Тураб-Кул Перванечия, переводчика Асфендиярова и двух прислуг отправились в баню, где пробыв час времени, вернулись во дворец и предались покою.

25-го Джемадиэл-сани утром приняли г. Лесара, полковника Путята и других наших спутников. После этого мы пожаловали друзьям нашим генералу Костанде и генералу Столыпину алмазами украшенные ордена восходящей звезды, а генералу Кузнецову таковой же орден [25] золотой 1-й степени, равно пожаловали 55 орденов разных степеней другим лицам и 35 медалей золотых и серебряных нижним чинам и дворцовой прислуге. Затем отправились осматривать Московскую биржу, где было полное собрание богачей и купцов. Осмотрев биржу и ознакомясь, хотя и поверхностно, с ея делами, приняли предложенное нам комитетом угощение, а потом поблагодарив всех их отправились на скаковое поле, где должна была происходить скачка. На этом месте для зрителей выстроен великолепный деревянный дом, а впереди его находится обширная площадка, где происходила скачка великолепных кровных лошадей. Любовались мы этим зрелищем около часа времени, потом вернулись во дворец. В это время получили от Его Высочества Великого Князя Сергея Александровича в двух золотых ящиках подарки; причем Его Высочество осчастливил своим вниманием Астане-Кул Перванечия и Мухаммед-Юпус Мирахор башия, пожаловав им алмазами украшенные перстни. Затем отправив вперед лошадей и подарочные вещи на вокзал Николаевской железной дороги с их провожатыми и пожаловав некоторым купцам ордена и медали, приняли мы московского гражданского губернатора. В 10-ть же часов вечера простившись с друзьями нашими генералами Столыпиным, Кузнецовым и другими бывшими в дворце должностными лицами и пожелав им счастливо оставаться, мы в сопровождении Мехмандар башев т.е. полковника Путята, статского советника Федорова и других, а равно и нашей Бухарской свиты, сели в приготовленные для нас кареты и отправились на вокзал железной дороги. Здесь нас встретили: московский губернатор, обер-полицемейстер и трое других из тамошних властей; в числе провожавших нас был также и брат наш Сеид-Мир-Мансур. Простившись со всеми, в 11 часов ночи в сопровождении двух высших чиновников железнодорожного ведомства отправились мы в путь. Так как чрез час должен был наступить новый год, то нами из Москвы заблаговременно [26] были отправлены поздравительные телеграммы: Их Императорским Величествам, Государю Императору, Государыне Императрице, Наследнику Цесаревичу и 15 другим высокопоставленным лицам.

26-го Джемадиэл-сани, в пятницу, на одной из станций получили ответную телеграмму Наследника Цесаревича и на этой же станции получили телеграмму из Бухары о полном благополучии нашего Государства. Затем продолжая наш путь, в 8 часов вечера прибыли в Петербург. На вокзале по Высочайшей воле Всемилостивейшего Государя Императора, встретили и приветствовали нас: со стороны Военного Министерства, начальник азиатской части, генерал-лейтенант Проценко с десятью штаб и обер-офицерами, а со стороны Министерства Иностранных дел, директор департамента, действительный статский советник Лисовский с 10-ю членами своего министерства. При этой встрече генерал-лейтенант Проценко, приветствуя величал нас словами «Ваша Светлость», чем услаждал наш слух и обрадовал всех наших спутников, ибо все поняли, что на это последовало Высочайшее повеление Великого Царя. В это время сопровождавший нас из Баку в Петербург Генерального Штаба полковник Путята с радостным лицом, войдя к нам торжественно поздравил нас с Великою Царскою Милостию, величая при этом, первый раз словами «Ваша Светлость». Радость эта, как было видно сочувственно была принята всеми присутствующими, которые в свою очередь поздравив нас с Монаршею милостию, стали величать тем же титулом.

Такая великая милость оказанная нам Государем Императором невыразимо обрадовала нас и служила доказательством, что приезд наш в Петербург принят Его Величеством благосклонно. После этих приятных ощущений вышли мы из вокзала и сев вместе с генералом Проценко и переводчиком Асфендияровым в карету отправились в зимний дворец, где по воле Его Величества назначено было наше помещение. Все улицы были [27] наполнены безчисленным множеством зрителей обоего пола, лица коих были приветливы и радостны. Все дома и улицы, по случаю первого дня нового года, были иллюминованы электрическим освещением и обвешены разноцветными флагами. Жаль только, что нам пришлось сидеть в закрытой карете, вследствие в высшей степени холодной погоды. Проезжая проспект Невский и Мало-Морскую улицу, мы вспомнив времена Священной Коронации Государя и Государыни, спросили генерала Проценко не по Невскому-ли мы проехали и не по Мало-Морской мы ныне едем? Почтенный генерал, подтверждая наши слова, выразил свое удивление, что мы в течении более 10-ти лет, еще не забыли эти места. Затем проезжая дворцовую площадь, мы узнали здания: военного министерства, главного штаба и министерства иностранных дел и на вопрос не ошибаемся-ли мы, получили утвердительный ответ генерала Проценко. Наконец прибыли во дворец и вошли в него. Описать число комнат и находящихся в них богатств не доступно ни человеческому уму, ни его перу, ибо все оне, несмотря на обширность и величие этого дворца, как в верхних так и нижних этажах были великолепно убраны и украшены от пола до потолка разными драгоценностями и вселяли в посетителях счастливую радость. Как бы мы не старались описать роскошь этого дворца, но вынуждены сознаться, что и десятой доли всего нами виденного не в состоянии по достоинству описать. Во время нашего пребывания в этом, поистине великолепном дворце, мы едва могли осмотреть одну четвертую его часть, но надеемся, если Бог даст здоровье, остальные его части осмотрим в будущем т.е. в следующий наш приезд. На подъезде встретил нас военный караул, а внутри дворца выстроенная в шеренгу дворцовая прислуга в разшитых золотом роскошных костюмах, которая и проводила нас во внутренние покои. На первых ступенях нашего помещения встретили и приветствовали нас от имени Государя Императора, Министр двора, граф Воронцов-Дашков, Обер-гофмаршал князь [28] Кутузов, генерал-лейтенант Аделсон и многие другие дворцовые чины. Когда мы с нашим сыном и частью свиты, окончательно поместились во дворце, а остальной свите отведено было помещение на Мало-Морской в Грааль-Отеле, тогда только граф Воронцов-Дашков и князь Кутузов уехали из дворца. После их ухода, мы по приглашению управляющего дворцом полковника Сперанского, сели за роскошно убранный стол и начали обедать. Обед заключался из различных вкусных блюд и продолжался полчаса времени; когда же встали со стола, доложили нам о прибытии помощника начальника штаба, генерал-лейтенанта Бредерлина и начальника Азиатского департамента министерства иностранных дел, графа Капниста, которые представляясь нам приветствовали нас с благополучным приездом. После их ухода приняли петербургского градоначальника и других высокопоставленных лиц г. Петербурга, – одним словом, прием продолжался до 12-ти часов ночи, а затем мы перешли в спальную комнату и вспоминая различные приятные события прошедшего дня, заснули крепким сном. Тут для полноты и ясности нашего дневника, считаем нужным добавить, что в Петербурге в наше распоряжение были назначены: со стороны военного министерства – генерал-лейтенант Проценко, генерального штаба полковник Путята и подполковник Васильев; со стороны министерства иностранных дел – знаток восточных языков, прекрасно владеющий персидским наречием надворный советник Щелкунов; со стороны министра двора – полковник Сперанский и трое других офицеров.

На другой день, 27-го Джемадиэл-сани, в субботу, представились нам наши люди, прибывшие с капитаном Беловым, а после них посетил нас старый наш друг генерал Аненков, который поздравив нас с приездом, осведомился о нашем здоровьи и затем, по-дружески побеседовав некоторое время, уехал. В тот же день в 2 часа пополудни отправились в дом Военного Министра Ванновского. Его Высокопревосходительство, придерживаясь [29] традиции гостеприимства, встретил нас на крыльце своего дома и приветствуя нас дружескими словами, повел чрез множество комнат в залу. Приэтом надо сказать, что Великий Военный Министр, несмотря на свои почтенные года, человек далеко видный и весьма приятный и любезный собеседник. Наше знакомство с Его Высокопревосходительством продолжается с 1883 года, т.е. со времени Священной Коронации Их Величеств и с того же времени связующая нас дружба день ото дня крепнет. В зале мы представили Его Высокопревосходительству нашего дорогого сына и членов нашей свиты, кои были приняты радушно и милостиво. Каждый из них осчастливился высоким вниманием великого министра. Затем мы все и бывший при этом переводчик Асфендияров направились – по приглашению – в гостинную комнату, где представились почтенной супруге почтеннейшего Министра, которая приветствовав нас добрыми пожеланиями пригласила на «дастур-хан». За дастур-ханом за одним столом с нами сели сын наш Сеид Мир Алим Тюре и другие наши спутники. В это время вошел к нам старший сын министра. Его Высокопревосходительство, представляя его нам, просил быть друзьями. Этот сын военного министра, как нам разсказывали раз 20-ть спасся от угрожавшей его жизни опасности. Визит наш продолжался около часу, а затем поблагодарив внимательных и любезных хозяев, простились с ними.

Выйдя оттуда, любуясь городом, медленно ехали мы в помещение министерства иностранных дел. Здесь дружески нас встретили товарищ министра г. Шишкин, чины министерства: гоф-маршал граф Ламздорф, штальмейстер, действительный статский советник князь Ильинский и трое других, а в том числе и бывший бухарский дипломатический агент, старый наш друг, камер-юнкер Чарыков, кои приветствуя нас добрыми словами и благопожеланиями ввели в комнату, где был приготовлен «дастур-хан». За дастур-ханом сидели, разговаривая [30] по-приятельски около получаса; причем переводчик министерства восхищал нас изысканностию своей речи. Затем встав со стола и простившись с хозяином и присутствующими отправились мы на квартиру директора азиатского департамента графа Капниста, находящуюся в этом же здании, у коего пробыв четверть часа, простились с ним и отправились в помещение министра двора, графа Воронцова-Дашкова, которого не застав дома, поехали к начальнику Главного Штаба, генералу Обручеву, с коим мы также подружились во время коронации и с того времени дружба наша продолжается самым сердечным образом. Побеседовав с старым другом и пожаловав ему в знак нашей признательности орден восходящей звезды осыпанный алмазами, отправились к помощнику его генералу Бердерлину, которого также наградив такою звездою украшенною алмазами, поехали к коменданту, а от него к графу Кутузову. Не застав последнего дома, поехали к гоф-маршалу князю Трубецкому, которому также пожаловав алмазами украшенную звезду, в половине шестого вечера вернулись во дворец. В этот же день вечером посетил нас граф Кутузов; причем высказал свое сожаление, что во время нашего визита его не было дома. Затем побеседовав некоторое время стал прощаться. В это время мы поднесли ранее пожалованный нами ему алмазами украшенный наш орден. После этого, остальную часть ночи провели мы в отдыхе и полном спокойствии.

28-го Джемадиэл-сани, в воскресенье, в 11 часов утра, посетили нас Высокопревосходительные: военный министр и начальник Главного Штаба, а вслед за ним Петербургский комендант, товарищ министра иностранных дел г. Шилкин и г. Чарыков, кои после непродолжительной беседы уехали. По уходе же их вошел к нам генерал Проценко и подполковник Васильев с двумя адъютантами генерала Обручева, которые поднесли нам Высочайше пожалованный орден Александра Невского, осыпанный бриллиантами. Рескрипт, при котором препровожден [31] нам этот орден подписан собственною рукою Его Императорского Величества и в нем Его Величество изволил величать нас титулом Светлости. Такое внимание Великого Царя нас в высшей степени обрадовало и осчастливило, ибо оно послужило несомненным доказательством Великой милости и благорасположения к нам Его Величества и мы в пылу этой радостной минуты наградили присутствующих орденами: генерала Проценко алмазами украшенною звездою, подполковника Васильева и чиновника министерства иностранных дел Щелкунова золотыми 2-й степени, а адъютантов генерала Обручева – серебряными 1-й степени. После этого почтеннейший генерал Проценко обрадовал нас тем, что Его Императорскому Величеству угодно в понедельник в половине третьего пополудни осчастливить нас своим лицезрением. В ожидании такой торжественной и счастливой минуты, мы провели остальную часть дня и ночи в полном восторге и спокойствии.

29-го числа, в понедельник, в 10-м часу утра, отправив вместе с Астане-Кул-бий Перванечием и другими 4-мя сановниками предназначенные для Государя и Государыни подарочные вещи, приняли мутереджима (переводчика) Земян-бека и доктора Казанского, которые представляясь нам, поздравили нас с Монаршею Милостию. После ухода их, начали приготовляться к Высочайшему представлению и в 2 часа дня отправились в Царский дворец, где были: граф Воронцов-Дашков, обер-камергеры двора Нарышкин и князь Голицын, обер-гофмаршал князь Трубецкой, обер-церемониймейстер князь Долгорукий, гоф-маршал князь Кутузов и несколько других генералов. Поздоровавшись с ними, пошли в одну комнату, где было приготовлено угощение, а оттуда вместе с светом наших очей Сеид-Мир-Алим Тюрою и г. военным министром отправились в Императорские покои и имели счастье представиться Их Императорским Величествам Государю и Государыне, Наследнику Цесаревичу, Великому Князю Михаилу Александровичу и Великим Княжнам: Ксении [32] Александровне и Ольге Александровне. Государь Император приняв нас весьма благосклонно высказывал свое Царское к нам благоволение. Затем выйдя в другую комнату Его Величество изволил осчастливить своим вниманием всех наших спутников. После этого Государь направил свои стопы в ту комнату, в коей были разставлены подарочные вещи. Осмотрев сперва подарки, поднесенные лично Его Величеству и приняв их благосклонно, изволили осмотреть также другие подарки, поднесенные Государыне, Наследнику, Великим Князьям и Великим Княжнам. Осмотр же и прием лошадей Государь приказал отложить на другое время. Когда же все это счастливо и благополучно окончилось, мы откланялись и выйдя из дворца прямо отправились к Великому Князю Владимиру Александровичу. Его Императорское Высочество принял нас очень благосклонно. Затем по возвращении нашем в зимний дворец, остальную часть дня и ночи провели в самом счастливом настроении духа.

30-го Джемадиэл-сани, во вторник утром, получили две телеграммы: одну из Бухары от наших регентов о благополучии и спокойствии в пределах нашего государства, а другую от туркестанского генерал-губернатора барона Вревского, о благополучии его самого и вверенного ему края. Обе эти телеграммы одинаково нас обрадовали. Затем в 11 часов того же утра отправились к Великим Князьям Павлу и Алексею Александровичам. Побеседовав с Их Императорскими Высочествами некоторое время и поднеся им по звезде бриллантами осыпанной, простились с ними и отправились во дворец Великого Князя Лейхтенбергского, который принял нас радушно. Затем при прощании поднеся Его Высочеству и сыну Его по звезде бриллиантами и алмазами осыпанной, вернулись в зимний дворец. В тот же день в два часа пополудни, сделали визит Великому Князю Ольденбургскому и после непродолжительной беседы простились с Его Высочеством; причем пожаловали двум его сыновьям Бухарские алмазами украшенные ордена. Оттуда поехали во дворец Августейшего дяди Государя, [33] Михаила Николаевича. Великий Князь принял нас благосклонно и когда начали прощаться, поднесли Его Высочеству бриллиантами осыпанный наш орден, а 4-м Его сыновьям присутствовавшим при нашем визите, также пожаловали Бухарские ордена осыпанные алмазами. Затем оттуда поехали с визитом к Великому Князю Константину Константиновичу, Его Высочество приветливо и дружески нас принял и когда стали уходить, поднесли Ему и двум его сыновьям наши ордена бриллиантами и алмазами украшенные.

1-го Реджеба, в среду, был большой христианский праздник (Св. Крещение). Весь двор и все высокопоставленные лица Петербурга были в зимнем дворце. Дворец был наполнен также различными частями войск. Мы с нашею свитою и другими окружающими нас вошли в одну обширную залу (зала Петра Великого), где стояли в ожидании церемонии. В 11 часов утра Государь Император под руку с Императрицею, Наследник Цесаревич под руку с Великою Княжною Ксениею Александровною и другие Великие Князья и Княжны, равно все петербургское духовенство, министры, весь Генералитет и многие другие кавалеры и дамы прошли мимо нас и вышли со стороны канавы на то место, где был устроен Иордан. Войска стояли в полной парадной форме шпалерами. Когда обряд водоосвещения кончился, началась пушечная пальба (в короткое время сделано было 111 выстрелов). Затем тою же церемониею Государь, Государыня, Наследник с Великими княжнами и князьями и безчисленною свитою вернулись обратно во дворец и поздоровавшись с войсками, находившимися внутри дворца, изволил направить свои стопы в свои аппартаменты. После этого мы также, чрез великолепные залы и другия комнаты зимнего дворца, вернулись на нашу половину. В тот день представились нам младший сын Туркестанского генерал-губернатора барона Вревского, и адъютант Его Высокопревосходительства штаб-ротмистр Шереметьев. По уходе их, все Великие Князья посетив нас, приветствовали с добрыми пожеланиями. Затем дружески побеседовав с нами [34] некоторое время, уехали. Посещение Их Высочеств, нас невыразимо обрадовало и оставило в нашем сердце неизгладимое впечатление. Затем в тот же день ночью отправились на раут, устроенный в честь нашу старинным нашим другом генералом Аненковым. Приглашенных дам и кавалеров было до 200. Будучи встречен радушным хозяином и другими нашими приятелями в передней комнате, вошли мы в гостинную, где генерал представил нас своей матери – даме, хотя преклонных лет, но с светлым умом и приятным и приветливым лицем; тут же познакомились с дочерьми генерала и другими дамами. Так как из этой гостинной видна была вся танцевальная зала, то мы сидя в ней в среди прекрасных и почтенных дам, любовались танцующими парами. В таком приятном обществе, время прошло быстро и незаметно. Наконец, около полуночи пошли в столовую, где был сервирован ужин на 50 кувертов. Разделяли с нами эту трапезу генералы и прекрасные дамы. По окончании ужина, поблагодарив любезных хозяек (мать и дочерей генерала Аненкова) и хозяина и простившись с ними и остальными гостями, вернулись в зимний дворец. Затем остальную часть ночи провели в отдыхе и спокойствии.

2-го Реджеба, в четверг, в часу 11-м приняли бывшего чиновника особых поручений по дипломатическим делам, при Туркестанском генерал-губернаторе, статского советника Жданова, с которым ранее были знакомы, но более 10-ти лет т.е. после св. коронации не имели удовольствия видеться. Встреча с ним после такого долгого времени, нам была очень приятна и доставила большое удовольствие. Затем приняли, также старинного приятеля и мехмандар-баша – в коронационное время, генерал-маиора Мештича. Генерал этот человек распорядительный и весьма предупредительный. Произведенное им в то время приятное впечатление, никогда не изгладится из нашей памяти. Затем в тот же день мы пожаловали поручику Белову, доктору Казанскому и мутереджиму Земан-беку орден [35] Бухарской звезды золотой 2-й степени, а после того приняли полковника Великанова и Министра двора, графа Воронцова-Дашкова. В два же часа пополудни сделали визит: Министру Внутренних дел Дурново, Министру путей сообщения Кривошеину, Министру народного просвещения графу Делянову, Морскому Министру Чихачеву, Министру юстиции Манасеину и Петербургскому градоначальнику графу Толь. По возвращении же во дворец узнали, что в наше отсутствие были два Великие Князя и генерал Аненков, которые не застав нас, оставили свои карточки. Ночью свет наших очей Сеид-Мир-Алим тюре с пятью нашими сановниками в сопровождении Мехмандар-башев отправился кататься по городу, а затем посетив театр в полночь вернулся во дворец. Затем, простившись с нами и получив наше благословение, отправился в свою опочивальню, примеру его последовали и мы.

3-го числа Реджеба, в пятницу, посетили нас и приветствовали Министры: Внутренних Дел, Морской и Юстиции, а также один из Великих князей. В два часа пополудни отправились мы в дом генерала Черняева, бывшего в царствование покойного нашего родителя Туркестанским генерал-губернатором, с которым с коронационного времени мы были знакомы. От него поехали мы к супруге барона Вревского, затем к генерал-адъютанту Розенбаху, который во время восшествия нашего на Бухарский престол, был Туркестанским генерал-губернатором и мы жили с ним все время в добром согласии и в дружеских отношениях, ведя всегда непосредственно деловую и дружескую переписку. Однажды во время своего возвращения из Петербурга по нашему приглашению посетил нас в Кермине в тамошнем нашем саду, называемом Гюл-чар-баг, чем доставил нам большое удовольствие. От генерала Розенбаха поехали мы к генералу Рихтеру, а оттуда к другим высокопоставленным лицам, но за отсутствием их из домов, оставили у них визитные наши карточки. Во дворец вернулись мы в половине шестого. Затем [36] полковник Путята повез «света наших очей» (сына) кататься по городу. По возвращении их, остальную часть ночи провели в отдыхе и спокойствии.

4-го Реджеба, в субботу, пошли осмотреть редкости и драгоценности находящиеся в Эрмитаже. Замечательнее всего то, что в первом этаже дворца, в котором мы остановились, искусственным образом разведен великолепный сад. Свод этого сада плотно покрыт хрусталью, так что ни малейший воздух не может проникнуть во внутрь. Отапливается сад этот искусственным способом, так что, несмотря на суровость зимнего сезона, в нем царствует нормальная температура, а потому с одной стороны глазам вашим представляются разновидные цветы и розы, из коих некоторые уже распустились, некоторые в полном цвете, а некоторые в бутонах, а с другой – фруктовые деревья только что распускающияся с зрелыми свежими фруктами. Вода бьет фонтанами и освежает воздух, благоухание распространено по всему саду, а разные птицы, порхая с дерева на дерево услаждают ваш слух своими путями. Одним словом, сад этот мы называем чудом человеческого творчества. Осмотрев этот поистине чудный сад и другия редкости Эрмитажа, с полным от приятного изумления сердцем, вернулись в наши аппартаменты, где вскоре после того приняли посетивших нас генералов: Черняева, Розенбаха, министра путей сообщения, князя Долгорукова и одного из церемониймейстеров Высочайшего Двора. Затем после их отъзда, пожаловал к нам в зимний дворец г. военный министр, который после обычного приветствия, пригласил нас на 5-е число Реджеба в воскресенье на раут, устраиваемый в военном министерстве. Приглашение это повторилось письмом Его Высокопревосходительства, полученным нами чрез одного из его адъютантов. После этого приняв еще нашего московского знакомого, командира Сумского полка в 2 часа пополудни, поехали с визитом к графу Игнатьеву и еще одному почтенному генералу. Возвратились во дворец лишь в 4 часа. Затем в тот [37] же день вечером в половине 8-го отправились в театр, где кроме многочисленной публики, были Августейшие дети Государя Императора и сыновья Великих Князей Владимира Александровича и Михаила Николаевича, с которыми дружески поздоровались и сидели в Царской ложе до окончания представления, которое продолжалось до 11 часов ночи.

5-го Реджеба, в воскресенье, в 11 часов утра, посетили нас Бухарский дипломатический агент г. Лессар, граф Игнатьев и еще один генерал, а в 3 часа пополудни, мы с светом наших очей Сеид-Мир-Алим тюрою, и 4-мя сановниками нашими, по приглашению отправились во дворец Его Императорского Величества, где взору нашему представилось следующее зрелище: в одной большой комнате «люди наши» держат за узды подарочных лошадей украшенных попонами и другими седельными принадлежностями, а на дворе этого помещения другие наши люди, разбив поднесенную нами Его Величеству в подарок палатку, ждут Высочайшего выхода. В это время последовал Высочайший выход. Их Императорские Величества с Августейшими своими детьми и другими Великими Князьями и Великими Княгинями и Княжнами, посетив это помещение и осмотрев лошадей, изволили милостиво их похвалить и отозваться одобрительно, а затем направились к выходу для осмотра палатки, –при этом Его Величество, обратив на нас благосклонное свое внимание, милостиво предложил надеть шубы, ибо был большой мороз. Хотя мы в то время, будучи осчастливлены вниманием и милостями Великого Царя и не чувствовали мороза, но чтобы исполнить волю Его Величества надели шубу и вышли все вместе на двор. Государь, осмотрев палатку, хотя также изволил высказать свое одобрение, но мы понимаем, что эти подарки ничтожны для Великого Монарха и Его Императорское Величество изволил отозваться о них одобрительно лишь в знак Великой милости и благоволения своего к нам. Затем Государь Император и Государыня Императрица с Августейшими детьми, поблагодарив нас, милостиво с нами простились. [38]

Действительно, благосклонный прием наших подарков был только результатом благоволения к нам Их Императорских Величеств и мы этим были осчастливлены и в высшей степени обрадованы. После ухода Их Императорских Величеств, Министр Двора, граф Воронцов-Дашков ввел нас в одну обширную и богато убранную комнату, где угостил нас и очень любезно и приветливо проводил до коляски. Это было в 4-е часа пополудни, а потому мы отправились кататься по городу и проехав Невский проспект, и осмотрев его достопримечательности, вернулись в зимний дворец и сейчас же о счастливых событиях этого дня дали знать телеграммой в Бухару. В 10-ть часов ночи, вместе с сыном и 12-ю сановниками нашими отправились мы в Военное Министерство на раут, устроенный в честь нашу военным элементом. Там была около 300 человек военных, которые дружески нас встретили и мы по обычаю Европейцев поздоровались с ними и разговаривая пошли в комнату, где был приготовлен пышный дастур-хан. За дастур-ханом г. Военный Министр провозгласил тост за наше здоровье, чокался с нами и мы подняв наш бокал, наполненный лимонадом, предложили тост за здоровье Его Высокопревосходительства. Оба эти тосты присутствующими были приняты дружным громогласным «ура». Предупредительности и любезности хозяев и распорядителей раута не было предела, и мы очень приятно проводили время; в 11 же часов ночи возвратились во дворец и остальную часть ночи провели под приятным впечатлением оказанного нам гостеприимства.

6-го Реджеба, в понедельник, в 10-ть часов утра, посетили нас многие из высокопоставленных петербургских сановников, которые приветствовали нас добрыми пожеланиями. После них в 11 часов приняли мы гоф-маршала князя Кутузова, который от имени Их Императорских Величеств Государя и Государыни пригласил нас на Высочайший обед, назначенный на 8-е Реджеба. В два часа пополудни отправились мы во дворец Его [39] Имперторского Высочества Великого Князя Павла Александровича. Его Высочество был к нам очень приветлив и при прощании удостоил принять поднесенный нами орден Бухарской звезды, украшенной бриллиантами. Оттуда поехали мы с визитом к генералу Колпаковскому, которого не застав дома, оставили карточку. В тот же день полковник Васильев роздал конюхам, сопровождавшим подарочных лошадей, Высочайше пожалованные им медали, часы, кафтаны и деньги в размере по 50 р. каждому, чем люди эти в высшей степени были обрадованы и осчастливлены. В 8 часов мы отправились в театр, где пробыли до 12 часов и вернувшись оттуда остальную часть ночи провели в отдыхе и спокойствии.

7-го Реджеба, во вторник, в 10-ть часов утра представилось нам татарское духовенство, во главе с уфимским муфтием в числе 10-ти человек, а после них мы приняли генералов: Чингис-хана, Колпаковского и 4-х других генералов. В этот же день 12-ть человек из нашей свиты удостоились Монаршей милости. Дурбин бий Кушбеги и Аситане-Кул-бий Перванечи были осчастливлены орденами Св. Станислава 1-й степени, Тураб-Кул Перванечи – таковым же орденом 2-й степени со звездою, а остальные, смотря по своему служебному положению – Анною и Станиславом 2-й и 3-й степеней. Такое милостивое внимание Его Императорского Величества, нас невыразимо обрадовало. В тот же день вечером, мы отправились на Высочайший обед, где Их Императорские Величества, Государь и Государыня милостиво нас приветствовали. Затем Ея Императорское Величество удостоила нас особенной чести, подачею нам своей руки. Приняв таковую с благоговением, пошли мы рядом в столовую залу, где было много русских и иностранных вельмож с их супругами. В числе гостей были и наши Бухарские сановники, равно все наши русские спутники. При входе нашем в залу, музыка играла Бухарский национальный гимн. Государь вошел в залу после нас и обратив свои Всемилостивейшие взоры в сторону [40] гостей, изволил с некоторыми из них милостиво разговаривать и затем с Государынею изволили сесть за стол, а вслед за Их Величествами сели и остальные гости. Мы удостоились великой чести сидеть между Государем и Государынею. Состоявший же при нас для исполнения обязанности переводчика г. Асфендияров стоял за нашими креслами. Обед состоял из множества разных вкусных и изысканных блюд. Их Величества во все продолжение обеда, были к нам в высшей степени приветливы и внимательны, так что обед этот произвел на нас глубокое впечатление, которое до конца нашей жизни не изгладится. В довершение счастья от возданных нам милостей и любезностей Августейшими хозяевами, тронувших нас до глубины души, Его Императорское Величество, изволил поднять свой бокал и провозгласить тост за наше здоровье и благополучие. Примеру Государя последовали остальные присутствующие. Затем мы подняв наш бокал, наполненный разрешенным для нас напитком и выпили за драгоценное здоровье и неизменное счастие Их Императорских Величеств. По окончании обеда, мы вторично удостоились чести идти под руку с Ея Императорским Величеством из столовой в другую комнату, где Государь Император благосклонно простился со всеми, выразив при этом нам особенное внимание. Вернувшись оттуда в 9-ть часов вечера, остальную часть ночи провели в приятных воспоминаниях об испытанном нами удовольствии и счастии (На этом обеде, некоторые из наших сановников, помимо всех его прелестей, были очень изумлены неимоверною ловкостию камер-лакеев, которые несмотря на многочисленность сидящих за столом гостей, с молниеобразною быстротою подавали и убирали кушанья, – действительно, и мы на это обратили наше внимание и достойны они подражания).

8-го Реджеба, в среду, в 11 часов утра, явился к нам полковник Васильев и обрадовал личную нашу прислугу Высочайше пожалованными им золотыми и серебряными медалями. Затем приняли мы старого нашего знакомого по Бухаре, гофмейстера двора Нечаева-Мальцева, [41] который после дружеской беседы пригласил нас на 16-е генваря к себе в гости. После же ухода г. Нечаева-Мальцева, представился нам один из чиновников Министерства Иностранных Дел и поднес при этом две книги. Затем послав о радостях, испытанных нами во время Царского обеда две телеграммы – одну другу нашему Туркестанскому генерал-губернатору, а другую нашим Бухарским регентам, в 3 часа пополудни с толмачем Асфендияровым и назначенным в наше распоряжение со стороны полиции офицером Спиридоновым отправились кататься и так провели время до 7 часов вечера. После этого отправились в восточную баню, откуда возвратились в 9-ть часов, предались отдыху и покою.

9-го Реджеба, в четверг, осмотрели хранящияся, в бельэтаже зимнего дворца древния и современные редкости и разные драгоценные вещи, кои все были с надписями. Когда после тщательного осмотра этих поистине достопримечательных редкостей, вернулись мы в свои покои, то приняли посетившего нас Петербургского градоначальника, а в 2 часа пополудни приняли генерала Проценко, который распросив о нашем здоровьи и высказав готовность свою сделать все нам приятное, уехал. После него мы со всею нашею русскою и туземною свитою отправились осмотреть экспедицию заготовления государственных кредитных денег. Целый час мы осматривали это замечательное учреждение, которое на наших глазах за это время заготовило бумажных денег на несколько десятков тысяч и все это делалось без людской помощи посредством лишь инструментов и разных машин. Только в одном из отделений красивые девушки собирали в кучи готовые кредитные деньги. Возвратившись оттуда, остальную часть дня и ночи, по случаю кануна пятницы, провели мы дома.

10-го Реджеба, в пятницу, приняли двух французских корреспондентов, которых наградили серебряными звездами 2-й степени, а затем приняли генерала Проценко. После него посетил нас Министр Финансов г-н Витте с [42] своим помощником и Бухарским дипломатическим агентом г-м Лессаром; когда же они уехали, мы с Мехмандар-башами и 4-мя сановниками из нашей туземной свиты отправились в Петропавловскую крепость, где посетили гробницу в Бозе почившего Государя Императора Александра II, на которую в знак нашей дружбы положили серебряный венок. Выйдя оттуда отправились в монетный двор, где нас встретил и принял Министр Финансов г. Витте. Сопровождая нас во все отделения этого учреждения, Его Высокопревосходительство лично давал нам объяснения обо всем, что представлялось нашим глазам; когда же осмотр кончился, служащие в нем, в знак дружбы и в память посещения нами монетного двора, поднесли нам три большия серебряные медали и несколько других медалей, которые мы приняв с благодарностию, простились с ними и чрез Невкий проспект в 4 часа пополудни вернулись во дворец. В тот же день вечером, отправив света наших очей (сына) вместе с Мехмандар-башами и 8-ю нашими сановниками на балет, сами остались дома и около 8 часов вечера приняли прибывших из Бухары Хасан-Мурад-Джибачия и мирза Низаметдина. Узнав из содержания привезенного ими донесения, о полном благополучии и спокойствии в нашем Государстве, мы обрадовались и благодарили Бога за ниспосланное нам благоденствие. В самом хорошем настроении мы провели эту ночь.

На другой день, 11-го Реджеба, в субботу, в 11 часов утра, градоначальник Петербурга, посетив нас, пригласил на осмотр пожарной команды. Когда же мы вышли из дворца, глазам нашим представилась целая колонна благоустроенного и хорошо одетого войска и множество тележек с бочками, насосами и другими необходимыми при тушении пожара инструментами. Войска эти при первой тревоге о пожаре, бросились к тележкам и в несколько минут запрягли в них лошадей и были уже готовы. По приказанию своего начальника, поскакав на предполагаемое место пожара, начали тушить с такою быстротою и ловкостию, что если бы [43] не был сильный мороз, место это обратилось бы в несколько минут в озеро. Надо знать, что эта команда устроена Государем лишь для блага населения и стоит она казне больших денег. По окончании осмотра, команда эта прошла мимо нас в полном порядке и мы поблагодарив ее, вернулись во дворец, где приняли посетившего нас генерал-губернатора Финляндии, генерал-адъютанта Гейдена, и затем бывшего адъютанта Туркестанского генерал-губернатора г. Сучева, которого мы знали ранее, а в 4 часа в сопровождении полковника Путята и надворного советника Щелкунова отправились кататься по городу. В 10-ть часов вечера того же дня, поехали на устроенный г. Нечаевым-Мальцевым в честь нашу раут, куда сопровождала нас вся русская свита и 10-ть человек из наших сановников. Дом г. Нечаева- Мальцева и находящияся в нем богатства, и украшения, равно устроенный при нем зимний сад, выше всяких похвал. По входе в это великолепное помещение, мы нашли собравшимися туда много гостей обоего пола, как русских, так и иностранцев. Были там и Великие Князья и иностранные посланники, с которыми по их желанию, также познакомились и беседовали. Особенно дружески приветлив и внимателен был к нам итальянский посланник, которого мы благодарили за присланный нам Королем Италии чрез посредство русского правительства орден. Затем осмотрев достопримечательности дома и сада, сели ужинать, по окончании же его в 2 часа ночи, поблагодарив любезного хозяина, вернулись во дворец и до следующего утра предались отдыху.