из описания путешествия через Памир (с севера на юг), совершенного Георгом Литльделем

(Напечатано в январской книге (1892 г.) “Proceedings of the royal geographical society")

(Перевел Генерального Штаба Подполковник Десино).

22-го мая 1890 года Литльдель, вместе с караваном, состоящим из 8 людей и от 20—30 лошадей, выступил из г. Ош (Ферганской области), через г. Лангар (5.800 ф. над уровнем моря) в г. Гульчу. Между г.г. Лангаром и Гульчею пришлось перейти два перевала, (из них первый на высоте 7.400 ф., а второй — 6.900 ф.) и обогнуть небольшое озеро с дурною водою, пo берегам которого множество диких кур. Недалеко от г. Гульчи был встречен караван, пришедший из Кашгара в 16 дней через перевал Терек (выше 12.000 ф.) по словам погонщиков на перевале снега не было. С другой; стороны киргизы сообщили, что два главные прохода Талдык (11.600 ф.) и Шарт-даван (12.800 ф.) в хребте Малый Алай, ведущие на плато Алай, совершенно завалены снегом и что ранее двух недель лошади не будут в состоянии пройти. Чтобы убедиться насколько действительно непроходимы перевалы, Литльдель послал на рекогносцировку переводчика и нескольких киргиз, а сам с караваном остался в г. Гульче.

Г. Гульча находится в долине, шириною около двух миль, изобилующей травою и местами поросшей строевым лесом. На северо-западе от города отделяется другая долина, — с верховьев этой долины открывается прекрасный вид на [1] снежные вершины хребта Малый Алай. В долине расположены станы киргизов, ожидающих таяния снега на горах, чтобы перекочевать на плато Алай. Переводчик вернулся 29 мая с известием, что перевал Талдык покрыт глубоким снегом; ему с трудом удалось достигнуть вершины, но спуститься на Алайское плато он не мог, так как лошади тонули в снегу; перевал Арчат-даван, несколько миль восточнее перевала Талдык, по его же исследованию, оказался не лучше. Киргизы донесли, что перевал Шарт-даван совершенно завален снегом. В виду этих сведений было решено двинуться завтра вверх по долине р. Талдык-су до пункта, у которого отделяется дорога на перевал Терек, и оттуда удостовериться доступен ли этот последний проход.

30 мая караван пришел в м. Кизил-Кингам и стал лагерем на берегу реки. Дорога от г. Гульчи идет то тем то другим берегом реки, пересекая ее по мостам. В одном месте дорога высоко подымается над уровнем реки и огибает скалистый выступ, свешивающийся над водою; при этом она настолько узка и неудобна что вьючные лошади с трудом могут пройти по одной. На пути встретились киргизы, сообщившие, что им не удалось пройти через перевал Терек, поэтому Литльдель отказался от мысли о Тереке и продолжал движение к пер. Талдык.

У м. Суффи-Курган (6.700 ф.) стало заметно холоднее. Переход от этого местечка до м. Акбосада очень длинен и утомителен для лошадей. Долина расширяется до одной мили и более; по берегам реки разбросаны группы тополей, а склоны гор близ вершин поросли сосною. Дорога проходит мимо группы живописных вершин, близ которых отделяется долина, ведущая к перевалу Шарт-даван. Место остановки каравана у м. Акбосада лежит на высоте 9.300 ф. над уровнем моря, а оттуда до вершины перевала Талдык оставалось подняться еще на 3.000 фут. Снег лежал только местами, и без сомнения, несколько дней ранее, Литльделю легче удалось бы миновать перевал. Спуск к плато Алай был труден для лошадей, благодаря сугробам снега. На Алайском плато снега [2] уже не было. Окаймляющие плато с юга За-Алайские горы имеют вид длинной стены с снежными вершинами; при этом снегу казалось так много, что, по-видимому, не представлялось никакой возможности перейти их в ближайшем будущем; абсолютная высота гор доходит до 23.000 фут. Воздух на плато был настолько чист, что горы, находящиеся в 14 милях, казались значительно ближе.

На киргизском языке слово Алай значит рай, но это едва ли соответствующее название плато, так как с конца августа до средины июня (9,5 месяцев), благодаря суровости климата, оно совершенно необитаемо. Литльдель прибыл на плато 3 июня, и остановился у м. Катин-арт (10.800 ф.); снег только что стаял, и пока кроме сурков и драхв никаких живых существ не встречалось. На плато нет ни лесов, ни кустарников, произрастание их кончается у м. Акбосады.

Караван перешел вброд реку Кызыл-су, пересек плато и остановился на ночлег, пройдя три мили вверх по долине, ведущей к перевалу Кызыл-арт, в укрытом месте с хорошими пастбищами.

Литльдель с несколькими киргизами сделал рекогносцировку перевала Кызыл-арт, которая выяснила, что снег был только на протяжении последних 900 фут и что за перевалом мало травы; в виду последнего — было решено часть каравана оставить, до подвоза из г. Ош ячменя, на северной стороне перевала с тем, чтобы она присоединилась к Литльделю у оз. Каракуль. На следующий день Литльдель и другая часть каравана, без всяких затруднений, перевалили Кызыл-арт (14.200 ф.) и остановились на р. Маркан-су (13.600 ф.); травы для лошадей действительно было мало, а топливом служили корни.

После 4-х или 5-ти дневной остановки Литльдель двинулся через песчаный водораздел (14.200 ф.) Кичкин Кызыл-арт между р. Маркан-су и Кара-куль в долину реки, впадающей в оз. Кара-куль. Вследствие песков было невозможно идти этою долиною, и пришлось сделать значительный обход через холмы, чтобы достигнуть озера. На этом пути, кроме стоячих щелочных луж, воды не встречалось. С вершин [3] холмов открывался вид на озеро, совершенно окруженное снежными горами и с двумя полуостровами выдающимися с северного и южного берегов и почти разделяющими его пополам; вода казалась голубою. Близ Кара-куль присоединилась остальная часть каравана.

7-го июня караван двинулся вдоль восточного берега озера; путешествие было очень трудное, чем дальше, тем меньше встречалось травы. У м. Окзали-Мазар Литльдель повернул вверх по долине, в которой абсолютно отсутствовала какая-либо растительность, и, после чрезвычайно долгого марша, остановился у м. Мускол (на р. Ак-Джильга), где можно было найти немного травы, но зато топлива совершенно не было; дно долины, около 1/4 мили шириною, на некотором протяжении было покрыто снегом. В некотором расстоянии от м. Мускол отделяется на восток долина, ведущая к озеру Ранг-куль.

На следующий день движение продолжалось вверх по долине к перевалу Туюк (15.525 ф.), который киргизы называют Ак-байталь-даван. Перевал был свободен от снега, но травы оказалось недостаточно для лошадей, так что пришлось израсходовать много ячменю. Спуск с перевала к р. Ак-байталь, на протяжении 500 фут, весьма крут. Далее караван двинулся вниз по р. Ак-байталь и остановился на ночлег на щелочном болоте, в пяти милях WSW от места слияния рек Ак-байталь и Мургаба. Трава росла в изобилии, но топлива совсем не было. Постоянное употребление щелочной воды для питья и умывания вредно отозвалось на желудке и коже. На востоке, вдали, виднелась снежная вершина Тагарма или Муз-таг-Ата, высотою от 25.000 до 26.000 фут. Р. Мургаб у места ночлега протекает на высоте 12300 фут над уровнем моря; этот пункт был самый низший во время всего путешествия от Алайского хребта до м. Сарад (Sarhad). Отсюда можно было двинуться или по р. Мургабу мимо Мало-Памирского озера (Чак-мактын-куль) и затем вниз по р. Вахан к м. Сараду. или по р. Аличур мимо Большого Памирского озера (Виктория) к м. Кала-Пяндж (Kala-i-Panj) и вверх по р. Вахан к м. Сарад и к перевалу Барогыл; Литльдель выбрал последний путь. [4]

17-го июня Литльдель перешел вброд р. Мургаб, которая кишела рыбою (форелью), и двинулся вверх по долине р. Кара-су. Сначала трава встречалась в изобилии, но с приближением к вершине Найза-таш (Neza-tash) количество ее все уменьшалось.

Упомянутая вершина (14.200 ф.) настолько плоска, что трудно заметить где именно высшая точка; от нее отходят четыре долины. Караван остановился пройдя около пяти миль вниз по р. Аличур у соединения долин Найза-таш и Бустин (13.625 ф.), где не было почти и признаков травы, зато топлива (коренья) находилось в изобилии. Далее Литльдель двинулся вниз по р. Аличур и остановился на берегу у входа в долину Баш-гумбез, ведущую к перевалу того же названия.

Во все время этого перехода дул ледяной ветер, от которого не было возможности защититься никакою одеждою. По сведениям, полученным от киргиз, перевал Баш-гумбез совершенно завален снегом, поэтому караван продолжал движение вниз, по р. Аличур к м. Бурзула-Джей, чтобы потом перейти перевал Харгош; м. Бурзула-Джей, по мнению Литльделя, находится близко к месту, где кончается китайская граница и начинается афганская территория. Караван прошел близ озера Яшиль-куль и свернул в долину Кундей (Kundey) где и остановился на ночлег.

На следующий день пришлось подыматься по крутому скату на высоту (15.150 ф.), а затем спускаться по еще более крутой ее отлогости к озеру, берега которого покрыты солью. На вершине высоты обнаружилось, что проводник ошибся, — можно было бы достигнуть перевала Харгош, миновав эту высоту и тем избегнуть излишнего утомления. Замечательно, что путешествие в столь возвышенной местности отразилось вредно только на здоровье киргиз, привыкших к высотам; сам же Литдьдель, его жена и переводчики были вполне здоровы. Подъем на перевал Харгош (14550 ф.) был очень утомителен; спуск с него к р. Памир тянется около 6 или 7 миль. Караван спустился на р. Памир к месту, находящемуся приблизительно к середине расстояния между м. Кала-Пяндж и озером [5] Зор-куль или Виктория; в этом месте река имеет ширину около 300 фут и вблизи непроходима вброд.

Литльдель имел намерение съездить к озеру Виктория поохотиться, а затем вернуться назад и спуститься вниз по р. Памир к м. Кала-Пяндж, чтобы оттуда двинуться в г. Читраль через перевал Барогыл, или какой-либо другой. Чтобы излишне не утомлять лошадей часть топлива (запас которого постоянно возился Литльделем) и ячменя была оставлена с расчетом опять взять при обратном движении.

На озере Виктория (Киргизы называют это озеро Газ-Куль или Гусиное, вследствие того, что туда прилетают браминские гуси) Литльдель разбил свой лагерь у западного конца (13.980 ф.).

27-го июня озеро было еще наполовину покрыто льдом, местами до двух фут толщиною.

Горы, находящиеся к югу от р. Памир и отделяющие эту реку от р. Вахан-Дарьи, покрыты громадными ледниками и их снежные вершины достигают 20.000 фут. Остатки старых морен заметны на обоих берегах реки, но главным образом на южном. Ночью было настолько холодно, что те места озера, которые вечером были не замерзши, к утру покрылись слоем льда. Прибывший новый проводник сообщил, что летом невозможно пройти от г. Кала-Пяндж вверх по р. Вахан-Дарья в м. Сарад, по причине непроходимости рек вброд. Вследствие этого известия Литльдель переменил намерение и решил следовать через Малый Памир к р. Вахан-Дарья и далее вниз по ней. В нескольких милях восточнее озера Виктория караван миновал другое озеро, называемое киргизами Эйден-куль (Aidin-kul), которое 30 июня было почти сплошь замерзши. Далее Литльдель двинулся к верховьям р. Аличур по проходу Куджигит, а затем остановился у подножья перевала Андемин (Andemin) на высоте 14.800 ф., где и оставался до 7-го июля, по причине снежных бурь и сильного ветра. На месте топлива совершенно не было, так что пришлось израсходовать весь возимый запас.

С перевала Андемин (15.500 ф.) караван спустился к р. Ак-су, направился вверх по ней к озеру Мадо-Памирскому, [6] или, как его киргизы называют Чак-мак-куль (у нас на картах оно называется Чакмактын-куль), и остановился на ночлег в одной миле восточнее озера на высоте в 13.850 ф. Окрестности изобилуют травою и топливом из корней (root fuel). Киргизы, сопровождавшие. караван, очень боялись кунджутов, живущих на юго-восток от озера Чак-мак-куль. Это озеро, подобно озеру Виктория, расположено в плоской долине, окруженной высокими снежными вершинами. Вскоре после оставления оз. Чак-мак-куль Литльдель перешел водораздел между реками Ак-су и Вахан-дарьею и двинулся долиною этой последней реки; скаты водораздела настолько пологи, что трудно заметить где кончается подъем и где начинается спуск. В 9 или 10 милях от озера долина становится уже и понемногу теряет общий памирский характер; спуск становится круче.

У м. Базай-и-Гумбез в р. Вахан-Дарью впадает р. Вахджир (Varjer), долина которой ведет в Канджут.

У устья этой реки находятся развалины или старого форта, или гробницы. С далънейшим движением дорога становилась хуже, а переправа вброд через один из потоков была очень тяжела, особенно для лошадей, вследствие больших камней на дне.

Ниже по реке начинают появляться кусты и малорослые деревья; деревья не встречались со времени оставления долины р. Гульчи. Дорога идет вдоль крутых скатов, местами очень узка и чем дальше, тем хуже. В одном месте она проходит у самого края реки через большие валуны и настолько спирается отлогостью скал, что нагруженной лошади нет места пройти, — приходится разгружать и нести груз на себе довольно долгое время.

Утром 13-го июля, после пререканий с афганцами, караван вступил в маленькую д. Сарад (11.340 ф.), с развалившимся фортом; в окрестностях много травы. У д. Сарад р. Вакхан-Дарья течет в широком песчаном русле, разделенном на шесть или на семь отдельных протоков. В противоположный берег реки упирается по-видимому бесплодная долина, ведущая на перевал Барогыл, кажущийся невысоким; [7] за перевалом Барогыл виднеются снежные горы с вершиною, командующею всем хребтом, — эти горы издали кажутся со-всем непроходимыми.

У д. Сарад Литльдель был задержан около 10 дней, пока пришло разрешение от афганских властей на дальнейшее движение на юг.

По получении этого разрешения, караван перешел вброд Вакхан-Дарью (брод настолько не глубок, что лошадям не пришлось плыть) и направился к перевалу Барогыл, который представляет из себя очень глубокую седловину шириною до трех миль. Переход через Барогыл, а также переправа в брод через реку Ярхун затруднений не представили; глубина брода была такая же, как и при переправе через р. Вакхан-Дарью.

После ночлега па берегу р. Ярхун (травы совсем не было) Литльдель с рассветом тронулся к перевалу Даркот. Подъем до ледника был чрезвычайно крут и он был совершен по ступенькам, вырубленным накануне в ледяной поверхности ската. По достижении ледника, движение было не затруднительно пока не взошло солнце и не размягчило снег; тогда опять стало трудно — лошади проваливались и падали, приходилось часто подкреплять вьюки. Литльдель думал, что в этот день не удастся достигнуть вершины, но вскоре караван вышел на более твердую поверхность снега и движение стало легче. Близ вершины (15.950 ф.) было несколько трещин в леднике, которые приходилось обходить. С вершины казалось, что лошади не будут в состоянии спуститься на южную сторону, вследствие множества трещин. Тем не менее, караван благополучно миновал этот ледник, перешел небольшую марену и вступил на другой малый ледник. Движение через малый ледник было трудно в следствии таяния снега, кроме того путь пересекала большая трещина, покрытая тонким слоем льда, которую пришлось в месте перехода завалить камнем. После этого ледника караван перешел вторую небольшую марену и вступил на главный ледник, настолько крутой, что лошади падали и катились вниз, сбивая с ног впереди идущих. Лошадей пришлось развьючить и груз [8] тащить на себе; яки же, которых Литдьдель достал по северную сторону хребта, оказались вполне пригодными для движения по ледникам. Трещины ледника были покрыты тонким слоем льда, что заставляло двигаться очень тихо и осторожно. Не смотря на все затруднения, Литльдель не потерял ни одной лошади, миновал главный ледник и спустился по длинной чрезвычайно крутой отлогости марены в долину р. Ясино (у Литльделя эта река называется Джильгит), где и остановился, в виду позднего времени не дойдя до деревни, на ночлег на высоте 11.050 фут. На следующий день караван прибыл в деревню с дурными постройками и населением очень бедным. У каждой из деревень этой местности построен каменный форт, внутри которого несколько домов и оставлено места для загона дере-венского стада при опасности. Дорога до г. Ясина очень камениста. Окрестности г. Ясина изобилуют абрикосами. В погоде заметна большая разница сравнительно с Памиром, — становилось очень тепло.

От г. Ясино до г. Гаукуч (Gakuch) Литльдель следовал кратчайшим путем по берегу реки, через один из притоков которой люди перешли по веревочному мосту (Мост состоит из трех перетянутых с берега на берег канатов; по нижнему канату идут, а два верхние служат перилами), а лошади вплавь. Дорога очень неудобна для движения, — камениста и неровна; часто приходилось лошадей развьючивать и груз нести на плечах людей. Не доходя до города, лошади были пущены в обход через горы по лучшему пути, а Литльдель с несколькими людьми продолжал идти по кратчайшему, но очень не удобному пути, вдоль берега. Людям пришлось переходить глубокие овраги и вскарабкиваться на вертикальные отлогости скал по лестницам, которые они устраивали из жердей, вырубив зарубки для ног. В Гаукуч лошади пришли на несколько часов позже Литльделя. В окрестностях Гаукуча в изобилии растут абрикосы. На ночлеге оказалось множество мух, так что, не укрывшись особыми занавесками, нельзя было спать в палатках. 7 августа Литльдель прибыл в г. Джильгит, а оттуда направился [9] к р. Инду, через который и переправился на пароме у г. Бунджи. От г. Бунджи до г. Астор дорога пролегает по совершенно безводным горам в 6.000 фут. 4 сентября Литльдель с женою прибыл в Сринагар.

По прочтении описания этого путешествия в географическом обществе, секретарь Douglas Freshfield охарактеризовал Памир в следующих словах:

“Памир представляет из себя обширное плоскогорье, высотой в 12.000 ф., длиной в 280 миль и шириною от 120 до 150 миль, окруженное подковообразным рядом гор и пересеченное снежными хребтами и неглубокими лощинами, которые становятся глубже на западе по направлению к Аму-Дарье. Многочисленные фотографии, снятые Литльделем, помогают охарактеризовать вид поверхности: — палаткообразные, увенчанные глетчерами горы разделены широкими и удободоступными седловинами; высоты лишены зелени и лесов вследствие резких ветров и морозов; пустынные озера; страна где по большей части нет ни топлива, ни пищи для скота, в которой зима длится 9 месяцев, а остальные три месяца стоит холодная погода; обиталище диких овец и летнее пристанище не многих бродячих пастухов; страна кочевников или, скорее, безлюдная........ Летнее пастбище только на разобщенных оазисах, а плодородная почва находится в долинах, и то вне Памира. Эта страна не в силах прокормить небольшой караван, не говоря уже о вьючных животных какой-либо армии.... Никто в здравом рассудке не может считать Памир сам по себе желательным приобретением. Он имеет ценность только как смежная страна. Сравнительно легче доступен Памир с севера (из Русского Туркестана). Китайцы и подвластные им народы через перевалы в подковообразном хребте проникают на плоскогорье. На юго-востоке Громбчевский нашел проход в Гунджу, удобный для повозок. На юге, как видно из описания Литльделя, дорога ведет через ледники и почти непроходимые ущелья в г. Ясин, — очевидно, она не годится для войска. [10]

Удобнейшие пути на юго-западе, еще мало известные, ведут в дикие Кафиристан и Афганистан.

Мы не имеем дела с политикою, а с географическими и картографическими фактами, на знании которых она должна быть основана, — к несчастью, у нас не всегда так делается. Некоторые части Памира более или менее связаны с Афганистаном. Теперь эмир предъявляет права на провинции Вахан, Шугнан и Рошан, лежащие по верховьям Аму-Дарьи. Очевидно, Англия может по праву быть заинтересована в этом, но, вероятно, благодаря отсутствию точных знаний географии страны, мы до сих пор еще не заявляли определенно наших прав.

Русские карты показывают Бухару простирающуюся до большого снежного хребта, который спускается у Таш-Кургана, на нижнем Мургаде, до Аму-Дарьи, но не дальше; и только в отношении Бухары одной Россия имеет какое-либо благовидное право. Предположение же, что то, что ничье — ее и что она (Россия) есть собственник всех не присоединенных округов и собиратель всех оставленных без внимания клочков земли в Азии, едва ли может считаться государственными людьми за серьезное препятствие для исследований, хотя бы пришлось производить последние с помощью энергичных офицеров.

Китайское правительство водрузило свой флаг в 1883 году в округе Сарыкол. Во многих местах Памира Литльдель встречал китайских подданных. Китайско-афганская граница, по его мнению, проходит у м. Бурзула-Джей. Его описание было в печати до происшествия прошлого лета, и его наблюдения, следовательно, были сделаны без всякого отношения к последовавшим событиям. Беспристрастный наблюдатель заметил бы, что всякая часть Памира к югу от Мургаба, не принадлежащая афганцам, уже некоторое время занята de facto китайцами.

Случайное присутствие Русских официальных путешественников, конечно не доказательство права, и район путешествий Громбчевскаго, низводит этот аргумент ad absurdum.

После этих предварительных замечаний, я мог бы переименовать пункты, где капитан Юнгхёзбанд (Jounghusband) встретился с русскими офицерами. [11]

Вот некоторые факты, касающееся настоящих условий Памира. Можно вполне верить что услуги оказываемые до сих пор обеими сторонами продолжатся и что мудрость дипломами может уладить дело, (значение которого легко может быть преувеличено) так, чтобы удовлетворить претензиям нашего союзника эмира, не вовлекая Англию в пределы этой ничего не стоящей территории"...

После г-н Duglas Freshfield выяснил почему Литльдель предпочел вступить в Памир с севера, а не с юга из пределов Индии, в следующих словах.

...“Потому что англо-индийское правительство воспрещает самостоятельные путешествия за границу Индии...

..... Он заставляет также молчать своих официальных исследователей. Оно с каждым годом все более и более усваивает политику, отвергнутую г-м Раулинсоном в этом же месте, когда он сказал: “Россия заслуживает почитания за ее заслуги географии Азии". Я единственно желаю, чтобы можно было сказать про нас относительно наших же границ.

Заседание географического общества закончилось обсуждениями, во время которых генерал R. Strachey, приняв в основание исследования Литльделя, между прочим сказал: “удивительно, что развитые люди могут говорить о такой стране, как о чем-то желательном к приобретению или как о чем-то, за которое можно сражаться; судя по описанию Литльделя, совершенно одинаково разумно говорить о войне за обладание квадратной милею на луне или на Сириусе. Литльдель с небольшим числом лошадей не мог жить на средства страны, при путешествии по которой даже топливо приходилось вести за собою. В виду этого, обсуждать даже возможность вести что либо вроде военных действий там, — было бы чрезвычайно смешно. То, что некоторых занимает вопрос о занятии Памира, русскими ли афганцами, китайцами или англичанами, я отношу к глупости человеческого рода".

Доктор Leitner, основываясь на описании Громбчевского, не согласился с Литльделем, чтобы Памир повсеместно был бы [12] так необитаем, или негоден для жительства. Относительно климата он привел обществу следующую выдержку из путешествия доктора G. Capus, который так же, как и Литльдель пересек Памир в направлении с севера на юг: “сильный холод непостоянен. Ночью наиболее холодно перед восходом солнца... Между абсолютным minimum и maximum температуры разница в 61°, а между minimum и maximum температуры в тени в тот же самый день 41 °F. Термометр быстро повышается и понижается с высотою солнца. Сильный холод менеe част и постоянен, чем предполагали в период времени наблюдения (с 13 марта до 19 апреля) и вознаграждается ежедневными промежутками возвышения температуры, которые позволяют поддерживать животную и человеческую жизнь при сносных условиях".

Кроме этого Leitner находит, что было бы ошибочно изменять естественные границы, которые определены положением Памира, лишением самостоятельности местных пограничных владетелей; для мира Англии и России полезно, напротив того, усиливать автономии этих правителей.

В заключение президент общества выразил удовольствие за одолжения, оказанные русским правительством английскому путешественнику.