КУРОПАТКИН А. Н.

ЗАВОЕВАНИЕ ТУРКМЕНИИ

Поход в Ахал-теке в 1880-1881 гг.

Глава III.

Занятие Егян-батыр-кала и сосредоточение в этом пункте войск и запасов. Крепость Денгиль-тепе. Селение Янги-кала. Силы текинцев. Рекогносцировки. Подготовка войск к штурму. Инструкция для боя. Начало решительных действий. Взятие 20-го декабря селения Янги-кала и утверждение наших войск в 800 саженях от крепости. Рекогносцировки 21 и 23 декабря. План осады. Бой 23-го декабря в саду Петрусевича и начало осадных работ. Осадные работы с 23 по 28 декабря. Контр-апрошные работы текинцев. Вылазка текинцев 28 декабря. Производство осадных работ в ночь на 29-е декабря. Подготовка и штурм Великокняжеских кал 29 декабря. Приспособление их к обороне. Вылазка текинцев 30 декабря. Подвиг бомбардира Никитина. Наши потери.

Согласно составленного плана, наступательный действия против текинцев должны были начаться занятием и укреплением вблизи крепости Денгиль-тепе какого-либо пункта.

Таким пунктом избран был Егян-батыр-кала, переименованный затем в укрепление Самурское, находившееся в 12 верстах от текинской крепости.

В непосредственном наступлении на Егян-батыр-кала участвовало 10 рот, 7 сотен и эскадронов и 21 орудие (Войска выступили из Кавказа в ночь на 30-е декабря). Наши войска подошли к этому пункту с рассветом, и нашли его не занятым текинцами. Между Егян-батыр-кала и Геок-тепе ночевали многочисленные стада баранов, охраняемые [137] вооруженными караульщиками. Наша кавалерия и отчасти пехота успели отбить более 6,000 баранов.

Появление наших войск в виду крепости Денгиль-тепе было совершенно неожиданно для неприятеля. Раздались сигнальные выстрелы из орудий. Текинцы ожидали нападения, но видя, что русские войска к 10 часам утра стянулись к Егян-батыр-кала и располагаются там биваком, конные партии вышли из крепости и охватили густою цепью наше расположение со всех сторон. Завязалась перестрелка, а к вечеру неприятель вернулся в крепость.

1-го декабря отряд в Егян-батыр-кала силою около 2,000 человек был обеспечен довольствием на 15 дней. При отряде находились 700,000 патронов, 6,700 снарядов и 2,000 штук шанцевого инструмента.

Находившиеся между Бами и Егян-батыр-кала селения Арчман, Дурун и Келяте составили этапные пункты. В каждом из них возведено небольшое укрепление, при этом первые два заняты каждый ротою пехоты и двумя орудиями, а Келяте, как ближайший к Егян-батыр-кала, – двумя ротами и четырьмя орудиями.

Все занятые нами пункты переименованы в честь войск, наиболее потрудившихся в крае, а именно: Егян-батыр-кала – в Самурское, Келяте – в Крымское, Дурун — в Оренбургское, Арчман – в Полтавское.

Начало решительных действий против Геок-тепе находилось в зависимости от сосредоточения в Самурском всех тяжестей интендантских, артиллерийских и госпитальных. Начальник экспедиции решил начать военные действия по сборе в Самурском 4,000 штыков, 47 орудий, 9 сотен казаков, 2 эскадронов драгун и по обеспечении их двухмесячным продовольствием, 300 патронами на каждую винтовку, тремя комплектами снарядов на каждое орудие и одним отделением № 4 госпиталя.

Одновременно с сосредоточением в Самурское войск, передвигались туда и запасы из Бами. Это передвижение должно было совершиться непрерывным движением верблюжьих транспортов, прикрытых частями войск. Чем с меньшим числом войск возможно было удерживать Самурское в период накопления запасов, тем скорее могло окончиться требуемое сосредоточение их. Поэтому генерал Скобелев, не смотря на [138] близость противника, ослабил гарнизон Самурского, выведя назад большую часть конницы и часть пехоты. Для пассивной обороны Самурского оставлено 10 рот пехоты, 2 сотни и 20 орудий.

Войскам кроме того предписано растянуть имевшиеся запасы довольствия. Дача сухарей уменьшена до 1 фунта. Взамен отпуск мяса увеличен до 1 1/2 фунтов в день на человека и тремя чарками спирта в неделю.

В период с 8-го по 16-е декабря выступили из Бами в Самурское 32 роты пехоты (4,200 штыков; из этого числа вновь пришедших 3,750 штыков, а 450 человек из числа возвращенных из Бами для сопровождения обратных транспортов), 50 орудий и 4 сотни. Эти войска при своем движении в Самурское проконвоировали 7,900 голов верблюдов, 141 фургон и 76 вьючных лошадей.

Этими средствами в Самурское было доставлено к 20-му января полное боевое и материальное снаряжение войск и людское довольствие на 8,000 человек по 1-е марта 1881 года.

Всего в период времени с 1-го по 20-е декабря в Самурское перевезено следующее количество грузов: Продовольствия – 54,006 пуд, Артиллерийских запасов – 15,000 пудов, Войсковых грузов – 27,000 пудов, Госпитальных грузов – 8,000 пудов, Инженерных грузов – 1,000 пудов. Всего 105,000 пудов.

В числе артиллерийских грузов, перевезенных из Бами в Самурское, находилось: Легких дальнобойных снарядов – 5,320, Снарядов к 9-ти-фунтовым орудиям – 1,216, Снарядов к 4-х-фунтовым орудиям – 6,500, Снарядов к 3-х-фунтовым орудиям – 3,826, Снарядов к 1/2-пудовым мортирам – 1,000, Боевых ракет – 280, Патронов пехотных. –1.525,000, Патронов кавалерийских – 340,000

Кроме того при частях пехоты и кавалерии имелось по 200 патронов на винтовку. [139]

Всего на каждую пехотную винтовку приходилось по 550 патронов.

Одновременно с запасами прибывали и конвоировавшие их войска. К 20-му декабря в Самурском сосредоточились: 38 рот, 11 сотен и эскадронов, 59 орудии, 5 картечниц, 4 мортиры, 11 ракетных станков, силою 4,880 штыков, 1,175 шашек, 965 артиллеристов. Всего с нестроевыми до 7,100 человек.

В том числе состояли следующие части:

Пехоты:

Конницы:

[140]

Артиллерии:

Отдельные команды:

жандармская и гелиографная.

На марше из Бами в Самурское находились: 3-й батальон Апшеронского полка, 2-я, 15-я и 16-я роты Дагестанского полка и полубатарея 1-й батареи 21-й артиллерийской бригады.

Распределение войск на коммуникационных линиях к 20 декабря было следующее:

На Атрекской (305 верст) от Чекишляра до Бами 10 рот, 2 сотни, 9 орудии, 8 картечниц (возможно 2 картечницы. Прим OCR) .

На Михайловской (380 верст) — 6 рот, 2 команды, 1 сотня, 5 орудий и железнодорожный батальон в 1,000 человек.

На линии Бами – Самурское (102 версты) — 6 рот, 4 сотни, 12 орудий.

Всего 800 верст коммуникационных линий заняты 22 1/2 ротами, 1 командою, 7 сотнями, 26 орудиями и 2 картечницами. В среднем на каждый переход в 50 верст приходилось 1 1/2 роты, 1/2 сотни и 1 1/2 орудия. В действительности большая часть постов была занята одною ротою, 1 орудием и взводом или 1/2 сотнею казаков.

Естественно, что участок, ближайший к Геок-тепе, между Бами и Самурским был занят сильнее остальных. На этом участке на каждый переход в 25 верст приходилось 1 1/2 роты, 1 сотня и 3 орудия. [141]

Наиболее сильно заняты укрепления Бами — 3 1/2 роты, 1/2 сотни и 4 орудия.

Подробное распределение войск по коммуникационным линиям было следующее:

Одновременно со сбором войск и запасов в Самурское, генерал Скобелев деятельно изучал район Геок-тепе и крепость Денгиль-тепе, а также собирал и сведения об ее защитниках.

По изучению внутренности крепости много помог рядовой Петин, взятый в плен, в 1878 году текинцами около Чата и пробывший в крепости более года.

Он содержался в кандалах и выходил только в ближайшие окрестности пасти верблюдов и собирать кизяк. Для большей наглядности Петин вылепил в Самурском из глины прямо на земле большую модель крепости, которую ходили смотреть офицеры и нижние чипы. Эта модель, как оказалось впоследствии, весьма близко определяла действительные размеры профили и общую форму крепости. [143]

На основании всех имевшихся и вновь добытых сведений был составлен, отлитографирован и роздан 18-го декабря в войска план Геок-тепе с окрестностями. План этот давал довольно верное представление о внутренности крепости и ее профили, но расположение лежащих близ крепости кал, могущих служить для наших осадных работ опорными пунктами, определено не верно. Направление стен крепости, показанное прямолинейным, оказалось со значительными неправильными изгибами. В действительности крепость Геок-тепе имела следующий характер и размеры.

Крепость образовывалась сомкнутою оградою в форме неправильного продолговатого четырехугольника. Протяжение сторон: западной 675 сажен, северной 420 сажен, восточной 720 саж. и южной 240 сажен. Весь периметр 4 версты и 55 сажен. Выходов имелось: в северном фасе 3, в западном 9, в южном 1 и в восточном 8. Некоторые выходы прикрывались с наружной стороны большими полукруглыми траверзами, придававшими некоторую фланговую оборону наружному рву. Ширина выходов от одной сажени до двух. Наружный ров имел от 6 до 9 футов глубины, с вделанными кое-где в контр-эскарпе ступенями и нотами. Ширина рва от 12 до 17 футов.

Стена, состоявшая из земляного вала, одетого глиною, начиналась со дна рва и имела над горизонтом от 14' до 18' высоты. За стеною шел крайне неправильный, состоящий из ряда ям, внутренний ров приблизительно тех же размеров, что и наружный. Толщина стены в основании доходила до 5 сажен, а вверху от 3 до 4 сажен и везде была снабжена наружным и внутренним парапетами в грудную высоту и большим числом траверзов, пересекавших иногда весь валганг. Внутренний парапет назначался на случай прорыва неприятеля внутрь крепости. Траверзы имели назначением, как во всех средне-азиатских крепостях, постепенную оборону самой стены против неприятеля, взошедшего на нее. Для чего в них были проделаны бойницы.

Внутренность Денгиль-тепе совершенно ровная. В северо-западном углу ее находится насыпной холм в 7 сажен вышиною. Несколько южнее его лежит небольшая кала. В северо-восточном углу крепости вырыты были колодцы, доставлявши; обильную пресную воду. Площадь крепости густо [145] уставлена кибитками, числом до 13,000; между кибитками оставлен широкий проезд с севера на юг.

Впереди западной стороны крепости, недалеко от того места, на которое была ведена атака в 1879 году, на группе холмов устроены сильные траншеи.

В ближайших окрестностях крепостной ограды находились несколько кал. Так называются небольшие дворы, огражденные высокими до 18' высоты при 4' толщины глинобитными стенами, с угловыми башнями. Эти калы позднее получили названия: Мельничной, Опорной, Ольгинской, Великокняжеской (которых было три: Главная, Охотничья и Туркестанская), Правофланговой, Кавалерийской, Сада Петрусевича. Из этих кал наибольшее влияние на осаду имели Великокняжеская, затем Мельничная и Правофланговая. Внутри кал находились ямы для хранения хлеба и самана (мелкой соломы). Угловые башни имели форму усеченных конусов; высота их обыкновенно равна высоте стен с парапетами. Вокруг кал расположены поля, разграниченные в разных направлениях небольшими глиняными стенками, высотой от 2 1/2 до 4 футов и толщиною в 2 фута.

Местность кругом крепости и между калами почти ровная. Ее покрывали по преимуществу пашни, совершенно лишенные к нашему приходу растительности. Деревья попадались небольшими группами около кал и плотин. Почва суглинистая, обращавшаяся в дождливую погоду в вязкую грязь. Грунт, по успеху работы в нем и твердости, может быть отнесен к среднему.

К югу от крепости Денгиль-тепе, в двух верстах от нее, лежало селение Янги-кала, расположенное на правом берегу многоводного ручья Секиз-яб. Это селение состояло из группы кал, разбросанных на полях, разделенных на большое число небольших участков не глубокими арыками и глиняными стенами. Такие стенки идут почти сплошь по западному фронту Янги-кала. Несколько отделяясь от группы других, к северу находились калы: Каджар, получившая название Опорной, и Огурлы, названной Кавалерийской. На крайнем западном рукаве Секиз-яба находилось до калы Опорного 4 мельничные плотины. Внутри самого селения также было несколько мельничных плотин. В конце декабря почти все фруктовые сады были вырублены [146] туркменами на топливо и на устройство подземных помещений для семейств внутри крепости.

От калы Опорной до южного фронта крепости Денгиль-тепе около 800 сажен открытого пространства, перерезанного четырьмя рукавами Секиз-яба. Это пространство, при отсутствии у неприятеля артиллерии, уничтожало прочную оборонительную связь между Янги-кала и крепостью.

Посмотрим теперь, какие сведения мы имели о наших противниках, их числительности и предполагаемом способе действий.

Как выше изложено, значительная часть населения Ахала скучилась в районе Геок-тепе. Поля были оставлены и не убраны, а поля между Бами и Денгиль-тепе в значительной степени опустошены во время смелой рекогносцировки в июле. Уже с сентября месяца у ахалтекинцев начал чувствоваться недостаток хлеба. Вместе с чем, по-видимому, явился и некоторый упадок духа. Многие начали терять надежду устоять против нас. Скученность в Геок-тепе и непрерывно тревожная жизнь становились многим в тягость. В то же время личность генерала Скобелева начинала внушать страх противнику. Действия его настолько отличались от действий предшественников, что текинцам стало ясно, с каким противником им придется иметь дело.

Приезжавшие в октябре в Буджнур текинцы говорили нашим агентам в Персии: «если русских будет много, то мы не будем драться, а уйдем в Мерв; но если они придут с такими силами, как недавно приходили (т. е. 6-го июля), тогда мы все пойдем на них. Теперь наша крепость сильнее, чем была прежде; семейства наши будут хорошо спрятаны; до них трудно русским добраться, так как мы для них вырыли глубокие помещения. Кроме тех запасов муки, которые в Геок-тепе, у нас есть еще большой запас ее, зарытый в песках. Если будет сильный напор со стороны русских, то мы переселимся частью в Персию, частью в Мерв. Мы бы помирились с русскими, если бы знали, что они наших жен не изнасилуют, а всех мужчин не уничтожат.

Еще летом туркмены Ахал-теке вошли в сношения с мервцами и хивинцами-туркменами, прося о разрешении переселиться к ним, но получили отказ от мервцев потому, что они и сами нуждались в воде, а от хивинцев — из боязни русских. Мервцы со своей стороны подбивали текинцев Ахала к борьбе с русскими и обещали прислать сильную помощь. [147]

Получив отказ в переселении в Мургабский оазис и в Хивинское ханство, текинцы обратились в сентябре месяце к генерал-губернатору Хорасана с просьбою о разрешении переселения в пределы Персии, в Серахс, Буджнур, Кучан и Дерегез. Вместе с тем текинцы просили о дозволении покупать хлеб в пограничных местностях Хорасана. Первоначально хорасанские власти смотрели на эти ходатайства снисходительно, но под энергичными давлением нашего посла в Персии, д. с. с. Зиновьева, весьма много содействовавшего успеху экспедиции, подтверждено запрещение вывоза из Хорасана продовольственных запасов, а затем шах Персидский запретил пускать на персидскую территорию и переселенцев-текинцев.

В октябре месяце началась эмиграция текинцев из Геок-тепе на восток. До 1,000 кибиток их ушло на Теджент и до 1,500 были приняты на Мургабе, не смотря на то, что такое переселение было невыгодно мервцам. Многие семейства начали распродавать свое имущество за бесценок, кроме лошадей и верблюдов.

Совет четырех вынужден был принять энергичные меры, чтобы остановить оставление крепости населением Ахала. 800 особо назначенных всадников получили поручение не выпускать никого из оазиса и возвращать беглецов с дороги, отбирая имущество их в свою пользу. Самое принятие этих мер указывало на возможность очищения текинцами Денгиль-тепе, как только мы соберем наши силы для военных действий.

В Азии наша неудача 1879 года тяжело отозвалась на нашем положении и подорвала наш престиж непобедимости, при помощи которого мы горстью войск сдерживали и били массы противников.

Благодаря этому престижу, наши малочисленные войска в Туркестане, отрезанные от России 2,000 верст пустыни, держали в полном спокойствии целый край в 1877 — 78 гг., в то время, когда наши войска били турок и главу ислама — султана. Никакими мирными переговорами или занятием без сопротивления той или другой территории мы не могли вернуть свой престиж. Необходима была решительная победа над текинцами Ахала. Сбор их для борьбы с нами в один пункт, дававший нам возможность одним могучим ударом покончить с текинцами, весьма отвечал нашим интересам. Силы и средства у нас уже были собраны и рассчитаны на нанесение такого удара в Денгиль-тепе. [148]

Перенеси текинцы центр сопротивления на Теджент или к Мерву, неизбежно явилась бы затяжка экспедиции, сбор новых средств и опять медленное, трудное перенесете их вперед.

Последующие события показали всю правильность взглядов на этот вопрос генерала Скобелева. Действительно, взятие Денгиль-тепе было в то же время и покорение всего оазиса. Мало того, взяв Денгиль-тепе, мы покорили нравственно далее Мервский оазис, что и выразилось бескровным занятием этого оазиса в 1884 году.

Понятна поэтому та тревога, с которою относился генерал Скобелев к каждой вести о том, что текинцы хотят отступить из крепости. Наши войска тоже понимали, что после неудач 1879 года поход должен кончиться не иначе, как кровавым боем и победою под теми самыми стенами, под которыми наши войска видели непривычное им поражение. Понятны поэтому радость и удовольствие войск, когда при рекогносцировках подступов к крепости мы видели толпы текинцев, покрывавшие бугор Денгиль-тепе, и непрерывные линии их, унизывавшие крепостные стены.

К счастью, мы нашли себе союзников, которые помогли нам задержать текинцев в крепости и вынудить к сопротивление эти союзники оказались на этот раз в лице нескольких английских агентов, явившихся в пограничные области с целью следить за нашими действиями и возможно затруднять наши успехи. Английское золото и обещания раздавались щедрою рукою и произвели свое действие. В числе агентов явились полковник Стюарт, капитаны Гилль и Ботлер и г. Одоннован (Из числа их капнтан Ботлер был командирован индийским правительством и после взятия Геок-тепе объявил печатно, что текинская твердыня была укреплена по его указаниям. Так как это сообщение оказалось ложным, то Ботлер был исключен из службы.).

В конце октября агент англичан Абасс-хан из Мешеда, известный текинцам, как английский консул, прислал Махмут-кули-хапу зажигательное письмо, обнадеживающее текинцев помощью. После этого письма решено было оставаться в Геок-тепе и защищаться до крайности. Разногласия по вопросу: запахивать ли поля? — кончились; все поля между Геок-тепе и Гяурсом засеяны, вода распределена, а вместо обычной откочевки на зиму в пески, жители остались в стенах крепости. Об этих решениях текинцев генерал Скобелев был уведомлен персидскими [149] властями. Ильхани-Яр-Магомет-хан писал следующее: «Текинцы решили драться не на живот, а на смерть. Они укроют жен и детей в подземных помещениях и первоначально запрутся в крепости, но когда русские подойдут очень близко к стенам, тогда сделают вылазку».

«Весь свой успех они основывают на рукопашной схватке и надеются отбить несколько орудий».

По собранным перед началом военных действий и затем проверенным и дополненным после падения крепости самими текинцами сведениям, число защитников в Геок-тепе доходило до 20,000-25,000 человек, из них конницы до 5,000, а всех жителей в крепости было до 45,000 душ. Защитники имели около 5,000 ружей, из коих 500 скорострельных, одно медное орудие 6-ти-фунтового калибра и два чугунных зембурека на станках и массу пистолетов. Холодное оружие, шашки и пики имелись у всех защитников.

Решено было упорно оборонять только крепость Денгиль-тепе. Для защиты же Янги-кала назначено лишь 1,500 пехотинцев под начальством Мамет-кули-хана.

Генерал Скобелев произвел 4-го, 12-го и 18-го декабря рекогносцировки Денгиль-тепе и убедился, что вся масса противника собрана в крепости и что потому селение Янги-кала, вероятно, достанется нам без больших потерь.

Во время производства рекогносцировок войска подходили к стенам крепости и к селению Янги-кала ближе 300 сажен. Каждая рекогносцировка, особенно при отступлении, сопровождалась довольно горячим боем с наседавшими на нас текинцами. За все рекогносцировки мы потеряли убитыми и ранеными 5 офицеров и 40 нижних чинов.

Овладение селением Янги-кала генерал Скобелев поставил первою задачею наших действий.

При этом достигались следующие выгоды:

Мы овладевали ручьем Секиз-яб и обеспечивали воду нашему отряду.

От Янги-кала шел путь к курдскому селению Гярмаб, где устраивался продовольственный склад (Из запасов, закупленных в Персии.).

Мы могли рассчитывать отвести воду от крепости [150] (первоначально нам не было известно, что текинцы нарыли в крепости колодцы).

Мы приобретали в калах селения несколько опорных пунктов для начала осадных работ. Мы могли надеяться также обеспечить наш отряд некоторым запасом топлива и отчасти фуража.

Ранее перехода в наступление, войска наши, сосредоточиваемые в Самурском, проводили время в непрерывной работе по подготовке к военным действиям. С 5 по 11 декабря окончено укрепление Самурское, с таким расчетом, чтобы незначительный гарнизон мог отстаивать этот важный для отряда пункт, базу его, в случае нечаянного нападения, особенно ночного, когда все наши силы будут под крепостью. До самого перехода в наступление войска наши упражнялись в ротных, батальонных и сотенных учениях. Было нечто исключительное в этих учениях в виду неприятеля. Часто во время учения и особенно при возвращении с него приходилось открывать огонь, чтобы отогнать назойливо беспокоивших нас текинцев. С особым вниманием и под руководством самого генерала Скобелева, войска упражнялись в эскаладе стен с помощью штурмовых лестниц и штурме бреши. Для этой цели служила кала, находившаяся в тылу лагеря, в которой была проделана и брешь. Самые упражнения производились в следующем порядке: рота или сотня располагалась в 150-200 шагах от стены крепостцы скрытно, имея позади себя горные орудия или картечницы. По команде часть поднималась и шла быстрым, порывистым шагом к месту, указанному для штурма. Штурмовые лестницы неслись особо назначенными людьми, причем в помощь им назначалось нисколько запасных на случай убыли. Во время наступления часть несла ружья вольно; все песельники на правом фланге; барабанщики следовали за ротою и все время били к атаке. Когда часть подходила к бреши на 20-30 шагов, командовалось: «на руку». Перед самою брешью часть кричала «ура» и стремительно кидалась на нее.

Заняв брешь, часть открывала учащенную стрельбу залпами по внутренности крепости, оставаясь в сборе, причем на брешь немедленно ввозились горные орудия или картечницы.

Во время эскалады для стрельбы по валам предполагалось назначать лучших стрелков; они должны были ложиться у контр-эскарпа и не позволять неприятелю показываться на валу. [151]

19-го декабря в войска была роздана диспозиция для штурма Янги-кала и «инструкция для офицеров отряда».

Составленная таким высоко-талантливым начальником, как Скобелев, эта инструкция была к тому же результатом его обширной боевой опытности. Все особенности азиатского противника, его сильные и слабые стороны и соответственно тому способ действий наших войск очерчены в ней с полною рельефностью.

Основания этой инструкции были следующие: Неприятель храбр и искусен в одиночном бою; стреляет метко и снабжен хорошим холодным оружием, но он действует в рассыпную или отдельными кучами, не достаточно послушными воле предводителя.

Современный европейский растянутый жидкий боевой порядок в Азии, при малочисленности наших войск, не уместен. Основным строем в Азии должен быть признан сомкнутый строй.

Надо бить противника тем, чего у него нет: надо бить его сомкнутым, послушным, гибким боевым порядком, дружными, меткими залпами и штыком, всегда страшным в руках людей, сбитых дисциплиной, чувством долга и круговой порукой в одно могучее тело — колонну.

Атаку конницы встречать залпами. Если обстоятельства позволять, то строить каре.

Залпы употреблять против атакующего противника, конного и пешего, с 600 шагов. По массам открывать огонь с самых дальних дистанций.

Артиллерия в полевом бою и при атаке укрепленной позиции (у Янги-кала) размещается так:

Картечницы непосредственно при войсках, в виде прежних полковых орудий, для ближайшей поддержки пехоты. Большую же часть орудий до времени располагать в резерве, с целью употребить их разом, где укажут обстоятельства.

«Когда раздастся священный бой к атаке, артиллерия должна забыть себя и отдаться всецело на поддержку товарищей. Не обращая внимания ни на что, она должна обгонять атакующие части и своим огнем, всегда особенно страшным с близкого расстояния, поколебать сердце противника». Все чисто артиллерийские, технические соображения должны быть оставлены в стороне. В эти решающие мгновения артиллерия должна иметь душу, ибо артиллерист не машинист. Артиллерия должна беззаветно [152] лечь вся, если это нужно для успеха атаки, точно также, как беззаветно кладет свои головы пехота, атакуя противника. Часть, прикрывающая артиллерию, не выдаст ее. Позор потери орудий ложится не на артиллерию, а на прикрытие ее».

Кавалерия вся помещается в резерве до той минуты, когда обстоятельства дозволят с выгодой употребить ее массою. Нашей кавалерии не следует вдаваться в одиночный бой с конницей противника, имеющей прекрасных коней и с детства привыкшей владеть холодным оружием. При атаках следует держаться сомкнутого строя.

Атаку вести на коротках, чтобы часть была в руках и удар выходил сомкнутый, тяжелый. Напротив, при действиях против нестройных масс пехоты, атаки нашей кавалерии должны быть решительны.

Ночью необходимо принимать особо строгие меры на случай ночных атак противника. Каждый начальник должен изучить во всей подробности свой участок и обдумать ту помощь, которую он может оказать соседней с ним части, ибо выручка своих всегда была и будет во все времена ключом к победе.

Впереди лежащая местность должна быть осмыслена. Дистанции измерены.

Ночью весьма трудно руководить боем, поэтому полезно установить условные знаки, известные каждому солдату, чтобы избежать стрельбы по своим.

В ночном бою от залпов никогда не отступать.

В диспозиции, отданной на 20-е января, значилось, что в этот день имеет быть взят штурмом кишлак (селение) Янги-кала.

Для штурма назначены две колонны:

Полковника Куропаткина: 8 1/4 рот, 2 сотни, 10 орудий, 2 ракетных станка. Предмет атаки — юго-восточная окраина Янги-кала и круглая башня.

Полковника Козелкова: 8 1/4 рот, 3 команды и 10 орудий. Предмет атаки — северная окраина Янги-кала.

Затем все остальные войска, в составе 18 1/2 рот, 7 эскадронов и сотен и 32 орудия, составили главные силы под непосредственным начальством генерала Скобелева.

Направление главных сил назначено на калу Опорную. Таким образом в наступлении участвовали: [153] 36 рот, составлявших 4,470 штыков, 9 эскадронов и сотен — 975 шашек, 52 орудия и 2 ракетных станка.

Всего с нестроевыми 6,300 человек.

Гарнизоном в Самурском укреплении оставлены 2 роты, 2 сотни и 19 орудий. Кроме того, в Самурском оставлен госпиталь № 4.

Всего с госпитального командою, нестроевыми (В действиях в Азии, где часты нападения на обозы и тылы, нестроевые. все вооружены) и денщиками около 500 штыков и 200 шашек.

19-го числа войска провели в приготовлениях к штурму. Неприятель нас не беспокоил.

Последнее сведение о нем, доставленное нашими джигитами, было краткое и внушительное: текинцы ожидают нас; об отступлении или мире не думают; газават (Священная война за веру) провозглашен.

Утром 19-го числа отдано приказание, чтобы войска, назначенные для движения к Янги-кала, сняли до заката солнца свои кибитки и уложили их по указанию коменданта Самурского укрепления. При войсковых вещах приказано оставить в Самурском по 6 человек от батальона, по 2 от сотни и по 3 от батареи. Интенданту отряда предложено приготовить из запасов, собранных в Самурском, 15-ти-дневное довольствие (сухари, крупу, соль, чай и сахар ) на 7,000 человек, которое должно быть двинуто в Янги-кала 21-го декабря.

Инженерный парк состоял из 1,222 лопат, 386 кирок с мотыгами, 270 топоров, 60 ломов, 350 кирок, 100 мотыг, 4,200 земляных мешков, 2,180 провиантских кулей, инструментов, гальванических и минных принадлежностей, 150 пудов пороху, 500 сажен проводника, 13 ящиков динамита, пироксилинных мин, 8 штурмовых лестниц, строительных материалов и проч. Парк поднимался на 22 фургонах.

Кроме того при войсках находилось шанцевого инструмента: линемановского — 1,804 лопаты и 220 топоров, обыкновенного — 209 лопат, 5 мотыг, 62 кирки и 112 топоров.

При отряде должен был также следовать так называемый соединенный лазарет Красного Креста и Самурского полка. Он состоял из 150 мест от Красного Креста и 20 мест [154] лазарета Самурского полка. Прислуги 40 человек. Лазарет поднимался на 25 фургонах. Перевязочных пунктов рассчитывалось три.

20-го декабря в 7 часов утра войска, назначенные для занятия Янги-кала, выстроились впереди Самурского. Генерал Скобелев объехал все войска, затем было отслужено молебствие и в 8 1/2 часов колонна полковника Куропаткина двинулась в указанном ей диспозициею направлении.

В 9 1/2 часов тронулись и все остальные войска с музыкой, имея направление на калу Опорную.

Лишь только наши войска стали выстраиваться впереди Самурского, как текинцы с кургана Денгиль-тепе заметили это. Раздался пушечный выстрел, означающий тревогу, и защитники заняли свои места.

Наши колонны, продвинувшись на хороший пушечный выстрел к Янги-кала, открыли сильный огонь по южной и западной опушкам селения. Текинцы вели против нас живой, по малодействительный огонь и, видимо, были подавлены нашим огнем. В особенности положение их ухудшилось, когда в боевую линию вошли батареи главных сил и образовали батарею в 22 орудия, которая 2 часа подготовляла атаку.

В третьем часу пополудни наши колонны двинулись с музыкою в атаку. Текинцы, не выдержав удара, бежали к крепости, причем 2 таманских сотни произвели лихую атаку и порубили довольно большое число текинцев. В это время из крепости высыпали массы текинцев, обнаруживших намерение двинуться к Янги-кала.

Тотчас же против них развернулись две батареи, которые вместе с залпами пехоты, очистившей уже селение Янги-кала, заставили текинцев скрыться в крепости.

Обе колонны по соединении расположились между двумя средними рукавами Секиз-яба, в 800 саженях от крепостных стен. Лагерь немедленно был укреплен. Фронт заняла артиллерия. Колонны полковников Куропаткина и Козелкова расположились по флангам, пехота главных сил, обозы, парк и лазарет позади артиллерии, а кавалерия в отдельном лагере на правом фланге. Для обеспечения флангов лагеря заняты были кала Опорная и Кавалерийская, а для обеспечения тыла — три калы у северной окраины Янги-кала. Все калы приведены в [155] оборонительное положение. В Опорной кале устроено гелиографное сообщение (на 12 верст ) с Самурским.

При взятии Янги-кала мы потеряли убитыми и ранеными 16 нижних чинов и 19 лошадей.

В течении всей ночи в цепи шла перестрелка.

21-го декабря произведена рекогносцировка восточного и северного фронтов крепости колонною генерала Петрусевича из 6 сотен и эскадронов и конно-горного взвода. На встречу этой колонне генерал Скобелев двинулся лично с батальоном, батареею и сотнею казаков.

Текинцы все время следовали за пашою кавалериею и вели с нею живую перестрелку. Мы потеряли убитыми и ранеными 6 человек. В тот же день весь колесный транспорт под сильным прикрытием был отправлен в Самурское, куда должна была прибыть и кавалерия колонны генерала Петрусевича, с тем, чтобы 22-го декабря проконвоировать из Самурского к лагерю отряда под Денгиль-тепе 15-ти-дневное довольствие и войсковые тяжести.

На 22-е декабря полковнику Куропаткину с 3 ротами, 4 орудиями и 2 сотнями приказано овладеть Правофлангового калою, привести ее в оборонительное положение и провести к ней воду. При приближении наших войск, текинцы очистили калу. Заняв калу, рекогносцировочный отряд продвинулся с целью фуражировки к курганче Джуми-кала, названной впоследствии садом Петрусевича, лежащей в 600 саженях от северо-западного угла крепости. Сильно обстреляв артиллерийским и ружейным огнем эту курганчу, наши войска двинулись для занятия ее. Текинцы, угрожаемые охватом двух сотен с востока и северо-запада, бежали. В курганче мы нашли большие запасы ячменя, пшеницы, джугары и люцерны. Когда фуражировка была окончена и наши части стали отступать, из крепости вышли большие массы конницы. В два часа пополудни все части подтянулись к Правофланговой кале. Мы потеряли убитыми и ранеными 9 человек и в том числе 2 офицеров.

В тот же день произведена подробная рекогносцировка местности против восточного и южного фронтов, выбрана линия для заложения 1-й параллели, провешено продолжение южного фронта крепости, намечено место батареи для анфилирования этого фронта.

Около полудня в лагерь прибыло 1,700 верблюдов и колесный транспорт, привезший 15-ти-дневное довольствие и [156] тяжести. С ними прибыли пришедшие из Бами 2 роты пехоты, мортирная полубатарея, 10 орудий и дивизионный лазарет 21 пехотной дивизии.

К вечеру 22-го декабря перед неприятельскою крепостью вырос значительный городок из юрт и юломеек. Переселившись, так сказать, всем домом, мы ясно указывали текинцам, что настоящий наш приход не будет походить на набег в августе 1879 года или июле 1880 года.

Способ действий против Денгиль-тепе обдумывался генералом Скобелевым еще во время рекогносцировки в июле месяце.

После неудачи 1879 года, генерал Скобелев считал, что «осечка под Геок-тепе будет преступлением, а потому безусловно надо бить наверняка».

На основании всех произведенных рекогносцировок и собранных сведении, было решено взять Денгиль-тепе ускоренной осадою. Этот план, разработанный начальником инженеров отряда полковником Рутковским, заключал в себе следующие основания:

Атаку направить со стороны Асхабада; цель атаки — острый юго-восточный угол крепости.

По взятии Янги-кала устроить в этом пункте укрепленный лагерь, для чего употребить двое суток.

В ночь на третьи сутки предполагалось начать осадные работы в 500 саженях от крепости и на пятую ночь уже приблизиться к стене на 50 сажен. Затем перед рассветом на шестой день охотники и минеры спускаются в ров, взрывают стену и образуют три обвала.

От этих общих предположений пришлось отказаться, ибо рекогносцировки 21-го и 22-го декабря определили, что расположение Великокняжеских кал на первоначально составленном плане было показало ошибочно. В действительности эти калы лежали не на версту к югу от крепости, а в 100 саженях от восточного ее фронта и вблизи юго-восточного угла, сообразно чему надлежало изменить и предположение об атаке крепости.

22-го декабря у начальника экспедиции были собраны полковники Куропаткин и Козелков, назначенные начальниками правого и левого флангов осады, и начальники штаба артиллерии и инженеров, для обсуждения дальнейших действий. Было решено 23-го декабря открыть осадные работы заложением [157] первой параллели и двух батарей для анфилирования южного и восточного фронтов.

24-го утром заложить 2-ю параллель. 25-го и 26-го осмотреться и устроить мортирную батарею для действия против Великокняжеской позиции.

27-го овладеть этою позициею открытою силою. 28-го и 29-го употребить на прочное утверждение в Великокняжеских калах.

С 25-го по 29-е левый фланг постепенно двигать вперед. Затем предполагалось начать саперные и минные работы. Для большей уверенности в успехе предполагалось сделать две бреши: одну взрывом мины, другую — артиллерийским огнем. Не надеясь только на эти бреши, решено заготовить достаточное число штурмовых лестниц для эскалады крепостной стены.

Лагерь решено оставить на прежнем месте, потому что он находился на сообщении нашем с Самурским и вблизи Янги-кала, где можно было добывать строительные материалы и где имелись постройки для хранения взрывчатых запасов.

До взятия Великокняжеской позиции предположено вести возможно редкий артиллерийский огонь и держать большее число орудий в лагере. Из общего числа находившихся при отряде 20,000 (16,000 снарядов уже находились при отряде и составляли до 72 снарядов на батарейное дальнобойное орудие, 220-на легкое дальнобойное, 172-на 9-ти-фунтовое медное, 450-на 4-х-фунтовое медное, 300-на горное и 1,000 снарядов для 4-х мортир. Кроме того ожидалось 4,000 снарядов в 45-м дивизионном летучем парке и 10 мортир с 3,000 снарядов, уже двинутых по Атрекской линии к отряду.) снарядов генерал Скобелев, рассчитывая, что по взятии Геок-тепе может явиться новый центр сопротивления в Асхабаде, предположил израсходовать под Денгиль-тепе только 8,500 снарядов из пушек и 4,000 из мортир. Большая часть этих снарядов должна была расходоваться для стрельбы против неприятельских масс, для пробития брешей и для решительной подготовки штурма, т. е. для действий в последний период осады. Поэтому в первые дни осады требовалось самое бережливое расходование снарядов.

В опасении, что текинцы могут отступить из крепости, генерал Скобелев назначил задачею на 23-е декабря занять кавалериею постоянное расположение близ сада Петрусевича, с целью висеть на пути отступления жителей из крепости в пески. [158] Кавалерии предписывалось окопаться, сохранить тактическую связь с остальными войсками отряда и производить «благоразумные рекогносцировки».

Ночью из крепости стали доноситься сильные крики людей, блеяние баранов, рев верблюдов, лай собак. Генерал Скобелев, опасаясь оставления крепости текинцами, приказал Петрусевичу выступить с 5-ю эскадронами и сотнями и двумя орудиями, не дожидаясь рассвета.

Выступив из лагеря, Петрусевич в 6 3/4 часа утра уже двинулся от Правофланговой калы к саду Петрусевича, где накануне фуражировали наши войска. Предполагалось, что неприятеля там не находится; поэтому наши отряд продвигался вперед без должных мер предосторожности, имея цепь наездников только в 50 шагах от головы кавалерийских колонн.

Сад Петрусевича расположен у слияния двух рукавов Секиз-яба и состоит из обширной курганчи, в виде неправильного четырех угольника, обнесенного глиняными стенками вышиною в 2 1/2 аршина. Внутри курганчи находится небольшая кала со стенками до 2 сажень и с массивными воротами на запад. Все пространство курганчи разгорожено глиняными стенками на большое число неправильной формы двориков. Окрестности курганчи весьма пересечены: к южной стороне ее примыкали сады, разгороженные тоже невысокими, частью разрушенными глиняными заборами. Ручей вдоль восточной стороны течет в крутых берегах. Через него перекинут мост.

Рекогносцировка 22-го декабря возбудила внимание текинцев к саду Петрусевича, и он был занят 400 человек охотников, хорошо вооруженных, под начальством Куль-Батыр-сардара. Куль-Батыр засел с 30 человеками в кале, а остальных, расположил по наружной стенке и во внутренних двориках.

При движении нашей колонны не слышно было ни малейшего шума в курганче, а густой туман, несмотря на начинающейся рассвет, позволял различать предметы только на самом близком расстоянии. Когда голова колонны находилась в 150 шагах от стены, из-за нее раздались выстрелы. По приказанию генерала Петрусевича, драгуны и казаки спешились и бросились на штурм курганчи. После ожесточенной рукопашной схватки наши молодцы овладели наружною стенкою и погнали текинцев, но в это время огонь из калы и отпор, данный во внутренних [159] двориках, остановили ворвавшихся. Генерал Петрусевич, ворвавшийся в курганчу из первых, пал убитый почти в упор. Текинцы, ободренные остановкою наших, перешли сами в наступление.

Завязался ожесточенный бой. Тело Петрусевича переходило несколько раз из рук в руки. Наконец текинцы были оттеснены, и мы успели овладеть большею частью двориков, но кала и несколько более отдаленных из двориков оставалась в руках текинцев. Попытки взять калу, с двух саженными отвесными стенами, без лестниц не удавались.

В это время коноводам, стоявшим в 200 саженях от курганчи, стала угрожать также серьезная опасность.

Из ворот крепости вышла большая масса конницы, которая стала подвигаться в обход сада Петрусевича и коноводов. В прикрытие им оставались только полусотня казаков и конно-горный взвод. Огнем этих частей текинцы были сдержаны.

В то же время, к месту боя подошли бегом 1 1/2 роты из калы Правофланговой. Их вел на выстрелы комендант калы майор Богаевский, который и занял сады близь курганчи и ближайшие ее дворики. Под прикрытием огня пехоты, все убитые и раненые были подобраны и началось отступление наших частей, во время которого, к отступившим войскам прибыли из лагеря подкрепления из 3 рот, 4 орудий, 2 сотен и 2 ракетных станков. Под прикрытием этих войск, наша кавалерия отошла в лагерь главных сил. Таким образом, попытка блокировать Денгиль-тепе, — не удалась. Она стоила нам убитыми генерала Петрусевича, двух офицеров и 12 нижних чипов. Ранеными 1 офицера и 57 нижних чинов. Лошадей убито и ранено 20.

Мысли о блокаде высказывались и впоследствии, но, по малочисленности нашей, не могли быть признаны удобными к исполнение. Через это неприятель имел свободное сообщение с песками, где у него находились запасы, и с оазисом к востоку [160] от Геок-тепе. Пользуясь свободою выхода из крепости, он сам прервал наше сообщение с базою, и мы сами одно время очутились блокированными.

Имея 1 1/2-месячный запас сухарей, крупы, чаю, сахару в Самурском и 15-ти-дневпый в лагере, люди отряда не терпели лишений, но коннице пришлось плохо.

Запас фуража в овсе был сделан самый ничтожный и уже с 23-го декабря кони отряда должны были довольствоваться только фуражировками. Эти фуражировки могли иметь успех, если бы нам удалось блокировать текинцев, но раз они сохранили свободу сообщений, они сами воспользовались большею частью фуражных запасов, оставленных ими в ближайших к Геок-тепе селениях и кроме того, неотступно следили и завязывали бой с каждою из наших фуражировочных колонн. Приходилось ходить все дальше и дальше, а силу фуражировочных отрядов все увеличивать.

Тем не менее нам не удалось сколько-нибудь в достаточной степени обеспечить довольствие лошадей, что быстро отозвалось на ослаблении нашей конницы.

Одновременно с боем в саду Петрусевича, послужившим демонстрациею к началу осадных работ, утром 23-го декабря, открыты осадные работы против юго-восточного угла крепости.

Работы решено начать в 500 саженях от стены и в 750 саженях от нашего лагеря. Протяжение 1-й параллели, при том, получалось около 2-х верст.

Работы первого дня предположено ограничить устройством двух батарей для анфилирования и отчасти поражения косвенными выстрелами фасов атакуемого угла, двух редутов по концам параллели для противодействия вылазкам и участка 1-й параллели траншейной профили.

Для производства работ в распоряжение начальника инженеров отряда назначено три батальона пехоты, охотничья команда и полурота сапер. Эти же войска должны были выделить части и для прикрытия работ.

Работы на правом фланге начались в 7 часов утра, на левом — в 9 часов утра.

На правом фланге для обеспечения работ назначены 1 1/2 роты, которые еще до света выставили цепь и поддержки впереди предположенной к постройке линии 1-й параллели. [161]

По приходе частей, назначенных на работу, части эти заняли линию забора по Туркестанской воде и приступили как к рытью траншей по этой линии, так и к устройству осадной № 1 батареи и редута № 1-й.

Неприятель открыл по работающим довольно живую, но мало действительную стрельбу. Взимание его было отвлечено к садам Петрусевича. Когда траншея на Туркестанской воде была почти готова, генерал Скобелев лично приказал выдвинуть, без предварительной разбивки, работавшие роты вперед от осадной № 1 батареи на 450 шагов, а от стенки по Туркестанскому ручью на 230 шагов. Роты двинулись развернутым строем и на указанном расстоянии были остановлены. Линия обозначенная этими ротами, и составила первую параллель. Движение рот было встречено из крепости сильным огнем. Определенная таким образом 1-я параллель имела в нескольких местах не преднамеренные изгибы, как результат работы под огнем без предварительной разбивки, ибо выведенным вперед ротам, по остановке их, не удалось придать желательное равнение. на правом фланге траншеи, для обеспечения ее, начата постройка редута № 2-й.

По доведении передовой траншеи, составившей 1-ю параллель, до желательной глубины, было преступлено к устройству хода сообщения между редутами № 1 и № 2. Этот ход, представлявши траншею, вместе с редутом № 1 и Правофлангового калою составил оборонительную линию, обеспечивающую правый фланг осадных работ Ахалтекинского отряда. К утру 24-го декабря на правом фланге осады было окончено траншей, протяжением 410 сажен.

На левом фланге осады, с 9-ти часов утра, начали постройку батареи № 2-й (На левом берегу ручья Великокняжеского), редута № 3-й и участков 1-й параллели до ручья Опорный. В одиннадцатом часу, когда бой в саду Петрусевича уже кончился, текинцы стали усиливать огонь по работавшим, на левом фланге ротам. Не довольствуясь стрельбою со стены крепости, текинцы вышли из нее, заняли траншеи впереди стены и Мельничную калу. Кроме того, единственное текинское орудие, поставленное за траверзом, получившим название ледореза, стреляло ядрами. Мы усилили со своей стороны цепь и выставили на позиции 4 горных орудия. [162] Наблюдавший за работами левого фланга генерал Скобелев обратил внимание на чрезмерную длину 1-й параллели, достигавшей свыше 1,000 сажен и потому не соответствовавшей силам отряда. Остановив работы, генерал Скобелев ограничил их на левом фланге Великокняжеским ручьем, т. е. сократил первую параллель на 280 саженей, при чем, на левом берегу этого ручья разрешено возвести редут № 3, и затем, все выкопанные за день траншеи, между ручьями Опорным и Великокняжеским, приказано с наступлением темноты зарыть, чтобы они не достались в руки текинцам. К вечеру 23-го декабря всего вырыты участки 1-й параллели, длиною 690 сажен и батарея № 1. Начаты постройкою батарея № 2-й и редуты № 1, № 2-й и № 3-й. Наша потеря 23-го числа при осадных работах составила 18 человек убитыми и ранеными.

При расчете рабочих на правом и на левом флангах, рабочие для устройства параллели ставились на шаг один от другого. Для устройства каждой батареи назначалось по 40 человек рабочих, а редута по 100 человек. Батареи строились каждая на 4 орудия, а редуты на 1 роту и 2 орудия.

Профиль для параллелей принята траншейная, так как при этом толщина бруствера оказывалась вполне достаточною против ружейного огня.

Общая потеря за 23-е декабря составила 72 человека убитых и раненых. Вечером, перед закатом солнца, позади лагеря войск, происходили торжественные похороны генерала Петрусевича, майора Булыгина, есаула Иванова и 19 нижних чинов. От всех частей на панихиде участвовали команды. Скобелев и присутствующие не могли удержать слез при взгляде на ряд лежащих на досках и покрытых холстом своих боевых товарищей, еще утром полных жизни. В особенности тяжелую потерю понесли мы в лице генерала Петрусевича. Высоко образованный, талантливый, благородного характера, неутомимый в работе, отличный знаток края, Петрусевич был правою рукою Скобелева и любимцем всего отряда. При опускании тел в две братские могилы, был сделан общий салют из всех орудий, боевыми выстрелами по крепости. Через несколько секунд, вместе с лопавшимися десятками снарядов, внутри крепости послышались крики, неожиданно потревоженных таким залпом, наших противников. [163]

Вечером, начальнику инженеров были даны следующие директивы относительно ведения осадных работ.

1) Атака ведется на юго-восточный угол Денгиль-тепе.

2) Главный натиск первого периода атаки ведется правым флангом на Великокняжескую позицию, почему атака на левом фланге имеет лишь вспомогательное значение. До утверждения на Великокняжеской позиции, распространение траншейных работ на левом берегу Великокняжеского ручья допускается лишь постепенное, в прямой зависимости от результатов, приобретенных на правом фланге.

3) Вести работы в зависимости от того, что войска могут выставить ежедневно 800 рабочих.

Для удобства ведения осады, начальник экспедиции разделил осадные работы на два фланга и подчинил их: правый с калами Ольгинскою и Правофлангового — полковнику Куропаткину, и левыми с укреплением Опорным — полковнику Козелкову. В распоряжение каждого начальника назначено по 16 рот, из которых должны были производиться наряды в траншейные караулы и рабочих. Для охраны лагеря, комендантом которого назначен подполковник Гайдаров, и в общем резерве оставлено 7 рот.

Приблизительно, половина рот на каждом из флангов работала и охраняла траншею, т. е. не спала ночью.

Другая половина отпускалась на отдых в лагерь, где они составляли частный резерв флангам осады, готовый по первой тревоге двигаться ночью на помощь войскам соответствующих флангов. Добавим, что отпускаемые с работ для отдыха в лагерь не могли им пользоваться вполне еще и потому, что по малочисленности войск, эти части приходилось назначать в конвой фуражировочным колоннам и транспортам ходившим в Самурское.

Служба в особенности отягощалась невозможностью иметь спокойный отдых ночью. По ночам все войска не раздевались.

Несмотря на желание командующего войсками — ограничить ежедневный наряд на работы 800 рабочими, пришлось ежедневно назначить в среднем по 1,200 человек.

В течении 24-го декабря производилось уширение 1-й параллели, которая в некоторых местах имела менее двух шагов по дну, и очищался в 1 1/2 фута банкет для стрелков.

В ночь на 24-е, в течении 24-го и в ночь на 25-е, на правом фланге произведены следующие работы. [164]

Окончены редуты № 1 и № 2 и начаты два хода сообщения: один центральный к Янги-кала на 100 сажен и другой от редута № 1 к Ольгинской кале в 45 сажен. Окончен участок 1-й параллели в 90 сажен, связавший работы правого и левого флангов, произведенные 23-го и в ночь на 24-е число. В редут № 1 установлена гелиографная станция и устроена вышка для наблюдения за падением снарядов. В то же время на левом фланге закончены работы по постройке батареи № 2 и редута № 3, названного Ставропольским. Этот редут соединен с Великокняжеским ручьем траншеею в 50 сажен. Кроме того, чтобы доставить стрелкам возможность безопасно черпать воду из ручья, из параллели, был выведен к ручью крытый ход.

Все выстроенные редуты были дефилированы от выстрелов траверзами.

25-го декабря, в ночь на 26-е и в течении 26-го числа производилось усовершенствование всех произведенных работ, разбиты и вырыты подступы ко 2-й параллели и устроены окончательно ходы сообщения центральный и лево-фланговый. Эти дни были сравнительно легкими для войск, с целью дать нм некоторый отдых.

В ночь с 26-го на 27-е заложены 2-я параллель и батареи №№ 3, 4, 5 и 6. Батареи назначались: № 3 для действия по Великокняжеским калам; № 4-й вооружена картечницами, для придания самостоятельности траншейному караулу; № 5 мортирная для действия навесным огнем по Великокняжеским калам и по внутренности крепости и № 6 для обстреливания контр-апрошей, выведенных с южного фаса крепости текинцами.

Для большого успеха поражения неприятеля огнем приказано практиковать перекидную ружейную стрельбу залпами, давая днем от 3 до 6-ти залпов, а ночью по 3 залпа с прицелами до 2,000 шагов.

Батареи и редуты вооружены к 28-му декабря: редут № 2-й одним горным орудием и одним 4-х фунтовым орудием; редут № 1-й двумя 9-ти фунт, медными орудиями; батарея № 1-й тремя 4-х фунтовыми орудиями; батарея № 2-й 4-мя медными 4-х фунтовыми орудиями; батарея № 6-й 3-мя горными орудиями; батарея № 5-й 3-мя мортирами; батарея № 4-й 2-мя морскими картечницами;[165] батарея № 3-й 3-мя девяти фунтовыми орудиями; редут № 3-й двумя горными орудиями (Кроме того 4 орудия (4-фунтовые) и 3 картечницы поставлены на вооружение кал Опорной и Правофланговой.).

Артиллерийский огонь велся нами самый редкий, по особым приказаниям, и ежедневно определялось, какое число снарядов допускалось выпустить с каждой батареи.

Два раза были даны общие залпы по крепости. Всего по 28-е декабря выпущено только 377 снарядов.

Первоначально при трассировке 1-й параллели направление ее определялось двумя минными фонарями, поднятыми на вехах в точках, замеченных еще днем кучками камней. С 24-го декабря для трассировки стала употребляться лента из белой марли в 1 1/2 вершка ширины, которую по мере надобности сматывали с катушки и растягивали вдоль линии огня. Лента эта была довольно ясно видна рабочим даже в темные ночи.

Текинцы во время работ первых дней осады вели против нас довольно редкую стрельбу. Видя, что мы копаемся в земле, они вышли из крепости своими контр-апрошами нам на встречу. Так они выстроили длинную траншею, в 90 сажен длиною впереди южного фронта, параллельно ему, и затем вывели из рва два хода сообщения: один, длиной в 33 сажени, оканчивался полукруглою траншеею, которая получила у нас название подковы, и другой ход почти с середины южного фронта длиною до 100 сажен, названный ледорезом. Этот второй ход оканчивался сильно укрепленной калою Мельничной. Таким образом у текинцев получился обширный плацдарм между стеною, Мельничною калою, ледорезом и ручьем Опорным.

Наши потери с 24-го по 28-е составили убитыми 2, ранеными 1 офицер и 2 нижних чина.

Весь день 28-го декабря прошел весьма спокойно. В крепости в этот день состоялся большой совет. Тыкма-сардар убеждал произвести ночное нападение, брался сам руководить им и обещал истребить русских. Предложение его было принято. Желающих участвовать набралось 4,000 человек.

Меледу ними было много мервцев и несколько женщин. Все поклялись не возвращаться, не победив русских. Ханы и старшины должны были стать у выходов из крепости, чтобы рубить голову тем, которые побегут назад. [166]

Вылазка текинцев 28-го декабря.

В ночь на 29-е января предположено было подвинуться вперед подступами для образования полупараллели для помещения туда мортирной батареи, с целью лучшей подготовки атаки Великокняжеских кал.

Порядок отправления на работы и смена траншейного караула практиковался следующий:

Части, назначенные на смену, приводились из лагеря к Ольгинской кале, где был расположен резерв траншейного караула. Начальник пришедшей части сообщал траншей-майору о своем прибытии, по требованию которого и отводил людей в траншеи всех сразу или по частям. В самых траншеях нижние чины разделялись на очереди: в то время, как люди одной очереди работали, люди другой составляли прикрытие, поддерживая редкий огонь, так как стрелять разрешалось только по видимым. целям.

В траншейном карауле и на работах в этот день вплоть до вечера находились следующие части, наряженные туда еще накануне вечером: 14-я, 15-я и 16-я роты Апшеронского полка и полурота из охотников. В частной поддержке у них стояли 1-я и стрелковая роты 13-го Туркестанского батальона. В общем резерве у Ольгинской калы, к вечеру 28-го декабря, находились: 3-й батальон Ширванского полка, 2-я и 3-я роты 1-го батальона того же полка и 3-я рота 5-го Туркестанского линейного батальона.

Части эти, как очередные на работу, прибыли в 5 часов пополудни к Ольгинской кале, чтобы оттуда двинуться на смену частям, занимавшим траншеи. Но по прибытии к кале они были задержаны тут траншей-майором для ознакомления всех офицеров этих частей с предстоящей в эту ночь и на следующий день работой, а также для ознакомления по плану с исполненными уже работами.

Уже стемнело, и очередные на работу части еще не выступали от Ольгинской калы, как вдруг замелькали огоньки ружейных выстрелов, почти моментально распространившиеся с левого фланга наших траншей по всей линии. Затем послышались залпы и крики. Неприятель в больших массах обрушился одновременно на фронт траншей правого фланга атаки, между редутом № 2 и батареей № 3, на наш правый фланг, в пространство между [167] редутами № 1 и № 2 и в обход всей нашей линии траншей к кале Ольгинской.

Текинцы наступали почти исключительно с холодным оружием (с шашками, которыми они отлично владеют ). Большинство босиком. с голыми руками и ногами, многие с непокрытыми головами и даже без рубах.

Текинская конница пошла в тыл наших позиций, вероятно с целью ударить на лагерь. Обстановка, при которой произошло нападение, была следующая:

Вечером 28-го декабря, около 6-ти часов пополудни, производитель инженерных работ правого фланга капитан Яблочков, совместно с офицерами Кавказского саперного батальона, приступил к разбивке новой линии траншейных работ которые назначались для исполнения за ночь. По принятому порядку, офицеров при разбивке сопровождало пять человек сапер и пять человек из роты охотников.

В это время в передовых траншеях правого фланга находились. 14-я рота Апшеронского полка, занимавшая редут № 2, 15-я рота того же полка, охранявшая 2-ю параллель, и 16-я рота, занимавшая выходы из 2-й параллели и мортирную батарею № 5.

Близ батареи № 3, вооруженной 9-ти фунтовыми дальнобойными орудиями, вправо от нее стояла полурота охотников, которая должна была заложить секреты одновременно с разбивкою линии новых работ к западу от батареи № 3. В соседних траншеях левого фланга атаки находились: 9-я рота Ставропольского полка и пришедшая ей на смену 11-я рота того же полка.

В частной поддержке ротам Апшеронского полка стояли: стрелковая рота 13-го Туркестанского линейного батальона, занимавшая редут № 1, и 1-я рота того же батальона, прикрывавшая осадную батарею № 1.

Лишь только инженерные офицеры отошли шагов 150 от батареи № 3, как сопровождавшие их саперы и охотники увидели густые массы неприятеля, хлынувшего, почти без шума, к нашим траншеям; кучки разбивавших работы бросились бежать обратно; но не к батарее № 3, откуда вышли на работу, а на траншеи, занятая апшеронцами. Между тем, роты, в свою очередь, заметили приближающегося неприятеля и приготовились уже для стрельбы залпами, как подбежавшие в это время часть сапер и охотников закричала им «не стреляйте, свои!» Это несчастное обстоятельство было причиною, что апшеронцы [168] пропустили хороший момент для стрельбы и встретили противника огнем только тогда, когда он был уже в нескольких шагах от них. Текинцы, для производства вылазки, скрытно для нас собрались за тремя калами, лежащими в 400 шагах перед мортирной батареей № 5 (Эти три калы, по взятии их на другой день нашими войсками получили название Великокняжеской позиции).

Главная атака неприятеля была направлена на траншеи нашего правого фланга и в обход этого фланга. Числительность неприятеля не может быть определена с точностью, но по району, занятому при его наступлении, по упорству боя, можно считать, что его было 4-5 тысяч.

Стремительным, как лава, натиском текинцы, не смотря на наш ружейный огонь, с одними только шашками прорвали линию наших траншей и заставили апшеронцев отойти назад после горячей схватки в рукопашную.

На долю апшеронцев, кроме отступления, выпало еще более тяжелое горе: они потеряли свое батальонное знамя, бывшее при 14-й роте в редуте № 2. Здесь, защищая знамя, пали под шашками текинцев: знаменщик, знаменные ряды, командир батальона князь Магалов, командир 14-й роты и один субалтерн-офицер. Таким образом, в первые же минуты вылазки неприятель овладел значительною линиею наших траншей, двумя батареями № 5 и № 6 и редутом № 2, захватив при этом три мортиры, три горных и одно 4 фунтовое орудие. Часть артиллерийской прислуги была изрублена, защищая орудия. Заведывающий артиллерией правого фланга осады, подполковник Мамацев, изрублен на мортирной батарее. Разбивавший новую линию траншей — поручик Сендецкий, тоже изрублен; та же участь постигла и батальонного врача апшеронцев. Из частей правого фланга осады, занимавших передовые траншеи, продолжала держаться только полурота охотников; три роты апшеронцев, сильно расстроенные и понесшие весьма большие потери, отступили частью в тыл, частью к редуту № 1, где были приведены в порядок и приняли участие в дальнейшем бою на правом фланге осадных работ.

Не меньшая опасность угрожала нашему правому флангу. Темная масса текинцев устремилась на редут № 1 и примыкавшие к нему ближайшие траншеи, а другие толпы направлялись в [169] обход редута, между ним и калою Ольгинскою, при чем обходились все наши осадные работы и был открыт свободный доступ к лагерю. К счастью стрелковая рота 14-го Туркестанского батальона встретила текинцев с полным спокойствием. Ряд последовательных и дружных залпов осадил временно массу, но отдельные кучки текинцев добежали до траншеи, рубили штыки у наших солдат и частью ворвались в самый редут № 1; новые толпы прибывали, и положение защитников редута № 1 становилось критическим. К счастью, в это время уже подходил от Ольгинской калы резерв правого фланга осады из 3-го батальона Ширванского полка, 2-й и 3-й рот 1-го батальона того же полка, 3-й роты 5-го Туркестанского линейного батальона и 100 спешенных казаков Туркестанского дивизиона, двинувшийся вперед из Ольгинской калы по тревоге.

Меры к отражению натиска текинцев были приняты следующие:

Для поддержания стрелковой роты двинута бегом полурота 1-й роты 13-го батальона от осадной батареи № 1, открывшая огонь залпами по команде, с полным хладнокровием. Для отражения текинцев, наступавших в обход редута № 1, начальник правого фланга осады развернул из резерва две роты 3-го батальона Ширванского полка, которые открыли тоже огонь залпами. Ружейный огонь наших рот и картечь двух 9-ти фунтовых орудий, занимавших редут, окончательно остановили текинцев, уже подорванных молодецкими действиями стрелковой роты 13-го батальона. Текинцы были отражены. а ворвавшиеся в редут переколоты. Об упорстве натиска текинцев можно судить по тому, что ближайшие убитые из них лежали всего в четырех шагах от линии наших рот, занимавших соединительные между редутами №№ 1 и 2 траншеи, и рот, построенных правее (восточнее) редута.

В это время погиб безвестный герой, один из нижних чинов 14-й роты Апшеронского полка, отступавший вместе с другими от редута № 2, по наружной стороне соединительной траншеи к редуту № 1. Заметив, что солдаты, на которых он прямо бежал с товарищами, прекратили стрельбу, он кричал : «стреляйте, стреляйте, нас мало и за нами текинцы!» Нельзя было терять ни секунды: залп грянул, текинцы приостановились, но и гёрой-солдат паль от своей пули.

С подходом резерва правого фланга осады к редуту № 1, [170] 5 1/2 рот и 100 спешенных казаков были двинуты вперед и дружно ударили на прорвавшихся за 2-ю параллель текинцев, которые и были без труда опрокинуты и обращены в бегство.

Вслед за ними побежали и текинцы, занимавшие 2-ю параллель. Затем были очищены от текинцев редуты № 2 и мортирная батарея.

Из взятых текинцами орудий два горных орудия, одно 4-х фунтовое орудие и три мортиры отбиты обратно, но одно горное орудие осталось в их руках.

В атаке на текинцев, кроме рот правого фланга атаки, приняли деятельное участие три роты местного батальона, высланные по тревоге из лагеря генералом Скобелевым. Скоро и сам генерал явился со штабом на мортирную батарею, где и присутствовал при окончательном оттеснении текинцев в Великокняжеские калы рядом залпов пехоты и артиллерийским огнем.

Одновременно с атакою наших траншей на правом фланге осады, текинцы несколько раз пытались взять Правофланговую калу, но были отбиваемы залпами пехоты и огнем орудий.

Во время вылазки текинцев 28-го декабря мы потеряли: убитыми 5 штаб- и обер-офицеров, 91 нижнего чина: ранеными 1 офицера и 30 нижних чинов, всего 127 человек.

За ничтожным исключением все убиты и ранены холодным оружием. У значительной части убитых отрезаны головы, которые были надеты на палки возле кибиток текинцев. Более других частей пострадали 14, 15 и 16 роты Апшеронского полка.

Отбив у текинцев занятые ими траншеи, редут № 2 и батареи, мы приступили к очищению атакованного участка осады от трупов наших и текинских, к установке сдвинутых со своих мест орудий, поправке осыпавшихся брустверов и рвов, к пополнению патронов и снарядов и к поданию помощи раненым.

Убитые похоронены в ту же ночь в братскую могилу.

Попытка неприятельской кавалерии овладеть с тыла Ольгинскою калою была отбита огнем казаков Туркестанского дивизиона. Точно также не имела успеха и попытка текинской конницы ворваться в лагерь.

Тотчас по отражении вылазки, приказано сделать новый наряд на работы и окончить заданный урок. Генерал Скобелев особенно настаивал на окончании работ к утру, признавая за этим большое нравственное значение. Начальник правого фланга осады получил от него в 2 часа утра 29-го декабря следующее [171] предписание: «Прошу принять меры к тому, чтобы указанный мною работы впереди 2-й параллели были окончены сегодняшнею ночью во что бы то ни стало. В случае натиска неприятеля, отбить его и продолжать работу. Траншеи должны быть доведены до серьезных профилей, дабы утром не терять людей от огня. Впрочем, дело не в потерях, а в точном исполнении моего приказания. У меня резерв две роты дагестанцев в руках. Вперед и вперед!»

Предстоявшие работы должны были состоять в выводе апрошей из мортирной батареи к кале Великокняжеской, с целью сблизиться с этою калою для облегчения штурма ее открытою силою.

За темнотою нельзя было различить, отступили ли текинцы в крепость, или собрались в Великокняжеских калах, готовые повторить атаку на нас. Поэтому при производстве работ необходима была ежеминутная готовность к отражению удара текинцев.

Для непосредственного производства работ, назначено три роты, а в резерве к ним поставлено в полной готовности еще 6 рот.

Вследствие близости противника разбивка новой линии траншей произведена одновременно с выдвижением назначенных на работу рот вперед. Порядок производства работ принят начальником правого фланга осады следующий:

Две роты, построившись во 2-й параллели перед мортирной батареей, по команде тихо перелезли через бруствер, выстроились, выровнялись и прямо перед собой двинулись на 120 шагов, после чего были остановлены, заняв по фронту (обе роты) 150 шагов. Затем первая шеренга была выдвинута еще на 10 шагов вперед и положена с ружьями наготове, составив прикрытие работающих. От этой шеренги были высланы ползком два секрета, по одному от каждой роты. Кроме того, особый секрет далеко выдвинуть вперед от роты, занимавшей редут № 2, для охранения правого фланга работавших. До неприятеля в Великокняжеских калах было около 400 шагов. Вторая шеренга, снабженная из инженерного парка лопатами, быстро приступила к работе. Стук лопат, не смотря на возможное соблюдете тишины, выдал наши работы текинцам, и они открыли довольно сильный огонь, но темнота делала его мало действительным, а через полчаса работы люди уже были прикрыты. В это время первая шеренга сменила вторую на работах. [174]

Затем выведена третья из назначенных на работу рот и расставлена [по линии o.r.] для устройства хода сообщения между вновь вырытою траншеею и 2 параллелью. Части людей 3-й роты не хватило больших лопат и они принялись за работу с линемановскими. Несмотря на довольно твердый глинистый [175] грунт, работа этими лопатами подвигалась под выстрелами неприятеля довольно успешно, хотя и скоро утомляла людей.

Всего за ночь вырыто 125 сажен траншей.

Несмотря на высланные вперед секреты, роты, занимавшие как передовую траншею, так и 2-ю параллель, до рассвета оставались в полной готовности к бою.

В каждой роте стояли на банкете по четыре часовых, остальные люди сидели, но спать не разрешалось, для чего роты время от времени поднимались и устанавливались на банкете. Борьбу со сном приходилось вести не малую, ибо после боя и ночной работы утомление было так сильно, что многие солдаты и офицеры засыпали мгновенно в самых неудобный, позах и стоило значительного труда разбудить их. С рассветом генерал Скобелев обошел новые работы и благодарил войска за отличное выполнение их.

Вылазка 28-го декабря была самым удачным делом текинцев за всю войну. Потери текинцев, по их показаниям, были незначительны, а у нас они считали истребленным половину отряда. Апшеронское знамя принес в крепость туркмен Бегендж. Взятое у нас орудие на другой же день было употреблено в дело, и с утра в наш лагерь стали долетать наши гранаты, захваченные вместе с орудием. Но гранаты действовали, как ядра, и вреда почти не приносили никакого. Нельзя также скрыть и то, что смелая вылазка текинцев, тяжелые потери, понесенные нашим малочисленным отрядом, потеря знамени славного полка и орудия произвели тяжелое впечатление на русский отряд. Надо было, во чтобы то ни стало, изгладить это впечатление и доказать наглядно текинцам, что их вылазка никакого влияния на ход осады не имела. Генерал Скобелев в этих видах решился на смелый шаг, который и увенчался полным успехом. Начальнику правого фланга осады было предписано вместо отдыха утомленным войскам взять с ними 29-го декабря штурмом три Великокняжеских калы, лежащие от крепостной стены всего в 50-55 саженях.

Независимо 16 рот и 14 орудий, находившихся в командовании полковника Куропаткина, генерал Скобелев выдвинул к Ольгинской кале резерв из 9 рот, 2 сотен и 20 орудий, который оставил в своем личном распоряжении.

Диспозициею, отданною для штурма кал, определен порядок [176] артиллерийской подготовки. За час до штурма назначалась усиленная бомбардировка внутренности крепости.

Для пробития брешей в калах и обстреливания их внутренности предположено выпустить не более 400 снарядов. Артиллерийская подготовка штурма исполнена с полным успехом. При пробивании обвалов в стенах калы выяснилось, что действие 9-ти фунтовых снарядов на 280 сажен при данной цели слишком сильно и что снаряд пробивает обе стенки переднюю и заднюю насквозь, оставляя часто лишь небольшую пробоину и разрываясь далеко за калою. Напротив, действие снарядов горных орудий производило сравнительно весьма сильное разрушительное действие На 270 сажен снаряды из этих орудий ложились с отличною меткостью и некоторые из них разрывались в самой стене, отваливая порядочные куски ее. К двум часам пополудни во всех калах пробиты значительных размеров бреши. За 1/4 часа до начала штурма все 14 орудий и 3 мортиры начали обстреливать внутренность кал и сделали пребывание в них почти невозможными

В три часа пополудни 7 рот, команда сапер, команда с пироксилином, построенные в три колонны, перелезли через вал передовой траншей и с знаменем славного Ширванского полка и музыкою, ускоренным шагом, в порядке, двинулись к калам. С пехотою на руках тащили две картечницы.

Для облегчения атаки, две роты и сотня спешенных казаков открыли усиленный огонь но гребню стены, который быстро покрылся текинцами, ожидавшими общего штурма.

Не смотря на огонь этих частей, не смотря на артиллерийский огонь 30 орудий (В том числе 16 орудий, стоявших в резерве у Ольгинской калы.), текинцы встретили штурмующие колонны весьма живым огнем. За 50 шагов от кал наши бросились бегом. Текинцы отступили, а пытавшиеся сопротивляться были переколоты. В несколько минут времени все три калы были взяты. Мы очутились в 50 саженях от крепостной степы. Текинцы отошли за несколько глиняных заборов, отделявших нас от степы, и за траверз перед выходом из крепости. Обе стороны воли весьма сильный ружейный огонь на расстоянии между собою до 70 — 100 шагов. Текинцы несколько раз пытались броситься на нас в шашки, но каждый раз были останавливаемы огнем. [177]

С наступлением сумерек бой прекратился и текинцы отступили в крепость. Саперы, молодецки работавшие и во время боя, тотчас приступили к укреплению взятой позиции. Работа на первую ночь состояла в приспособлении кал и занятых нами заборов к ружейной обороне, в устройстве соединительного хода между всеми тремя калами и в устройстве барбетов для двух горных орудий и двух картечниц. Кроме того в ночь на 30-е декабря трассирована и к рассвету окончена третья параллель (На участке: t. w.. (план № 2).) в 210 сажен длины, отстоящая от крепостной стены всего в 100 саженях.

Овладение тремя калами, составившими затем прочную опору всех осадных работ, стоило нам, благодаря успеху артиллерийской подготовки, не особенно дорого: мы потеряли убитыми одного офицера и 14 нижних чинов и ранеными 4 офицеров и 12 нижних чинов, всего 61 человека.

Патронов выпущено 32,000, снарядов 1,050; в том числе собственно по калам не свыше 100.

29-го же числа с наступлением сумерек лагерь перенесен вперед на 250 сажень, чтобы сблизить войска резерва с войсками, занимавшими траншеи. С этого дня и до конца осады лагерь находился в сфере ружейного огня.

Ночью на 30-е декабря Великокняжеская позиция занималась 10-ю ротами, 2 орудиями и 2 картечницами. Три калы этой позиции получили названия Главной, Охотничьей и Туркестанской. Днем все начатые работы совершенствовались. В угловой башне Охотничьей калы, с которой обнаруживалась внутренность крепости, устроена наблюдательная станция.

Вечером с наблюдательного поста поступило донесение, что текинцы собираются во рву крепости и, по-видимому, намереваются сделать нападение. Слышались крики: пойдем опять все: идем вместе! У нас усилены все меры предосторожности. Действительно, успех вылазки 28-го декабря побудил текинцев повторить ее. По призыву Тыкма-сардара явилось опять до 4 — 6 тысяч охотников и между ними много женщин с мешками для сбора добычи. Главный удар решено на этот раз произвести на наш левый фланг осады и в то же время попытаться ворваться в лагерь с тыла. Участники в вылазке собрались на плацдарме у Мельничной калы. [178]

Около 9 1/2 часов вечера, на левом фланге осадных работ, послышались отдельные выстрелы и затем стрельба залпами.

Потом послышалось пронзительное гиканье громадных масс текинцев, которые обрушились на редут № 3 и на левый фланг лагеря, а также показались с тылу и против калы Правофланговой.

Артиллерия осадных батарей открыла огонь по внутренности крепости и против текинцев, причем не обошлось без обычной в горячем ночном бою суматохи. Редут № 3 защищала одна рота военного состава Красноводского местного батальона и два горных орудия. Близ редута в батарее № 2-й стояла еще одна рота и четыре 4-х фунт, орудия. Первоначально рота храбро сдерживала натиск текинцев, но многочисленность неприятеля при незначительности профиля редута сделали свое дело. Текинцы ворвались в редут с нескольких сторон и после ожесточенной рукопашной схватки выбили остатки роты из редута. Храбрый командир роты, поручик Яновский, и большая часть артиллерийской прислуги легли изрубленными у орудий, которые и были захвачены текинцами. Но вслед затем, приведенные генералом Скобелевым три роты и взвод казаков дружно ударили на текинцев, в свою очередь потеснили их и овладели обратно редутом и одним орудием. Текинцы, напавшие в больших силах на левый фланг лагеря, тоже были отбиты огнем с близких дистанций залпами 4-х рот Апшеронцев. Текинцы отступили в крепость, откуда слышались крики «пропала паша земля», рев верблюдов, блеяние баранов. Казалось, неприятель собирался бежать из крепости. Но это не подтвердилось. Напротив, текинцы считали, что они снова одержали над нами победу и взяли второе орудие. Вместе с ним был уведен в крепость в плен бомбардир 6-й батареи 21-й артиллерийской. бригады Агафон Никитин. На другой день текинцы требовали, чтобы он выучил их стрелять из взятых ими орудий. Никитин отказался. Тогда ему отрубили на руках пальцы. Не подействовало и это; отрубили уши — молчит ; сняли со спины кожу — молчит ; тогда ему отрубили голову (В настоящее время этому герою поставлен памятник а широко обеспечены.).

Наши потери 30-го декабря составили убитыми: офицер 1, нижних чинов 52; раненых : обер-офицера 2 и нижних [179] чинов 96. Всего 151 человек. Как и 28-го декабря, почти все убиты и ранены холодным оружием и у большинства убитых отрезаны головы.

После отбития вылазки начальники траншейных караулов получили приказание беспокоить неприятеля перекидным огнем залпами, а артиллерия усиленно обстреливала внутренность крепости гранатами и бомбами. В Охотничьей кале установлены ракетные станки. Всего выпущено снарядов днем 82, ночью — 655 (из них 170 бомб), ракет — 86. В лагере играла музыка. Как и после вылазки 28-го декабря, генерал Скобелев добился выполнения всех предположенных работ к утру 31-го декабря. Приказание было отдано такое: «работы продолжать, как бы ничего не было, и к рассвету их окончить непременно». на правом фланге устроен ход сообщения в 130 сажен длины от 2-й параллели к кале Главной (t. p.). На левом фланге заложен участок 3-й параллели (s. w.) длиною 92 сажень. С рассветом усиленный огонь стрелков, занявших этот участок, заставил неприятеля очистить Подкову, а также отступить в наружный крепостной ров из траншей впереди юго-западного фронта крепости.

Не смотря на то, что впечатление второй неудачи нашей было в значительной степени сглажено, самая возможность успеха текинцев 28-го и 30-го декабря вызывала серьезный сомнения в правильности принятой системы осады и соответствия размера производимых работ с силами отряда.

За время осады, ослаблением войск тыла удалось притянуть в лагерь под Геок-тепе еще 6 рот пехоты, 1 сборную роту железнодорожного батальона (которая пошла на усиление сапер, выбивавшихся из сил ) и 8 орудий, всего около 1,000 человек. За тоже время отряд только убитыми и ранеными потерял 25 офицеров и 430 нижних чинов.