Ответ этот заключается в двух документах: в ноте на мое имя и в подробном объяснительном меморандуме.

Считаю долгом препроводить при сем к Вашему Высокопр — ву копию с первой и печатный экземпляр второго.

Английский меморандум указывает черту, которую Великобританский Кабинет, согласно имеющимся в его распоряжении сведениям, признает за точную границу Афганистана.

Эта черта значительно уклоняется от той, которую мы предложили Англии. Тем не менее, Лорд Гранвилль не настаивает на том, чтобы мы приняли исключительно ее в основание дальнейших переговоров. Возвращаясь к мысли о зоне исследований, каковая не устранена в записке, приложенной к депеше Вашего Высокопр — ва от 16-го января, Английское Правительство предлагает признать нашу черту за южную границу зоны, тогда как черта, ныне указываемая Англиею, служила бы ей северною границею.

Таким образом вопрос был бы вновь поставлен в условия соглашений, состоявшегося в минувшем мае, и Комиссии по разграничению было бы предоставлено подробное рассмотрение спорного вопроса. Комиссары обеих сторон сохранили бы за собою полную свободу оценки.

Лорд Гранвилль присовокупляет в своей ноте, что, в случае принятия нами этой базы, он не преминет снабдить Британского Комиссара инструкциями в самом примирительном духе, дабы придти к решению, которое одинаковым образом могло бы быть принято обеими Державами.

Ответ этот, без сомнения, не настолько удовлетворителен, насколько мы могли бы того желать. Он носит на себе отпечаток предубеждений, тяготеющих над Средне-Азиатским вопросом. Но, при всем том, он указывает на желание Правительства Королевы вернуться на путь спокойного и мирного обсуждения, сделавшегося ныне столь затруднительным вследствие возбуждения народных страстей.

Третьего дня, в заседании Парламента, г. Гладстон, отвечая на запрос г. Ричарда, объявил, что между обоими государствами состоялось соглашение, в силу которого, как русский, так и афганским войска не будут предпринимать никаких движении в спорной территории.

Примите и пр.

Стааль.

Приложения к № 58.

От Графа Гранвилля Тайному Советнику Стаалю.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО.

13-го (1-го) марта 1885 г.

Правительство Ее Величества внимательно рассмотрело депешу г. Гирса по вопросу об афганской границе, которую Вы изволили сообщить мне 3-го числа минувщего месяца.

Замедление, которому подвергся ответ на означенную депешу, было обусловлено необходимостью снестись по предмету предположения г. Гирса с английским [169] Комиссаром по разграничению, ожидавшим на месте прибытии своего русского коллега. Получив ныне его замечания, имею честь препроводить к Вашему Прев — ву меморандум, касающийся вопросов, затронутых в приложенной к депеше г. Гирса записке, и указывающий черту, которая, по мнению Правительства Ее Величества и согласно имеющимся в его распоряжении сведениям, образует границу территорий, подчиняющихся верховной власти Эмира и на которые распространялась власть его предшественников на афганском престоле.

Правительство Ее Величества одушевлено по прежнему живейшим желанием разрешить вопрос этот совместно с Русским Правительством в дружественном смысле, но оно не считает возможным согласиться, чтобы территории, на которые Афганцы простирают свои притязания и относительно коих, как сообщено было о том Эмиру, должно состояться исследование на месте чрез Комиссаров, назначенных Великобританским и Русским Правительствами, были, без предварительного дознания, объявлены входящими в состав русских владений. Упомянутое выше уверение дано было Эмиру на основании состоявшегося между обоими Правительствами уговора о том, что вопрос будет подвергнуть исследованию. С своей стороны, Правительство Ее Величества готово выполнить состоявшийся уговор, и оно надеется, что Русское Правительство не будет долее откладывать отправления своего Комиссара в место пребывания Британского Комиссара.

Дабы удовлетворить, насколько возможно, желаниям Русского Правительства, Правительство Ее Величества готово согласиться на то, чтобы черта, определенная в прилагаемом меморандуме и образующая, согласно его мнению, границу афганской территории, вместе с тою чертою, которая предложена была в качестве границы г. Гирсом в его депеше от 16-го января, были приняты за южный и северный пределы зоны, коею ограничивались бы исследования Комиссаров.

Правительство Ее Величества не откажется предписать своему Комиссару, приняв означенную зону за основание, приступить к обсуждению вопроса в духе полной сговорчивости и постараться придти к соглашению, которое удовлетворило бы оба Правительства, и каковое Правительство Ее Величества, по совещании с Эмиром, было бы в праве принять.

Имею честь и пр.

Гранвилль.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО.

Меморандум, служащий ответом на меморандум, приложенный к депеше г. Гирса от 16-го января 1885 г.

Правительство Ее Величества внимательно рассмотрело меморандум, приложенный к депеше г. Гирса от 16-го января и в котором предлагается пограничная черта афганских владений на тот случай, если бы обоим Правительствам не удалось придти к соглашению по предмету пределов зоны исследований. [171]

Прежде нежели высказать свой взгляд на означенное предложение, Правительство Ее Величества считает нужным вкратце изложить содержание переписки, происходившей между обоими Правительствами по предмету разграничения, дабы предупредить какие бы то ни было недоразумения относительно направления, которого оно до сих пор держалось в этом вопросе.

Представления, с которыми Правительство Ее Величества обратилось весною минувщего года к Императорскому Кабинету по поводу распространения русского владычества на Мерв, имели последствием возобновление со стороны Императорского Правительства сделанного в 1882 г. Князем Лобановым Графу Гранвиллю предложения относительно “определения границы Афганистана от пункта, где она осталась необозначенною, до Серахса”. Сославшись на помянутое предложение, которое, согласно собственным словам г. Гирса. “имело целью продление от Ходжа-Салеха в западном направлении афганской пограничной черты, относительно коей состоялось соглашение в 1872 — 73 гг.”, Императорский Кабинет дал понять, что, в случае готовности Великобританского Правительства возобновить переговоры, Россия, с своей стороны, охотно согласится на это.

Правительство Ее Величества приняло это предложение и в то же время высказало мнение, что главные пункты пограничной черты должны быть определены на месте, и что для этой цели следовало бы назначить смешанную Комиссию, со включением в оную афганского представителя, на столько своевременно, чтобы работы могли начаться следующею осенью.

Вслед затем Императорское Правительство выразило готовность назначить Комиссара, “который, совместно с своим британским коллегом, посетил бы сказанные местности и, по соглашению с ним, изыскал бы основания начертания пограничной линии, которая удовлетворяла бы интересам обеих Держав”. Оно не согласилось на допущение афганского представителя, иначе как в качестве эксперта для представления объяснений, когда этого потребовала бы Комиссия.

Правительство Ее Величества предложило Русскому Правительству, чтобы Комиссары съехались в будущем октябре в Серахсе; вместе с тем Вице-Король Индии уведомил Афганского Эмира о вышеизложенном соглашении и просил Его Высочество командировать на границу для содействия Великобританскому Комиссару афганское должностное лицо, пользующееся его полным доверием.

Вследствие дальнейшей переписки, на которую нет надобности ссылаться, Правительство Ее Величества назначило Генерал-Майора Сэр Питер Лемсдена представителем Королевы в Комиссии, и, по получении инструкций, содержание коих было сообщено Императорскому Кабинету, означенный офицер отправился в начале сентября из Лондона в Серахс.

Три дня спустя после отъезда Сэр П. Лемсдена получено было от г. Гирса уведомление, что Императорский Кабинет остается при желании “не упустить настоящего случая для устранения навсегда всяких поводов к недоразумению или к соперничеству между обеими Державами в Средней Азии и для довершения счастливо начатого в 1872 — 73 гг. дела соглашения”; что, вследствие сего, русскому Комиссару Генералу Зеленому поручено “встретиться с Сэр П. Лемсденом около 1-го (13-го) октября в Серахсе, где ему предстоять будет условиться с своим коллегом относительно хода работ по разграничению”; и что ему будет [173] предписано изыскать, совместно с Сэр П. Лемсденом, основания соглашения, которое, сколько возможно, устраняло бы поводы к недоразумениям и осложнениям”.

Таким образом; Правительство Ее Величества имело полное основание полагать, что работы Комиссии будут производиться безостановочно и что разногласия будут или разрешаемы Комиссарами на месте, или же, в случае необходимости, передаваемы на усмотрение их Правительств.

Но, к крайнему своему сожалению, несколько недель спустя после выезда Сэр П. Лемсдена из Англии, Правительство Ее Величества осведомилось из меморандума г. Гирса от 1-го октября (н. ст.), что отъезд Генерала Зеленого отложен и что он не будет в состоянии встретиться с Сэр П. Лемсденом ранее 15-го января. В то же время Русское Правительство сообщило, что, по его мнению, работы Комиссии должны ограничиться определением зоны, в пределах коей демаркационная черта была бы проведена по соглашению между обоими Правительствами. Предложение, касавшееся определения зоны по соглашению между обоими Правительствами до съезда Комиссаров, было впервые затронуто 13-го октября (н. ст.) на свидании между Сэр Э. Торнтоном, Генералом Зеленым и г. Зиновьевым, и оффициальное предложение по этому предмету последовало в меморандуме г. Гирса от 21-го октября.

Желая доказать свою готовность удовлетворять желаниям Русского Кабинета; Правительство Ее Величества, хотя и державшееся мнения, что сами Комиссары могли бы всего лучше определить на месте зону своих исследований, изъявило в принципе согласие на это новое предложение. Оно приняло северную границу предложенной Русским Правительством зоны, но высказало при этом, что, по его мнению, “попытки заранее определить южную границу зоны не желательны”.

Ныне Императорский Кабинет высказывает опасение, что, за отсутствием предварительного соглашения относительно пространства зоны исследований, отправление Комиссаров на место поведет, по всей вероятности; к недоразумениям и даже к неудаче. В связи с этими соображениями, Императорский Кабинет сохраняет за собою право настаивать на том, чтобы владения Эмира Шир-Али в 1872 — 73 г. были приняты за основание при предстоящем разграничении, чтобы новая граница была определена сообразно географическим и этнографическим условиям территории; подлежащей разграничению, и чтобы все племя Туркмен-Сарыков, часть коего уже подчинилась русским властям, было включено в русскую сферу действий.

В принципе, Правительство Ее Величества не имеет ничего возразить против определения зоны, но, при этом, оно не может однако допустить, чтобы пределы исследований простирались на юг до черты, описанной в меморандуме Генерала Зеленого от 26 ноября.

Что касается домогательства Русского Правительства, чтобы владения Шир-Али-Хана 1872 — 73 г. приняты были за основание настоящего соглашения, то Правительство Ее Величества должно заметить, что, согласно его мнению, по отношению к северо-западной части границы, принцип этот был отменен в депеше, адресованной 7 (19) декабря 1872 г. Князем Горчаковым Графу Бруннову и в коей сказано:

“Мы не будем настаивать на условленном принципе, т. е. на признании [175] составными частями Афганистана тех только территорий, на которые простиралось господство Дост-Мохаммед-Хана и которые и в настоящее время действительно подвластны Шир-Али-Хану. Во внимание к желанию Правительства Ее Британского Величества, Императорский Кабинет расположен согласиться, по отношению к этой части границы, на очертание, указанное в депеше Лорда Гранвилля от 17 октября 1872 г.”

Черта, которая таким образом сделалась единственным основанием будущих переговоров, определена в вышеупомянутой депеше следующим образом:

“3. Внутренние округа: Акча, Сарыпуль, Меймене, Шиберган и Андхой, последний из которых составляет крайнее афганское пограничное владение на северо-западе, так как простирающаяся далее степь принадлежит независимым туркменским племенам”.

“4. Западная граница Афганистана, между округами, находящимися в зависимости от Герата, и персидскою провинцией Хорасаном, хорошо известна и в определении ее не представляется здесь надобности”,

Желая, вследствие сего, как уже был уведомлен о том Императорский Кабинет, предоставить Комиссарам полную свободу действий в деле довершения состоявшегося в 1872 — 73 гг. соглашения, посредством определения граничной черты между Герирудом и Оксусом; Правительство Ее Величества не может допустить; чтобы граница была начерчена сообразно географическим и этнографическим условиям, с устранением вопроса о территориальном праве и других соображений.

Что касается заметок полковника Мак-Грегора, коим приписывается большое значение в меморандуме, на который настоящей меморандум служить ответом, то Правительство Ее Величества считает долгом заявить, что заметкам этим нельзя придавать какого либо оффициального или авторитетного значения. Это не более, как результаты случайных наблюдений путешествовавшего, в качестве частного лица, офицера над тем, что он видел при проезде через ограниченную полосу земли, и основанием им послужило неверное понимание обстоятельств дела, так как башни, о которых упоминает полковник Мак-Грегор, образуют в сущности линию внутренней обороны, а не служат пограничными сооружениями, как полагал он.

По отношению к возбужденным и касающимся Туркмен-Сарыков вопросам, Правительство Ее Величества считает долгом заметить, что, согласно имеющимся в его распоряжении сведениям, Бадгис, в состав которого входит Пенджде, составлял часть Афганистана с тех пор, как страна эта стала государством; что, состоя в зависимости от Герата; означенные области находились под властью Шир-Али-Хана; что племена, селившиеся в Пенджде в течение последней четверти столетия, вполне признавали себя живущими на афганской территории; что они платили подати под тем или другим видом гератским властям, и что, как до 1873 г., так и после, среди них постоянно проживал Наиб или ставленник Губернатора Герата. Поэтому, приступая, вследствие приближения русского владычества и задолго до занятия Русскими Мерва, к упрочению своей власти в Пенджде, Эмир пользовался лишь правом, которое он считал своим законным достоянием.

По мнению Правительства Ее Величества, верховные права Эмира на [177] помянутые земли не могут быть ослаблены присутствием, в пределах его владений, племени, другая часть коего населяет территорию, на которую Россия предъявляет ныне притязания. Нередко встречается и на других азиатских границах, что племена делятся территориальными границами, и Правительство Ее Величества не видит достаточных причин допустить, что такое разделение окажется неприменимым в настоящем случае, или же что оно повлечет за собою серьезные затруднения при предстоящем определении границы между Россиею и Афганистаном.

В виду вышеизложенного, а также других соображений, Правительство Ее Величества считает себя в праве ныне же заявить, что оно не находит возможным принять такое соглашение, в силу коего Пенджде или иные области, признаваемые афганскими, были, без расследования на месте, выключены из Афганистана.

Правительству Ее Величества остается рассмотреть новое предложение, изложенное в заключительной части меморандума г. Гирса, а именно, что, в случае неудачи переговоров по предмету пределов зоны, оба Правительства могли бы попытаться придти к соглашению относительно действительной граничной черты; направление которой изложено в следующих выражениях:

“Исходя из пункта на правом берегу Герируда, лежащего в 10 приблизительно верстах на юг от Зульфагара, пограничная черта должна направиться на Кехризи-Элиас и Кехризи-Суме к речке Егры-Гёк, далее возвышенностями правого берега этой речки до развалин Чемени-бида и затем вдоль цепи холмов, окаймляющих правый берег Кушка, до Хаузи-Хана, откуда граница следует к пункту на севере от Меручага, оставляя эту местность за Афганистаном. От этого пункта демаркационная черта направится по гребню высот, окаймляющих с севера долину Кайсора и с запада долину Сангалака, и, оставляя Андхой на востоке, примкнет в Ходжа-Салеху на Аму-Дарье”. Допущение означенной черты подчинено условию, что Эмир обяжется не строить укреплений, которые могли бы сделаться угрозою населениям, живущим по ту сторону границы.

Правительство Ее Величества сожалеет о том, что оно не может согласиться ни на предложенную граничную черту, ни на находящаяся в связи с оною условия. Согласно имеющимся в распоряжении его сведениям, настоящая черта афганской границы тянется от Шир-Тепе, на Герируде, до Сары-Язы, на Мургабе, и отсюда вдоль окраин обработанных земель Меймене и Андхоя до Ходжа-Салеха. Высказывая это мнение, Правительство Ее Величества считает, однако, необходимым присовокупить, что оно всегда полагало и ныне продолжает полагать, что пограничная черта должна быть обозначена на месте, при содействии должностных лиц, назначенных Эмиром, и что великобританскому и русскому Комиссарам должна быть предоставлена полная свобода относительно заключений, к которым они могут придти, и представлений, которые они пожелают сделать, по выслушании всех свидетельств, каковые могут быть собраны по вопросу о праве, а также по исследовании самой страны. В виду этого, Правительство Ее Величества готово согласиться на то, чтобы предложенные обоими Правительствами линии признаны были границами зоны, которою ограничивались бы исследования Комиссаров, то есть, чтобы северною границею зоны служила прямая линия, направляющаяся от Шир-Тепе к Сары-Язы и оттуда вдоль северных окраин обработанных земель Меймене и Андхоя к Ходжа-Салеху, тогда как южною границею была бы линия, [179] направляющаяся от пункта на Герируде, находящегося приблизительно в 6 милях на юг от Зульфагара, на Кехризи-Элиас и Кехризи-Суме к речке Егры-Гёку, а отсюда к Чемени-биду и вдоль цепи холмов на правом берегу Кушка до Хаузи-Хана, и оттуда до пункта, находящегося на севере от Меручага, и затем по высотам, окаймляющим долины Кайсора и Сангалака к Ходжа-Салеху.

Правительство Ее Величества твердо надеется, что, в интересах обеих стран, Русское Правительство согласится на то, чтобы состоявшееся в минувшем мае соглашение было вновь признано имеющим полную силу, и чтобы Комиссары приступили к предстоящим им работам без дальнейших замедлений.