В прилагаемой записке изложено, между прочим, и новое предложение, которое Вы уполномочены сделать Лондонскому Кабинету, дабы вывести переговоры [145] из настоящего, безвыходного положения. Предложение это касается соглашения между двумя Кабинетами относительно граничной линии, при начертании которой, изложенном в записке, приняты были во внимание те предубеждения, с которыми отнеслись бы в Англии к близкому соседству наших постов с Гератом. Благодаря означенному начертанию, Герат будет отделен от ближайших пунктов границы расстоянием приблизительно в 120 километров.

Если бы оба Кабинета пришли в принципе к соглашению относительно этого направления граничной черты, то задача Комиссаров упростилась бы. Последние могли бы без замедления отправиться на место, с тем, чтобы приступить к проведению границы.

Я не вижу необходимости напоминать Вашему Прев — ву о том до какой степени мы желали бы достигнуть соглашения, которое, устраняя в будущем осложнения и недоразумения между обоими Правительствами, дозволило бы им установить на прочных основаниях добрые и дружественные отношения, каковые должны поддерживаться между ними, как в их собственных интересах, так и в интересе водворения спокойствия, порядка и цивилизации в этих странах.

Первостепенное значение, которое мы придаем таковым отношениям, побуждает нас ныне предложить Правительству Ее Великобританского Величества вступить с нами в непосредственный обмен мнений, а также указать ему с полною откровенностью ту почву, на которой желаемое нами соглашение могло бы состояться.

Вам предоставляется прочесть эту депешу Лорду Гранвиллю и передать ему копию как с депеши, так и с приложения, когда Вы признаете это благовременным.

Примите и пр.

Гирс.

Приложение к № 46.

ЗАПИСКА.

Императорский Кабинет ознакомился с содержанием ноты от 23-го декабря 1884 г., которую Лорд Гранвилль счел долгом адресовать Русскому Послу в Лондоне по предмету разграничения с Афганистаном.

Вследствие предложений, которое Императорский Кабинет вынужден был сделать Лондонскому Кабинету относительно предварительного соглашения между ними по предмету зоны разграничения, Великобританское Правительство, как явствует из означенной ноты, выражает готовность допустить, чтобы Комиссары по разграничению не переходили за черту, которая, по мнению Императорского Кабинета, могла бы быть принята за северный предел означенной зоны; но, с другой стороны, оно не находит возможным приступить к предварительному определению южных пределов зоны. Великобританский Кабинет не может также допустить, что Пули-Хатун и Пенджде находятся, как полагает это Императорский Кабинет, вне границ Афганистана, и держится того мнения, что вопросы эти должны быть разрешены Комиссарами на месте.

Вышеупомянутая нота Графа Гранвилля совершенно умалчивает о причинах, [147] не дозволяющих Великобританскому Правительству принять предложения Императорского Кабинета, и не содержит ни малейщего намека на обстоятельства и соображения, вызвавшие эти предложения и которые были подробно изложены в ноте г. Гирса к Английскому Послу от 14-го ноября 1884 г.

Имея в виду особую важность упомянутых соображений, Императорский Кабинет считает долгом еще раз обратить самое серьезное внимание Великобританского Кабинета на причины, побуждающия его опасаться, что, при настоящих условиях и за отсутствием предварительного соглашения относительно пространства зоны разграничения, отправка Комиссаров на место приведет лишь к недоразумению или даже к неудаче, последствия коей не преминут неблагоприятно отразиться на дальнейшем ходе переговоров.

При самом начале переговоров, между обоими Правительствами было условлено, что все ранее заключенные по делам Средней Азии соглашения останутся в силе; в ноте своей от 17-го июня 1884 г. Императорский Кабинет счел своим долгом заявить Великобританскому Послу, что, по его мнению, предстоящее разграничение предназначено дополнить то, которое состоялось в 1872 — 73 гг. Помимо этого, оба Кабинета уговорились между собою, что демаркационной черте между Аму-Дарьею и Герирудом будет дано такое направление, которое насколько возможно устраняло бы поводы к будущим недоразумениям и осложнениям. Так как положение владений Эмира Шир-Али-Хана послужило основанием соглашению 1872 — 73 гг., то тоже самое основание оставалось принять и для предстоящего разграничения, и, в ноте своей от 30-го июля 1884 г., Императорский Кабинет не преминул высказать, что, по мнению его, осложнения могут быть устранены лишь в том случае, если граница будет проведена сообразно географическим и этнографическим условиям подлежащей разграничению территории.

Исходя из этой точки зрения, Императорский Кабинет счел своим долгом предупредить Великобританского Посла о необходимости, в которую он поставлен, домогаться, чтобы все племя Туркмен-Сарыков, часть коего уже ранее подчинилась русским властям, было в полном составе включено в сферу влияния России, и чтобы Эмир Абдуррахман-Хан отказался от всяких поползновений к расширенно своих владений на счет земель, населенных этими Туркменами.

Хотя Великобританское Правительство и не нашло возможным согласиться на это предложение, тем не менее, г. Гирс счел своим долгом предупредить Сэр Торнтона, что Императорский Кабинет предоставляет себе настаивать на применении вышеизложенной программы.

Так как осуществление программы этой оказывалось возможным лишь при условии, чтобы оазис Пенжде, населенный Сарыками, не был захватываем Афганцами, то Императорский Кабинет не упускал, с июня 1884 г., обращать внимание Великобританского Правительства на слухи, согласно коим Эмир Абдуррахман-Хан намеревался овладеть этою местностью. Изъявив впоследствии окончательное согласие на посылку своего Комиссара на место, Императорский Кабинет счел себя обязанным вновь напомнить Великобританскому Послу, что территориальные захваты Афганцев не преминут уничтожить последствия миролюбивых намерений обеих Держав и создадут серьезные препятствия делу разграничения (нота от 25-го августа 1884 г.). [149]

В начале сентября Императорский Кабинет с прискорбием осведомился что сделанные им Великобританскому Правительству дружественные представления ; не помешали захвату Пенжде Афганцами, и, дабы не допустить, чтобы разграничение уклонилось от принципов, установленных в 1872 — 73 гг., он нашелся необходимости предложить Английскому Послу войти в предварительное соглашение относительно пределов зоны, которая служила бы предметом исследований Коммиссаров.

Ответ, Английского Министерства Иностранных Дел был получен в нашем Министерстве Иностранных Дел лишь 5-го ноября; признавая пользу установления зоны разграничения, Великобританское Правительство утверждало однако, что разрешение этого вопроса следует предоставить Комиссарам, и что, до вступления в соглашение по этому предмету с своим русским коллегом, английский Коммиссар обязан посоветоваться с делегатом Эмира Абдуррахман-Хана.

Императорский Кабинет не мог удовлетвориться этим ответом. Не имея оснований вмешиваться в сношения английского Комиссара с афганскими властями, он не считал возможным допустить, чтобы потребность в предварительных объяснениях между Генералом Лемсденом и делегатом Эмира могла служить препятствием к непосредственному соглашению между обоими Правительствами. К таковому соглашению могло, по мнению его, встретиться тем менее затруднений, что достаточно было определить пределы зоны в общих чертах и что такое определение, которое, как само собою разумеется, должно было предшествовать началу работ, могло состояться лишь на основании ранее собранных данных, уже нанесенных на существующая карты.

Желая ускорить разрешение вопроса и будучи, притом, уверен, что основательность вышеизложенных соображений не могла ускользнуть от внимания Великобританского Правительства, Императорский Кабинет счел своим долгом сообщить Сэр Э. Торнтону составленный Генералом Зеленым проект зоны. Приняв за исходный пункт северной границы зоны — Доулетабад, находящийся в значительном расстоянии от афганских владений, русский Комиссар был, с другой стороны, того мнения, что южная граница зоны должна была направиться вдоль цепи гор, окаймляющей с севера долину Герата и которая, по свидетельству полковника Мак-Грегора, служила в 1875 г. действительною границею Афганистана. Так как занятие оазиса Пенжде Афганцами состоялось лишь весьма недавно, то местность эта включена была в зону. По мнению Императорского Кабинета, проект Генерала Зеленого нисколько не предрешал направления будущей демаркационной черты, каковое должно было определиться лишь в последствии, на основании соглашения или между Комиссарами, или же между обоими Правительствами.

Проект этот предназначался лишь к тому, чтобы устранить могущия возникнуть между Комиссарами пререканий относительно размеров съемочных и описательных работ, и, в тоже время, он должен был служить Императорскому Кабинету ручательством в том, что начертание будущей границы не подвергнется влиянию территориальных изменений, совершившихся вследствие афганских захватов, и русский Комиссар не встретит препятствий к посещению местностей, предварительное исследование которых было бы существенно необходимо в виду будущего разграничения. [151]

Ответ Лорда Гранвилля, изложенный в ноте от 23-го минувшего декабря ( н. ст.) лишает нас вышепомянутых гарантий и доказывает, что, при настоящих условиях, съезд Комиссаров в Серахсе не отвечал бы той цели, которой обе Державы уговорились стремиться; русскому Комиссару пришлось бы обратиться к своему английскому коллегу с тем самым предложением, которое только что отвергнуто было Великобританским Правительством, и, как следует предполагать, обстоятельства, воспрепятствовавшие соглашению между обоими Правительствами по предмету пределов зоны разграничения, не преминули бы создать непреодолимые препятствия соглашению по тому же пункту между их Комиссарами; последние были бы, вследствие этого, поставлены в необходимость или прервать переговоры и разъехаться, или же ожидать в полном бездействии последствий дальнейших переговоров между их Правительствами. Вместо того, чтобы облегчить разрешение затруднений, обстоятельства эти способствовали бы лишь осложнению положения.

Что касается Пули-Хатуна и Пенджде, то Императорский Кабинет находится в невозможности разделить заключающаяся в ноте Графа Гранвилля от 23-го минувщего декабря воззрения. Первая из этих двух местностей отделена пространством приблизительно в 80 километров от действительной границы Афганистана, которою, по свидетельству Полковника Мак-Грегора, служит цепь высот, окаймляющих с севера дорогу из Герата в Кехриз (Narrative of a journey through the province of Khorassan and on the N.W. frontier of Afghanistan in 1875 by Colonel C.M. Mac Gregor. London 1879. “Вдоль этой дороги, по гребню длинной гряды возвышенностей, замыкающей вид с севера, расположен ряд сторожевых башен, которые должны были бы быть заняты пограничною стражею, чего, как само собою разумеется, на деле никогда не бывает. Башни эти, будь они заняты, как предполагалось, служили бы надежною защитой”. (Т. I, стр. 241).). Русский отряд, который только что поставлен в Пули-Хатуне, не нашел там ни малейщего следа афганских поселений. Что же касается оазиса Пенджде, который в течение минувщего года был дважды посещен русскими путешественниками, то занятие его в самое последнее время афганцами не дает им, в силу соглашения 1872 — 73 гг., права владеть им.

В виду вышеизложенного и если бы Великобританское Правительство осталось при своем решении отвергнуть наше предложение, касающееся предварительного определения пределов зоны разграничения, Императорский Кабинет полагал бы, в видах предупреждения безвыходного положения, в котором могут очутиться переговоры, что оба Правительства могли бы попытаться войти в соглашение по предмету самой демаркационной черты, которая разграничивала бы сферы их деятельности. По мнению русских компетентных людей, черта эта могла бы быть начерчена следующим образом.

Исходя из пункта на правом берегу Герируда, лежащего в 10 приблизительно верстах на юг от Зульфагара, пограничная черта должна направиться на Кехризи-Элиас и Кехризи-Суме к речке Егры-Гёк, далее возвышенностями правого берега этой речки до развалин Чемени-бида и, затем, вдоль цепи холмов, окаймляющих правый берег Кушка, до Хаузи-Хана, откуда граница следует к пункту на севере от Меручага, оставляя эту местность за Афганистаном. От этого пункта демаркационная черта направится по гребню высот, [153] окаймляющих с севера долину Кайсора и с запада долину Сангалака, и; оставляя Андхой на востоке, примкнет к Ходжа-Салеху, на Аму-Дарье.

Согласно этому направлению, вся территория, заключающаяся между вышеописанною демаркационною чертою и тою; о которой говорит Полковник Мак-Грегор, была бы присоединена к Афганистану, но под условием, чтобы Эмир Абдурахман-Хан обязался не строить на пространстве территории этой укреплений, которые могли бы сделаться угрозою населениям, живущим по ту сторону границы. С другой стороны, оазис Пенджде был бы включен в сферу деятельности России. Как было выше объяснено, Императорский Кабинет считает необходимым настаивать на этом пункте потому, что Пенджде населен исключительно туркменами-Сарыками, сородичи коих, поселившиеся в Иолотане и Чарбаге, уже подчинились русским властям. В случае же присоединения Пенджде к Афганистану, племя Сарыков было бы разделено на две части, и это разделение, в особенности в виду кочевых привычек и разбойничьих наклонностей Туркмен, не преминуло бы сделаться источником осложнений между Россиею и Афганистаном, предупреждения коих требуют интересы обеих Великих Держав.