7-го января 1874 года Лорд Гранвилль обратился к Лорду А. Лофтусу с депешею, в которой был изложен взгляд Правительства Ее Величества на [33] действия Русских в Средней Азии. Его Сиятельство заявлял, что опасения Эмира афганского были особенно возбуждены известием о намерении снарядить русскую экспедицию для занятия Мерва и покорения туркменских племен, обитающих в этих краях. Слухи о таковой экспедиции дошли до Правительства Ее Величества, и, хотя они и были опровергаемы и отрицаемы с.-петербургским Кабинетом, при всем том, было бы неосторожно, в виду предшествовавших событий, не принимать во внимание, что соображения, находящаяся в связи с самозащитою или необходимостью карать грабежи или неприязненные действия, могли бы послужить поводом к подобной экспедиции. Опасаясь, что, вследствие этого, Туркмены оказались бы в необходимости искать убежища по соседству с Гератом, каковое обстоятельство могло бы вызвать столкновение между ним и русскими властями, Эмир обратился за советом к индийскому Правительству. Вице-Король пытался обнадежить его относительно неприкосновенности его территории, но Правительство Ее Величества сочло лучшим довести об опасениях Эмира до сведения русского Правительства и выразить твердую надежду, что вопрос о какой либо новой экспедиции против туркменских племен будет тщательно обсужден в связи с последствиями, которые, согласно опасениям Эмира, может повлечь за собою таковая экспедиция.

Ответ Князя Горчакова по сему предмету, изложенный в депеше от 21-го января (ст. ст.) к Графу Бруннову, заключался в следующем:

“Что же касается могущей возникнуть и указанной нам Лордом Гранвиллем опасности, на которую Шир-Али обратил уже, по видимому, внимание Правительства Индии, а именно, чтобы кочевые племена Туркмен, будучи оттеснены нашими войсками, не стали искать помощи или убежища на территории Герата и не вызвали бы столкновение между нами и Афганистаном, то я сказал Лорду А. Лофтусу, что мы вовсе не имеем намерения предпринимать экспедиции против Туркмен, что от них самих будет вполне зависеть жить с нами в добром согласии и даже извлекать выгоды из нашего соседства и из путей, которые мы стараемся открыть для мирной торговли; но, что, если бы означенные беспокойные племена стали нападать на нас или грабить нас, то, в свою очередь, мы будем вынуждены их наказывать. В необходимости такового образа действий Правительство Ее Величества могло убедиться из личного опыта, и необходимости этой не может избегнуть ни одно Правительство, находящееся в соприкосновении с дикими племенами. Во всяком случае, мы первые желаем, чтобы таковое наказание, если только оно окажется необходимым, совершилось как можно ближе к нашим границам”.

“Лорд А. Лофтус получил таковые же уверения из уст нашего Августейщего Монарха и, конечно, он довел о них до сведения своего Правительства”.

“К этому я присовокупил, что как ни мало вероятною кажется указанная Шир-Али-Ханом случайность, при всем том, Кабульский Эмир мог бы способствовать ее устранению, заблаговременно стараясь внушить Туркменам, что им не следует расчитывать на его помощь или покровительство в том случае, если своими грабежами они вызовут применение суровых мер”.

В феврале 1874 г. в Англии совершилась перемена Правительства, и 13-го апреля того же года Граф Бруннов сообщил Лорду Дерби письмо Князя Горчакова, в коем излагалось, что данные Государем Императором приказания отнюдь [35] не предпринимать экспедиций против текинских Туркмен, т. е., по направлению к Мерву, столь решительны, что никакое местное честолюбие не осмелится их нарушить.

12-го марта 1875 г., на сделанный Графом Шуваловым запрос о том: не намеревается ли Англия продолжать наступательное движение по направлению к русским владениям, — Лорд Дерби отвечал ему, что возможность такого движения он мог бы представить себе лишь в том случае, если бы Русские предприняли движение для занятия Мерва. При этом Лорд Дерби напомнил Его Сиятельству о важном значении, приписываемом означенной местности индийским Правительством, и об опасности, которой подверглись бы добрые отношения, в случае вмешательства в дела Мерва.

11-го мая Граф Шувалов сообщил ноту Князя Горчакова от 5-го апреля, в коей заключалось положительное уверение, что Государь Император не имел намерения расширять тогдашния границы России в Средней Азии со стороны как Бухары, так и Красноводска и Атрека. К ноте этой был однако приложен меморандум, в коем излагался обзор переписки, происходившей по этому предмету с Правительством Ее Величества, объяснялось последовательное движение русских вперед, а также высказывалось притязание на полную свободу действий в пределах территории, отделявшей русские границы от Афганистана.

В ответном меморандуме, препровожденном 25-го октября к Поверенному в делах Ее Величества в С.-Петербурге, Лорд Дерби заявлял, что Правительство Королевы охотно принимает уверения Императорского Кабинета относительно южных границ русской территории, но что, равным образом, оно признает и силу доводов, которые приводились в объяснение неоднократных аннексий, совершавшихся несмотря на означенные уверения.

Вследствие этого, как бы ни было искренно желание русского Правительства избежать в будущем расширения территориальных ответственностей, Правительство Ее Величества не может считать русскую границу окончательно установившеюся и неизменною. Возобновление тождественных причин может привести и к тождественным последствиям и Правительство Ее Величества не может относиться к дальнейшему занятию и поглощению Россиею стран, еще отделяющих Афганистан от русской территории, с равнодушием и как к делу, его не касающемуся. Считая соблюдение целости Афганистана вопросом первостепенной важности, Правительство Ее Величества должно сохранить за собою, при всех будущих случайностях, самую полную свободу действий по отношению к мерам, которые, по его мнению, могли бы оказаться необходимыми для обеспечения целости означенной страны. Оно не может не сознавать, что такое событие, как занятие Мерва, которое поставило бы окраины русской территории в непосредственное соприкосновение с афганскою территорию, не преминуло бы до крайности встревожить Эмира и, быть может, побудило бы его, в видах обороны; действовать совокупно с обитающими по границам его владений туркменскими племенами. Обстоятельство это могло бы повлечь за собою осложнения, которые, в свою очередь, привели бы к тому самому результату, который желали отвратить оба Правительства, а именно: к соприкосновению обеих Держав в Средней Азии. В заключение в меморандуме выражалось удовольствие, с коим Правительство Ее Величества приняло [37] уверения Князя Горчакова в том, что, согласно убеждению Государя Императора, расширение русской территории по направлению к афганским границам было бы противно русским интересам, и что даны положительные приказания, дабы все последующия действия в означенных краях ограничивались обороной существующих границ и защитою имущества и торговли от грабежа и разбоев.

На означенный меморандум русское Правительство оффициально ответило депешею на имя Графа Шувалова от 3-го февраля 1876 г. (ст. ст.), в коей, не входя в подробности, оно возобновляло заявление, что Афганистан находится вне сферы действия России, и высказывало мнение, что, сохраняя за собою полную свободу действий, оба Кабинета должны бы руководствоваться взаимным желанием относиться с должным вниманием к обоюдным интересам и потребностям, избегая, насколько возможно, всякого непосредственного соприкосновения друг с другом, и предупреждая столкновения между азиатскими государствами, находящимися в сфере их влияния.

Движения, вызванные летом 1875 года предпринятою Генералом Ломакиным в туркменские степи военною рекогносцировкою, вновь послужили поводом к слухам о предполагаемой экспедиции против Мерва, вследствие чего Поверенный в делах Ее Величества в С.-Петербурге, г. Дориа, 3-го августа обратил на этот предмет внимание Барона Жомини, ответ которого побудил г. Дориа заключить, что помянутые слухи лишены были основания; Барон Жомини сослался при этом на приказания Государя Императора, воспрещавшие всякое нападение на Мерв.

Осенью 1876 года Генерал Ломакин предпринял из Красноводска новую рекогносцировку, вследствие чего вновь распространился слух об экспедиции против Мерва, но Посол Ее Величества в С.-Петербурге сообщил 15-го ноября, что Князь Горчаков поручил ему уведомить Лорда Дерби, что ни о подобной экспедиции, ни о занятии означенного пункта не было и речи.

В виду операций, предпринятых Генералом против текинских Туркмен в 1877 году, Лорд Дерби написал Лорду А. Лофтусу 13-го июня того же года, что операции эти могут, в конце концов, привести к занятию Мерва, если только русским Правительством не будут немедленно даны приказания в противном смысле. Поэтому Лорд Дерби поручил Послу Ее Величества сделать русскому Правительству новое представление по поводу движения русских войск, напомнить Князю Горчакову сделанные им 15-го ноября заявления и в ясных, но учтивых выражениях поставить ему на вид, что в занятии Мерва населения соседних стран Азии усмотрят признак намерения Государя Императора распространить Свое влияние, если не господство, над территориями, в дела коих, как понимало Правительства Королевы, Его Величество не намеревался вмешиваться. Таковое впечатление могло бы поставить Правительство Ее Величества в необходимость сделать соответственное движение вперед, почему оно надеется, что Его Величество даст русским военным властям в этих краях строгия приказания воздерживаться от наступательного движения в страны, соседния с Мервом.

18-го июля (ст. ст.) Ваше Высокопр-ство в депеше к Графу Шувалову, которая впрочем сообщена была лишь несколько месяцев спустя, ответили, что единственною целью экспедиции было наказание туркменских скопищ, совершенно отдельных от мервских Текинцев, что начальнику колонны строго предписано не [39] переступать инструкций, обязывающих его ограничиться поддержанием порядка на границе, и что, в виду этих откровенных объяснений, всякие опасения насчет Мерва должны рассеяться.

Весною 1879 года с восточного берега Каспийского моря отправилась под начальством Генерала Лазарева экспедиция, единственною целью коей, согласно данным Графом Шуваловым 16-го мая Лорду Салисбюри уверениям, было установление, посредством укрепленных постов, сухопутного сообщения между Красноводском и Чикишляром. Лорд Салисбюри заявил на это, что против таковой экспедиции могли бы быть сделаны со стороны Англии возражения с двух точек зрения. “Правительство Ее Величества”, сказал он, “отнеслось бы неодобрительно ко всякому действию, угрожающему Мерву, и не преминуло бы высказаться против всякого нарушения персидской территории”. Граф Шувалов ответил на это, что не существовало намерения угрожать Мерву или идти далее пункта, отстоящего от него на 160 миль, и что Правительство Ее Величества может быть уверено в том, что какое бы то ни было нарушение прав Персии представляется невероятным. К этому Его Сиятельство присовокупил, однако, что разговор этот лишен оффицального характера.

Но 9-го июля Ваше Высокопр-ство дали Лорду Дёфферину самое положительное уверение в том, что Русское Правительство не замышляло движения на Мерв, а, в разговоре с Послом Ее Величества, Барон Жомини объявил ему, что русское движение, как предполагалось, должно остановиться в пункте, находящемся в расстоянии 150 миль по ею сторону от Мерва. К этому Барон Жомини присовокупил: “хотя мы и не намерены идти на Мерв, или же предпринимать что бы то ни было, что могло бы быть истолковано в смысле угрозы Англии, при всем том вы не должны себя обманывать, так как результатом настоящих действий наших будет приобретение будущей операционной базы для действия против Англии на тот случай, если бы Великобританское Правительство заняло Герат и таким образом стало грозить нашему положению в Средней Азии”.

Одновременно с этим подобные же уверения получены были Лордом Салисбюри и от Графа Шувалова. Граф объявил, что он предупредил свое Правительство о сделанном ему заявлении, согласно коему Правительство Ее Величества не может без неудовольствия отнестись к какому бы то ни было действию, сопряженному с угрозою Мерву или с посягательством на персидскую территорию, и что он может только повторить уверения, что как то, так и другое последствия не входят в намерения Императорского Правительства.

30-го июля, на основании сделанного ему Вашим Высокопр-ством сообщения, Лорд Дёфферин донес, что, Государю Императору угодно было вполне одобрить данные Вами уверения в том, что русские войска не двинутся на Мерв, а 12-го августа заявление это было лично подтверждено Его Величеством Лорду Дёфферину.

Но, когда Г. Стентон, Помощник Статс-Секретаря по делам Индии, заявил в Парламенте о получении Правительством Ее Величества от русского Правительства торжественного обещания, что оно не намерено простирать движения своего до Мерва, Ваше Высокопр-ство сообщили 15-го августа Лорду Дёфферину, что, по Вашему мнению, означенное заявление заходит слишком далеко, что, хотя Вы и сказали Послу и уполномочили Графа Шувалова уверить Лорда Салисбюри, что [41] русское Правительство не имеет в виду движения на Мерв и что движение это не входит в существующую программу, но что, при всем том, своими прежними заявлениями Вы вовсе не думали дать понять, что, при иных обстоятельствах и в виду непредвиденных случайностей, не представится необходимости в занятии Мерва; что и на самом деле, русское Правительство никогда не имело намерения принимать на себя торжественного обязательства, навсегда лишающего его возможности идти на Мерв.

В ответ на это Лорд Дёфферин выразил надежду, что замечания эти не имели целию ослабить искренний характер прежних министерских уверений или изменить смысл тех, кои даны были Государем Императором. Ваше Высокопр-во заметили, что Вы не желали бы, чтобы слова Ваши истолковывались в этом смысле и что Посол может удовольствоваться тем, что Мерв ни в каком смысле не служит целью экспедиции Генерала Лазарева.

Отпор, встреченный русскими в сентябре 1879 года под Геок-Тепе, повлек за собою в следующем году снаряжение экспедиции в более широких размерах, начальство над которою было вверено Генералу Скобелеву.

21-го декабря 1879 г., в разговоре с Лордом Дефферином, Ваше Высокопрев — ство признали, что делаются приготовления для вышеупомянутой экспедиции, но что таковая предпринимается Россиею крайне неохотно. Упомянув при этом о слухе, что мервские туркмены соединились, будто бы, с Текинцами для действия против русских войск, Вы сказали, что, может быть, явится необходимость разрушить Мерв, хотя, как Вы присовокупили, и не могло существовать намерения оставлять там русские войска.

Несмотря на это, господствующее впечатление было то, что конечною целью экспедиции служил Мерв, и в августе 1880 г. Лорд Дёфферин вновь коснулся этого предмета в разговоре с Вашим Высокопр-вом. Вы ответили, что, насколько это могло относиться к настоящим предположениям Генерала Скобелева, прежния намерения нисколько не изменились, причем Вы самым положительным образом заявили, что Мерв не служит целью экспедиции.

После победы, одержанной Генералом Скобелевым под Геок-Тепе в январе 1881 г., Ваше Высокопр-во заметили Лорду Дёфферину, что для русского Правительства настало время доказать свою умеренность и позаботиться о том, чтобы не быть втянутым в дальнейшие военные действия в этой части света; замечания эти были впоследствии вполне одобрены Государем императором.

В виду распространившегося вслед затем и оказавшегося впоследствии вполне основательным слуха о том, что Генерал Скобелев двинется, быть может, на Асхабад, лежащий в 50 милях по ту сторону Геок-Тепе, Лорд Дёфферин получил, как от Вас, так и от Генерала Милютина уверения, что, даже в этом случае, политические виды русского Правительства ограничатся покорением Ахал-Текинского оазиса и что нападение на Мерв не входит ни в одну из считающихся возможными программ.

7-го февраля русский Посол Князь Лобанов показал Графу Гранвиллю полученную от своего Правительства и написанную в апреле минувщего года депешу, в которой заключались замечания относительно цели и предмета экспедиции против Туркмен. В означенной депеше говорилось, что, по мнению русского [43] Правительства, значение Мерва было слишком преувеличено; что означенное Правительство не могло связать себя обязательством относительно пределов, которыми ограничатся военные действия; что оно не желает распространять таковые до Мерва, и что, если бы оно и было к тому вынуждено, то, не имея намерения постоянно занимать Мерв, оно позаботилось бы о скорейшем, по возможности, очищении этой местности.

На это Лорд Гранвилль ответил, что он должен обратить внимание на число отправления депеши, так как иначе его поразило бы то обстоятельство, что заключающаяся в депеше сведения далеко не имели того значения, которым отличались заявления, сделанные Вами Лорду Дёфферину и выше сего изложенные.

Вслед за этим Лорд Дёфферин 16 февраля сообщил, что, по его мнению, лично данные ему Государем Императором уверения в том, что Россия не намерена двинуться на Мерв, должны считаться существующими и сохраняющими полную силу, и что с того времени они не были ослаблены или отменены ни Его Величеством, ни кем-либо из Его Министров. От времени до времени Лорд Дёфферин считал долгом напоминать Вашему Высокопр-ву, что такой именно смысл он продолжал приписывать словам Его Величества.

Вскоре после того, однако, Ваше Высокопр — во, опровергнув помещенное в газете “Times of India” известие о том, что Россия готовилась занять Мерв, заявили Лорду Дёфферину, что в виду умерщвления мервскими Туркменами двух русских и происков Англичан в означенной местности трудно предвидеть мероприятия, к которым придется прибегнуть. Когда же Лорд Дёфферин сослался на столь недавно полученные им уверения, Вы заметили ему, что таковые имели тот смысл, что русское Правительство в то время, когда давались означенные уверения, действительно не имело намерения идти на Мерв, на это Лорд Дёфферин возразил, что во время объяснений было действительно несколько раз употреблено слово “намерение”, но что, в общем, неоднократные разговоры его как с Вами, так и с Генералом Милютиным имели значение искреннего и совершенно определенного заявления со стороны русского Правительства о том, что на Мерв не будет сделано нападения; что двукратно полученные им лично от Государя Императора в означенном смысле уверения были облечены Его Величеством в выражения, не допускавшая двусмысленности, и что таковые сообщения, истекавшие из столь высокого источника, имеют прямую и обязательную силу, которая по необходимости должна сохраняться до тех пор, пока означенные сообщения не будут взяты назад оффициальным путем. Опираясь на эти соображения и под влиянием искренности и убедительности неоднократно полученных от Вашего Высокопр-ва по сему предмету уверений, он в свою очередь убедил и свое Правительство считать означенное обстоятельство не подлежащим сомнению, и ему трудно было бы притекать те выражения, в которых он мог бы передать Правительству заявления в противуположном смысле. Во всяком случае, если только неоднократно сделанные ему и им, по просьбе русского Правительства, переданные в Лондон заявления подлежат отмене, то он считает себя в праве надеяться, что об обстоятельстве этом сообщено будет ему не намеками и косвенными внушениями, а в совершенно ясных и положительных выражениях.

Вследствие сего Ваше Высокопр-во вновь выразили живейшее желание [45] сообразовать русскую политику в Средней Азии с изложенною уже Вами Лорду Дёфферину программою, как единственною, согласовавшеюся с Вашим взглядом.

Несколько дней спустя, Лорд Дёфферин посетил Ваше Высокопр-во, и Вы передали ему, что Государь Император снова уполномочил Вас объявить, что не было и речи о движении на Мерв. “Мы не только не имеем желания идти туда” сказали Вы “но, к счастью, нет ничего, что заставляло бы нас туда идти”. “Но”, присовокупили Вы, “Государь Император надеется, что, с своей стороны, Вы сделаете для нас возможною политику воздержания и умеренности, воспретив английским офицерам посещать оазисы и возбуждать туркменские населения против нас”.

Замечание это относилось к действиям капитана Гилля и подполковника Стюарта, но таковой намек лишен был всякого основания, так как капитану Гиллю была запрещена Правительством Ее Величества поездка в страну Туркмен, а относительно полковника Стюарта было известно, что он не ездил далее персидской области Дерегеза.

Прибытие в Асхабад депутации из Мерва, а также известие об отправлении туда русских агентов послужили предметом представлений, сделанных Лордом Дёфферином Вашему Высокопр — ву 30 марта и 15 апреля. Вы отвечали, что, во всяком случае, не было и речи о присоединении означенной страны, доказательством чему могло служить предстоящее возвращение Генерала Скобелева; к этому Вы присовокупили, что обстоятельства вовсе не требовали от Государя Императора установления Его верховной власти над мервскими Туркменами и что Россия нисколько не желала приобретения мервского оазиса.

24 мая Высочайшим указом было возвещено о присоединении к Империи занятой русскими войсками территории текинских Туркмен, но Правительству Ее Величества не удалось в течение лета получить от русского Правительства заявления относительно границ означенной территории.

В декабре 1881 г. была подписана Россиею и Персиею конвенция относительно туркменской границы до Баба-Дурмаза, и с этого времени между Правительством Ее Величества и Россиею возникли объяснения по предмету установления между Персиею и страною Туркмен границы, которая не была определена на пространстве от означенного выше пункта до пределов Афганистана; но на предложения Правительства Ее Величества было отвечено, что дело это касается исключительно России и Персии.

Тем не менее, русское Правительство высказалось за определение афганской пограничной черты вплоть до персидской границы.

В продолжение этих переговоров Ваше Высокопр-во уверяли меня, что Россия не имела пока намерения ни подвигаться по направленно к Мерву, ни занимать в этих краях какую-либо территорию, лежащую за пределами ее владений. Тем не менее Ваше Высокопр-во сочли бы себя обязанным противиться предъявлению со стороны Персии каких-либо прав на Мерв; таковой шаг вынудил бы, по словам Вашим, русские власти принять более действительные меры.

В апреле 1882 г. я сообщил Вашему Высокопр-ву слух о том, что небольшой отряд русской кавалерии направился к Мерву. Вы ответили, что таковой отправился лишь для конвоирования каравана русских купцов и что Генералу Рербергу даны были самые строгия приказания избегать, насколько возможно, [47] посылки войск за пределы территории, которая в то время была занимаема русскими силами.

В разговоре со мною, происходившем 24 октября прошлого года, Ваше Высокопр-во признали, что, в интересах мира, Генерал Черняев прибегал к нравственному воздействию на независимых Туркмен. Вы сказали, что различные мервские племена постоянно находились между собою в ссоре, что им дан был совет признать над собою власть Хивинского Хана и что большая часть их согласилась подчиниться лицу, назначенному Ханом. Этим, согласно уверению Вашему, и ограничивалось вмешательство России.

10 ноября появилась в “Journal de St.Petersbourg” служившая ответом на статью “Agence Havas”, заметка, в коей отрицалось намерение России идти на Мерв, но, в тоже время, отстранялись и притязания со стороны Персии на занятие этой территории.

Из вышеизложенного обзора явствует, что до 15 минувщего февраля, т. е., до того дня, когда Ваше Высокопр-во объявили мне, что Государю Императору угодно было изъявить соизволение на принятие мервских Туркмен в Свое подданство, Правительство Ее Величества имело полное основания верить, что на русском Правительстве лежит обязательство, при существующих обстоятельствах, не делать такового шага, хотя позднейшие уверения его и сопровождались оговорками, обеспечивавшими за Россиею свободу действий на случай, если бы в будущем положение дел подверглось непредвиденным изменениям или же таким, которые казались возможными.

Правительству ее Величества неизвестно, чтобы возникли какие-либо новые обстоятельства, вследствие которых явилась бы настоятельная необходимость прибегнуть к ныне принятому Россиею образу действий; но, даже и в этом случае, было бы, как кажется, совершенно несовместным с общим смыслом происходивших между обоими Правительствами объяснений, чтобы одно из них, не предупредив о совершившейся в его образе мыслей перемене, решилось на шаг, находящейся, повидимому, в противоречии с уверениями, неоднократно полученными, как от Государя Императора, так и от Его Правительства.

Сделав мне сообщение, Ваше Высокопр-во выразили надежду, что имеющия быть предпринятыми меры будут сообразны с интересами туркменской территории и соседних с нею государств, Персии и Афганистана, и что Правительство Ее Величества признает, что таковые были приняты лишь в видах утверждения мира и порядка.

Вы не объяснили мне в подробности, в чем именно будут заключаться эти меры, и потому Правительство Ее Величества не может высказать своего о них мнения; но, во исполнение полученной мною от Графа Гранвилля инструкции, я имею честь передать Вашему Высокопр-ву выражение надежды Его Сиятельства, что русское Правительство поспешит воспользоваться первым удобным случаем, чтобы сообщить Правительству Ее Величества предложения, которые оно могло бы сделать в видах предупреждения осложнений, каковые может повлечь за собою настоящее новое расширение русского владычества по направлению к границам Афганистана.

Пользуюсь и проч.

Торнтон.