ТРОЦКИЙ

РАПОРТ

Начальника отряда, действовавшего на левом берегу Сырдарьи

СВИТЫ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

генерал майора Троцкого

Рапорт Начальника отряда действовавшего на левом берегу Сырдарьи, Свиты Его Величества Генерал-майора Троцкого, Командующему войсками действовавшими в Кокандском ханстве.

По переходе из Маргилана к Намангану, ваше высокопревосходительство изволили получить сведение о том, что в восточной части ханства снова поднялись кипчаки и киргизы, с Автобачи и Фулат-беком во главе. Андижан сделался центром этого движения. Командированные вашим Высокопревосходительством, в Андижан, для ученых изысканий, надворный советник Кун и Корпуса Военных топографов штабс-капитан Петров с прикрытием преданных им джигитов были свидетелями объявления в Андижане газавата и успели, защищаясь, прибыть в Наманган.

Вашему высокопревосходительству угодно было приказать мне 27-го сентября, принять начальствование над отрядом, для действия против Андижана и для наказания этого города. [2]

Отряд состоял из трех рот 2-го и двух рот 4-го Туркестанских линейных батальонов, команды сапер (86 человек), конно-казачьей батареи, 3 1/2 сотен казаков и ракетного дивизиона: всего 5 1/2 рот пехоты, 8 орудий, 3 1/2 сотни и 4 ракетных станка. Численность отряда составляла 1400 человек.

Войска имели комплект патронов и боевых зарядов.

Провиантом отряд был снабжен на 8 дней. Люди пехоты были на арбах, которых всего в отряде было 230.

В 7 часов утра, 28 сентября, вверенный мне отряд выступил с бивака у Намангана, переправился у Капы, вброд, через два рукава Нарына; и Балыкчи – через Карадарью и, пройдя за Балыкчи по андижанской дороге, 8 верст, остановились на ночлег у кишлака Чинавата. весь переход 28 сентября был 30 верст.

29-го числа, с рассветом, отряд продолжал дальнейшее следование к Андижану и пройдя 24 версты, расположился на биваке близ кишлака Кара-калпак, (Другое название Ак-тюбе) на Мусульманкул арыке. Бивак этот был от г. Андижана в 6 1/2 верстах.

На переходе 29-го сентября, очевидны были уже все признаки вооруженного сопротивления, которое нас ожидало в Андижане.

По пути, в кишлаках, везде было пусто; в разных местах показывались неприятельские шайки; джигиты, посылаемые [3] ко мне в главную колону, от флигель-адъютанта полковника Скобелева, следовавшего с кавалерию, в авангарде, были преследуемы неприятелем, причем один из джигитов был ранен батиком в голову; кавалерийская колонна, пройдя к Таджи кишлаку, (Другое название Табалды) спугнула шайку, человек в 300, с которую и завязала перестрелку.

Наконец, на биваке у Мусульманкула, получены были мною, точные и определенные сведения о том, что в Андижане нам готовиться вооруженная встреча.

Шариханский бек Дервиш-Али и четыре андижанские пансада находившиеся при отряде, доложили следующее:

Андижанцы готовятся к защите, по двенадцати главным улицам Андижана устроены завалы, кроме жителей города для защиты его согнаны жители окрестных кишлаков; защитников в городе собралось, таким образом, от 60-70 тысяч; обороною города руководит Автобачи, а Фулат-бек, с 15 т. киргиз, расположен вне города, для действий на наш тыл и сообщение, и, наконец, что мосты через Мусульманкул и ханский арыки (размерами своими похожие на большие хивинские арыки) уничтожены неприятелем, на нашем пути к Андижану.

В виду вышеприведенных известий, передвижение отряда на ближайшую позицию к городу, требовало предварительной рекогносцировки. [4]

Для этого, на рассвете 30-го сентября, я командировал флигель-адъютанта полковника Скобелева, с рекогносцировочным отрядом, в составе 1 1/2 казачьих сотен и ракетного дивизиона.

Полковнику Скобелеву поручено было: выбрать место под городом, для устройства вагенбурга (Во вверенном мне отряде было 230 арб и 20 телег; всего 250 колесных повозок, охранение которых, как во время движения, так и на месте при незначительном наличном составе отряда, крайне меня озабочивало. Удачный выбор, по этому, места под Андижаном для вагенбурга, представлялся вопросом первостепенной важности), произвести рекогносцировку доступов к городу и определить место расположения батареи, для обстреливания Андижана.

Рекогносцировочный отряд нашел мост, через Ханский арык, на прямой дороге в Андижан, сломанным; поэтому он направился к городу вверх по Карадарье, левым ее берегом, через кишлак Мир-Раат. Впереди отряда показались отдельные всадники, которые, по мере движения казаков вперед, отступали, перестреливаясь с нашими наездниками.

Подойдя к городским садам с северной стороны, полковник Скобелев определил начало пути, ведущего к городскому базару, которое здесь и было нанесено на план топографами Петровым и Рудневым, производившими, во время следования рекогносцировочного отряда, глазомерную съемку.

Узнав от проводников, что далее вверх по Карадарье, существует удобное место [5] для расположения вагенбурга и что со стороны ручья Андижан-Сая, подступы к городу и базару, для движения штурмовых колон удобны, полковник Скобелев направился в указанном направлении. Посланное им с этого пункта донесение ко мне, не могло быть доставлено в главный отряд, так как джигиты принуждены были вернуться, преследуемые неприятелем.

Подойдя к Андижан-Саю, полковник Скобелев выбрал место для расположения вагенбурга и послал ко мне донесение, со всеми бывшими при отряде джигитами, в числе 30-ти человек. Донесение это дошло мне в 9 часов утра.

Отряд был тотчас же поднят и направлен по указанию джигитов, присланных от полковника Скобелева. В голове колонны двигались две казачьи сотни, под начальством флигель-адъютанта полковника графа Борха.

Отправив донесение, полковник Скобелев решился продолжать рекогносцировку, чтобы определить удобство подступов к городу по Андижан-Саю и намерения неприятеля в смысле обороны. для этого, он направился с рекогносцировочным отрядом вперед, в лощину Андижан-Сая, которая идет к городу, постепенно суживаясь. сааме широкое место лощины не более 60 саж.; по обоим берегам ее, из которых правый довольно крутой, распложены сакли, сады, стенки и поля джугары; Андижан-Сай течет по лощине, извиваясь и разветвляясь на рукава, из которых некоторые довольно глубоки и [6] представляют затруднение для движения. как только неприятель заметил, что рекогносцировочный отряд втянулся в лощину, перестрелка с его стороны смолкла на всех пунктах. отряд пройдя без выстрела, около полуверсты, достиг уже предместья города. Неприятель временно безмолвствующий, встретил тогда казаков залпами, на расстоянии 25 шагов, из за стенок и сакель; но по счастью выстрелы были направлены слишком высоко. Затем толпы конного неприятеля стали заметно увеличиваться перед отрядом и наседать на него. С того места, до которого дошел отряд, уже хорошо был виден главный путь, ведущий на городской базар; тут же выбрана была позиция для обстреливания города. Когда все это было нанесено на план топографии Петровым и Рудневым, полковник Скобелев решил повернуть рекогносцировочный отряд назад, чтобы вывести его из лощины Андижан-Сая на равнину, где было избрано место под вагенбург, и обождать там прибытия главных сил отряда. Но как всегда в Азии при отходе наших войск назад, неприятель делался особенно смелым и дерзким, – так было и в данном случае. на расстоянии полуверсты обратного движения, 1 1/2 сотни казаков, с ракетным дивизионом, держались два часа, постоянно переходя в наступление против наседавшего на них, со всех сторон, по крайне мере 6-ти тысячного, конного и пешего неприятеля.

Пешие неприятельские люди прибыли на [7] место боя несколько позже. С их появлением, положение рекогносцировочного отряда сделалось еще более трудным; неприятель занял стеки и сакли по флангам и в тылу отряда и открыл по нему учащенную пальбу из ружей и фальконетов. Но в это время близка была уже помощь. К входу в лощину Андижан-Сая подходили на полных рысях, две казачьи сотни, посланные мной вперед, на выстрелы под начальством флигель-адъютанта Борха.

Тотчас по соединению наша кавалерия перешла в наступление, выбила спешенными цепями неприятеля, засевшего за стенками садов и сакель и, пользуясь тем, что преследование временно ослабло, продолжала отходить к выходу из лощины, куда, под личным моим начальством, спешили в это время главные части главных сил. Чтобы прикрыть обратный переход казаков через ручей Андижан-Сай и остановить преследовавшего их неприятеля, я выдвинул на позицию, в карьер, дивизион конных орудий, под прикрытием, немедленно соскочивших с арб направленных мною бегом, к орудиям с правой стороны, команды сапер и с левой – 1-й роты 4-го Туркестанского линейного батальона под командою майора Польмана. Снявшись с передков конный дивизион тотчас же открыл огонь, который вместе с ружейным огнем стрелковых цепей прикрытия при орудиях, остановил неприятеля, потянувшегося тотчас же обратно к городу. Немногие только [8] смельчаки остались еще кружить перед войсками. Казачьи сотни наши, в это время, спокойно и в порядке, отошли назад и были направлены мною к месту, назначенному для вагенбурга. Отряд на Андижан-Сае я усилил еще, за сим, 2-ю ротою 2-го линейного батальона и поручив его флигель-адъютанту полковнику графу Борху, сам отправился к подходившим в это время и устраивавшимися в вагенбург, главным силам отряда. Устройство вагенбурга возложено было на командира 4-го Туркестанского линейного батальона, полковника барона Аминова.

Потеря наша во время рекогносцировки 30-го сентября заключалась в трех раненных казаках. Рекогносцировка произведена была полковником Скобелевым смело, молодецки.

Было уже около 3 часов по полудни. (А в пять часов уже начинало смеркаться) По докладе мне полковником Скобелевым результатов рекогносцировки, я решил штурмовать Андижан с рассветом 1-го октября, Отряд в это время уже окончил устройство вагенбурга; неприятель не показывался и потому я отозвал с Андижан-Сая флигель-адъютанта полковника графа Борха, со вверенными ему частями, к месту бивака.

По проверки на месте сообщенных мне полковником Скобелевым сведений, я решил штурмовать Андижан по двум напарвлениям. (План Андижана при сем представляется) В этом смысле отдана [9] была мною на 1-ое октября, представляемая при сем, диспозиция штурма Андижана.

Ночь с 30 сентября на 1 октября прошла спокойно; неприятель нас не тревожил. только с вечера, влево от нашего расположения, заметны были облака пыли, тянувшиеся по направлению к Андижану, а со стороны города слышен был шум, вероятно, происходивший от усиленных работ защитников города на завалах. С рассвета 1-го октября вверенный мне отряд был в ружье. движение произведено было во всем согласно диспозиции. не успели мы отойти от вагенбурга 300 саж., как окрестность огласилась неистовым гиком. Киргизы Фулат-бека, в числе до 15 тысяч человек, видя, что отряд направляется к городу, бросились к вагенбургу; наши артиллерийские выстрелы из вагенбурга сразу осадили неприятеля. Видя это, я продолжал наступление к городу.

Колонны полковников Скобелева и Аминова, вследствие значительной прибыли воды в Андижан-Сае, напущенной в ночь на 11-е октября, были несколько задержаны. Подойдя к городу, я приказал конным орудиям обстрелять его, с позиции, заранее мною определенной. окончание артиллерийского огня служило сигналом для движения вперед штурмующих частей. Когда дан был артиллерийский сигнал отбой, колонна спешенных казаков, под начальством флигель-адъютанта полковника Скобелева, предшествуемая густою цепью стрелков и охотниками из казаков, быстро двинулась вперед по лощине [10] Андижан-Сая, ведущей к городу и базару. Непосредственно за колонною полковника Скобелева следовал я со штабом, в голове колонны полковника барона Аминова.

Собственно городской стеной Андижан не обнесен, а потому первая штурмовая колонна, почти незаметно, втянулась из садов в узкие улицы предместья города, где была встречена, впереди моста через большой арык, фронтальным и фланговым огнем. По приказанию начальника колонны, по стенке, охватывающей правый фланг первой штурмовой колонны и из-за которой неприятель производил усиленную пальбу во фланг и тыл спешенным казакам, произведено было два выстрела картечной гранатой, из орудия, бывшего при штурмовой колонне, под начальством гвардейской артиллерии капитана Ермолова. Несмотря на убыль, орудийная прислуга, руководимая капитаном Ермоловым, молодецки исполнила свое дело. находя затем путь достаточно очищенным, флигель-адъютант полковник Скобелев приказал трубить наступление. пороховой дым впереди 1-й штурмовой колонны, на местности, пересеченной саклями, высокими стенками и садами, был так густ, что казаки, двинувшись вперед, под сильным неприятельским огнем, совершенно неожиданно очутились перед мостом, за которым, шагах в 10 от головы колонны, виден был высокий завал, вооруженный орудием. казаки, с криком «ура», бросились через мост, на штыках овладели завалом, перекололи защитников его и ворвались в [11] город. Первым вскочил на завал со своими охотниками, 2-го Туркестанского стрелкового батальона подпоручик Нужевский. За охотниками, верхом на коне, пронесся через завал флигель-адъютант полковник Скобелев, который тотчас же и остановил колонну; нужно было разобрать завал и ввести в улицу орудие. Эта трудная работа лихо была исполнена казаками и саперами, под огнем с другого завала, бывшего впереди, шагах в 60, по прямому направлению к базару. Завязался затем ожесточенный бой в улицах, саклях, мечети и дворах; неприятель пользовался каждым закрытием; стрелял из-за стенок, с крыши с деревьев. Между тем удалось провести орудие через завал и флигель-адъютант полковник Скобелев снова затрубил наступление. казаки, на штыках овладели еще тремя завалами, впрочем менее сильно обороняемыми, чем первый и выйдя к базару натолкнулись на большой завал из двух рядов арб, забранных толстыми брусьями, за которыми стояли столпы неприятеля. Флигель-адъютант полковник Скобелев, чтобы избегнуть лишних потерь остановил молодецкий натиск вверенной ему колонны и, вызвав вперед орудие капитана Кромолова, приказал ему разобрать завал, чтобы тем облегчить штурм его.

Неприятель не выдержал артиллерийского огня и бросил завал, которым немедленно и овладели казаки, разобрав его. Дальнейшее наступление по базару произведено было с орудием в голове колонны. [12] Штыковой бой закипел направо и налево. В это самое время подъехал к 1-ой штурмовой колонне, командированный мною из резерва, начальник штурмующих частей, флигель-адъютант Борх, которому я приказал распорядиться расположением войск в урде, назначенной по диспозиции сборным пунктом для всех штурмующих частей. Спешенная колонна Сибирских и Оренбургских казаков, пройдя через базар, заняла, с боя, урду и дворец.

По следам первой штурмовой колонны шла колонна полковника барона Аминова. Порядок следования ее был следующий: в голове 1-я рота 4-го Туркестанского линейного батальона (штабс-капитана Кириченко), за нею два орудия команда сапер (40 человек), под начальством капитана Иваницкого; за саперами шли две арбы под раненных и в хвосте колонны 2-я рота 2-го Туркестанского линейного батальона (капитана Арванитаки) с двумя конными орудиями. Командир конно-казачьей батареи, войсковой старшина Абамальский находился при дивизионе конных орудий, бывших в колонне полковника Аминова. при приближении к городу, в том месте, где лощина Андижан-Сай значительно суживается, неприятель открыл по колонне барона Аминова ружейный и фальконетный огонь из стен и садов, на расстоянии не более 40 шагов. Особенно силен был неприятельский огонь в то время, когда, приближаясь к городу, колонна должна была остановиться, пока штурмовая колонна [13] полковника Скобелева разбирала первый завал, за мостом через арык. Одновременно с этим, массы неприятельской конницы теснили колонну полковника Аминова с тылу. Тогда капитан Арванитаки повернул два орудия назад и сделал по неприятелю два выстрела. Толпы всадников отхлынули и Арванитаки продолжал следование далее, отстреливаясь сзади цепью стрелков.

От входа в город, и до самой дворцовой площади резерв штурмующих частей, следуя непосредственно за колонною полковника Скобелева, все время шел под неприятельским огнем, из-за стен, с крыш, сакель, с боковых завалов, даже с деревьев. Особенно сильны были натиски на тыл роты капитана Арванитаки.

Полчаса спустя, по занятии урды колоннами полковников Скобелева и Аминова, присоединился к штурмовавшим войскам и полковник барон Меллер-Закомельский, который в это время прошел большую часть города, овладел на штыках, пятью опорно-оборонительными завалами и одним редюитом.

Полковник барон Меллер-Закомельский выступил из лагеря с вверенной ему 2-й штурмовою колонною, в 6 часов утра, и направился к месту, около двух верст, правее 1-й штурмовой колоны, указанному ему, накануне вечером. Начальником Штаба отряда флигель-адъютантом полковником Скобелевым. Дойдя до этого места, он, согласно полученного от меня приказания, остановился, услыхав выстрелы [14] артиллерии 1-й колонны и резерва, обстрелявшей город. Как только замолкли орудийные выстрелы, полковник барон Меллер-Закомельский двинулся вперед по широкой улице ведущей к урде. 2-я штурмовая колонна следовала в следующем порядке:

Полувзвод стрелковой роты 2-го туркестанского линейного батальона; команда сапер и ракетный станок; остальные три полувзвода стрелковой роты 2-го Туркестанского линейного батальона; одно конное орудие и в хвосте колонны стрелковая рота 4-го туркестанского линейного батальона.

Пройдя некоторое расстояние, колонна встретила завал, загораживающий улицу во всю ее ширину и составленный из двух рядов арб, огромных брусьев и срубленных деревьев, все это искусство и прочно было переполнено хворостом.

Колонна была встречена из-за завала и из прилегавших к нему сакель частым огнем. Не останавливаясь ни минуты, без выстрела, с криком «ура», стрелки 2-го батальона бросились на завал которым и овладели, после упорного сопротивления со стороны неприятеля, оставившего здесь много тел а завалом и в соседних саклях и дворах. первым вскочил, как на этот, так и на остальные четыре завала, которые 2-й штурмовой колонне пришлось брать, командующий стрелковою ротой 2-го туркестанского линейного батальона прапорщик Хомичевский. Разобрав завал, что заняло довольно времени, полковник барон Меллер-Закомельский двинулся [15] далее и встретил второй завал, которым овладел и потом разрушил так же, как и первый.

Продолжая наступать, 2-я штурмовая колонна встретила третий завал больше и прочнее двух первых, с широким и глубоким рвом впереди. выдвинув орудие и сделав выстрел гранатой, штурмующие бросились на «ура», овладели завалом, перекололи множество защитников его и взяли с боя неприятельское орудие. разрушив завал и пережав орудие есаулу Оренбургской конной батареи Черкасову, полковник барон Меллер-Закомельский двинулся далее. пройдя несколько десятков шагов, ему доложили что неприятельского орудия нельзя увезти, так как оборвались постромки. Остановив колонну, полковник барон Меллер-Закомельский послал батальонного адъютанта подпоручика фон Дрейера с приказом одному полувзводу стрелковой роты 4-го туркестанского линейного батальона вернуться назад и доставить орудие. Командующий стрелковой ротою 4-го батальона подпоручик Синельников и подпоручик фон Дрейер отправились с полувзводом и, прогнав неприятеля, пытавшегося увезти орудие, доставили его к колонне.

Двинувшись далее, 2-я штурмовая колонна овладела с боя еще двумя завалами и прибыла в урду, где полковник Меллер-Закомельский и явился ко мне. Во время пути, кроме пяти завалов, 2-й штурмовой колонне пришлось брать с боя еще много приведенных в оборонительное состояние [16] сакель и одну сильно укрепленную мечеть, в которой неприятель защищался особенно упорно.

По занятии дворца, немедленно были осмотрены ближайшие к площади его помещения, где хранился порох. Более 300 пудов найденного пороху было потоплено, а часть была взята для приготовления зажигательных снарядов, так как при обратном следовании из города к вагенбургу нужно было зажечь базар и все, что было на пути войск.

Для занятия урды и дфорцовой площади сделаны были следующие распоряжения: 1) понаправлению трех улиц, выходящих из урды в город, поставлены были орудия; остальные были помещены на середине площади в резерве, 2) сторона площади против фасада дворца занята была ротами 4-го линейного батальона, от которых высланы вперед команды, под начальством штабс-капитана Кириченко, чтобы очистить штыками вблизи лежащие сакли, 3) правая сторона площади была занята ротами 2-го линейного батальона и 4) левая сторона урды оборонялась казаками, фасад дворца – саперами.

От всех частей высланы были вперед сильные цепи, которые, заняв крыши окружающих строений, поражали оттуда наседавшего сов всех сторон неприятеля. Вскоре вслед за прибытием в урду полковника Меллера-Закомельского, на дворцовую площадь посылались со всех сторон пули, и боевые восклицания неприятеля «Ур», «Ур», ясно обнаруживали его намерение

(ОТСУТСТВУЮТ СТРАНИЦЫ 17-32)

[33] … головы арьергарда, при которой я находился со штабом, неприятель встретил нас залпом из за стенки, по ту сторону арыка, в расстоянии 50-ти шагов. (При этом был убит 1 рядовой и ранен казак и 3-е нижних чинов 4-й роты 2-го линейного батальона) Сознавая необходимость быстро выбить неприятеля из занятого им выгодного закрытия, и зная, что арык непроходим, я приказал 4-й роте 2-го Туркестанского линейного батальона, поручика Богданов, подойти к краю арыка и прикрывшись насыпью, огнем, выбить неприятеля. Рота молодецки исполнила это приказание, как сказано выше, в предвидении того, что и случилось, при начале движения, мною была усилена левая боковая цепь. Концентрический огонь густой цепи и несколько хладнокровно и осмысленно, сделанных на близком расстоянии, залпов 4-ой роты, заставили неприятеля бежать из-за закрытий, что и открыло путь для дальнейшего следования остальной колонны.

С этого места, удаляясь от Мусульманкула, дорога пролегает сначала ровную стеною до кишлака Табылды, затем втягиваясь в большие кишлаки, брошенные жителями, в сады и поля, засеянные джугарой.

По открытой местности и под впечатлением только что данного ем урока, неприятель не решился тревожить нашего арьергарда. Только непосредственно за кишлаком Табылды, неприятель снова перешел к системе его действий 3-го октября и [34] опять начал наседать на наш арьергард. На этот раз, вполне самостоятельный состав арьергарда, из трех родов оружия, не стесняемого обозом, позволил начальнику его полковнику барону Меллеру-Закомельскому, не только отразив напор неприятеля, но и пользуясь удобным случаем, переходить в наступление и заставлять неприятеля дорого платиться за его дерзость. Полковник барон Меллер-Закомельский не замедлил воспользоваться выгодами своего положения. Стрелковой роте вверенного ему батальона удалось заманить неприятеля в засаду, устроенную им за кишлаком Табылды, причем неприятель понес большой урон. Во время привала отряда в 1/2 версте за кишлаком Мулласы, неприятель занял этот кишлак и направил оттуда огонь по отдыхавшему отряду

Желая наказать неприятеля и опасаясь бесполезной потери, я послал начальника штаба отряда флигель-адъютанта полковника Скобелева, передать полковнику барону Меллеру-Закомельскому приказание, выбить неприятеля из кишлака Мулласы. Подготовив атаку несколькими артиллерийскими выстрелами, полковник барон Меллер-Закомельский приказал трубить атаку. Стрелковая рота 2-го линейного батальона прапорщика Хомичевского и взвод сапер под командою поручика Драгина, бросились в кишлак, выбили оттуда неприятеля; при чем начальник штаба отряда флигель-адъютант полковник Скобелев, с полувзводом стрелковой роты, ворвавшись в двор караван-сарая, прилегавшего к Карадарье, [35] переколол и потопил в реке значительное число конного неприятеля, спешившегося для более удобной стрельбы из за стенок и сакель. Стрелки 2-го батальона так стремительно бросились в штыки, что большая часть неприятельских всадников не успели даже сесть на лошадей. В то время, как пехота молодецки делала свое дело в кишлаке Мулласы, 4-я сибирская сотня, сотника Машина и полусотня 5-ой Оренбургской сотни, есаула Авдеева, проскакали через кишлак, насели на неприятеля и многих порубили. Казака, протрубив сбор за кишлаком, другою дорогою вернулись к месту привала отряда. Между тем, полковники Меллер-Закомельский и Скобелев, очистив кишлак от неприятеля и желая, на всякий случай, поддержать лихой натиск казаков, наскоро собрали утомленных людей и двинулись далее к выходу из кишлака. Наша пехота, выйдя из кишлака, не видя казаков и опасаясь, что кавалерия, увлеченная преследованием, может наткнуться на превосходные и свежие силы неприятеля, который везде, в виду нас кружился, бегом пустилась по направлению к кишлаку Табылды (о возвращении кавалерии другою дорогой пехотные части не знали). таким образом она пробежала еще около 3-х верст и впереди кишлака Табылды, наткнулась на значительные массы, только что выдвигавшейся из кишлака, неприятельской конницы, при которой насчитывалось до пяти значков.

Неприятель, вероятно, пологая задавить нас своею многочисленностью, с гиком [36] и шишаками наголо, бросился в атаку. с полным хладнокровием завернули фронт наши полторы роты, всего 140 человек, и подпустив неприятеля, скакавшего по ровному полю, на 150 шагов, встретили его отлично направленным залпом. неприятельская конница не выдержала, остановилась, смешалась и быстро отхлынула назад, провожаемая учащенными залпами нашей пехоты. Кипчаки не успели даже подобрать своих убитых и раненных, которые остались на месте и были добиты молодцами стрелками и саперами. в это время, к этой горсти пехоты, присоединилась 4-я Сибирская сотня, которая и сообщила, что атаковавшая наша кавалерия вернулась к месту привала.

Тогда полковники Меллер-Закомельский и Скобелев начали отходить к кишлаку Мулласы, не тревожимые уже неприятелем. Соединив на привале весь вверенный мне отряд и поблагодарив арьергардные части за молодецкое исполнение моих приказаний, я дал им кратковременные отдых и затем продолжил движение к пункту, избранному для ночлега, на берегу Карадарьи у кишлака Сырмак. Заметно было сильное впечатление, произведенное на неприятеля молодецкими действиями войск в деле 4-го октября. Особенную пользу принес вполне самостоятельный, способный к быстрому переходу в наступление арьергард. Если 3-го октября неприятелю отчасти удалось пользоваться пересеченной местностью, то 4-го октября, напротив того, наши войска, благодаря [37] самостоятельности состава арьергарда, сумели вполне обратить ту же местность в свою пользу.

После стычки в кишлаке Мулласы неприятель только на большом расстоянии, вне выстрела, так сказать, ощупью, провожал вверенный мне отряд, до места ночлега.

4-го октября мы сделали переход в 15 верст; потеря наша в этот день состояла из 1 убитого и 4 раненных нижних чинов.

Для того, чтобы иметь возможность продолжать движение 5-го октября, ну будучи тревожим неприятелем, который, несмотря на удачные действия арьергарда 4-го числа, держался еще в значительных силах, в недальнем расстоянии от отряда, я решился сделать нечаянное нападение, ночью, на его бивак. С этой целью, я предложил начальнику штаба отряда флигель-адъютанту полковнику Скобелеву, выступить в два часа ночи, с 4-ою Сибирскою сотнею, сотника, сотника Машина и 5-ою Оренбургскою полусотнею, есаула Авдеева, на кишлак Хакы-Хават, а командиру 2-го Туркестанского линейного батальона, полковнику барону Меллеру-Закомельскому, со стрелковою ротою вверенного ему батальона прапорщика Хомичевского, двинуться вслед за полковником Скобелевым, чтобы поддержать его, в случае надобности. Тихо без малейшего шума, собрались означенные части и ровно в два часа по полуночи, я проводил их из лагеря, в следующем порядке: впереди 4-ая Сибирская сотня сотника Машина, за нею 5-ая Оренбургская [38] полусотня, при которой находился полковник Скобелев и за нею полковник барон Меллер-Закомельский, со стрелковой ротою его батальона. сотни пошли с места на полных рысях, а пехота ускоренным шагом и бегом. Войдя в большой кишлак Хакы-Хават, сотник Машин увидел вправо, у выхода из кишлака, неприятельский пикет, из четырех человек, на которых бросился и изрубил, прежде чем они успели сесть на лошадей. выйдя из кишлака, сотник Машин заметил, в недальнем расстоянии, большой бивак неприятельской конницы, расположенный на обширном поле. Сотник Машин стремительно бросился веред и в голове своей лихой сотни, отважно врезался в самую середину неприятельского лагеря. неприятель, застигнутый совершенно в врасплох, объятый ужасом, не пытался обороняться от рубивших его казаков и в панике бросился бежать во все стороны, большею частью пешком, так как большинство лошадей сорвались и разбежались. В эту минуту подоспел полковник Скобелев с 5-ою Оренбургскою полусотнею и, довершив поражение неприятеля, приказал трубить сбор. затем, подоспел и полковник барон Меллер-Закомельский с пехотой, положив на месте несколько кипчаков, которые спасаясь от наших казаков, натолкнулись на штыки пехоты. Это лихое и молодецкое дело было кончено в несколько минут. Потери неприятеля огромные. В наших руках осталось до ста тел, 1 бунчук, 19 значков, 4 большие медные [39] трубы, 198 ружей, 250 шашек, 168 пик, 25 батиков и 2000 чалм но, если материальные потери были большие, то нравственное впечатление, произведенное на кипчаков этим ночным погромом, было еще значительнее. По словам джигита, посланного мною с донесением к Вашему высокопревосходительству, из под Андижана, захваченного кипчаками и находившегося с ними при ночном нападении, партия разгромленная в ночь с 4-го на 5-ое октября, состояла из 4 тысяч кипчаков, под личным начальством Абдурахмана-автобачи и что совершенно для них неожиданное и лихо выполненное нападение, навело на них такой ужас, что они бежали даже за Андижан⁷ и более половины из них лишился своих лошадей.

Отдохнув с полчаса, собрав часть оружия и поломав остальное, полковник Скобелев и барон Меллер-Закомельский, с песнями, вернулись в лагерь, где и представили мне все забранные ими трофеи. У нас потери в этом ночном деле не было.

На другой день, 5-го октября, неприятеля нигде уже не было видно; отряд спокойно поднялся с бивака и двигался без выстрела.

В 9 часов утра мне дано было знать из авангарда, что на встречу вверенному мне отряду, ваше Высокопревосходительство изволите следовать с войсками из Намангана. Я направился к голове колонны; в 10 часов утра встретил Ваше [40] Высокопревосходительство и имел честь доложить Вам о благополучии во вверенном мне отряде.

Соединенные отряды, согласно приказания Вашего Высокопревосходительства, расположились биваком у кишлака Джиты-кашка,сделали здесь 6-го октября дневку, 7-го числа переправились, вброд, на первый берег Карадарьи и через Ике-су-арасы и Балыкчи, 8-го октября, благополучно возвратились в Наманган.

Возложенное Вашим высокопревосходительством на отряд поручение исполнено в возможной степени. Андижан наказан: город разгромлен и разорен, произведенным нами в нем пожарами; окрестные к городу кишлаки, на расстоянии 25 верст от Андижана, жители которых принимали участие в борьбе с нами, сожжены и разорены. Защитники города, во время штурма 1-го октября, понесли, огромные потери убитыми и ранеными, так свидетельствуют рассказы перебежчиков и других туземцев. В полевых делах 30 сентября, 3, 4 и в ночь на 5-ое октября, кипчаки и киргизы, действовавшие против отряда в поле, также сильно наказаны и понесли значительные потери.

Трофеи всех дел вверенного мне отряда составляют: два орудия, взятые с боя на штурме Андижана; 1 бунчук, 19 значков, 4 большие медные трубы, 198 ружей, 254 шашки, 168 пик, 25 батиков, 2000 чалм и 1 вьючное орудие.

300 пудов пороху и много разных снарядов затоплено нами в урде Андижана; [41] множество разного оружия поломано и уничтожено на месте ночного нападения, где потоплены также и значительные запасы пороху.

Наша потеря в делах: 30 сентября, 1, 2, 3 и 4-го октября состоит: из 9 убитых нижних чинов и раненных: 5 обер-офицеров, 42 нижних чинов (из этого числа 3 умерли от ран) и 5 джигитов.

вышеприведенное мною представление о действиях вверенного мне отряда, может свидетельствовать перед Вашим высокопревосходительством о доблестном, святом исполнении всеми его чинами, от старшего до младшего, своего долга по чести и присяги.

ДИСПОЗИЦИЯ

На 1-е октября 1875 года.

Бивак перед Андижаном 30-го сентября 1875 года.

Завтра в 6 часов утра имеют выступить с бивака три колонны, назначенные для штурма Андижана.

На штурм назначаются три колоны.

1) Спешенные сотни Оренбургского и Сибирского казачьих войск, одно орудие 3-ий Оренбургской конной батареи, один спешенный ракетный станок и команда из 20 человек сапер (назначение казаков в состав штурмовой колоны поручается начальнику отрядного штаба)

(Далее страницы отсутствуют)