5 апреля была произведена под личным моим начальством усиленная рекогносцировка в направлении по Ходжентской дороге, с целью убедиться в верности слуха, чаще других повторявшегося, будто партия в несколько тысяч человек стоит между Ирджаром и Мурза-рабатом, от нас верстах в 30. Повторяя эти слухи вечером 4 апреля, лазутчики прибавляли к ним рассказ и еще о каких-то неопределенных намерениях неприятеля. Производством рекогносцировки имелось также в виду очистить окрестности лагеря от мелких партий, которые, исчезнув на [158] несколько дней, опять стали показываться в виду расположения главного отряда.

Состав рекогносцировочной колонны был следующий:

2 роты Оренбургского стрелкового баталиона.

1 стрелковая рота 4 Оренбургского линейного батальона.

1 стрелковая рота 3 Оренбургского линейного батальона.

1 стрелковая рота 7 Оренбургского линейного батальона.

Дивизион нарезной батареи.

1 сотня Уральских казаков.

1 сотня Оренбургских казаков.

Взвод конно-легкой казачьей батареи Оренбургской бригады.

Ракетная команда в полном составе.

30 человек милиции.

Колонна эта состояла под командою заведывающего штабом отряда флигель-адъютанта полковника графа Воронцова-Дашкова.

Чтобы появиться перед неприятелем, по возможности, неожиданно, из вышеупомянутых частей стрелковой роте 4 батальона с 10 джигитами приказано было выступить на рассвете, за два часа до остального отряда и с тем, чтобы верстах в 10 от лагеря присоединить к ней кавалерию. Последнюю повел я от лагеря на рысях, приказав и остальной пехоте с дивизионом нарезной батареи; по возможности, от нас не отставать.

Едва высланная вперед рота успела удалиться от лагеря верст на пять, как заметила в стороне от дороги партию конных бухарцев, человек в пятьдесят, которые пробирались к нашему передовому казачьему пикету. Казаки, увидав неприятеля, спешились и, выдержав атаку, убили одного из них; остальные же, увидав подходившую роту, бросили казаков и поспешно скрылись. С нашей стороны вся потеря в этой стычке состояла из одной раненой пикою казачьей лошади.

Пройдя ближайшие к лагерю курганы Учь-тюбе (три кургана), мы догнали стрелковую роту 4 батальона и тут-же увидали в первый раз неприятеля, стоявшего на Ак-тюбе в числе около 150 человек, сзади виднелись еще какие-то массы, рассмотреть которые хорошо было невозможно. Посланная вперед сотня согнала неприятеля с кургана, и оттуда можно было уже ясно рассмотреть довольно значительные конные партии, шедшие к нам навстречу. Стянув [159] за курганом всю кавалерию и имея за собою роту, двинулся я рысью вперед против постоянно увеличивавшегося в численности неприятеля. В это время бухарская конница была в числе от 2 до 3 т., перед ней виднелись 3 значка. Впоследствии от пленных мы узнали, что это были беки Самаркандский, Ура-тюбинский и Джизакский, которые были высланы из бухарского отряда, действительно, стоявшего на Ирджаре, для нападений на наш лагерь и для прикрытия огромного стада баранов, составлявшая отчасти собственность помянутых беков, а преимущественно подать и дар при-дарьинских жителей эмиру Бухарскому, по случаю празднования им в Ура-тюбе Курбан-байрама.

В виду нашего наступления, бухарцы однако стали удаляться, но, пройдя верст 7 от Ак-тюбе и замечая отсутствие у нас пехоты, без которой они превышали нас по численности почти в десятеро, решились перейти в наступление и, заняв довольно выгодную для себя позицию, открыли по нас огонь из нескольких фальконетов. Но выдвинутый мною в карьер взвод казачьей батареи с ракетною командою охладили их решимость, а затем стремительная атака казаков сбила их с позиции, и они, понеся значительный урон и побросав даже свои стада, поспешно удалились верст за десять.

Остановив кавалерию и дав время подойти следовавшей за нами стрелковой роте 4 батальона, я послал Оренбургскую сотню казаков сотника Калугина и всех милиционеров собрать в одну кучу рассеянные по полю стада и гнать их к нашему резерву, по направлению на Ак-тюбе. С оставшимися-же при мне ротою, сотнею, ракетною командою и взводом облегченной казачьей батареи расположился на позиции и оставался в таком положении часа два. В это время неприятель почти скрылся из виду и, как будто, совсем отказался от всякого наступления и от всяких попыток возвратить захваченную у него добычу, а потому, остановив подходившую колонну нашей пехоты, я решился идти с кавалериею по направлению к Дарье с тем, чтобы отыскать удобное место для ночлега, так как вернуться в тот-же день в лагерь было бы для войск слишком утомительно.

Оставив на прежней позиции казачий пикет наблюдать за неприятелем и приказав ему присоединиться потом к пехоте, я направил передовые войска по направлению к реке. Но едва успели мы отойти версты две, как было [160] замечено, что толпа бухарцев обскакивает казаков, оставленных на пикете Уральская сотня есаула Галунова тотчас-же была обращена назад на неприятеля и, так как бухарцы, отделенные от нас маленькою грядою, не могли следить за нашими действиями, то храбрым уральцам удалось настигнуть неприятеля, порубить несколько человек и одного взять живым. Это обстоятельство было весьма важно, так как пленный мог, хотя до никоторой степени, разъяснить нам получавшиеся до того времени весьма разноречивые показания лазутчиков. Казаки преследовали неприятеля еще верст пять.

После этой последней атаки неприятель более нас не беспокоил, и весь рекогносцировочный отряд, за исключением одной роты и сотни Калугина, посланных в прикрытие первым отбитым партиям баранов, расположился лагерем на берегу Сыра, в 7 верстах ниже Мурза-рабата, тут-же были остановлены и последние из отбитых табунов.

Оставив отряд под начальством графа Воронцова, я с сотнею Галунова вернулся в Чиназский лагерь, имея в виду этим движением прикрыть и отбитые передовые партии баранов, которые на ночь в лагерь поспеть не могли.

На рассвете неприятель опять сделал нападение на колонну графа Воронцова, но это была уже последняя, весьма робкая попытка, стоившая бухарцам нескольких человек, и после того вот уже четвертый день, как никто из них в виду наших войск не показывается.

6 числа в час по полудни все войска возвратились в Чиназский лагерь; всего отбитого скота оказалось около 14т. голов.

Донося о всем вышеизложенном, считаю долгом повторить достойные похвалы войскам, которые выражены мною в письме к Вашему Пр-ству за № 365, и еще раз всепокорнейше просить не отказать в высылке испрашивавшегося в письме, а также дозволения войти с представлением о наградах для г.г. офицеров.

Подпись: ген.-м. Романовский.