М. г., Дмитрий Алексеевич! Телеграмму Вашего Пр-ства относительно отпуска Черняева я получил в Уральске. За несколько дней до Нового года я вынужден был послать Черняеву приказание прибыть в Оренбург. Вашему Пр-ству небезызвестно, что искреннее мое желание было удержать Черняева военным губернатором; для сего я сделал все, что было возможно; наконец, крайне не хотелось мне послать к нему приказание сдать должность полковнику Краевскому; я ждал, сколько было возможно, но ждать еще далее, я, по истине и по совести, не мог. В отпуск [35] он официально не просился, но объявил мне в Ташкенте что если обстоятельства дозволят ему выехать из области, то он намерен съездить в Петербург. Я сильно уговаривал его исполнить это намерение, и чтоб, сколько возможно, облегчить путешествие, дал ему, как Вашему Пр-ству известно, предписание прибыть в течение ноября в Оренбург с тем, что отсюда я думал командировать его в Петербург с различными проектами и отчетами. Ни в ноябре, ни в декабре, ни в январе он не приехал; проекты, которые я предписал ему составить, не представил и о предполагаемом отъезде не уведомлял. Если-б ему послать дозволение уехать в отпуск, невзирая на неимение от него никакого о том письменного заявления, он неминуемо ответил-бы, что в отпуск ехать не предполагает.

Рассчитываю, что он получил приказание выехать около 16 января и выедет в последних числах этого месяца, так что может прибыть в Оренбург около 20 февраля, а вслед затем будет, конечно, и в Петербурге.

Ваше Пр-ство вероятно согласитесь со мною, что оставлять долгое время Туркестанскую область без военного губернатора было-бы неудобно, в особенности в виду настоящих обстоятельств, а потому имею честь убедительнейше просить Вас поспешить назначением кого-нибудь на место Черняева. Было-бы желательно, чтобы новый начальник прибыл в конце февраля и имел-бы время еще до наступления весны ознакомиться с положением дел.

Из Ташкента после 23 декабря я не получал никаких известий; о посольстве Струве по видимому не было получено никаких сведений. Здесь и в Туркестанской области неизвестность о том, что делается с нашими посланными производит беспокойство, и вследствие того возникают беспрерывно различные тревожные слухи, которым, конечно, я не придаю никакого веса. Так как однако-же невозможно одновременно вести переговоры и в Бухаре, и в Оренбурге, то и вышло, что с бухарским посланцем мне здесь делать нечего. Он живет тут без надобности, скучает и стоит нам дорого.

Примите уверение в глубоком и неизменном уважении, с коим имею честь быть преданный Вашему Пр-ству слуга.

Подпись: Николай Крыжановский.