Военный министр командующему войсками Оренб окр.; 24 января 1866 г. № 3. (Конфиденциально. (Копия с копии.)

Воен.-учен. арх. Отд. 11, № 6807.

М. г., Николай Андреевич! Вашему Пр-ству угодно было узнать мое личное мнение относительно будущего устройства Ташкента, дальнейшей политики нашей в Средней Азии и других предметов, изложенных в письме Вашем от 31 декабря. Прочитав его с особенным вниманием, я не решился, в виду первостепенной важности предстоящих к разрешению вопросов, положиться исключительно на один мой взгляд, а потому счел необходимым просить по оному заключения и вице-канцлера.

Так как князь Александр Михайлович вполне согласился с моим воззрением на это дело, то составлена была общая записка, с изложением наших убеждений, которая была представлена на благоусмотрение Государя Императора и удостоилась предварительно одобрения Его Величества.

Существенное различие мнения, выраженного в этой записке, с видами Вашего Пр-ства заключается в том, что оба министерства, с своей стороны, признают возможность еще насколько ограничить наше вмешательство во внутренния дела Ташкента, чем по Вашим предположениям. Впрочем я надеюсь, что Ваше Пр-ство не затруднитесь согласиться с выраженными в записке общими соображениями, тем более, что отношения наши к Бухаре еще не разъяснились, а потому и взгляд Ваш на этот счет, как видно из Вашего письма, не мог вполне установиться.

Из письма от 31 декабря можно заключить, что к весне Ваше Пр-ство полагаете прибыть в Петербург. Тогда при личном объяснении все возбужденные Вами вопросы могли-бы быть окончательно обсуждены; но если безотлагательное их решение было-бы необходимо, то не угодно-ли Вам войти с оффициальным представлением, так как, во всяком случае, ближайшее руководство нашими военно-политическими делами в Средней Азии предоставлено Вашему Пр-ству, а потому, препровождая упомянутую записку для Ваших соображений, я имею честь покорнейше просить Вас [33] не принимать ее за окончательную программу правительства, предписанную к непременному исполнению.

Что касается генерал-майора Черняева, то по тем-же. соображениям, по которым Ваше Пр-ство не желали ронять его достоинства в завоеванной им области, я задержал официальное представление Ваше от 18 декабря о назначении на его место ген.-м. Веревкина, как о том я уже Вам телеграфировал.

Не сомневаюсь, что Вашему Пр-ству столько же, как и Военному министерству, было-бы тяжело принять против ген.-м. Черняева столь крутую меру, как увольнение его от должности, без его предварительной просьбы. Такое резкое выражение Монаршего неудовольствия было-бы слишком тяжелым ударом для самолюбия ген.-м. Черняева; притом внезапное увольнение лица, выказавшего такие блестящие способности и получившего такую популярность в войсках и во всей Средней Азии, вслед за совершением им целого ряда громких подвигов, не может не произвести неблагоприятного впечатления во всех общественных сферах и, не возбудить самых разноречивых толков; тем более, что необходимость такой меры осталась-бы совершенно неизвестною публике. Поэтому было-бы желательно, чтобы замещение ген.-м. Черняева другим лицом последовало только вследствие выраженного самим ген.-м. Черняевым желания оставить занимаемое им место.

Мне известно, что ген.-м. Черняев имеет намерение жениться, и невеста его находится в настоящее время в Петербурге.

Вследствие чего он непременно должен сюда приехать. Весьма вероятно, что прибыв в Петербург, ген.-м. Черняев сам не признает возможным, в своем новом положении, возвратиться в Туркестанскую область.

Я был крайне удивлен, узнав, что начальство Западной Сибири не сообщало Вам известий о ходе восстания дунганов. Поэтому мною поручено начальнику Главного штаба препроводить к Вашему Пр-ству все имеющиеся в Военном министерстве сведения по сему предмету и настоятельно просить генерала Дюгамеля сообщать Вам на будущее время о всех событиях в соседних с Туркестанскою областью странах, возложив на обязанность ген.-м. Колпаковского извещать о том-же военного губернатора Туркестанской области, для выиграния времени, прямо от себя. [34]

Сильная болезненность, развившаяся в настоящее время в Оренбургском крае, крайне прискорбна; но при известной заботливости Вашей не сомневаюсь, что Вами будет сделано все возможное для отстранения этого бедствия. Упоминаемое Вашим Пр-ством дело о заготовлении провианта для форта № 1 было уже прежде известно мне из письма члена Оренбургского военно-окружного совета. Из прежнего письма моего Вы уже знаете, что мы встретились в мнениях о необходимости уволить полковника Иванова от должности окружного интенданта, и мне остается только ожидать отзыва Вашего о том, кого именно полагаете Вы назначить на это место из числа предложенных мною кандидатов.

В заключение считаю долгом уведомить Ваше Пр-ство, что я доводил до сведения Государя Императора сообщенные Вами известия о гражданском преуспеянии Оренбургских казаков. Его Императорскому Величеству было особенно приятно услышать о признательности их за дарованное им устройство и о заявлении их верноподданнических чувств, в которых Его Величество никогда и не сомневался.

Примите, милостивый государь, уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Подпись: Д. Милютин.