Из представляемых при сем писем Ваше Пр-ство усмотреть изволите, что дела наши, благодаря Бога, [294] принимают все более и более вид успокоительный, и можно надеяться, что мир и тишина водворятся, наконец, в здешнем крае, в минувшую зиму и вообще до последнего времени и, действительно, сильно взволнованном. Небольшие партии, остатки прежних скопищ, до сих пор еще бродят в соседних, незанятых нашими войсками, местностях, как, например, в горах у верховий Чирчика, а также, местами, на левом берегу Сыра. Понятно, что подобные партии серьезной опасности не представляют, но, тем не менее, требуют сосредоточение постоянных отрядов на некоторых пунктах. Последнее, впрочем, необходимо и для успешного ведения переговоров, в особенности с Бухарой.

Хотя сношения наши как с ханом Коканским, так и с эмиром Бухарским начали уже принимать вид весьма дружественный, преимущественно с первым, тем не менее, нельзя не опасаться, что эмир в переговорах своих будет уступать только силе обстоятельств. Посланец; например, привезший Герасимова, передал мне на словах от эмира, что владетель Бухары совершенно равнодушен к занятию нами Нау и Ходжента, как городов, принадлежавших Кокану. Посланец-же, привезший остальное посольство, хотя и весьма скромно, тем не менее, заявляет, однако, желание эмира опять получить Нау и Ходжент. На эти заявления я, конечно, следуя инструкции министерства Иностранных дел, не затруднился отвечать самым положительным образом, что не только теперь, но никогда Россия не допустит эмира распространять свои пределы к стороне наших владений и что Россия никогда не признавала и не признает за ним ни Ходжента, ни Нау, ни вообще левого берега Сыра до кызыл-кумских песков. Кроме того, я объявил посланцу, что, так как все последния смуты произошли от эмира, то справедливость требует, чтобы он уплатил нам военные издержки, которые, по приблизительному расчету, составляют 80 тысяч тиллей.

Впрочем, по этому предмету я считаю необходимым представить Вашему Пр-ству более подробные соображения, которые и не премину сообщить с особым нарочным, а пока спешу отправить копии с посылаемых писем, которые вместе с послами отправляются отсюда сегодня-же.

К сему обязываюсь присовокупить, что, следуя инструкции министерства Иностранных дел, я взял на себя положительно договариваться с послом только о скорейшем возвращении купцов и о возобновлении торговли. Но и при этом, ничего не зная о новом тарифе, я уклонился от [295] всяких по сему поводу подробных объяснений. Еще раз всепокорнейше прошу Ваше Пр-ство поскорее снабдить меня нужными по сему поводу инструкциями, согласно рапорта моего от 3-го сего июня за № 119. Что-же касается до прочих условий, на основании которых я обещал послу ходатайствовать о заключении мира, т. е. границ и контрибуции, о чем выше было упомянуто, то я высказал ему это, как мое личное мнение; объяснив при том, что самые переговоры о границах и контрибуции превосходят дарованные мне права и что для переговоров по сим предметам эмир должен отправить посольство к Вашему Пр-ству в Оренбург. В этих только видах, я согласился и на оставление Бухарского посла в форте № 1, до получения ответа на мое письмо от Бухарского эмира, что должно последовать не далее, как недели в полторы или две.

Вместе с нашим посольством эмир возвратил и всех солдат и казаков, попавших в плен в Бухару в последние два года, а потому и я возвратил всех мною взятых, кроме, конечно, тех, которые возвратиться сами не пожелали, в сем последнем числе и все персияне.

Желание вступить с нами в прочные, дружественные отношения Худояр-хана мне кажется искреннее, а потому весьма-бы желательно исходатайствовать Кокану все то, о чем я пишу в моем письме и что, можно надеяться, было-бы и для нас выгодно. Во всяком случае, я не премину представить Вашему Пр-ству и по сему предмету подробное соображение с особым нарочным.

С глубоким уважением и искреннею преданностию имею честь быть Вашего Пр-ства покорнейший слуга.

Подпись: Д. Романовский.

Приложение 1. Перевод с джагатайского.

(Копия с копии.)

Во имя Всевышнего, Вечносущего!

Имею честь объявить губернатору Туркестанской области, что отношения наши, по милости и благости Создателя, перешли на путь дружбы, и письма Ваши к Его Величеству и ко мне получены. Первые я отправил к Высочайшей особе, и Его Величество угощал (посланников) и отправил их с достопочтенным и полномочным Абдул-Гафарем караул-беком. [296]

По благополучном прибытии всех старших и младших членов посольства, насколько только Вы примете путь миролюбия и упрочите спокойствие и доверие, настолько откроются дружеские отношения и торговля. Остальное мы поручили передать Вам на словах.

Письмо в мухарреме месяце (года не означено). На находящейся на обороте печати изображено: Аллаяр-бек диван-беги ибн-Раджаб-бек диван-беги.

Приложение 2. Перевод с персидского.

(Копия с копии.)

Господь Всемогущий!

Да будет известно Туркестанскому губернатору Романовскому, что послов мы в Самарканде приняли, обласкали, наградили и дали позволение возвратиться к своему Государю. Послали мы одну шапку с золотым верхом и халат из шали Ризай. В месяце мухарреме 1283 года. На обороте печать: эмир Сеид-Музаффар, 1277 года.

Приложение 3. Письмо диван-беги военному губернатору Турк. области. (Копия с копии.)

Губернатору Туркестанской области сообщаю, что у нас, благодаря Всевышнего Создателя, во всех отношениях идет отлично хорошо, и письма Ваши, посланные к Его Высочеству эмиру и ко мне, получены; после сего, пять-шесть дней я угощал Ваших посланников и отправил их с достопочтеннейшим Абдул-Гафаром караул-беком, дабы он благополучно доставил всех больших и малых чиновников и узнал у Вас условия, на которых может восстановиться мир и торговые сношения, остальное затем передастся Вам подателем письма на словах. Писано в месяце мухарреме. На печати изображено: Аллаяр-бек диван-беги сын Раджаб-бека диван-беги.

Приложение 4. Флигель-адъютант Его Императорского Величества, полковник граф Воронцов-Дашков Джизакскому беку. (Копия с копии.)

Его Пр-ство, военный губернатор Туркестанской области, генерал-майор Романовский поручил мне благодарить Вас [297] за содействие Ваше к благополучному возвращению посольства.

Что-же касается до прекращения войны и восстановления дружбы между Бухарой и Россией, то военный губернатор, вместе с сим, посылает по сему предмету письмо к Его Высокостепенству эмиру Бухарскому и объяснил на словах посланцу, сопровождавшему наше посольство, все необходимые для сего условия.

Подпись: полк. граф Воронцов-Дашков.

Приложение 5. Воен. губернатор и командующий войск. Турк. обл. эмиру Бухарскому. (Копия с копии.)

Ваше Высокостепенство!

Приношу Вам усердную мою благодарность за благополучное возвращение посольства и за выражение дружеских чувств к России, а также почтительно благодарю и за присланные мне знаки Вашего личного ко мне внимания, халат и соболью шапку, которые я во всей целости получил. Надеюсь, что Ваше Высокостепенство позволите и мне поднести Вам, в знак личной моей благодарности и уважения, посылаемый орган; весьма желаю, чтобы он понравился.

Не могу не сожалеть об одном, что Вашему Высокостепенству неугодно было окончательно исполнить все то, о чем я постоянно писал в моих письмах, а именно: скорее возвратить всех русских, т. е. и купцов, которые задержаны в Бухаре. Сожалею о сем тем более, что, с своей стороны, в видах доказать Вам дружественное относительно Бухары намерение России, я, кроме того, что вовсе не входил в пределы старой Бухары, сделал уже распоряжение о скорейшей высылке на Сыр-Дарью всех бухарских купцов, задержанных в России, с тем, чтобы возвратить их Вам, тотчас по возвращении наших купцов, а вслед затем открыть без замедления и наши взаимные торговые сношения.

Исполнением всего сказанного считаю необходимым торопиться, потому что, пока все торговые люди не будут возвращены и не восстановится торговля, приостановленные мною военные действия я не могу считать прекращенными, и, как ни искренно миролюбивы намерения могущественного Белого Царя к Бухаре, как не велико мое желание точно исполнять мудрые предначертания моего Государя, легко [298] может случиться, что, при продолжительном неопределенном нашем отношении, я, против воли, вынужден буду возобновить военные действия, в особенности, если Ваши пограничные беки будут поступать так же, как они вели себя до настоящего времени. Вашему Высокостепенству, вероятно, уже донесено, что войска, мною оставленные в Нау, вынуждены были два раза отражать силою оружия нападения партий, высылавшихся из Ура-тюбе для нападения на мирных жителей, состоящих ныне под защитою русских войск. Кроме того, на днях я вынужден был, вследствие подробных-же действий Ура-тюбинского бека к стороне Ирджара, вновь сосредоточить там войска и долгом считаю предупредить, что, если пограничные Ваши беки не прекратят подобных неприязненных действий, то, быть может, при всем моем нежелании, я вновь вынужден буду перейти к наступлению.

Вот причины, которые вынуждают меня просить Ваше Высокостепенство ускорить возвращение всех русских купцов, так как, только по возвращении наших купцов к нам, а бухарских в Бухару и по восстановлении торговли, можно надеяться, что военные действия не возобновятся и до окончательного возобновления мира.

Что-же касается до прочих условий мира, на которые я могу надеяться исходатайствовать Высочайшие моего Государя утверждения, то все они подробно изложены на словах посланцу Вашему, сопровождавшему наших послов.

Подпись: ген.-м. Романовский.

Приложение 6. Перевод с джагатайского.

(Копия с копии.)

Его Пр-ству губернатору Туркестанской области. Я остался весьма доволен содержанием письма Вашего Пр-ства и крайне рад, что между мною и Вами существуют согласия и может открыться торговля. В этих-же видах, я снова посылаю к Вам прежнего-же посла с настоящим письмом. Прежде всего я почитаю долгом предупредить Вас, что мы, мусульмане, руководствуясь своими духовными законами, берем пошлины со всех без различия — с сорока один, ни больше, ни меньше, ибо это было бы противно шариату. Ваших законов и обычаев я не знаю и, если, действительно, я удостоился от Белого Царя дружбы и расположения, то сделайте одолжение, не замедлите сообщить мне, на каких основаниях и в каких пределах должна вращаться будущая [299] торговля между моим и русским купечеством, и согласно с этим мы начнем дело.

В настоящее время все народы и все государства почитают Белого Царя: конечно, все делается по воле Божией. Основываясь, на письме Вашем, я уже объявил некоторым купцам, что они могут отправляться с товаром; желательно, чтобы и Вы сделали то-же самое, и тогда древняя торговля России с Коканом, если Богу будет угодно, никогда не прервется. В этих словах нет неправды, и, действительно, торговля пойдет великолепно. Мы, мусульмане, никогда не нарушим мирных условий: лишь-бы они были согласны с нашим шариатом и сунною; но мы совершенно не знаем ни Ваших обычаев, ни Ваших законов, ни Ваших условий торговли и, конечно, при дружественном расположении Вашем к нам, узнаем скорее; с этою целью, убедительно просим снабдить нашего посла обстоятельным письмом и без замедления отпустить ко мне. В письме вашем Вы написали, что Вы Всероссийского Великого Императора генерал-майор Романовский и приложили свои руку и печать. Поэтому, в знак моего к Вам расположения и дружбы я, скрепляю настоящее письмо собственною печатью и прошу всему верить. Писано сафара 4 дня 1283 года.

На печати изображено: Сеид-Мухаммед-Худояр-хан.

Приложение 7. Воен. губернатор и командующий войск. Турк. обл. хану. (Копия с копии.)

Турк. окр. арх. 1866 г. № 12. Шт. Оренб. окр.

Ваше Высокостепенство!

С большим удовольствием получил я Ваше письмо, которое доказывает, что Ваше Высокостепенство верно оцениваете истинные побуждения действий русского правительства. Беру еще раз на себя подтвердить Вам, что могущественный Белый Царь не ищет здесь никаких завоеваний, а желает только, чтобы в здешних взволнованных войною и смутами странах воцарились мир и тишина, чтобы все мирные и трудолюбивые жители могли спокойно заниматься своим делом, на успех края и на процветание торговли. В этом прежде всего Великий Император Российский видит истинное блого как для народов, принятых [300] под покровительство России, так и для своих соседей, против которых ведет войну лишь в тех случаях, когда они, подобно эмиру Бухарскому, вздумают нападать на наши пределы или затаивать в них смуты и вражду. Надеюсь, впрочем, что, после всего случившегося, на будущее время и эмир воздержится от подобных действий и что, с Божьею помощью, все соседи наши будут нам оказывать такое-же доверие, какое Вы уже оказали Вашим письмом.

Письмо Ваше ко мне я отправил к высшему начальству, и оно будет повергнуто на Всемилостивейшее воззрение Его Величества.

От воли Государя моего будет, конечно, зависеть окончательное установление всех наших будущих отношений, но, зная мудрые и истинно справедливые начала, которыми могущественный Белый Царь руководился и которые выше, мною изложены, я уверен, что, пока Кокан будет искренно доверчив к России, отношения эти будут одинаково выгодны как для той, так и для другой стороны.

А чтобы скорее начать нам подобные сношения, то я, на основании власти, мне предоставленной, и Вашего письма, уже разрешил привоз товаров из Кокана в Ходжент и Ташкент с платой той пошлины, о которой Вы пишете и которая, впрочем, на основании-же шариата, уже и прежде была принята нами в этих городах, т. е. по одному с сорока. Между тем, до моего сведения дошло, будто-бы, с ташкентцев, привезших в Кокан хлопок, сверх одного с сорока требуют еще с каждого верблюда по 5 тиллей. Прошу Вас этих, сверх шариата, сборов не делать, а принимать в Кокане ташкентцев и ходжентцев на тех-же правах, какие Вы делаете для коканцев в Ташкенте и Ходженте. Кроме того, желая за Ваше доверие оказать еще более дружбы, я ходатайствую о высочайшем Государя Императора разрешении Вам иметь у нас, а нам в Кокане торговых консулов, подобно тому, как это устроено у Русского Государя с Китайским Императором, шахом Персидским и другими азиатскими дружественными с нами государствами; с тем вместе, предоставляется всем Вашим подданным право ездить самим и торговать на всем обширном пространстве Империи Российской: в Оренбурге, Нижнем Новгороде, Москве, Петербурге и других наших первостепенных городах; пусть и Ваши подданные воспользуются теми большими выгодами, какими давно и долго пользовались у нас бухарцы.

Прошу извинить, что задержал несколько дней Вашего посла, но я сделал это затем, чтобы доставить ему, как [301] доброму гостю, случае присутствовать на военном празднике, который на днях был у нас в Ташкенте.

В заключение, повторяю мою прежнюю просьбу не дозволять Вашим партиям переходить на правый берег Сыра и о всем, что найдете нужным, уведомлять, как это Вы теперь делаете.

Подпись: ген.-м. Романовский.