Полк. граф Воронцов-Дашков Военному министру; 6 июня 1866 г. Чиназский лагерь.

Воен.-учен. арх. Отд. 11, № 6802.

М. Г., Дмитрий Алексеевич! Познакомившись немного с положением дел, считаю долгом доложить на первый раз Вашему Пр-ству о том, что ближе довелось узнать, т. е. о состоянии нашего и неприятельского отрядов.

Сегодня поднят флаг на Новом Чиназе; крепость почти что готова и вооружена 20-ю орудиями, привезенными из Чиназа и Ташкента. Окончание этой работы, прибытие пароходов, устройство наших перевозочных средств и, что особенно важно, деньги, полученные из бывшего в Туркестане, а ныне, в Ташкенте, расходного отделения, дают нам возможность действовать наступательно. К Чиназскому и Кереучинскому отрядам присоединятся на днях по одной роте № 5 линейного батальона из форта № 1-й. Эти роты, по полученным сведениям, должны сегодня выступить из Ташкента: при них — по взводу конной и облегченной батарей. Состав наших двух главных отрядов, при наступательном движении, будет следующий.

I. Чиназский отряд.

15 рот пехоты,

4 сотни казаков,

20 орудий,

ракетная команда.

II. Кереучинский отряд.

5 рот пехоты,

6 орудий,

летучий отряд, под начальством капитана Гребенкина, из оконенной пехоты, казаков и милиции, — всего 150 человек.

Из числа 6-ти рот Кереучинского отряда одна стрелковая № 5 линейного батальона, по распоряжению Дмитрия Ильича, оконена в Ташкенте и пока составит летучий отряд, для предохранения жителей Курамы и Зачирчикского края от разбойничьих шаек, показавшихся даже под стенами Ташкента. Недостаток кавалерии во всем крае [268] весьма ощутителен, и совершеннее неимение ее в Ташкенте было причиною дерзости бухарских разбойников.

Наше долгое выжидательное положение, главною причиною которого было неимение денег и малочислительность в частях от болезней и недосмотра, кажется, придало эмиру некоторую храбрость; много способствовало к тому и отступление генерал-майора Черняева из-под Джизака. Об этом отступлении во всех письмах, полученных Дмитрием Ильичем от эмира или его беков, отзываются, как о совершенном поражении. Смелость эмира дошла до того, что он часть своего отряда, под начальством Рустем-бека, говорят, даже с орудиями, переправил через брод, около Ирджара, на нашу сторону Сыр-Дарьи; он-же сам, с остальными скопищами и 23 орудиями, стоит у крепости Нау. Близость неприятельских скопищ побудила Дмитрия Ильича на следующее: 29 го числа, после вечерней зари, т. е. после прибытия последних подкреплений, весь Чиназский отряд двинется по ходжентской дороге, по направлению к Ирджару, находящемуся от нас в 48 верстах, с тем, чтобы, по возможности, неожиданно явиться перед ирджарским скопищем и не дать Рустем-беку времени переправить срои орудия обратно, на ту сторону; с другой стороны — на ирджарский брод пойдет полковник Краевский, начальник Кереучинского отряда, так что, при удачном исполнении этого движения, Рустем-бек будет атакован и с фронта, и с тыла. Тогда, смотря уже по обстоятельствам, Дмитрий Ильич думает или двинуться на Нау и Ходжент, или преследовать скопища эмира; последнее предположение менее вероятно, так как эмир, должно быть, будет избегать всякую стычку с нами в поле, а нагнать его, при малочисленной нашей кавалерии, неудобно. У эмира, говорят, в двух отрядах тысяч до 40, из них никак не более 10 тысяч пехоты.