М. Г., Дмитрий Алексеевич! Адрес на Высочайшее имя, представленный мною Вашему Высокопр-ству, подписан [233] только теми из ташкентцев, которые во время прежних смут открыто и твердо держались стороны русских. Те, которые вели себя двусмысленно, к участию в адресе остальными жителями не допущены. Во главе их замечателен, по своей преданности к нам, энергии и распорядительности, богатый купец Сеид-Карым. В то время, как жители Ташкента, видя многочисленные неприятельские шайки в близкой окрестности города и зная о присутствии 40,000 бухарской армии на Сыре, сомневались в успехе нашего оружия и сильно колебались, Сеид-Карым успел захватить посланного с письмом от Бухарского эмира к жителям Ташкента, которым падишах приказывал разом восстать и перерезать всех русских и преданных им; самые подробные и верные сведения во все это время были доставляемы Сеид-Карымом; он даже не переехал в крепость, чтобы не дать ташкентцам повода думать, что русские опасаются восстания в городе. Теперь он просит позволения построить около своего дома мечеть, в память счастливого исхода покушения на жизнь Его Величества, с тем, чтобы благодарные ташкентцы могли-бы здесь молиться за Государя, который и для них - Царь-освободитель. Я знаю, что Дмитрий Ильич, по возвращении из отряда, будет ходатайствовать у Вашего Высокопр-ства о производстве Сеид-Карыма прямо в майоры милиции; награда, конечно, велика, но вполне заслуженная.

Последния известия из отряда получены мною от 19 мая. Генерал Романовский 18 прибыл под Ходжент, сделал рекогносцировку, при которой у нас ранено 6 человек, и 20-го хотел открыть огонь по городу с устроенных в трех местах батарей, а ежели и после этого Ходжент не сдастся, то Дмитрий Ильич решился взять его штурмом.

Эмир подбивает ходжентцев не сдаваться, так как русские, по его словам, должны скоро отступить.

Честь имею представить Вашему Высокопр-ству копию с письма Струве и Глуховского, полученного ген. Романовским; видно, что оно писано по диктовке эмира и, надо полагать, что обещанная высылка этих чиновников еще не совершилась.

В области после Ирджара все успокоилось и пришло в нормальное положение: в одном только терпим большую нужду; это — в деньгах. На днях было получено предписание от ген.-адъют. Крыжановского не расходовать денег иначе, как по правилам единства кассы, так что [234] заведующий интендантскою частью решительно отказался выдавать какие-бы то ни было суммы, в счет еще не утвержденной сметы на 1866 год.

Следствием этого отказа должно было быть возвращение наших войске и прекращение всех военных действий с 15 мая, т. е. со дня получения предписания военного ген.-губернатора. Считая невозможным прекращение экспедиции до получения результата, я взял на свою личную ответственность приказать заведующему интендантством продолжать выдавать суммы на экспедицию, в счет неутвержденной сметы на 1866 г., о чем генерал-адъют. Крыжановскому мною донесено.

Прошу Ваше Высокопр-ство принять уверение в глубочайшем моем почтении и искренней преданности. Ваш покорный слуга.

Подпись: полк. граф Воронцов-Дашков.