От начала до сих пор вражда была не от нас: ведь, мы вчера только были в Кокане и ничего не сделали (против Вас). Посланника нашего до Государя твоего не допустили, мы-же снабдили его добрыми словами к твоему Государю, дабы узнать, дружбу или вражду иметь желает он с нами. Люди-же, бывшие в Ташкенте (Т. е. ташкентское начальство: здесь подразумевается, по смыслу всего письма, ген.-м. Черняев.), нам дружбы не оказывали и хотя прислали к нам послов, но их не снабдили дружественными словами и постоянно вид нерасположения нам оказывали. И, хотя посла нашего к Государю твоему не допустили, мы все-таки людей его (Т. е. генерала Черняева.) пять—шесть дней ласкою высочайшею своею взыскали и, в поездку нашу в Самарканд, на основании дружественных обещаний, их также туда отправили. Как вдруг он, подойдя к Джизаку, открыл враждебные действия. По закону нашему (Т. е. чтобы все соседи узнали, что войско наше вынудило его вернуть послов.), при обнаружении вражды, почитается грехом возвращать его людей и обмениваться добрыми словами, и, кроме того, и друг и враг услыхали-бы, что это случилось чрез войско. Когда [229] он пошел обратно, опять добрыми словами уведомил, что идет в Ташкент. Разумеется, мы, в таком случае, людей его, которые были привезены нами в Самарканд, обласкали-бы и возвратили. Но он того не сделал, а, остановившись на этом берегу реки, прислал требование, что если в течение 7 дней мы не вернем его людей, то он пойдет на нас войною. Такою речью он хотел пристращать нас.

Уведомь-же ты теперь нас, получил-ли ты от твоего Государя повеление воевать с нами или быть в дружбе, только-бы мы не задерживали твоих людей. Переправься за реку, уйди в Ташкент, пришли к нам дружественное письмо твоего Государя, не заходи по сю сторону реки и отправь двух честных мусульман, чтобы они могли показать людям моим дружественное расположение твоего Государя ко мне и сердце мое ободрили; я-же с своей стороны с ласками отправлю твоих людей и выручу моих бедных купцов. А ты потом должен отправить послов моих к Государю твоему. Искреннее мое слово то, что я приказываю (хранить) дружбу; ты также будь верен в слове своем, поддержи старинные обеты, дабы восстановить торговлю. Как султан имеет дружбу с европейцами, Бухара имела дружбу с Россиею, и нехорошо прекращать ее ради приобретения земли, ибо земля для Государя не есть главная забота и, когда приезжал из Европы посол, мы с Россиею сношений не прекратили.

Но если Россия пресечет дружбу, легко может быть, что мы заведем ее с султаном и европейцами. Мы назначили почетного муллу Берды-караул-бека, на случае всяких других поручений. Зюльходже, 1282 года.

Подпись: печать Эмира Сеид-Музаффара.