Пароход «Перовский», с баржею и железным паромом, имевши в прикрытии 30 человек от 4 роты 2 баталиона, идя из форта Перовского, где он зимовал, в Чиназ, был 6 апреля в 7 часов утра, в 30 верстах выше устья Арыса, встречен из густых камышей залпом из [196] ружей партией бухарцев в несколько сот человек. Размещенные по бортам парохода стрелки и выстрелы картечью из орудий заставили бухарцев бросить занятую ими позицию и позволили пароходу следовать беспрепятственно далее. Попытки подобного рода со стороны бухарцев повторялись еще несколько раз в этот день, но, встречая все тот-же ответ со стороны парохода и имея от удачных наших выстрелов значительный урон в своих рядах, бухарцы вынуждены были держаться вне выстрела от парохода; 7, 8, 9 и 10 апреля партия находилась постоянно в виду парохода. Так как заготовленный на топливо пароходов саксаул был сожжен неприятелем, то командир парохода шт.-капитан Казаков вынужден быль выслать для рубки леса свою команду на неприятельский берег, где, под прикрытием цепи стрелков, снабжение парохода топливом совершалось без всякого для нас урона.

14 апреля пароход «Перовский» благополучно прибыл в новый Чиназ, где и встал на якорь. В команде и прикрытии парохода не было ни одного раненого, ни убитого.

7 апреля заведывающий населением центра донес коменданту Чимкента, что на левом берегу Дарьи, против устья Арыса появилась значительная шайка бухарцев, под начальством Садыка. По собранным сведениям, цель этой шайки было уничтожение заготовленного для наших пароходов топлива, а также действие на наши сообщения. Подполковник Городниченко для противодействия Садыку выслал немедленно к устью Арыса отряд, под командою хорунжего Казина, в составе 70 человек сибирских казаков, 11 артиллеристов при одном ракетном станке и 80 милиционеров. Дойдя до устья Арыса и потом повернув вверх по Дарье, правым берегом хорунжий Казин 14 и 15 чисел начал встречать мелкие шайки бухарских киргиз, которые, при его приближении, отступали и только 16 числа, собравшись в числе до 300 человек, встретили отряд Казина около озера Сары-куля ружейным огнем. Не выдержав нашего огня, шайка неприятелей, вместе с предводительствовавшим ими Садыком, бросилась на левую сторону реки, подобрав и унеся с собою всех раненых. Воспользовавшись бегством шайки, Казин вызвал из джигитов охотников и переправил на другую сторону, где они успели отбить одну лошадь и благополучно возвратиться в свой отряд. Прогнав Садыка на другую сторону Дарьи, Казин двинулся вверх по реке к разрушенному укреплению Чардара. Хорунжий Казин узнал, что партия Садыка снова [197] начала усиливаться, вследствие чего он и просил Чимкентского коменданта усилить его отряд, что и было исполнено 20 апреля присоединением к нему 18 рядовых при унтер-офицер, посаженных наконь, 6 казаков и 16 милиционеров, под командою прапорщика Ахмерова. Пользуясь прибытием подкрепления, Казин решился сделать нападение на шайку Садыка, расположенную на левом берегу. Рассыпав стрелков, Казин с 40 казаками переправился на неприятельскую сторону и, пользуясь огнем с нашей стороны, бросился на партию Садыка, благополучно, без потери с своей стороны, успел прогнать Садыка и отнять довольно большую лодку. Садык с партиею бросился вверх по Дарье. 22 апреля Казин узнал, что Садык, усиливши свою партию, по слухам, до 2000 человек, начал спускаться ниже по Дарье, с целью, переправившись на нашу сторону, действовать на сообщения. Вследствие этих слухов, Казин с отрядом отправился также на устье Арыса.

В Зачирчикском крае полковник Краевский получил сведения, что к северо-востоку от Кереучи, в дер. Уй-тиюн показалась шайка барантовщиков; для разогнания этой шайки 8 апреля был послан туда сотник Волжинцев с 21 казаком при 5 милиционерах; на закате солнца того-же числа Волжинцев, дойдя до Уй-тиюна, действительно, встретил шайку в довольно большом числе человек в 500, при 4 знаках; с таким маленьким отрядом не решаясь атаковать неприятеля, Волжинцев, выбрав удобную позицию, тотчас-же дал знать в Кереучи о том, что партия, встретившаяся ему, была значительно сильнее его отряда. Неприятель, между тем, бросился в атаку на казаков, но был отбит ружейным огнем; заметив, что у неприятеля вовсе не было огнестрельного оружия, так как им не было сделано ни одного выстрела, Волжинцев сам перешел в наступление и постепенно оттесняя массы неприятеля, вынужден был с наступлением ночи, занять удобную позицию, где и провел, ночь с 8 на 9 число. Всю ночь неприятель не дал отдохнуть маленькому отряду и постоянно беспокоил его, но к рассвету скрылся, и Волжинцев без всякой потери возвратился в лагерь, встретив на дороге посланную ему на помощь сотню казаков. Потеря неприятеля в этом деле была, по словам очевидцев, немаловажна.

Полковник Краевский, узнав, что шайка, против которой действовал Волжинцев, еще не рассеялась, а только удалилась в глубь в горы, 12 числа послал, под командою того же офицера, сотню казаков и 50 стрелков на [198] верблюдах далее в горы, с целью разогнать ее или, по крайней мере собрать верные сведения о ее составе и цели ее действий.

13 апреля в 8 часов утра отряд настиг барантовщиков между Намданским и Паркентом, но на этот раз встречен был уже ружейным огнем. Наши ответные выстрелы заставили неприятеля прекратить огонь, а прибывшие на верблюдах стрелки, заставили неприятеля бросить занимаемые на горах завалы и отступать далее и выше. После довольно продолжительного преследования, вследствие утомления людей и лошадей, преследование было остановлено. Дав время отряду отдохнуть, Волжинцев возвратился.

По отправлении отряда Волжинцева, полковник Краевский с остальными своими войсками вечером 13-го числа снялся с занятой им около Керыса позиции и направился к Карактам для того, чтобы быть ближе к горам, месту действий высланного отряда. Присоединив 14 числа Волжинцева, 15-го — полковник Краевский направился к Кереучи, где им оставлены были излишния тяжести. Вызванный по делам службы в Ташкент, полковник Краевский 15 числа сдал командование отрядом капитану Михайловскому. На рассвете 16-го капитан Михайловский получил известие, что в Керыси спускается с гор значительная шайка коканцев; вследствие этого, тотчас-же им отправлены были по этому направлению 3 роты, 4 орудия и 80 казаков. Увидев приближение русских, неприятель бросился бежать в горы и был преследуем казаками до самых крутых подъемов. Отряд занял прежнее место при Керысе, 17 числа снова получено было сведение, что загнанная в горы шайка спускается в долину около Карактов, вследствие чего капит. Михайловский командировал туда 40 человек стрелков и 40 казаков, под начальством хорунжего Седякина. Отряд Седякина, пользуясь сгустившимся туманом, на рассвете 18 числа успел подойти незаметно к неприятелю, но появление его было так неожиданно, что шайка коканцев в 400 человек бросилась в бегство. При преследовании, джигитами и казаками были взяты двое из шайки в плен.

19 числа отряд полковника Краевского соединился весь на прежней позиции при Керысе.

Маленькие экспедиции в горы и сведения, другими путями собранные, показывают, что в Зачирчикском крае, находятся три главных предводителя неприязненных против нас действий: Рустем-бек, держащийся там почти [199] постоянно еще с прошлого года, Ишпута (киргиз), имеющий свою партию человек в 500, и Эркара, один из бывших аксакалов селения Аблык. К ним присоединяются беспокойнейшие из жителей, поощряемые и ободряемые эмиром. Они-то большею частью и производят мелкие хищничества и беспорядки.

В главном отряде с 6 апреля, по возвращении из рекогносцировки под Мурза-рабат, все было благополучно. Никаких шаек и партий неприятеля в окрестностях лагеря не показывалось. Войска по очереди были переправляемы на правый берег, где они занимались возведением верков вновь строющегося укр. Нового Чиназа.

19 апреля в лагерь прибыли посланники от Бухарского эмира с письмом на мое имя. Содержание как этого письма, так и моего на него ответа известно Вашему Пр-ству из копии с переписки, представленной к Вам при рапорте.

В окрестностях Ташкента, по правую сторону Чирчика, а также и на сообщении между Чиназом и Ташкентом, начали появляться шайки барантовщиков; хотя и в мелком составе, шайки эти осмеливались грабить наши почты и делать нападения на состоящие в нашем подданстве аулы.

18 числа апреля одна из этих шаек, под предводительством Ишпуты, подошла к Ташкенту на 12 верст и увезла с собою 3 человек 6 батальона, бывших в садах для рубки леса; та-же партия 19-го захватила наш пикет из джигитов, стоящий в укр. Нияз-бек. По малочисленности находящейся в Ташкенте кавалерии, были посажены на подъемных баталионных лошадей 20 стрелков и отправлены в погоню за хищниками, но, отойдя от Ташкента более, чем на 25 верст, прапорщик Скоренков, командовавший этой колонною, вынужден был возвратиться, не нагнавши неприятеля. По собранным сведениям, шайка Ишпуты была на отличных лошадях и большею частью о-дву-конь.

20 апреля прибыл в Чиназ пароход «Сыр-Дарья»; привезший на буксире одну баржу с грузом и два железных баркаса. Плавание парохода от форта Перовского до Чиназа было благополучно, за исключением только недостатка топлива. Бухарцы пытались встретить и этот пароход выстрелами 12 апреля, но после десятиминутной перестрелки вынуждены были отступить. С нашей стороны контужен [200] легко в голову один стрелок из числа 25, бывших на пароходе в прикрытии.

Для поддержания сообщений Чиназского отряда с отрядом полковника Краевского, 19 числа была отправлена колонна из роты пехоты, взвода облегченных орудий и полусотни казаков; колонна эта была поручена ротмистру Баранову. Переправясь через Чирчик, Баранов дошел с большими затруднениями, по случаю бездорожицы и разлива арыков, до р. Ангрен, где, отправив полусотню с сотником Калугиным на соединение с Краевским, сам с остальным отрядом сделал на Ангрене дневку и 22 апреля возвратился в главный отряд. Вместе с колонною Баранова были посланы охотники из джигитов, которые вызвались поймать виновников, осмелившихся напасть на нашу почту и увезти с собою одного из почтарей. Действительно, джигитам этим удалось настичь барантачей, отбить увезенного почтаря и бумаги и, кроме того, двух из шайки неприятелей. По произведенному военному суду, по полевым уголовным законам, один из захваченных казнен повешением. Дело об этом вместе с сим к Вашему Пр-ству представляется.

Для противодействия появляющимся в окрестностях Ташкента и за Чирчиком шайкам, начальник края ген.-м. Романовский решился воспользоваться прибытием с правого фланга области подкреплений, в составе 2 рот 5 батальона и дивизиона облегченной батареи из Аулиэ-ата, и сформировал летучий отряд из 110 человек стрелков 5 баталиона, посадивши их на нанятых у жителей Ташкента лошадей и придав к ним милиционеров из числа набранных в Ташкенте, отправил отряд, в составе 150 человек, под начальством штабс-капитана Гребенкина, к Нияз-беку и на другой берег Чирчика 26 апреля.

24 апреля на отряд, стоящий при Керыс, неожиданно напала партия бухарцев, успевшая срезать стоявший впереди лагеря пикет из 2 человек казаков и бросившаяся на пасшийся в стороне от лагеря наш табун верблюдов и лошадей. Как только что об этом сделалось известным, казаки отряда, впереди всех полусотня Калугина, бросились в погоню за барантачами и, на пространстве не далее версты от лагеря, успели настичь и положить 10 человек неприятеля. Гнавши неприятеля на пространстве 8 верст, казаки наткнулись на новую шайку, человек в 300 бухарцев; огнем и рукопашным боем в шашки смяли и ее, выбили [201] из-за каменных завалов и преследовали вдоль подошвы гор далее. Преследование продолжалось значительно далее, чем на 30 верст. С нашей стороны, кроме двух казаков, захваченных на пикете, потери не было; со стороны неприятеля — одних убитых более 60 человек.

Навстречу полусотне сотника Калугина, имевшей возвратиться в главный отряд, 24 апреля была послана рота пехоты с штабс-капитаном Семеновым, которая, встретив его на р. Ангрен, возвратилась благополучно в лагерь 27 апреля.

Войска главного отряда усилились ротою пехоты 4 батальона, взятой из Ташкента, взамен прибывшей туда роты 5 батальона, и взводом конно-облегченных орудий.

Летучий отряд шт.-капит. Гребенкина, выступив из Ташкента 25 апреля, 16 на рассвете прибыл в Нияз-бек и, не встретив на дороге никакой шайки неприятелей, направился вверх по Чирчику до имевшегося там брода; с большим трудом переправившись на левый берег, шт.-капит. Гребенкин двинулся на Паркент, где, по собранным сведениям, находилась шайка Ишпуты. В Паркент отряд прибыл 27 числа. При вести о движении русского отряда, большая часть жителей Паркента бежала в Самарс, верстах в 8 от первого, там-же находился и Ишпута с своей шайкою. Оставив в Паркенте с поручиком Симаковым 62 стрелка, шт. капит. Гребенкин с остальными 39 на рысях отправился к Самарсу, но там не оказалось не только шайки, но даже и жителей мужского пола; все ушли в горы. Взяв из числа 39 самых доброконных стрелков, Гребенкин поскакал преследовать уходящих в горы и проскакав версты 4, заметил на высокой и крутой горе шайку неприятелей, человек от 150 — 200. Спешив своих людей и оставив у подошвы горы коноводов, Гребенкин с остальными стрелками начал подниматься в горы. Ишпутинцы открыли огонь, но мало действительный. К этому времени оставшиеся в Самарсе стрелки, в числе 22 человек, подъехали к месту действия, и, при приближении их шайка начала отступать далее в горы. Преследуя неприятелей на значительное расстояние, шт.-капит. Гребенкин, видя утомление людей, решился остановить преследование и, возвратившись в Самарс, соединиться с людьми, оставленными с поручиком Симаковым. Едва только отряд начал отходить к Самарсу, Ишпута, к которому этим временем присоединилось еще человек 200, окружил отряд со всех [202] сторон, открыл частый ружейный огонь и порывался броситься в шашки; дорога шла в довольно узком ущелье; приходилось занимать высоты, сгоняя из-за камней неприятеля штыками. Таким порядком производилось отступление почти до самого Самарса, не доходя до которого одной версты, показались стрелки поручика Симакова, увидя которых Ишпута с шайкою пустился в бегство. В деле этом с нашей стороны четыре человека раненых, 2 стрелка и 2 джигита: потеря неприятеля значительна, что можно заключить из того, что приходилось действовать штыками. Из Самарса шт.-капит. Гребенкин направился в Кереучи, куда и прибыл 28 апреля.

Для связи Кереучинского и Чиназского отрядов, 27 апреля высланы на р. Ангрен две роты стрелков, под командою майора Пищемуки. Цель высылки этого, кроме связи отрядов, наблюдение за Зачирчикским краем и защита жителей от нападения хищников, что в последнее время сделалось особенно необходимо, так как скопища эмира стали стягиваться в довольно значительных силах на Сыр-Дарье.

Помощник заведывавшего населением центра сотник Крымов, узнавши, что жители аулов Кунградовского рода, вопреки их обещанию, не исполнили приказаний о заготовлении топлива для пароходов на пространстве между Уш-каюком и Арысом, по сношении с комендантом Туркестана, взял 5 человек казаков и 40 джигитов и направился к устью Арыса для того, чтобы угрозою баранты принудить непокорных исполнять приказания русской власти. Прибыв на место и увидя, что возможность заготовить саксаул предоставляется только на левом берегу Сыра и что аулы, сидящее там и принявшие наше подданство еще в 1864 г., не исполняют требований, Крымов решился переправить часть джигитов на левую сторону реки с тем, чтобы произвести баранту в ауле, расположенном как раз против устья р. Арыс, бий которого, кроме того, что не исполнял законных требований снабжал партию Садыка провиантом и людьми. Чтобы поддержать посланных джигитов, Крымов с казаками и оставшимися джигитами переправился также на бухарский берег и своим появлением уничтожил попытку киргиз защищаться, баранта совершилась без всякого кровопролития. Воспользовавшись смущением, произведенным неожиданным появлением русских на бухарской стороне, Крымов угрозами, не приводя, однако, их в исполнение, заставил кочующих по Сыру киргиз исполнить [203] требования заготовки саксаула; проехав левым берегом от Арыса до Уш-каюка и считая опасным с горстью русских оставаться долее в среде неприятелей, Крымов переправился на Уш-каюке через Дарью и возвратился благополучно в Туркестан.

Результатом такого блестящего и смелого движения было то, что саксаул немедленно начал заготовляться и складываться на указанных местах.

Подпись: полк. гр. Воронцов-Дашков.